- Не знаю. В том-то и дело, что все указывает на меня! Ты еще главного не знаешь. У Витьки есть бумаги, которые… ну, он ведь юрист, а я нет. Я, что ли, разбираюсь в этом крючкотворстве? Короче, Витька держал меня в руках. Я не нашел у него эти бумаги, я боялся оставаться там слишком долго, но если их найдет милиция, я влип по черному.
- А зачем тебя вообще понесло к этому Витьке? - вырвалось у Светы. - Если вы как раз поругались. Да и вообще…
Она неожиданно вспомнила, что муж ее сегодня бросил и должен был ворковать с Ланой, а не разъезжать по приятелям. На фоне убийства разрыв стал казаться чем-то нереальным.
- Я получил от него сообщение на трубку. Мол, срочно подъезжай, решим все миром. Я и рванул.
- Сообщение? - повторила Света. - Не звонок?
- Именно сообщение.
- А тебя это не удивило?
- Не очень. Решил, он выпроваживает свою дамочку и не хочет при ней говорить.
- А ты знаешь, кто именно эта дамочка?
Мишка пожал плечами.
- Их у него, как собак нерезаных. Каждую помнить… не вникаю давно.
В нашей стране детективы читают в основном женщины, и Света не была не исключением. На чем всегда ловят преступников? Ну, конечно!
- Мишка, ты там оставил свои отпечатки пальцев или вытер?
- Стаканы и бутылку я брал носовым платком, ружье вытер, а остальное… В конце концов, я регулярно бывал у Витьки, там полно моих отпечатков. О, черт!
- Что? - вздрогнула она.
- Платка не найду. Надеюсь, я посеял его не там.
- А если там? Господи, Мишка, что ты наделал! Надо было сразу вызвать милицию, было бы куда лучше!
Света понимала, что непорядочно упрекать человека, которому и без того безмерно плохо, но она ведь не упрекала вовсе. Это был возглас отчаяния, однако Мишка понял его иначе.
- Это ты во всем виновата, - жестко произнес он. - Если бы не ты, ничего бы не случилось. А теперь ты еще и издеваешься надо мной?
- В чем я виновата? - не поняла она.
- Если бы ты не закатила скандала и не вышвырнула меня, я бы не поругался сегодня с Витькой, да и вообще не наделал бы глупостей. Именно из-за тебя я сегодня не в себе. Ежу ясно, мне нельзя было уносить ружье. Милиция все равно поймет, из какого оружия был сделан выстрел, и выйдет на меня, только уже заранее уверенная в моей вине - мол, не был бы виноват, не утащил бы ружье. Я бы сразу понял это, но ты выбила меня из колеи, и теперь я влип. Я влип, а ты, как всегда, не при чем. Хорошо устроилась!
В этот миг Света с удивлением поняла, что пятнадцать лет назад выходила замуж за совершенно другого человека. Тот человек в трудную минуту всегда брал на себя ответственность, снимая ее со слабой женщины. Света иногда даже возмущалась, однако не могла не восхищаться. Ребенок тоже иной раз возмущается произволом родителей, но в глубине души признает их превосходство и право решать. Когда же Мишка успел перемениться? Боже мой, да ведь она, похоже, действительно была слепа, а теперь прозрела!
Прозрение придало сил. Света привыкла считать, что со всеми проблемами Мишка справится сам, а это давно не так. Значит, она должна помочь ему. Он… любит его Света или нет, бросил он ее или не до конца, но он свой, родной, и она сделает для него все, что возможно.
- Вот что. Надо вернуть ружье и забрать платок. И, раз уж так сложилось, притворимся, что тебя у Витьки сегодня не было.
- Вернуть и забрать? - усмехнулся Мишка. - Я, по-твоему, псих - ехать туда снова? Чтобы попасться ментам?
- Я сама съезжу, - предложила Света. - И расскажи, какие документы мне искать. Как они выглядят?
- Ну, - неуверенно начал Мишка, - я не могу тебя туда отпустить. Это опасно.
- Тебе опасно, а мне нет. Даже если меня там застанут… у меня ведь нет мотива для убийства. Выкручусь!
- Это да, - легко согласился муж. - Тебя никто не заподозрит, ты не из тех. Но все-таки не рискуй, хорошо? Если не найдешь этих бумаг сразу, не ищи, а возвращайся домой. Лучше бы тебя там не застукали. Да, а дверь у Витьки отперта. Прикрыта, но отперта. Код подъезда 248. Ни пуха тебе!
- К черту, - нервно пожелала Света.
Она гнала машину, как сумасшедшая, даже не подумав, что будет, если наткнется на пост ГАИ, зато и примчалась за семь минут. Осторожно толкнула Витькину дверь. Она поддалась, и Света почему-то на цыпочках вошла в квартиру.
Витька вовсе не лежал на полу, как уверял Мишка, а сидел, навалившись на стол. Он был мертв, сомневаться не приходилось, но умер совсем недавно. Полчаса, от силы час. Сердце защемило от жалости. Жил себе человек, развлекался, любил женщин и ожидал впереди много хорошего. А впереди не оказалось ничего. Какое счастье, что мы не знаем собственного будущего!
Ноги подкосились, Света села. На столе стояли бутылка шотландского виски и два стакана. Света жадно схватила бутылку, собираясь глотнуть (прекрасное средство от обморока), и лишь тут до нее дошло. Мишка убрал бутылку и вымыл стаканы - по крайней мере, так он говорил. Неужели Витька был еще жив, встал, взял виски и лишь после этого умер? Неужели Мишка бросил приятеля умирать?
Света всегда тяжело давались занятия в анатомическом театре, но все-таки она была врачом. Сжав зубы и усилием воли преодолевая тошноту, она осмотрела труп. Слава богу, Витька не мучился. От подобных ран умирают мгновенно. На лице его застыло выражение легкого удивления - без тени страха. Света тряхнула головой, отгоняя наваждение. Получается, описывая обстановку, Мишка наврал? Не может быть! Хотя почему не может? Не далее, чем сегодня она убедилась, что врать он умеет превосходно. Только зачем ему это?
Света отнесла бутылку в бар, предварительно протерев полотенцем, и вымыла стаканы. Теперь ружье… она положила оружие на пропитанный кровью ковер. Что-то еще? Мишкин носовой платок. Света внимательно осмотрелась - платка не было, зато на полу валялись доллары, несколько сотенных бумажек. Мишка ничего про это не говорил. Впрочем, какое дело до денег, нужен платок, которого нет. И на кухне нет, и в спальне. Или он тоже выдумка?
Никак не удавалось сосредоточиться и хотя бы попытаться разобраться в ситуации. Слишком много сегодня навалилось, чтобы Света могла рассуждать здраво, а здравомыслия ей не хватало даже в лучшие минуты. Она твердо помнила, ради чего приехала, и, словно во сне, принялась выдвигать ящики письменного стола в поисках нужных документов. Однако чем дольше и пристальней изучала она содержимое ящиков, тем сильнее ее охватывала паника. Света прямо-таки физически чувствовала, как кто-то сверлит взглядом спину. Каждые десять секунд приходилось оборачиваться, чтобы убедиться, что это не так. То ли поэтому, то ли по другой причине, но ничего похожего на нужные Мишке бумаги она не обнаружила. Паника усиливалась, Света вдруг поняла, что ни может прочесть ни строчки, и, почти обрадовавшись этому как избавлению, бросилась вон, едва не забыв прикрыть дверь.
Лишь бешено мчась в машине, она немного пришла в себя. Господи, какая же она дура! Почему не осталась в Витькиной квартире, чтобы вызвать оттуда милицию? Мол, навестила старого знакомого и застала труп. Это было бы куда менее подозрительно, чем если милиция узнает, что Света приехала и уехала тайком. Вдруг ее кто-нибудь видел? Да и отпечатков своих она наляпала по всем комнатам. Пилила Мишку, что он испугался и сбежал, а сама поступила точно так же. Надо сперва думать, потом делать, а она вечно поступает наоборот!
Однако мысль о возвращении к несчастному мертвому Витьке повергла Свету в такой трепет, что она моментально эту мысль отвергла. Не в силах Света туда вернуться, там она окончательно сойдет с ума! К тому же ее ждет Мишка, ему не понравится, если она задержится. Конечно, Света мало ему помогла, не везет ни платка, ни документов, зато вернула на место орудие убийства и спрятала виски.
Стоп! Виски спрятал Мишка. И она тоже. Что за бред! Первое, что она потребует от Мишки - пускай объяснит все начистоту. Достаточно вранья на один день!
- Мишка! - заорала Света, врываясь домой. - Мишка!
Молчание. На кухонном столе, прямо на блюде с курицей, записка: "Позвони мне на мобильный. Записку сожги".
Мишка ответил по телефону мгновенно.
- Ну, нашла?
- Нет. Платка нет, документов тоже. А ружье я вернула.
- Ладно, будем надеяться, платок я посеял не там. Ружье протерла? Отпечатков твоих на нем нет?
- Я старалась, - вздохнула Света и горько добавила: - На нем - нет, зато на остальном… Мишка, давай я позвоню в милицию и признаюсь, что была у Витьки. Честное слово, это будет лучше! Я была, а не ты. Ну, не арестуют же меня за это?
- Не вздумай! Они сразу свяжут это со мной, и меня посадят. Короче, так. Ты видела меня последний раз сегодня днем, больше я не появлялся. Позвонил в шесть по поводу детей, и все. Поняла? Это вопрос жизни и смерти, чтобы мы с тобой не расходились в показаниях. Я сейчас еду к Лане. Надо вести себя как ни в чем не бывало, тогда никто нас не заподозрит. Ты меня слышишь? Ты сидела весь вечер дома, а обо мне ничего не знаешь. Повтори!
- Я сидела весь вечер дома, а о тебе ничего не знаю. Ты звонил в шесть по поводу детей. Но, Мишка, это же глупо! Или тебя, или меня мог кто-нибудь засечь. Мы же ни в чем не виноваты, так зачем скрывать правду?
- Были не виноваты, а теперь у обоих рыльце в пушку. Помни, ты обещала. Ни в коем случае не меняй показаний, это главное. Я отключаю мобильник, так будет спокойнее. Когда смогу, я с тобой свяжусь.
Гудки. Света слушала их довольно долго, прежде чем сообразила, что трубку следует положить на рычаг. Потом потрясла головой. Не помогло - наваждение не рассеивалась. Тогда она себя ущипнула. Было больно, но не очень. А еще хотелось есть. Получается, это не наваждение. Раз так, она покончила, наконец, с курицей, а Мишкину записку сожгла. Тут-то и следовало собраться с мыслями, Света прекрасно это понимала, но на нее навалилась непреодолимая сонливость. Мама часто ругается - мол, приличные люди, нервничая, впадают в бессонницу, а ты дрыхнешь, словно сурок. Света в шутку отвечала, что как раз и ведет свое происхождение от сурков, которые в сложных жизненных ситуациях укладываются соснуть месяца на два-три, а когда просыпаются, ситуация уже улучшилась и выглянуло солнышко. А если без шуток, так не зря говорят "утро вечера мудренее". Сон - защитная реакция нервной системы на перегрузку, а бессонница - болезненное нарушение данного механизма. Света с трудом дотащилась до дивана, скинула одежду прямо на пол и провалилась в небытие.
Звонок выводил свои мелодичные трели с отвратительным тупым упорством.
- Да? - спросила она трубку заплетающимся языком.
Трубка не реагировала. Немудрено, ведь мерзкие звуки раздаются от входной двери. Почти не открывая глаз, Света побрела в прихожую и принялась возиться с замками. Вы спросите: кто же в наше время отпирает, даже не уточнив личность пришедшего? Вот вам очередной Светин недостаток, за который Мишка вечно ее пилил. Нет, когда она успевала подумать, то понимала, что у них есть что красть, а живут они в старом фонде, где немногочисленные хоромы новоявленных богачей пока еще соседствуют с коммуналками, так что консьержку завести не удалось. Короче, в нормальном состоянии Света, чтобы не раздражать мужа, задавала нелепый вопрос: "Кто там?" Однако сейчас ее состояние было далеко от нормального. Удивительно, что она удосужилась накинуть на себя халат.
У порога стоял симпатичный молодой человек лет тридцати, и что-то в нем Свете сразу не понравилось. Нет, не так! Она была врачом со склонностями к диагностике и смотрела на людей с собственной колокольни. К парню как таковому у нее не было ни малейших претензий, просто что-то смущало в состоянии его здоровья. Вроде бы крепкий молодец, кровь с молоком, но это только видимость. В результате Света молчала и самым неприличным образом изучала незнакомца, а тот, несчастный, краснел под ее взглядом.
- Я… простите, я не знал, что вы еще спите… - пролепетал он, когда к нему вернулся, наконец, дар речи.
- Уже не сплю, - честно известила Света и не менее честно добавила: - Кажется.
- Ох, - спохватился молодой человек. - Я даже не представился. Капитан милиции Родионов Андрей Васильевич. Вот удостоверение.
- Вы хотите зайти? - сообразила, наконец, она.
- Ну… да, хочу. Если можно.
Она кивнула и провела Родионова в прихожую. Тот обвел помещение цепким профессиональным взглядом, и у Светы перехватило дыхание. Боже мой, откуда на свет берутся такие дуры? Не надо быть семи пядей, чтобы догадаться, что после вчерашних происшествий квартиру должна навестить милиция. Как поступило бы на Светином месте любое вменяемое существо? Подготовилось бы к этому визиту и лишь потом улеглось спать. А она? Разбросала по комнате одежду (не исключено, испачканную кровью бедного Витьки, Света ведь ощупывала его, определяя причину смерти), оставила немытую машину в гараже (в салоне тоже может оказаться кровь) и без единой мысли в голове отключилась на… на сколько? Учитывая, что уже одиннадцать - не меньше, чем на пол суток. Идиотка, последняя идиотка! Удивительно не то, что ее бросил муж, а что он не сделал этого раньше. Единственный умный поступок - отправка детей к маме, остальное можно смело заносить в книгу рекордов Гиннеса в качестве рекорда по дебилизму.
Впрочем, настроившись шевелить мозгами, Света соображала быстро, поэтому со смущением опустила глаза, пролепетав:
- Андрей Васильевич… Вы пока пройдите на кухню, хорошо? А то я, видите, неодета.
Судя по способности краснеть, парень скромный и не потребует от женщины, чтобы та переодевалась при нем.
- Конечно! - с откровенным облегчением позволил Родионов. - Я подожду.
В комнате Света первым делом подхватила с полу одежду и сунула ее подальше в платяной шкаф, успев с ужасом заметить, что рукав свитера действительно в крови. Слава богу, хоть руки она вчера помыла, видимо, автоматически, на них наверняка тоже была кровь. А что делать, если милиционер заинтересуется автомобилем? Его уже не успеешь спрятать или помыть. Ладно, будь что будет!
В единый миг натянув джинсы и джемпер, Света бросилась на кухню, где Родионов сосредоточенно изучал блюдо из-под курицы, полное обглоданных костей. На костях копошились мелкие квартирные муравьи.
- Простите, - извинилась Света, переставляя блюдо, - я не ждала гостей. Что случилось, Андрей Васильевич?
- Ну, - замялся он, - тут такое дело. Расскажите, пожалуйста, подробно, как вы провели вчерашний день.
"Надо вести себя так, будто я слыхом не слыхивала про убийство и ни в чем не виновата", - решила Света и вежливо, но твердо заявила:
- Вчерашний день у меня был не из лучших, и я бы не хотела вспоминать о нем без особой необходимости.
- Необходимость есть.
- Какая?
- Убит… гм… один из ваших знакомых. Мы опрашиваем всех, кто может что-либо знать.
- Кто убит? - спросила она, старательно демонстрируя волнение. Это ей, впрочем, ничего не стоило - она и впрямь люто волновалась.
- Давайте сперва вы ответите на мои вопросы, а потом уже я на ваши, - искушающе предложил капитан.
Не на ту напал!
- Да я ничего не смогу теперь толком вспомнить, пока вы меня хоть немного не успокоите! - горячо воскликнула Света. - Представьте, вам бы сказали, что один из знакомых убит, и не разъяснили, кто. Каково бы вам было?
- Ну… короче… Это Козырев Виктор Анатольевич, - с явной неохотой выдавил Родионов.
- Витька? О боже! И кто это сделал?
- К сожалению, неизвестно.
- А как его убили?
- Послушайте, Светлана Николаевна, - опомнился, наконец, милиционер. - Задаю вопросы я, а вы на них отвечаете. Я и так пошел вам навстречу, объяснив, кто убит. Теперь ваша очередь.
- Да, вы правы, - кивнула Света. - Я просто растерялась. Витька убит… с этим надо свыкнуться. Вы хотите, чтобы я действительно рассказала вам все про вчерашний день? Я ведь Витьку вчера не видела.
У Светы не было ощущения, что она врет. То бездыханное тело, на которое она в ужасе недавно смотрела… разве это он, красивый, самоуверенный, ироничный Витька?
- А кого видели? - тут же осведомился Родионов.
- Пациентов, причем в большом количестве.
- Вы врач?
- Да. Участковый.
- До сих пор работаете? Участковым врачом?
Капитан уставился на собеседницу с явным недоумением, даже почесал голову. При этом рука его довольно сильно дрожала. Свете очень не понравилась эта дрожь. С чего бы парню волноваться? Волноваться положено Свете.
- Значит, вы работаете участковым врачом, - повторил Родионов. - Вчера, в среду, с работы ушли в… во сколько?
- В три. А полчетвертого была дома.
- Хорошо. Дома кто-нибудь был?
Света задумалась. Мишка с Ланой наверняка гордо поведали коллегам, что отныне собираются жить вместе. Нельзя попадаться на лжи, а то в дальнейшем все ее слова милиция станет проверять с пристрастием. Вздохнув, Света уточнила:
- Вещи, не имеющие отношения к Витьке, вас тоже интересуют?
- Нас интересует все про вчерашний день, - ехидно улыбнулся капитан. У него, похоже, были проблемы с зубами. Белоснежные и ровные - явно коронки - чередовались со сточенными и темными. А ведь парню нет еще тридцати?
Света с трудом заставила себя оторвать взгляд от зубов и вернуться к теме допроса.
- Дома был мой муж Миша со своей любовницей Ланой Горностаевой. Она работает в его фирме. О том, что она его любовница, я узнала только вчера. Я выгнала мужа из дома… и ее, разумеется. Мы собираемся развестись.
Не похоже, чтобы для собеседника это явилось новостью. Он удовлетворенно кивнул и уточнил:
- После этого вы с Михаилом Петровичем виделись?
Бешено заколотилось сердце.
- Нет, - холодно ответила Света, - но он звонил. Часов в шесть. Интересовался, не стану ли я препятствовать его встречам с детьми. Я обещала, что не стану.
Кстати, а он действительно звонил именно в шесть? Света не помнила. Удар, нанесенный изменой мужа, был столь силен, что начисто лишил представления о времени. Странная штука жизнь! При других обстоятельствах она бы еще долго испытывала невыносимые мучения при мысли о Мишке и Лане, а теперь ей на их отношения почти плевать. Мир перевернулся с ног на голову, система ценностей изменилась, и спасти мужа от обвинения в убийстве оказалось куда важнее, чем ненавидеть его или страдать.
Додумать до конца Света не успела.
- Простите, - смущенно развел руками Родионов, - я должен был спросить. Значит, звонил около шести, и все?
- Да, - не колеблясь, заявила она и честно взглянула собеседнику в глаза. Глаза у него красивые, большие, однако что-то с ними не так. Интересно, что?
- А какие у Михаила Петровича были отношения с Козыревым?
- Они дружат много лет, еще со школы. В смысле, они бывшие одноклассники. Вместе организовали фирму "Интермаг", они ее совладельцы. Судя по всему, им удачно работается вместе.
- У них были конфликты?
- Небольшие разногласия бывали, а конфликты… вряд ли, - пожала плечами Света. - А почему вы спрашиваете? Уж не думаете ли вы, что Витьку убил Мишка?