Никакой реакции. Ни кивка. Ни малейшего движения бровей. Анук оставалась по-прежнему нема как рыба. И тем не менее, несмотря на болезненную бледность ее лица и испуганную позу, Мартину показалось, что появились первые признаки психического выздоровления.
Ее взгляд уже не был безучастным, а скорее выжидательным, настороженным. Она ни на секунду не спускала с него глаз; не так, как еще вчера, когда большую часть времени смотрела сквозь него. Были и другие признаки, указывающие на то, что она поднялась еще на несколько ступенек вверх по лестнице, ведущей из подвала ее души: она больше не чесалась и не сосала большой палец, хотя находилась в состоянии крайнего возбуждения.
Заметив пластыри с изображениями животных, которые удерживали в правильной позиции бинты, Мартин пришел к заключению, что ассистент Елены наложил девочке новые повязки.
– Не беспокойся, нам не обязательно разговаривать, – сказал он успокоительным тоном.
Если он правильно оценил ее состояние, то сможет узнать от нее все, что ему нужно, и при этом травмированной девчушке не придется даже открывать рот.
– Я пришел только потому, чтобы передать тебе некоторые вещицы, которых тебе давно недоставало.
Он показал ей фонарик.
Ее реакция была просто поразительной. Анук мгновенно вскочила с крышки унитаза и потянулась к руке Мартина. Хотела вырвать у него фонарик, но он оказался быстрее и успел убрать руку с фонариком.
– Только в том случае, если ты скажешь мне правду, – потребовал он. Мартин почувствовал комок в горле, так как эти слова вызвали в нем воспоминания о Тимми, как в былые времена он сам "шантажировал" его.
"Можно я пойду поиграю в теннис, папа?"
"Только после того как уберешь в своей комнате".
Тимми часто противился этому, бросался на пол, плакал и упрямо игнорировал сделку "Игра в теннис за уборку в комнате".
Анук тоже была упрямой. Ей хотелось заполучить фонарик. Но она все еще не хотела довериться ему.
Она смотрела на него с мрачной миной, сдвинув брови к переносице.
– Хорошо, тогда я сам расскажу тебе, как все было, – сказал Мартин. – Я думаю, что ты знаешь, где твоя мать. Ты даже нарисовала для нас это место на экране своего компьютера, хотя тогда мы не поняли твой намек и до сих пор не знаем, где находится этот колодец. Но ты знаешь дорогу туда. Ты пометила путь с помощью ультрафиолетовых грифелей, которые я нашел в твоем пенале. Однако, к сожалению, ты не увидишь эти метки при обычном освещении…
Он сделал ошибку, бросив быстрый взгляд вверх на потолочную лампу, и тут же его мозг пронзила молния. В рекламе говорится, что существует тридцать семь видов головной боли, с которыми можно справиться с помощью лекарств, продающихся в аптеках без рецепта лечащего врача. Но его боль определенно не входила в это число. У него возникло такое чувство, словно кто-то изнутри втыкал тонкие раскаленные иглы в его глаза и они проникали до другой стороны глаз, вплоть до самых зрачков. Мартину показалось, что он даже чувствует выступающие кончики этих игл, которые раздирали до крови внутренние стороны век всякий раз, когда он моргал.
Прислонившись к двери, под недоверчивым взглядом Анук, которая словно вкопанная стояла рядом с раковиной, он ждал, пока боль немного отступит и ее можно будет терпеть. Потом он выключил свет.
Темнота была настоящим наслаждением. Его головные боли моментально пошли на убыль. Приступ закончился так же быстро, как и начался.
Он дал глазам несколько секунд, чтобы они привыкли к почти полной темноте. Затем он повернул выключатель фонарика. И луч, который при нормальном освещении был почти незаметен, разом заполнил все помещение и заставил флуоресцировать белую плитку в ванной, а также ночную рубашку Анук, ее зубы и ногти на пальцах рук.
Грифели. Рисовать. Фонарик.
– Так я и знал, – сказал Мартин, обращаясь скорее к себе самому. Но сейчас, когда его теория подтвердилась, в его голосе не было и намека на триумф. Глаза Анук жутко сверкали в отраженном ультрафиолетовом свете. Она была похожа на лишенное губ привидение из фильма ужасов.
Фонарик, который он сейчас направлял на девочку, не был слабым, а оказался лампой ультрафиолетового излучения, испускающей свет в частотном диапазоне, который почти незаметен для человеческого глаза. Во время одной из операций он уже пользовался похожей моделью.
Но откуда у Анук такие фонарики?
Это был тот вопрос, который приходилось отложить на потом, поскольку нужно было выяснить более важные вещи:
– Эта лампа указывала тебе путь к твоей маме, верно?
Когда Анук никак не прореагировала, он спросил еще раз, но теперь уже настойчиво:
– Куда ее насильно увезли?
Реакция Анук снова выбила у него почву из-под ног. Поскольку, как и при их первой встрече, она снова прошептала его имя:
– Мартин.
– Я не понимаю, что ты хочешь сказать мне, – хотел он возразить ей и удивился тому, почему не слышит своего собственного голоса, хотя шевелит губами.
В следующий раз он удивился, почему еще не упал.
Боль за глазами снова вернулась, но на этот раз резко и с удвоенной силой.
Мартин медленно опустился на пол и почувствовал, что ему стало еще хуже. Анук переступила через него и снова включила потолочное освещение. Ему показалось, что тем временем какой-то призрак заменил лампочку в ванной комнате на сварочную горелку. Казалось, что ее ослепительный свет хотел врезаться ему глубоко в глаза. Однако в отличие от приступа, случившегося с ним прошлой ночью в капитанской каюте, он чувствовал, что не теряет сознание. Но зато он едва мог двигать своими конечностями.
Он почувствовал, как Анук, которая неожиданно присела перед ним на колени, разогнула его пальцы, и он уже был не в силах помешать ей забрать из его рук фонарик.
– Что ты собираешься делать? – пробормотал он.
– Да, – ответила Анук, возможно имея в виду, что нашла карточку-ключ в нагрудном кармане его рубашки.
С помощью которого она могла открыть шлюз. С помощью которого она могла выбраться отсюда.
– Эй, подожди, пожалуйста. Может быть, будет лучше, если я тебя провожу?
Куда бы ты ни направилась.
Огромным усилием воли Мартин заставил себя повернуться на правый бок. Он увидел, как, топая по полу босыми ногами, она вышла из ванной комнаты. Услышал, как она громко и четко еще раз сказала "Да", что не имело никакого смысла, потому что она и не собиралась ждать его.
"Куда же ты собираешься идти?" – хотел крикнуть он ей вслед, но с его уст не сорвался даже шепот.
Анук еще раз обернулась в его сторону. Мартин увидел, как ее губы сформировали ответ на его вопрос: К "Голубой полке"; а потом и услышал эти слова, дошедшие до него с небольшой задержкой во времени, словно расстояние между ними увеличилось до такой степени, что для его преодоления звуку требовалось заметно больше времени, чем свету.
К " Голубой полке"?
Мартин оперся о колени и ладони и на четвереньках пополз вслед за Анук.
Он уже где-то слышал это обозначение.
Но где? ГДЕ?
Будучи не в силах двигаться быстрее, чем в черепашьем темпе, он выполз из ванной и успел увидеть, как Анук открыла входную дверь и, так и не обернувшись в его сторону, покинула свою палату.
Глава 54
Наоми
Знакомый скрип. Неужели она слышит его в последний раз?
Звук, с которым открывался люк, показался ей увертюрой, подходящей прелюдией к ее уходу из этого мира.
Наоми Ламар встала и, нетвердо стоя на ослабевших ногах, смотрела вверх на ведро, которое, покачиваясь, медленно опускалось к ней.
Она так нервничала, что даже почувствовала позыв к мочеиспусканию, хотя только что сходила по малой нужде. В колодце не было подходящего для этого уголка , но она подыскала такое место, где, как ей казалось, моча быстрее всего исчезала в щели пола.
Наоми запрокинула голову и смахнула со лба клопа, который выполз из ее волос. Ее тело уже не чесалось. Теперь оно горело, так сильно она расчесала себя до крови. Шею, руки, грудь, ноги, покрывшиеся за два месяца волосами.
Однако сверху придет избавление.
Ведро покачивалось в полуметре над ее головой. Последовал сильный рывок, и она испугалась, что компьютер может выпасть из ведра. Наоми вытянула руки вверх (к пауку), однако ничего не произошло, но зато она смогла ухватиться за ведро.
Она судорожно вцепилась в него и держала так крепко, как обняла бы Анук, если бы хоть один раз в жизни ей представился такой шанс.
Когда ведро находилось на уровне бедер, она опустилась вместе с ним на пол. И расплакалась.
Она вспомнила тот день, когда в университете были вывешены результаты экзаменов, а она не хотела идти в крытую галерею, не хотела стоять в очереди вместе с другими студентами, чьи мечты благодаря одному взгляду на список могли получить мощный импульс или разбиться вдребезги.
Однако в конце концов она уже не могла больше ни одной минуты оставаться в своей комнате. Любопытство победило страх и погнало ее по кратчайшему пути к "Черной доске". Такое же чувство охватило ее и сейчас сгорая от любопытства, она вынула ноутбук из ведра и раскрыла его.
Одну, может быть, две секунды она смогла сидеть с закрытыми глазами. Но потом не выдержала и начала читать сообщение паука. Последнее сообщение, полученное от него, после того как Наоми призналась в бесспорно самом ужасном поступке, совершенном ею в своей жизни:
"Очень хорошо, миссис Ламар. Именно это я и хотел от вас услышать. Наконец-то вы сказали правду. Если у вас есть еще что-то, о чем вы хотели бы рассказать перед смертью, вы можете набрать сообщение на клавиатуре этого компьютера. Как только вы отправите ноутбук ко мне наверх, я позволю вам умереть".
Глава 55
Шатаясь, Мартин вышел в приемную "Адской кухни", попытался ухватиться за стойку и опрокинул при этом пластмассовый горшок с искусственными гортензиями.
Анук уже и след простыл.
Когда ему наконец удалось снова встать и выбраться из больничной палаты в фойе, он увидел только ее спину, полоску голой кожи в том месте, где больничная ночная рубашка не была застегнута, как полагается. Затем электронные двери закрылись, и у Мартина уже не было возможности помешать девочке покинуть карантинную зону.
Чтобы отыскать ультрафиолетовые метки в недрах корабля. Босиком. С ультрафиолетовой лампой в руке.
Слезящимися глазами Мартин смотрел на стальные двери шлюза и не представлял себе, как сможет снова открыть их, даже если ему и удастся пройти казавшиеся непреодолимыми три метра, отделявшие его от выхода.
Проклятые побочные действия.
Что-то – возможно, таблетки, больной зуб, падение в воду, сильное физическое и моральное истощение, а может быть, все это, вместе взятое, – превратило его голову в котел с избыточным давлением.
Каждый шаг вызывал в его голове настоящее землетрясение средней силы, поэтому он должен был сначала трижды подумать, прежде чем куда-то отправиться. Двигаться в направлении выхода было бы пустой тратой сил. Его ключ был у Анук, а без него он не сможет выбраться отсюда.
Я болен. Я совершенно выбился из сил. И к тому же заперт.
Мартин попытался нащупать свой телефон, но в кармане брюк его не оказалось. Он не мог вспомнить, чтобы Анук забирала его себе вместе с ключом, когда он лежал на полу в ванной; возможно, телефон выпал из кармана, когда он упал.
Мартин повернулся. Его мозг колыхнулся в противоположном направлении. Во рту он ощутил привкус желчи. Его сразу же бросило в пот.
Мартину хотелось лечь на пол и уснуть. Но у него не было другого выбора, если он собирался выбраться отсюда. Он закрыл глаза и, держась руками за стойку, медленно двинулся назад в направлении палаты Анук. Чем меньше его отвлекали внешние раздражители, тем больше были шансы на то, что его не стошнит. И действительно, вслепую дело пошло быстрее. До перехода в больничную палату на его пути не было ничего, на что он мог бы натолкнуться, и ему нужно было все время двигаться только прямо. При этом он старался делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы насытить свой мозг кислородом.
В конце стойки Мартин остановился и стоял до тех пор, пока не смог локализовать боль в районе затылка. Хороший знак. Как только боль будет не вездесущей, а ограничится лишь определенными зонами, он сможет сконцентрироваться на ней и – можно надеяться – когда-нибудь победит ее.
Он осмелился открыть глаза и увидел прямо перед собой дверь в больничную палату Анук, которая была, к счастью, приоткрыта.
Мартин задумался над тем, что он должен будет делать, если не найдет свой телефон, но тут же до него дошло, что телефон ему и не нужен. Ему достаточно нажать на тревожную кнопку в палате Анук, которая была связана с его мобильником и с мобильником…
Елены!
Мысль о докторше заставила его замереть на месте.
Почему же это сразу не пришло ему в голову? Он был здесь, внизу, не один. После покушения на Елену Бек она была тоже переведена в "Адскую кухню"!
Мартин повернулся направо.
Даниэль сказал ему, что ее палата находится наискосок напротив палаты Анук. На этой стороне коридора имелась только одна дверь, о которой могла идти речь, но она была закрыта.
Мартин плотно зажмурил глаза, огненный шар с левой стороны лба достиг размера кулака, который, как губку, мял его мозг. Это было уже лучше, чем стальной шар накануне. Он постучал кулаком в дверь. Подергал за ручку. Позвал Елену по имени. Никакого результата.
Мартин помассировал шею, нажал большим пальцем на отросток одного из шейных позвонков в надежде, что боль во лбу сначала усилится, а потом ослабнет. При этом он наклонил голову вбок, посмотрел вверх и обнаружил над дверной рамой красный рычаг, который Елена показывала ему при первом посещении "Адской кухни".
"В случае крайней необходимости вы сможете с его помощью открыть замок…"
Без промедления Мартин рванул рычаг вниз. Он услышал гидравлическое шипение, а затем дверь приоткрылась внутрь.
– Елена?
Он вошел в скудно освещенную внутреннюю каюту, которая была обставлена так же, как и палата Анук. Такая же смесь гостиницы и роскошного санатория. В спертом воздухе ощущался запах несвежего дыхания и освежителя воздуха.
Докторша лежала на боку, повернув голову в сторону двери, ее глаза были закрыты. В свете ночника последствия покушения все еще были заметны. Заплывшие глаза, одутловатые щеки, распухшая шея. Но дыхание было ровным, и, по-видимому, она не испытывала боли. Хорошим знаком Мартин посчитал отсутствие капельницы и кислородной маски на ее лице.
Он подошел к кровати и прикоснулся к обнаженному предплечью женщины. Она никак не прореагировала на это, он попытался растормошить ее.
Она что-то пробормотала себе под нос, тихонько почмокала и попыталась вялым движением отбросить его руку, но он только крепче схватил ее.
– Елена, помогите мне.
Она открыла заспанные глаза и, казалось, в первый момент не узнала его. Лишь постепенно ее взгляд прояснился.
– Что?.. – спросила она сонным голосом.
Он склонился над ней:
– Мне срочно нужен ваш ключ! Где он?
Она скривила лицо, словно съела что-то кислое. Подавив зевоту, она спросила:
– Зачем, у вас же есть, есть… свой?..
Мартин не хотел даром терять время. Он был заперт, Анук на свой страх и риск бродила по кораблю, и, хотя все говорило об обратном, что-то подсказывало ему, что ее мать все еще жива. И находилась в большой опасности!
– КЛЮЧ! – рявкнул он прямо в ухо докторше и схватил ее за плечи.
Елена испуганно посмотрела налево на стул, на котором висели купальный халат и ее униформа. Мартин понял ее без дальнейших слов.
Он заковылял к стулу, схватил сначала ее брюки, но потом нашел ключ в нагрудном кармане ее блузки.
– Куда вы собрались? – услышал он охрипший голос Елены, когда был уже у самого выхода.
Он обернулся к ней:
– Вы имеете представление, где находится "Голубая полка"?
Докторша широко раскрыла глаза.
– "Голубая полка"? – переспросила она и оперлась на локоть, чтобы встать с кровати.
– Да.
В состоянии крайнего возбуждения Елена сбросила одеяло, под которым лежала только в трусиках и футболке с короткими рукавами. Ее глаза горели.
– Как же я сразу не додумалась до этого!
Она попыталась встать, но упала на кровать, со второго раза ей все же удалось подняться.
– Что это за место? – спросил Мартин, когда она наконец встала.
– Мы не можем терять время, – сказала она, накидывая на плечи купальный халат. – Быстрее. Я… я… отведу вас туда.
Глава 56
– "Голубая полка"?
Даниэль Бонхёффер прикрыл межкомнатную дверь в свою спальню, куда зашел, чтобы узнать, как чувствует себя Юлия, когда зазвонил его сотовый телефон. Успокоительные таблетки больше не действовали. Если Юлия не кричала на него, то металась, как разъяренная тигрица, по комнате, натыкаясь на встроенные шкафы.
– Да, она находится между палубами В и С, в средней части судна, рядом с пунктами управления. Но, ради всего святого, скажи, что ты там потеряла?
В твоем состоянии?
Елена ничего не ответила ему. Или она отключила свой телефон. Или же связь прервалась. В обоих случаях Даниэль не знал, что и подумать обо всем этом.
Его невеста была больна. Ей следовало лежать в постели, а не отправляться на нижнюю палубу, где находилось чудовище, которому она хотела нанести визит вместе с Мартином Шварцем.
"Голубая полка".
Это было скорее циничное название устройства, которое относилось к тому времени, когда защита окружающей среды была дорогим хобби скучающих личностей, считавших себя "спасителями мира", а отходы сбрасывались с кораблей в открытом море. "Султан" входил в число первых роскошных круизных лайнеров, имевших на борту свою собственную водоочистительную установку и установку для сжигания мусора. Правда, во время спуска "Султана" на воду у него еще не было мусоросжигательной установки. В первые три года карьеры этого лайнера, когда далеко не все европейские порты знали толк во вторичной переработке и разделительных системах канализации и обработки воды, мусор и нечистоты, для которых в портах не было пунктов приема или они были слишком дорогими, совершенно официально сбрасывались в море.
Для этого мусор накапливался в круглом, шахтообразном колодце, прессовался с помощью специального пресса, а затем в виде многотонных глыб выталкивался в море.
На "Голубую полку".
Устройство, с помощью которого раньше мусор сбрасывался в море и которое получило свое название ("Голубая полка") благодаря своей деятельности по загрязнению окружающей среды, находилось в том месте, которое он только что описал Елене.
Минутку, ну конечно…
Даниэль услышал, как Юлия открыла дверь в смежную ванную комнату, и подошел к своему письменному столу.
"Голубая полка". Там и находилось убежище?