– А еще в качестве грубой мужской силы, – подсказала Алина. – Вы ведь его за этим в Гранаду уговорили ехать?
– Нет, о сокровищах я ему ни слова не сказала, а на счет грубой мужской силы вы угадали. Если бы я увидела в Альгамбре то, что искала, возможно, я бы и раскрыла перед Литовченко душу. Но до этого не дошло. Я ведь не только поехала в Гранаду, чтобы подставить Ермакова – мне хотелось найти Риткиных родственников. Испанцы такие сентиментальные. Кто-то из потомков рода Лафарга да должен был осесть в Гранаде. И точно – Педро Лафарга! Как оказалось, он даже работал в Альгамбре, ночным охранником! Вот ведь везение! Честно, в тот момент у меня екнуло сердце. А вдруг то, о чем писала бабушка Маня, правда? Я встретилась с Педро и попросила показать мне музей – ночью. Кажется, он меня не правильно понял. Он, конечно, мужчина красивый, но слишком уж избалованный женским вниманием. Педро подумал, что я одна из тех, кто приезжает в Испанию, чтобы с ним переспать. Тем не менее, наверное, в счет будущих отношений, он провел меня ночью в музей, туда, куда я его попросила: в помещение с колоннами и фонтаном. А я совершенно забыла об ориентации в пространстве, – с сожалением сказала Настя. – Где север, где восток – поди разбери при дежурном освещении. Но и без этого я сообразила, что искать в Альгамбре сокровища глупо. Следовательно, смело можно было вызывать Ермакова. Увы, у Педро на меня были другие виды. Утром он вывел меня из музея, я хотела его поблагодарить за экскурсию и проститься, но он силой втолкнул меня автомобиль. Там он втолковал мне, что так дела не делаются. Он рисковал из-за меня работой, а я так вот возьму и уйду? Где же благодарность? Короче, или он меня сдает с потрохами в полицию, или я провожу с ним уикенд. Есть недалеко уютный городок. У его друга там гостиница. Туда и поедем.
– Оказывается, Педро прямо-таки секс– террорист? – передернула плечами Алина.
– Некоторые девушки сожалеют, что родились некрасивыми. А я вот всю жизнь из-за своей внешности плачу. Иначе как куклу во мне мужчины не видят, – пожаловалась Настя. – На телевидении я два года прогноз погоды вела – и это с университетским образованием. Сколько слез пролила в кабинете редактора канала. Ну дайте мне что-нибудь серьезное, познавательное. У меня идей – мешок! Спасибо разрешили вести "Что у нас на ужин?". Я потому практически и не крашусь, чтобы меньше внимания на меня обращали, а все равно липнут. Педро так вообще прилип как банный лист. Хорошо, что он разрешил мне на минутку заскочить в отель, вещи забрать. Еще по пути Гуадикс мне удалось связаться с Ермаковым – он как раз должен был в этот день вылететь в Испанию. Педро я сказала, что болтаю с подругой. Привез он меня в гостиницу – и началось. Пришлось применить киношный прием, ударить горячего испанского парня по голове бутылкой шампанского. Только так мне удалось сбежать от Педро. Он хоть живой?
– Живой, и именно так все рассказывал. Настя, мне одно не ясно, – с подозрением глядя на Ольшанскую, сказала Алина. – Как вы с Литовченко расстались?
– Он пригласил меня ужинать, а у меня уже была назначена встреча с Педро. Пришлось Антону отказать. Может он, конечно, обиделся, но в тот вечер я не могла ему уделить внимание.
– Вот как?! А вы знаете, что с ним потом стало?
– Да, он мне по дороге домой все рассказал. На него напали грабители. Он в ресторане выпил лишку, потом еще, гуляя по городу, добавил. Сел в чужой автомобиль, там его и обчистили, забрали деньги, телефон, а потом ударили по голове и выбросили за городом. А вот часы швейцарские воры не заметили, потому, что браслет Антону великоват, и он носит часы выше запястья.
– Повезло Антону, – ухмыльнулась Алина. – А скажите, Настя, не ваш ли друг виновник несчастий Антона Литовченко? При чем по вашей наводке. Литовченко стал вам не нужен и вы решили таким образом от него отделаться.
– Бред! Кого друга вы имеете в виду? Педро? Мы встретились с ним в шесть и сразу поехали в Альгамбру. У него было дежурство, – напомнила Настя. – Всю ночь он был на людях. Я, простите, тоже всю ночь провела в музее.
– Вообще-то я имела в виду Ермакова, – призналась Алина, глядя на передернувшую плечами Настю.
– Этот точно не причем! Он прилетел в Мадрид только на следующий день.
"Настя не врет, – подумала я. – Билет Ермакова легко проверить. Педро действительно дежурил. Скорей всего о Литовченко он вообще не знал, а тому просто не повезло. Что ж, Антону этот случай будет уроком: не надо напиваться в чужой стране, а потом садиться в случайные машины. Впрочем, и дома этого не следует делать".
– Рассказывайте дальше, Настя, – попросила я. – Вы встретились с Владимиром Ермаковым?
– Да, он прилетел в Мадрид, из Мадрида рванул в Севилью и на такси примчался в Гуадикс. Был разговор на повышенных тонах. Мне больших усилий стоило его успокоить. Я придумала каких-то друзей, соврала, что хотела сэкономить его деньги. Ермаков мне поверил. Я даже поймала себя на мысли, что он хотел мне поверить. Кажется, Владимир серьезно мной увлекся. Естественно, у меня были на этот счет угрызения совести, но я так же знала, что не будь я хорошенькой, он бы растоптал меня. Меня оправдывало еще то, что я поступаю с ним так, как он поступил когда-то с Рожко. Ну и мой интерес стоял не на последнем месте, – призналась Настя и продолжила свой рассказ. – Мы перебрались в Гранаду. Ермаков снял гостиницу. Мне предстояло уговорить его, ночью пробраться в Альгамбру. В принципе я уже знала, как это сделать, и даже сама однажды проделала этот путь. Но сначала я и Владимир посетили комплекс, как обычные туристы. Львиный дворик был закрыт. Территорию проверяли, опасаясь, что террористы могли заложить там взрывчатку. Я догадывалась, что причиной повышенного внимания со стороны полицейских были отнюдь не террористы, а мой недавний визит. Мне такой расклад был только на руку. Ермакова я убедила в том, что время от времени туристы пытаются найти сокровища, но они не знают, где искать, а мы знаем, то есть, я знаю. Полный вариант завещания бабы Мани я ему намеренно не показывала. Объясняла свое нежелание рассказать тем, что пока еще не доверяю ему полностью. Скажу тогда, когда снимут оцепление. Мы пройдем во дворик и по описанию найдем место, где надо искать сокровища. Ночью он пойдет один, вернее, останется в музее с вечера. А я, – Настя вздохнула, – буду ждать его всю ночь недалеко от главных ворот в Альгамбру. Так мы и сделали. Когда оцепление сняли, я вручила недостающие листки Ермакову. Мы прошлись по всем залам и дворикам. Определили место. Вечером незадолго до закрытия я проводила его в Альгамбру. А потом… потом позвонила в полицию и сообщила, что готовится ограбление, грабитель, международный вор-террорист, уже на территории Альгамбры. Дождавшись полицейскую машину, а поехала в гостиницу за вещами.
– Но нам в гостинице сказали, что вы вышли с Ермаковым и больше не возвращались.
– Могли и не заметить. В ту ночь в гостиницу заселялась большая группа немецких туристов. Я спокойно зашла в номер, взяла свои вещи, деньги и кредитные карточки Ермакова и поехала на вокзал. Глубокой ночью я прибыла в Севилью. Я чувствовала себя уставшей и разбитой. Мне нужно было отдохнуть и выспаться. Я села в такси и назвала отель, в котором жила наша группа. Девушка на рецепции меня узнала. Она сказала, что меня разыскивают две женщины, и если я их знаю, попросила позвонить, потому что она потеряла номер телефона, который ей оставлял Альберто. А еще она рассказала мне жуткую историю, которая произошла с Литовченко. Мне так стало его жалко. Чтобы вы там не думали, – она скосила глаза на Алину, – я была уверенна, что он уехал домой. Он хороший парень, и я не могла его оставить в больнице. Слава богу, что он значительно лучше себя чувствовал, и что мне хватило денег Ермакова расплатиться за лечение.
– Ах, вот как! Вы поступили благородно, – заметно подобрев, отметила Алина. Ведь если бы не Настя заплатила за лечение Литовченко карточкой Ермакова, то пришлось бы платить нам, из своего кармана.
– Вот и все. Я купила билеты, и мы прилетели домой. Сейчас Литовченко дома. Я ничего не придумала и ничего не соврала.
– Примерно так мы и думали, – удовлетворенно кивнула Алина. – Правда, Марина?
– Да, мы шли за вами по пятам. Имели возможность познакомиться и с Педро, и с Ермаковым. А вы знали, что Алексей Жаров тоже вас разыскивает в Испании?
– Нет, мне сегодня об этом сказал Андрей. Вы уж извините, что я всю эту чехарду затеяла. Не думала, что столько людей придет мне на помощь. Спасибо.
– Да что уж там, – отмахнулась от благодарности Алина. – Когда, говорите, будет презентация ресторана?
Эпилог
Через два дня Алина позвала меня, Олега и Аню на званный ужин в испанском стиле.
– Будет паэлья с морепродуктами – как главное блюдо. Ну и так, по мелочи: салатики, оливки-маслины, суп-пюре с миндалем, сальса, лепешки… – легко сыпала она названиями. – Меню – пальчики оближешь. Не зря же я парилась в поварском колпаке на кухне приятеля Альберто? Ту паэлью я практически сама приготовила. А запивать будем настоящим испанским вином. Я вам устрою настоящий праздник для желудка! Мой совет: поголодай пару дней. Надеюсь, Вадим оценит мой подвиг!
Специально для закупки продуктов Алина отпросилась у меня с половины дня. И весь следующий день, на который был назначен званный ужин, она в "Пилигриме" не появлялась. Я ей и слова не сказала, понимая, что этот ужин для нее будет чем-то вроде защиты диссертации.
Олег как-то сразу стал сомневаться в способностях Алины.
– Может, я все же перекушу? – спросил он перед выходом из дома.
– Олег, как будто ты первый год знаешь Алину. Допускаю, что что-то она приготовит сама – например, выложит из банки в салатник оливки, – остальное закажет в ресторане.
Я ошиблась. Алина и оливки из банки выложила, и все остальное приготовила своими руками. Когда наша семья переступила порог ее дома, с кухни доносился концентрированный запах чего-то рыбного, как будто на кухне находилась артель по вытапливанию рыбьего жира. Тем не менее, запах Алину не смущал, ее лицо светилось от счастья и гордости.
– У меня все готово. Вот-вот вернется из лаборатории Вадим, и можно будет садиться за стол.
– А чем это пахнет? – я принюхалась.
– Приятно пахнет? Правда? – спросила Алина. За ее спиной находился Санька. Он брезгливо морщил нос и закрывал ладонью рот. – Все самое лучшее. Королевские креветки, кольца кальмаров, щупальца осьминогов, мидии.
– Не много ли? – откашлялся Олег.
– В самый раз! Кашу маслом не испортишь! – ответила Алина, посчитав высказывание Олега шуткой.
– Мы прошли в комнату, в которой был сервирован к ужину стол. Алина не пожалела денег на несколько видов оливок, дорогой сыр с плесенью и маленькие лепешки, очевидно, купленные в мексиканском ресторане. Было несколько видов салатов из свежих овощей и просто овощи, выложенные на огромном блюде. На краях стола и в центре стояли мисочки, наполненные неоднородной густоватой жидкостью.
– Это что? – показал пальцем на одну из мисочек Олег.
– Это сальса – приправа, соус из свежих помидоров с перцем. Очень похоже на грузинскую аджику, – пренебрежительно ответила Алина, как будто она эту сальцу ест на завтрак, обед и ужин.
– Да? – не поверил Олег, глядя на плавающие в розовой кашице, кусочки розовых помидор. Почему "розовых", да потому что в конце ноября все помидоры розовые, поскольку из теплицы.
– Скорей бы уже Вадим пришел, – сказала Алина, заметно нервничая.
Я-то знала, что этот ужин был приготовлен с одной целью – доказать супругу, что она не самая последняя кулинарка, и при желании приготовит обед не хуже чем шеф-повар элитного ресторана.
– А вот и папа! – откликнулся Санька на прозвучавший в прихожей звонок.
– Рад всех видеть, – в комнату, потирая ладони, вошел Вадим. – Что тут нам хозяйка приготовила? А супчик есть у нас? – спросил он.
Я поняла, что он заранее знал о меню и теперь играл на публику, то есть на меня и Олега.
– Да, дорогой, – игриво отозвалась Алина. В обычной жизни она более сдержана в проявлении чувств. – Садитесь, гости дорогие. Сейчас принесу горячее. Она метнулась на кухню и через минуту вернулась, неся перед собой, на вытянутых руках супницу. – Суп-пюре с миндалем! – торжественно огласила она.
Крышка была снята, и из супницы запахло не миндалем, как все ожидали, а почему-то капустой. "Где она взяла этот рецепт? Впрочем, всякий суп готовится на основе овощей, – успокоила я себя. – Алина немного не выдержала пропорцию, и капусты положила больше, чем положено. Главное, чтобы она пластинками миндаля не забыла присыпать суп".
– Алина начала разливать по тарелкам творожистую жидкость. Заметив мой недоуменный взгляд, она пояснила:
– Я перемолола овощи в миксере, влила бульон, потом добавила сливки, чтобы забелить суп, а они почему-то свернулись.
– А где миндаль? – я водила ложкой, пытаясь найти хоть крошку миндаля.
– Мое ноу-хау: миндаль я заменила арахисом.
Все молча водили ложками по тарелкам, почему-то не решаясь отведать Алинин супчик.
– Должно быть вкусно, – чтобы заполнить паузу, с оптимизмом сказал Вадим, но, отхлебнув из ложки, отодвинул тарелку в сторону. – А что у нас на второе?
– Паэлья, – без былой уверенности произнесла Алина. – Я вношу?
– Вноси-вноси.
Вот чем разило в прихожей, когда мы пришли. Рыбный дух заполнил все пространство помещения. Чего-чего, а даров моря Алина не пожалела. На горке ярко рыжего риса были густо разбросаны королевские креветки, колечки кальмаров, мидии без створок и створки без мидий, очевидно, для красоты.
Все было бы ничего, если бы Алина сократила количество перца, соли и пряностей в несколько раз. Когда я взяла в рот горстку риса, мне показалось, что это не блюдо, а концентрат, который надо развести в пропорции один к десяти.
– Мама, а где ты взяла такие маленькие эспандеры, – спросил Санька, с усердием перемалывая челюстями явно что-то несъедобное.
– Какие эспандеры? – не поняла сына Алина.
– А вот эти, – мальчик приподнял на зубчике кружочек щупальца осьминога.
Я поняла Алинину ошибку. Моя подруга слишком долго готовила осьминогов, и они превратились в резину. Кстати, кальмары тоже не жевались, а еще именно они придавали блюду неприятный запах. Наверное, они изначально были не очень свежие. Если бы паэлья елась на свежем воздухе, то душка бы не чувствовалось, но мы, к сожалению, находились в замкнутом пространстве.
Что с удовольствием в этот вечер елось и пилось, так это чай и лепешки. Впрочем, сыр с оливками тоже хорошо пошли.
На следующее утро Алина жаловалась на Вадима:
– Знаешь, что мне сказал мой любимый муженек? Он сказал, что я, наверное, обучалась в школе инквизиторов, потому что легче вытерпеть пытку, чем съесть мою паэлью. Одно хорошо: он мне поклялся, что никогда-никогда не будет принуждать меня готовить. Не понимаю, что я не так сделала? Я же все записывала. Смотри, – она вытянула из сумки клочок бумаги, на котором второпях записывала рецепт. – Обжарить две минуты мясо. Добавить к нему лук, чеснок и паприку – две столовые ложки. Всыпать рис и помешивая жарить две минуты. Я, правда, немного больше жарила. Думала так лучше будет. Потому, наверное, у меня паприка и подгорела. Потом я влила бульон, приправила шафраном.
– И, конечно, от души?
– Я все от души делаю, – огрызнулась Алина. – Положила горошек, зеленую фасоль и сверху выложила кальмары, осьминоги, мидии и креветки. Закрыла крышкой!
– А потом еще час тушила? – ужаснулась я. Кальмары и час тушить?!
– А ты хотела сырой рис есть?
– Алина, кальмары, осьминоги и креветки готовятся три минуты. Их надо класть в самом конце. Помнится, в Севилье ты очень точно пересказала процесс приготовления и сама делала акцент на то, что кальмары кладутся на любителя. А в Гранаде в кафе рядом с домом Педро тебе подали паэлью с протухшими кальмарами, и тебе блюдо не понравилось.
– Ты лучше меня знаешь, что мне понравилось, а что нет? Сколько времени прошло! К тому же я тогда боялась пропустить Педро, потому и ела автоматически, не разбирая, что в этой паэлье протухло, – нашла оправдание Алина.
– Я не собиралась тебя обидеть. Только хотела сказать, что кальмары готовятся от силы пять минут.
– Ладно, я учту твои рекомендации.
– Лучше не надо, – отчаянно завертела я головой. – Признай, что кулинария – не твой конек, и откажись от экспериментов.
– Но как же…
Я не дала ей договорить.
– И Вадим, и я любим тебя такой, какая ты есть.
