- Эй, послушай-ка меня, малыш Сид, - выкрикнула она на удивление зычным голосом. - Если бы ты был моим сыном, я давно бы уже тебя как следует взгрела, чтобы научить вести себя подобающим образом. Ты же видишь, что все, к чему стремится этот джентльмен, - это оказать тебе услугу, тебе, твоей матери и маленькой сестренке. Вот уж чего не скажешь о твоем отце! Если бы он зарабатывал на жизнь честным путем вместо того, чтобы путаться с недостойными женщинами, бросить твою мать и отправиться на отсидку, оставив её в одиночку заботиться о вас двоих, тогда бы он поступил правильно. Но у твоего отца в башке никогда не было здравого смысла ни на грош, и, по мне, так и ты собираешься потопать по той же дорожке. И не забывай, - закончила она, взвизгнув, - что этот джентльмен всего лишь исполняет свой долг и не желает ничего иного, как оказать тебе услугу.
Сид больше не смотрел в её сторону. Его столь живой голубизны глаза были устремлены на Эббота.
- А я не желаю никакой помощи от мерзкого легавого!
И молодой Сид поспешил улизнуть с места событий.
Он направился к школу, распаленный гневом против только что отчитавшей его женщины, против матери за её утреннюю выволочку. Его сердце пылало ненавистью к Гидеону. Но особенно глубоко его задевала враждебность, окружавшая отца. Рядом с ним вышагивал злоровенный дылда, некий Саймон, довольно безобидный бедняжка-полоумок с довольно редкими проблесками ума. Этот Саймон вообще-то посещал школу для умственно отсталых детей, но на переменах ему разрешали смешиваться с учащимися из соседней школы.
Эббот опасался, как бы Сид не решил прогулять уроки, но тот, напротив, решительно вошел в здание школы. Она имела два выхода - оба находились под наблюдением полиции. Инспектор начал осознавать, что скучать ему сегодня в послеобеденное время не придется.
Школьники, увлеченные бегом наперегонки, не обратили внимания на приход Сида в сопровождении Саймона, у которого с уголка губы стекала струйка слюны, когда он наблюдал за играми сверстников. Лишь один из них быстро подошел к Сиду и, раздуваясь от сознания собственной важности, шепнул ему:
- У меня послание для тебя.
- Можешь оставить его при себе, - язвительно и с горечью откликнулся Сид.
- Ладно, ладно, ты не очень-то задавайся! - воскликнул Чарли, отступая, однако, на всякий случай от товарища на добрый метр, так как тот легко пускал в ход кулаки. - Учти, послание - от моего отца и он мне сказал, что это - очень важно. Он и сам был бы непрочь сказать тебе это лично, но знает, что ты находишься под наблюдением фараонов.
В зло сузившихся глазах Сида промелькнул интерес.
- А, собственно, в чем дело-то?
- Мой отец хочет встретиться с тобой сегодня вечером, но так, чтобы легавые об этом не пронюхали. Ты сможешь от них отделаться?
- Эти мерзавцы-фараоны не отпускают меня от себя ни на шаг.
- Вот что просил передать тебе мой отец. Это вовсе нетрудно сделать. Достаточно перемахнуть через стену во двор соседнего предпринимателя. А там тебя будут ждать на грузовичке, и тебе останется только забраться в него. Отец сказал, что это - очень важно.
Глаза Сида заблестели.
- О'кей! Я согласен.
По выходе школьников Эббот с тревогой констатировал, что молодого Сида среди них не было. И лишь спустя полчаса он узнал от другого парня, что того видели в тот момент, когда он перелезал через стену в соседний двор… не оставив за собой никаких следов.
Глава 13 ВЕСОМЫЕ УЛИКИ
Звонок. Гидеон снял трубку. Говорил Эббот, сомнений не было, но каким-то подавленным голосом, в корне отличном от его обычного, полного энтузиазма тона. В конечном счете, подумал вдруг Гидеон, ему не повредит время от времени попадать в мелкие передряги. Напротив! Иначе нередко слишком крупные успехи в начале рискуют быстро привести к моральному разложению служащего, и все же Гидеону было искренне жаль, что Эббот проходил свою обкатку как полицейский в столь неблагоприятных условиях!
- Превосходно, - проговорил Гидеон, выслушав донесение Эббота. - Не забывайте, однако, что ничего ещё не потеряно. Я поговорю с центральным управлением. Выделили уже женщину-полицейского, чтобы заняться маленькой Лизой. Вы же тем временем сможете уделить больше времени обеспечению безопасности миссис Бенсон и её друга, Артура Смолла. Вы ведь знакомы с ним?
- Так точно, сэр. Если припоминаете, я вам говорил об этом вчера вечером…
- И то верно. Отлично. Всего доброго.
Повесив трубку, Гидеон принялся разглядывать фото Смолла, которое ему только что прислали. Артур возглавлял один из филиалов крупной фирмы мод и под его началом находилась Руби и ещё три молоденьких продавщицы, помогавшие ему управляться с магазином. То был мужчина лет под пятьдесят, который очень заботливо относился к своей внешности и выглядел, пожалуй, скорее симпатично. Он начал слегка лысеть и носил громадные очки в роговой оправе, которые придавали ему весьма респектабельный вид. Его связь с Руби носила столь серьезный характер, что Гидеон невольно задавался вопросом, чем же это в конце концов кончится, поскольку разрыв с Бенсоном отнюдь не сопровождался их формальным разводом. Иными словами, в данной ситуации женитьба его на Руби по этой причине исключалась.
Сведения, собранные на Смолла полицией, говорили о его безупречной репутации.
С ним несколько раз беседовали, и он все время четко и недвусмысленно заявлял, что не покинет дом Руби до тех пор, пока Бенсона не поймают. И тем хуже, если это его поведение не нравилось полиции. Такой человек, расценил Гидеон, должен обладать определенным мужеством.
А теперь о молодом Сиде.
Гидеон задействовал в его розыске буквально все возможности Ярда. Подростка искали повсюду; во все газеты были разосланы его фотографии; были опрошены все его друзья, школьные учителя и персонал соседнего с учебным заведением предприятия. Никаких результатов. Гидеон начал нервничать.
Нельзя было исключать, что Бенсон, возможно, уже в Лондоне и сам похитил сына. Быть может, он был где-то совсем рядом, метрах в ста от Ярда?
И все же - нет: в Лондоне его не было. Ночь - третью на свободе - он провел в одном из домов в пригородах Бирмингема. И какую ночь! В очень веселой женской компании.
Тем временем труп, слишком быстрому разложению которого препятствовали холода, преспокойно валялся под машиной прямо на снегу и промерзшей земле.
Никто до сих пор ещё не побывал в том меблированном доме, что первоначально приютил двух беглецов.
Правда, поступили сообщения об угоне машин с автостоянки недалеко от Милуэйза, а затем и другой - из частного гаража, но в этом районе за последние несколько недель увели уже с добрую дюжину автомобилей. Ничто не доказывало, что в этих двух случаях были замешаны удравшие из тюрьмы преступники.
Менее чем через сутки после пропажи обе машины отыскались. В первой из них не обнаружили никаких отпечатков пальцев, но зато нашли небольшой рулончик билетов типа тех, что вручали клиентам на паркинге в Милуэйз. Сразу же обратили внимание на внезапное исчезновение охранника, но по единодушному мнению он просто-напросто сделал ноги, прихватив выручку. В течение трех дней те члены муниципального совета маленького городка, которые энергично противились принятию на должность сторожа бывшего заключенного, имели блестящую возможность без всякого стыда и совести торжествовать, возвещая на всех углах: "Вот видите, говорил же я вам!.." Пока на четвертые сутки одна из собак, подвывая, уткнувшись носом в землю, не вывела своего старика-хозяина к трупу несчастного билетера.
- Боже мой! - только и смог вымолвить Гидеон.
Да, теперь было чем заняться. Причем, вполне серьезно и основательно! Удалось быстро установить причинную связь между убийством охранника и угоном автомашины. Был также сделан вывод о том, что в случае, если оба беглеца сумели достичь Стоука, то много факторов говорило в пользу того, что они продвинулись к югу ещё дальше. А затем поступило сообщение, что полисмен из Стоука, внимательно осматривая вторую машину, нашел отпечатки перчаток.
Как было сказано в рапортре: "из свиной кожи или кожзаменителя; большой палец стерт с внутренней стороны".
Постепенно посыпались одно донесение за другим.
От Элдермена и Хуки пришло подтверждение, что четверо остававшихся ещё на свободе заключенных разбились на пары, а обнаружение этих перчаток давало основание предположить, что они смогли сменить одежду. Один из сотрудников "Си-Ай-Ди" выяснил, что в Милуэйз ограбили бакалейнуб лавку, а на консервных банках и на этажерке он снял отпечатки, весьма сходные с теми, что проявились в авто. И, наконец, проверяя все пустые дома в округе, вышли на временное укрытие беглецов.
По получении этих известий Гидеон почувствовал, как его охватило сильное возбуждение.
- Вот теперь мы начинаем и в самом деле продвигаться вперед. В доме Бенсон и Тисдейл наследили основательно. У нас появился список украденной ими одежды и шляп, а также размеры обуви. Съемщик описал их в мельчайших деталях.
- Немедленно разошлите эти данные повсюду. Ну уж, теперь мы скоро прихватим этих негодяев!
Но этой ночью поймать их не удалось, так как они находились все ещё в Бирмингеме и вели очень веселый образ жизни.
Помощник Комиссара, любивший задерживаться на работе допоздна, заглянул в кабинет Гидеона где-то к девяти тридцати вечера. Комендент был один, изучая пачку донесений, скопившихся у него на столе. Он как раз вчитывался в отчет психиатра, лечившего в детстве юного Роуза… когда, подняв глаза, заметил в дверях начальство. Он тут же отодвинул документ в сторону, откинулся назад, затем наклонился вперед, открыв один из ящиков стола.
- Знаете, что вас ожидает? - обратился к помощнику Гидеон, доставая и ставя на стол бутылку, сифон и два бокала. - Так вот, на днях я подошлю дополнительный листок к моим расходам на представительские цели: в нем будут фигурировать бутылка виски, поданная на официальном приеме гостя! И если хотите знать, чем заняты сейчас мои мысли, извольте: признаюсь, что эта неделя - одна из самых паршивых из тех, что я провел в Скотленд-Ярде!
- Неделя как неделя, Джордж, - откликнулся собеседник, прислушиваясь к приятному бульканью из бутылки. - Это не значит, однако, что вы собираетесь от неё впасть в депрессию.
Гидеон протянул ему бокал.
- О, конечно, все это пройдет, но случаются в жизни такие моменты, когда, куда ни глянь, видишь одни тупиковые варианты. Я вообразил было, что, напав на следы Бенсона, мы хоть чего-то, да добьемся, но теперь склоняюсь к мысли, что чудес не бывает.
- Что это вас так завело? - удивился шеф. - Уж не пресса ли?
- Будь моя воля, - угрюмо проронил Гидеон, - я бы всех этих репортеров хорошенько мокнул в холодную речку. - И он громко расхохотался. - Я понимаю, что их трудно винить: ведь на свободе шастают четверо опасных преступников; к тому же случились самоубийство Эдмундсана плюс исчезновение молодого Бенсона… Так что нет ничего удивительного в том, что они выносят все это на первую полосу. Но кто меня волнует, так это - Эббот. Он, похоже, во всем происшедшем винит самого себя.
- Каков генерал, таковы у него и солдаты. И Эббот - подстать Гидеону, - поддержал его шеф, улыбнувшись на миг. - А что там с младшим Бенсоном? Странная все же это история. О нем так ничего и не слышно?
- Нет, и это для меня чертовски неприятно.
- Вы полагаете, что он скрывается у кого-то?
- Не исключено, что он и сам нашел себе какое-то тайное убежище, задумчиво произнес Гидеон. - Но, насколько известно его матери, при нем было всего несколько пенсов, а у ребят его возраста обычно очень быстро пробуждается голод. Не хотел бы заключать на этот счет пари, но, на мой взгляд, он скорее всего отправился к кому-то из знакомых ему лиц. Мы проверили всех приятелей Бенсона. Результат - нулевой. С тех пор, как он сиганул через стенку во дворе школы, никто и нигде его не видел. Двор этого предпринимателя выходил на Майл Энд Роад, где ежедневно проходят сотни людей. И никто из них не видел мальчонку.
- Вы допускаете, что здесь как-то замешан Бенсон?
- Бенсон, убежден, способен на все, - отрезал Гидеон, дегустируя виски. - Да, наверное, я стал одержимым. Этот Бенсон для меня - просто какая-то навязчивая идея. Так и вижу, как он разгуливает на свободе с ножом в руке… а орудовать им - он мастер. Достаточно взглянуть, как он зарезал этого беднягу сторожа: одним ударом - и прямо в сердце. Ему не понадобится больше времени, чтобы так же легко расправиться с женой или её любовником.
- Джордж, что-то я вас больше не узнаю. Вам же прекрасно известно, что мы не дадим ему приблизиться к ним так близко.
- Ну, разве что его скоро поймают, - отозвался Гидеон, пожимая плечами. - А иначе я могу ожидать любого исхода. Но, видимо, вы все же правы. Мои рассуждения, насколько вижу, уже не дельные и не здравые.
- Не обязательно так, Джордж. А что нового насчет "девушки с подснежниками"?
- Мне ещё не приходилось в жизни читать более четкого и ясного документав. - Гидеон похлопал по соответствующему досье. - У меня тут медицинское заключение, которое недвусмысленно указывает на душевное неравновесие задержанного; там же собраны Смеддом все улики, и все это, как мне представляется, весьма прочно и солидно увязано между собой… за исключением одного обстоятельства.
- А именно?
- Речь идет о том, что мне рассказала его сестра. И она твердо стоит на своем, как и её брат. А последний ко всему прочему ещё и утверждает, что потерял этот нож. Он якобы действительно разругался с Уинни Нортон в лесу и в гневе покинул её. А возвращаясь домой, встретил сестру, с которой и провел остальное время за её счет в кино. Если он и в самом деле просидел эти часы в кинотеатре, он физически не мог убить молодую девушку. Преступление было совершено где-то около семи часов, если верить остановившимся часам и рапорту судебного паталогоанатома. Мэри заверяет, что вместе с братом пришла в кино ещё до шести часов, и мы почти на сто процентов уверены, что она и впрямь там была. Она подробно рассказала всю программу сеанса: содержание фильма, документальной ленты, хроники, мультпьески и даже показанной на экране рекламы. Она пропомнила даже мелодию, которую играли во время антракта. Смедд утверждает, что он сделал все возможное, чтобы найти кого-нибудь, кто видел бы их в это время, вместе или по отдельности, но впустую.
И вот здесь-то как раз и возникают мои сомнения: если бы объявился свидетель, видевший её без брата, нам нечего было бы ломать голову, задавая себе вопросы, но такового не обнаружилось. Более того, мы твердо знаем, что она говорила о своем намерении пойти в кино. На этот счет есть неоспоримые свидетельства. Получается, что она вроде была в кино, но ни один человек её не заметил, но тогда, с какой стати парочка привлекла бы к себе большее внимание?
- Вижу, что вы хотите этим сказать, - задумчиво произнес помощник Комиссара. - Вам больше нечего добавить?
- Только то, что завтрашний день будет очень трудным. В суде должны будут давать показания девять старших инспекторов, столько же инспекторов с мест, а также двенадцать капралов. Просто раздирают моих людей на клочки! Старина Берди выступает в Первом суде, Леметр там должен быть. Кроме того, один из осведомителей сообщил нам, что на завтра готовится кража золотых слитков с аэродрома Крайдона. Пришлось направить туда с десяток парней, чтобы сорвать это ограбление. Вполне возможно, что эта тревога - ложная, но я предпочитаю предпринять необходимые меры предосторожности. Что же касается дела Бенсона, то, поверьте, лучше было бы заниматься им на прошлой неделе. Сейчас уже слишком поздно, ибо у меня попросту не хватает людей. Ну и последняя капля, переполнившая чашу терпения, - эта попытка изнасилования в Уимблдоне.
- Ну, прямо хоть плачь от всего этого, - с легкой иронией поддел шеф. - И что же вы успели сделать за последнее время?
- Переговорил с молодым Каммингсон. У него предчувствие, что так просто с этим делом Эдмундсана не разделаются. Завтра встречусь сам с женой Эдмундсана, поскольку, по мнению Каммингса, она может знать людей, работавших с её мужем…
Помощник комиссара разразился хохотом.
- Ну нет, Джордж, меня на этой мякине не проведешь! Леметр мне только что заявлял, что это вы внушили подобную мысль Каммингсу. И вы полагаете, что это что-нибудь даст?
- Насколько я понял, жена Эдмундсана любила мужа, - улыбнулся Гидеон. - Этакая куколка, полная огня и темперамента. Но зато уж если кого возненавидит, то, мне думается, она должна пойти до конца.
- Отлично, оставляю это дело за вами. Сдаюсь, - усмехнулся шеф. - А не пора ли вам домой, Джордж? Уже поздно.
- Ну, тут грех жаловаться. На неделе мне удалось два-три раза вовремя отужинать, и, судя по всему, сегодня вечером я приду достаточно рано, чтобы ещё до сна посмаковать порцию доброго грога.
Гидеон встал, сумев подавить желание зевнуть.
- А как насчет слухов относительно вашей отставки? Под ними есть какие-то основания? - вдруг выпалил он, прямо глядя в глаза помощнику Комиссара. - Как можете убедиться сами, я тоже читал "Сандей Сентинел".
- Я и заглянул-то к вам как раз по этому поводу, Джордж. Нет, я пока ещё не собираюсь никуда уходить… если, конечно, не уйдут меня! Я все время намеревался протянуть на этом посту семь лет. Остаются ещё четыре. Когда вы смените меня, вам будет примерно пятьдесят три годан, и вы легко сможете удержаться в этом кресле лет одиннадцать-двенадцать.
- Ну, они мне вашего места не отдадут, - с горечью и уверенно произнес Гидеон.
- Если они этого не сделают, значит, они совсем выжили из ума. Спокойной ночи, Джордж!
Когда Гидеон вернулся домой, его жена, Пруденс, Пристилла и Мэтью ещё не спали и играли в вист. Гидеон понаблюлал за игроками, и, увидев, что Кейт выбросила не ту карту, что позволило Пристилле взять отличную взятку, подмигнул ей и поднялся к себе, в спальню. Пока он готовился ко сну, Кейт пробежала газеты. Он воздержался от вопросов, но видел, что жена вчитывалась во все заметки, имевшие отношение к молодому Сиду. Тогда он сообщил ей, что о подростке ничего нового так и не удалось узнать.
В полпервого супруги уже спали праведным сном.
Но в два ночи заверещал телефон.
Гидеон, погруженный в глубокий предутренний сон, слышал его трель как сквозь какой-то вязкий, волокнистый туман. В кровати что-то задвигалось. Кейт склонилась к нему, прижавшись грудью к его могучему плечу. Он с трудом разжал веки, что-то глухо проворчал, давая ей понять, что уже проснулся.
- Это в связи с беглецами, - шепнула ему Кейт, зажигая лампу на тумбочке рядом с телефоном.
- Неужто сграбастали и остальных? - взволновался Гидеон, хватая трубку. - Хэлло… Это Гидеон… Где?
Кейт увидела, как губы её мужа плотно сжались, заходили желваки, а в глазах появился живой огонек.
- О'кей, сейчас буду.
Кейт не стала спрашивать, а "действительно ли ему нужно было уезжать", а просто приготовилась соскочить с кровати.
- Тебе вовсе необязательно вставить, - запротестовал Гидеон.
- Ничего, я успею приготовить тебе чашечку чая. Не пойдешь же ты в такую рань, не приняв чего-нибудь горячего! Речь идет о Бенсоне?