- А голова-то почему перебинтована?
- Ударился, когда падал…
- Ну как, не очень болит?
- Больно, заморозка, видно, отходит. Крови много потерял…
- Ничего, самое главное - жив остался. А остальное заживет! - подбодрил меня Костя. - Я тут кое-что поесть тебе принес. Скоро ребята приедут.
- Врач недавно приходил, смотрел, говорит, очень большая потеря крови.
- Ладно, не расстраивайся, братан! - сказал Толик. - Все будет нормально! Если нужно, и кровь добудем!
Дверь в палату открылась, и паренек, стоявший возле лифта, заглянул внутрь и встревоженным голосом проговорил:
- Анатолий Михайлович, извините, пожалуйста… менты идут!
- Ладно, извините, я пошел, - сказал Толик и исчез.
Не прошло и двух минут, как в палату вошел мужчина в белом халате, а за ним я увидел двух милиционеров, на которых поверх формы также были надеты белые халаты.
- Здравствуйте! - сказал мужчина.
Допрос
Мужчине на вид было около тридцати пяти лет, он был худощавый, в пиджаке и в галстуке. Рубашка серого цвета. Он подошел к койке и сел на стул рядом с мной. Два милиционера остались возле входа.
- Я следователь районной прокуратуры Маляров, - представился он. - А это оперативные работники из районного отделения милиции.
- Кривошеев Сергей Михайлович, - уточнил он, раскрывая папку с бумагами. - По факту вашего ранения возбуждено уголовное дело.
- Я претензий никаких не имею, - еле слышно проговорил я, - никакого дела заводить не надо. Вероятно, кто-то меня с кем-то перепутал…
- Здесь уже не вам решать, - строго оборвал меня следователь, - возбуждать дело или нет. Кому, как не вам, знать, что любое огнестрельное ранение ведет к возбуждению уголовного дела, независимо от того, хотите вы этого или нет. Даже если при этом вы уже договорились с врачами, - поддел меня следователь. - Поэтому я должен задать вам несколько вопросов.
Арест
Дневник не писал несколько дней, не было возможности.
Сначала к нам в бригаду пришли новые ребята - Валентин, Воробей и Макс. Однажды мы поехали на разборку с конкурентами, и там все началось. Мы были у входа в кафе.
- Всем стоять! Милиция! - раздались крики. На нас летел милицейский "газик" с синим проблесковым маячком. Через минуту мы с Воробьем были схвачены милиционерами. Ребята же, выскочив из кафе через черный ход, скрылись.
На асфальте осталось три трупа - Макс, его напарник и Шест…
Меня и Воробья отвезли в отделение милиции.
Допрос начался с избиения. Нас развели по отдельным кабинетам, и меня почти сразу потащили в "пресс-хату". Там меня подвесили к потолку на резиновом жгуте за руки и стали бить. В основном били по ногам.
Все это делали оперативники. Потом появился следователь. Он пытался снимать показания - признавайтесь, кто и что. Но я стоял на своем: ничего не знаю. Затем снова появлялись оперативники, и все начиналось сначала…
Четыре милиционера, жестокое избиение. Следователь, допрос.
- Ну что? Готовы давать показания? Кто такой этот длинный парень по кличке Шест? И как найти Костю, Толика?
Теперь мне стало ясно, что Воробьев раскололся, иначе откуда бы милиционеры знали кличку Шест, Костю и Толика?
Почти под утро меня бросили в холодную одиночку. Я лежал там на полу, безо всякого матраса. Бока болели. Наутро снова подняли, завели в какой-то кабинет. Там сидел весь побитый Воробьев. Он трясся от страха. Когда нас оставили одних, то Воробей, плача от обиды, сказал мне:
- Ты знаешь, что они со мной делали? Они меня так жестоко били! Я не могу больше это выдерживать!
Но я поднес палец к губам, показывая, что не нужно ничего говорить, что нас специально оставили вдвоем, чтобы подслушивать разговоры. У меня не было никакого сомнения, что нас записывают на видео или прослушивают. Видно было, что Воробьев сломался. Кто такой Воробьев? Он же коммерсант, он не боец.
Наконец дверь в кабинет открылась, и появились два оперативника.
- Ну что, ребята, не будете говорить правду про вашу бригаду, где она находится, как нам ее задержать?
Я сразу покачал головой.
- Я никого не знаю, первый раз о бригаде слышу.
- А ты? - обратились оперативники к Воробьеву. - Ты будешь говорить?
Тот, посмотрев на меня, тоже покачал головой.
- Ну, как хотите. Вы сами это выбрали. В общем, так, ребята, вы сами себе приговор подписали!
- Вы не смеете нас задерживать! - заговорил я. - Мы же ничего не делали! Мы только были свидетелями! Мы хотели зайти в кафе, тут навстречу выходит человек, тот самый, которого потом убили, как вы говорили, Макс…
- Ладно, посиди в камере, подумай…
Допрос
Я сел на стул напротив человека в гражданском. Он заполнял какие-то бланки. Вверху я увидел заголовок "Протокол допроса".
- Я следователь, капитан Левашов, из следственного отдела ГУВД, - представился молодой человек. - А это Михаил Уваров, оперативник из уголовного розыска, - показал он на своего товарища.
- За что меня задержали? - спросил я.
- Вас задержали, и вы обвиняетесь в незаконном хранении оружия, которое было найдено в машине.
- Ну и что из этого? - сказал я.
- Так, давайте все по порядку, - оборвал капитан. - Сейчас мы вас допросим, и вы будете отвечать на те вопросы, которые я буду вам задавать.
Дальше все пошло по отработанному плану: фамилия, имя, отчество, год рождения, место жительства, профессия и так далее. Все это вносилось в протокол. Наконец следователь подошел к самому главному:
- Как вы можете объяснить тот факт, что оружие оказалось в машине?
Я рассказал свою версию, что я подвозил пассажира.
- Ничего противозаконного в этом нет, - подчеркнул я. - Я купил машину на авторынке, но что в багажнике было оружие, я не знал. Полагаю, что моих отпечатков на пистолете нет. Так что у вас нет никаких оснований меня задерживать.
- Это не совсем так, - сказал капитан, улыбнувшись. - Это по вашей версии у нас нет оснований. А по нашей - стопроцентные основания для задержания есть, так как господин Розов, которого, как вы сказали, подвозили, показал, что это оружие принадлежит именно вам.
Такой поворот событий был неожиданным для меня.
"Неужели они нашли коммерсанта и он показал на меня? - подумал я. - Но это же и в самом деле не мое оружие! Может, они меня на пушку берут?"
Сделав паузу, я сказал:
- Если вы это утверждаете, то сделайте нам очную ставку. Я докажу, что к этому пистолету никакого отношения не имею.
- Очная ставка, конечно, будет, только вы нам не указывайте, когда ее проводить, - сказал следователь. - Теперь насчет дальнейшей вашей судьбы. Сейчас вы часика два посидите в камере отделения милиции, за это время мы получим санкцию прокурора на ваш арест, а потом повезем вас в следственный изолятор. Так что если не хотите признаваться, что это ваше оружие, то вам место на нарах.
- Впрочем, у тебя есть один шанс, - вмешался в разговор Уваров. - Ты даешь показания на своих людей о вымогательстве у Розова денег и иностранных автомашин, и мы тебя тут же выпускаем. Причем никто не узнает, что ты дал показания.
Я отрицательно покачал головой:
- Никаких показаний вы от меня не услышите, я ничего не знаю об этом.
Меня продержали еще день, затем выпустили. Вероятно, прокуратура санкцию не дала.
После задержания и нахождения в ментовке мне дали отпуск. На неделю съездил в Таиланд и неделю провел в своем родном городке.
Задержание
Как-то мы с Вадиком ехали на новую стрелку. За нами уже долгое время следовала черная "Волга".
- Слышь, кажись, за нами "хвост", - сказал Вадик.
- Ерунда, просто совпадение, - ответил я.
Неожиданно из черной "Волги" послышался голос:
- Машина номер… Немедленно остановитесь!
- Все, - сказал Вадик. - Это погоны!
Он включил левый поворотник и медленно подъехал к обочине. Из "Волги" выскочили три человека. Двое держали в руках пистолеты. Я съежился от неожиданности.
- Ты пустой? - быстро спросил меня Вадик.
- Пустой, - ответил я.
- Тогда все в порядке. Держи карманы, будь внимательным - могут что-нибудь подкинуть! - предупредил меня Вадик.
Нас вытащили за шиворот из машины, поставили лицом к капоту так, что руки упирались в капот, а ноги были раздвинуты на ширину плеч. Кто-то меня грубо обыскивал, ощупывая все части тела. То же самое проделывали с Вадиком.
- Ну что, братва, - раздался голос, - на стрелку ехали? А мы вам помешали. Ничего, немного отдохнете от своих дел.
- Слышь, командир, - неожиданно сказал Вадик, - ты нас с кем-то перепутал. Какая стрелка? Какая братва? Да мы коммерсанты!
- Конечно! Вон рожу-то какую себе отъел! Коммерсант фигов! - сказал второй оперативник и резким движением ударил Вадика в челюсть. - Сейчас с тобой поедем к нам, там будем разбираться, какой ты бизнесмен, крутой или нет!
Чья-то сильная рука оторвала меня от капота. Быстрым движением мне заломили руки, на них защелкнулись наручники. Я молчал. Меня посадили в черную "Волгу", Вадика - в его вишневую "БМВ", но за руль сел оперативник. Машины тронулись.
Вскоре машины свернули с Ленинградского проспекта, и дворами мы добрались до какого-то отделения милиции, находящегося в глубине квартала.
Отделение милиции представляло собой двухэтажное кирпичное здание, огороженное с одной стороны забором. Таким образом, оно имело свой внутренний дворик, где стояли милицейские машины, "газики", здесь был и вход в служебное помещение. Со стороны улицы, как я заметил, был вход в паспортный стол.
Вытолкнув меня из машины, оперативник, пристегнувший мои наручники к своей руке, повел меня в отделение милиции. Войдя в небольшой холл, с одной стороны которого находилась дежурная часть и сидели сотрудники милиции, а с противоположной стороны - клетка, так называемый "обезьянник", где уже сидели двое пьяных, какой-то бомж и два лица кавказской национальности, оперативник отстегнул наручники и затолкнул меня в клетку. Куда завели Вадика, я не видел. Он будто исчез.
Я молча подошел к стене. "Интересно - подумал я, - что же означает такое задержание? Почему это произошло? Кто-нибудь следил за нами или специально дали указание всех нас отловить и задержать? Ладно, сейчас все выяснится…"
Действительно, минут через пятнадцать оперативник вернулся, открыл дверь и вывел меня. На сей раз наручники он не надел, а только подтолкнул вперед.
Мы поднялись на второй этаж и пошли по длинному коридору, куда выходило множество дверей. На каждой из них висели таблички: "Оперативники", "Дознаватели", "Следователи…"
Наконец мы остановились у двери с табличкой, где было написано: "Замначальника отделения по оперативной работе".
Оперативник открыл дверь. Я вошел в кабинет. Однако никакого замначальника там не оказалось, а сидели только те оперативники, которые приходили не так давно ко мне в больницу.
- О, Сергей Михайлович! - сказал один из них, улыбаясь. - Проходи, проходи!
Я молча подошел к столу.
- Садись! - и оперативник указал мне на стул.
Я обратил внимание, что стул стоял не около письменного стола, как обычно, а посередине комнаты. Я молча сел на него. Второй оперативник подошел ко мне:
- Надо поговорить…
- А за что меня задержали?
- А ты что, не догадываешься? - сказал оперативник. - А еще тезка…
"Ага, значит, его тоже Сергем зовут…" - машинально отметил я.
- Ну так что? Давай поговорим с тобой об убийстве Виктора Бернышева.
Я понял, что мы задержаны в связи с убийством на Солянке нашего Виктора.
- Что тебе известно о нем? - спросил оперативник.
- Мне ничего не известно.
- А у нас есть предположение, что в убийстве замешан ты. Это ты его убрал.
- Кого, Виктора Бернышева? Да я его почти не знаю!
- Он же из твоего города приехал, и ты вместе с ним работал!
- Да мало ли людей из моего города живет в Москве! Я что, всех знать обязан? Или все, кого убьют, будут теперь вешаться на меня?
- Ладно, поедем к нам на базу. Там будем говорить.
Допрос в РУБОПе
Оперативник сидел в своем кабинете и пристально смотрел на меня.
- Ну что, Серый, говорить будешь? - спросил он. - Мы же тебя с поличным взяли!
Но я, будто не слыша вопроса, отвернулся и повторял одно и то же:
- Пока не приедет мой адвокат, говорить ничего не буду.
- Но мы же с тобой не для протокола говорим! Ты же не в прокуратуре сидишь, мы же оперативные работники и просто ведем с тобой разговор!
- Какой еще разговор? - усмехнулся я. - Начальник, ты чего? Я тут вообще не при делах. Какую бодягу ты мне пытаешься клеить? Я ничего не знаю ни о каких убийствах!
- Совсем у тебя, браток, крыша поехала! - сказал оперативник. - Ты хоть понимаешь, что, кроме убийства, которое совершили твои бандюки, тебе еще и статья по бандитизму заготовлена? Это двадцать пять лет! И ты думаешь, что тебе какой-то адвокат поможет?
- Я же сказал, что я не при делах! - повторил я. - И пока не приедет адвокат, говорить не буду.
Слоник
- О, ты у нас, оказывается, еще и с гонором! - улыбнулся оперативник Олег. - Ничего, мы сейчас проведем с тобой воспитательную работу. Ты подумай, с кем и как ты разговариваешь! Сейчас мы тебя со слоником познакомим. - И обратился к другому оперативнику. - Гриш, застегни-ка ему браслетики!
Второй оперативник подошел ко мне вплотную, взял мои руки и, отведя их за спину, быстро пристегнул наручниками к стулу.
- Теперь давай побеседуем, - продолжил оперативник Олег.
- Прежде чем беседовать, - сказал я, - объясните, за что меня арестовали! Я ничего такого не делал!
- Тебя арестовали? - делано удивился оперативник. - А кто тебя арестовывал? Мы тебя лишь только задержали. Мы имеем право по УПК задержать тебя в течение трех часов, а может быть, и до трех суток, в связи с подозрением в совершении преступления согласно статье 122 УПК Российской Федерации, - произнес оперативник заученную формулировку. - Сейчас мы с тобой переговорим. После беседы мы определимся, будем ли возбуждать уголовное дело, просить об этом прокурора, или, может быть, мирно разойдемся, все зависит от результатов нашего с тобой разговора, Сергей! Так что все полностью зависит от тебя. Как ты скажешь, так и будет решена твоя судьба!
- Я ничего не знаю, - продолжал стоять на своем я.
- Тогда скажи нам, что ты делал в машине с бригадиром преступной группировки Вадимом… - Он назвал фамилию Вадика.
- Никакого Вадика я не знаю. Я сел в машину, попросил меня подвезти.
- Да что ты говоришь! Надо же, какое совпадение! - сказал оперативник. - Мы так и подумали, что ты это скажешь. Хорошо, тогда давай зададим вопрос немного по-другому. - И, обратившись к своему коллеге, сказал: - Слушай, что-то у нас угарным газом пахнет, не чувствуешь?
Тот сделал вид, что принюхивается, и сказал:
- Да, чувствую. Надо беречь драгоценное здоровье Сергея Мийловича. Принеси-ка нам приборчик!
Я не успел оглянуться, как на мою голову уже надевали противогаз.
- Так вот, Серега, - продолжил оперативник, - это и называется у нас "слоник". Сейчас на тебя надели противогаз. Теперь мы перекрываем вот эту трубочку, и воздух к тебе больше не поступает. Говорят, человек может продержаться немного. Потом он теряет сознание. Говорят, - продолжал он, - иногда человек может и погибнуть в связи с сердечной недостаточностью… Но это так говорят. У нас таких случаев еще не было. А теперь начинаем дышать. Сделай большой вдох…
Я вдохнул воздух.
- А теперь выдох!
Но не успел я выдохнуть, как подача воздуха была прекращена. Оперативник быстро перегнул шланг, соединяющий противогаз с фильтром, и воздух перестал поступать.
Дыхание у меня сбилось, сердце застучало. Я пытался вдыхать воздух, надеясь, что, может быть, в резиновой маске остались какие-то частицы воздуха. Но маска еще больше стала сдавливать голову.
Я чувствовал, что перед глазами поплыли круги. Голова закружилась. Вскоре я потерял сознание.
Очнулся я на полу. Я лежал на спине, так же прикованный наручниками к стулу, а один из оперативников лил мне на голову холодную воду из кувшина.
- Ну что, пришел в себя? Что-то ты, братишка, совсем слабенький! Как же ты работать-то в дальнейшем собираешься? - сказал он и быстрым движением поднял меня. - Продолжаем разговор. Итак, что ты делал в бригаде и зачем поехал на стрелку с центральной группировкой? Вопрос ясно сформулирован?
Я опять сказал, что я не при делах и задания ехать на стрелку не получал, что Вадика я знал очень плохо, мы занимались совместным бизнесом, но ни о какой преступной деятельности, тем более о группировке, я не слышал.
- Так, - протянул оперативник, - опять слоника надеваем…
И вновь на меня надели тот же противогаз, опять началась та же экзекуция…
В такой форме беседа продолжалась еще минут тридцать. Оперативника интересовало все, что связано с Старшим, с центральной группировкой, с моей бригадой… Наконец допрос прекратился. Меня ударили несколько раз. На прощание оперативник сказал:
- На сегодня хватит. Иди отдохни в камеру.
Через два часа меня снова вызвали оперативники.
- Ладно, жаль, что у нас с тобой мало времени. Придется тебя сейчас в прокуратуру везти, под протокол. Но у нас с тобой еще будет время для задушевного разговора! - сказал оперативник, надевая мне наручники. - Поехали в прокуратуру! Там тебя следак ждет с твоим адвокатом.
Мы спустились к машине. Я, зажатый двумя оперативниками, сел на заднее сиденье черной "Волги". Оперативник неожиданно обернулся и спросил:
- Ладно, не хочешь по этому эпизоду говорить - твое дело. Скажи нам лучше про вашего Папу. Где он прячется?
- Понятия не имею!
- Вот тут ты не прав, братишка! - улыбнулся оперативник. - Мы твою трубочку изъяли, мобильник твой, связались с телефонной станцией и вычислили, что твой Папа звонил тебе из города Амстердама, который находится в Голландии, в стране тюльпанов!
Я сплюнул и сказал:
- Это ваше дело, менты, ваша работа.
- Мы и дальше будем работать, - сказал оперативник. - Но ведь он тебя по всем параметрам подставил! Неужели ты этого не понимаешь?
- А какой смысл ему меня подставлять?
- А ты разве не знаешь, что у них сейчас идет программа сокращения штатов?
- Ты чего несешь, начальник? - удивился я. - Какое еще сокращение штатов?
- Так вашей группировки уже нет. Она раскололась на небольшие бригады. Ты же сам это прекрасно знаешь. И вы друг друга уничтожаете, а потом будете набирать новых людей.
- Какой в этом смысл?
- А такой, что вы слишком много знаете, слишком много кровушки на вас, концов, так сказать. А так будет новая группировка, новые бойцы, незапачканные. По новой будете работать. Никаких стрелочек на вас, косяков - ничего не будет! Понимаешь, о чем я говорю?