Надежда взглянула на часы. Пожалуй, надо прекращать поиски, а то скоро вернется на свой пост лопоухий милиционер, и тогда будет очень сложно выйти из кабинета…
Она открыла сайт фирмы "Орхидея".
На главной странице были размещены несколько фотографий – роскошные букеты, улыбающиеся лица… Вот сотрудники фирмы несут огромный букет к крыльцу загородного дома…
Надежда не поверила своим глазам.
На заднем плане, с самого края снимка, стоял синий микроавтобус с яркой надписью "Доставка цветов". Точно такой же, как тот, на котором увезли их с Виктором этим утром.
Надежда увеличила фотографию, вгляделась в табличку с номером.
Разрешение фотографии было хорошее, и она смогла различить первые буквы – У и Г… дальше изображение слегка расплывалось, и она смогла с трудом различить две последние цифры номера – 4 и 0.
Все это вполне совпадало с номером того микроавтобуса.
Надежда просто не могла поверить в свою удачу.
Она записала адрес офиса фирмы "Орхидея", ее телефоны и выключила компьютер.
На экране замелькали служебные сообщения о завершении работы.
Надежда бросила рассеянный взгляд по сторонам…
И вдруг в стеклянной поверхности одного из столов заметила какое-то движение.
В столешнице отражалось окно, и в нижней части этого окна появилась медленно поднимающаяся человеческая фигура.
Надежда вскочила, едва не уронив рабочее кресло, метнулась в сторону. В кабинете как назло совершенно не было укромных уголков.
А за окном действительно медленно всплывал какой-то человек.
В первый момент Надежде показалось, что она сходит с ума – человек, парящий за окном на уровне третьего этажа, должен быть либо ангелом, либо эльфом, либо в крайнем случае Карлсоном, который живет на крыше.
Но потом она поняла, что ларчик открывается просто, и ничего сверхъестественного не происходит – незнакомец поднимается в монтажной люльке.
Кроме того, Надежда сообразила, что пока он не видит ее – с улицы кабинет кажется темным.
Она отступила в самый дальний угол и скрючилась, спрятавшись за глубокое гостевое кресло. Ей было ужасно неудобно, и второй раз за сегодняшний день Надежда подумала, что нужно незамедлительно начать заниматься гимнастикой. Или на занятия йогой записаться…
Тем временем незнакомец за окном всплыл во весь свой рост, протянул руку в приоткрытую секцию окна, открыл ее шире и протиснулся в кабинет.
Надежда сжалась в комок и затаила дыхание.
Она не хотела думать, что будет, если этот человек обнаружит ее в кабинете.
Но он, кажется, не ожидал кого-то здесь застать. Прямым ходом он направился к письменному столу, поколдовал несколько секунд над замком и выдвинул верхний ящик. Надежда из своего укрытия следила за ним, пытаясь разглядеть, что он вытащит из ящика стола, и радуясь, что успела выключить компьютер…
Но незваный гость ничего оттуда не вытащил. Напротив, он положил в ящик какой-то конверт.
Затем он закрыл ящик и вернулся к окну.
Надежда смотрела в его чуть сгорбленную спину и думала, что где-то совсем недавно видела такую же сутулую фигуру, такие же осторожные, крадущиеся движения… Она тоже видела его со спины, только тогда у этого человека что-то было в руке…
За прошедшие неполные сутки с ней столько всего произошло, она видела так много незнакомых и опасных людей, что все они перемешались в ее памяти. И только когда сутулый визитер протиснулся в полуоткрытое окно, она вспомнила: ночь, поезд, остановившийся на путях, и таинственный незнакомец, скатывающийся по насыпи и убегающий в темноту, к поджидающей его машине с потушенными фарами…
Это он, Надежда не сомневалась, это именно тот человек, который убегал ночью из поезда! Значит, это тот человек, который убил попутчицу Виктора и украл его портфель… если, конечно, Виктор сказал ей правду.
Загадочный человек медленно опустился и исчез.
Надежда с трудом распрямилась, выбралась из своего укрытия и, опасливо покосившись на окно, вернулась к письменному столу.
Ящик был закрыт, и вообще ничто не указывало на то, что в кабинете только что кто-то побывал. Может быть, ей все это померещилось? Может быть, от перенесенных волнений она сошла с ума?
Она снова отперла верхний ящик стола, перерыла его содержимое.
Вот этот конверт… кажется, раньше его здесь не было. Точно, не было. Она непременно обратила бы внимание на фирменный конверт с надпечаткой "Частное детективное агентство "Вещдок"."
Плотный большой конверт из голубоватой бумаги…
Конверт не был заклеен. Надежда осторожно открыла его и вытряхнула на стол несколько фотографий.
На всех фотографиях были два человека – мужчина средних лет и молодая женщина. Вот они сидят рядом за столиком ресторана… Мужчина доверительно наклонился к девушке, нашептывает ей что-то на ухо, а она слушает очень внимательно… Вот они прощаются на улице, он ласково держит ее за руку… А вот фотография, сделанная через окно, – очевидно, холл дорогого отеля, девушка сидит в глубоком кресле, мужчина рядом, он наклонился к ней так близко, едва не прикасаясь губами к волосам…
И эта девушка, эта молодая женщина на всех фотографиях – Надежда знала ее, видела это лицо. Видела его в коридоре ночного поезда, а потом – в купе, с широко открытыми мертвыми глазами… Не скоро она сможет забыть это лицо!
Это была спутница Виктора Бегунова, убитая минувшей ночью.
В голове у Надежды что-то зажужжало, словно заработал миниатюрный встроенный компьютер.
Раньше этого конверта не было в столе, значит, его подбросил таинственный незнакомец. Не просто незнакомец – опасный преступник, убийца. Ради того, чтобы подбросить этот конверт, он сильно рисковал – проник в кабинет через окно, явно зная, что в приемной сидит милиционер. Для чего это было ему нужно?
Надежда уже готова была ответить на этот вопрос, как вдруг из-за двери до нее донесся голос милиционера:
– До чего пацаны распустились! – вещал он секретарше. – Никакого уважения к старшим! Я уж не говорю про милицию… разве мы в таком возрасте…
Надежда вскочила, торопливо засунула конверт с фотографиями за пазуху, заперла ящик и бросилась к дверям.
Возле двери она остановилась, отдышалась, придала себе спокойный, деловой вид и как ни в чем не бывало вышла в приемную. В самую последнюю секунду явилась плодотворная идея, и Надежда прихватила с собой проволочную корзинку, заполненную бумажным мусором.
– Пыль я там вытерла, – сообщила она секретарше, которая смотрела на нее круглыми от испуга глазами, – а уж влажную уборку потом сделаю, может, завтра… а то у меня и моющие средства кончились, а я Валентине Степановне говорю, что мыть нечем, а она говорит, мне-то какое дело, тебе надо – ты и покупай, а я ей говорю, чего это я за свои кровные буду покупать моющие средства…
С этими словами она пересекла приемную и взялась за ручку двери, держа под мышкой корзину.
Только тогда милиционер опомнился и рявкнул:
– Кто пустил? Почему пустил? Почему без разрешения?
– Вы ее видите? – залепетала сообразительная секретарша. – Ее попробуй не пусти, это такой человек… а я не часовой, чтобы кабинет сторожить… вам велено, вы и сторожите, а то сам убежал куда-то, а я виновата…
Милиционер, сообразив, что его вина действительно налицо, густо покраснел и стал оправдываться, но Надежда этого уже не слышала – она захлопнула за собой дверь и скатилась по лестнице, по пути забросив корзину за дверь мужского туалета.
Виктор ждал ее за столиком кафе, мучаясь неизвестностью.
Перед ним стояли три пустые чашки из-под кофе и валялась груда бумажных корабликов и птичек, которые он нервно мастерил из салфеток.
– Ну что?! – Он привстал навстречу Надежде, смяв последний кораблик и бросив его в чашку.
– Значит, так. – Надежда прочно устроилась за столом и перевела дыхание. – Во-первых, закажи мне еще кусок торта. Черт с ней, с фигурой, я потратила столько нервной энергии, что мне срочно нужно ее восстановить.
Виктор помахал официантке, а Надежда продолжила:
– Во-вторых, милиционер в приемной сидит, с секретаршей твоей разговоры разговаривает, ордера какого-то ждет. Но Александра у тебя девушка надежная, толковая, лишнего не скажет. В-третьих, вот твои ключи и деньги. – Она положила на стол маленький конверт и связку ключей. – И в-четвертых, тебе что-нибудь говорит такое название – частное детективное агентство "Вещдок"?
– Первый раз слышу! – Виктор недоуменно пожал плечами.
– И такого конверта ты тоже никогда не видел? – Надежда достала из-за пазухи большой голубоватый конверт.
Виктор потянулся к нему, поднял брови домиком и помотал головой:
– Нет, не видел. А где ты его взяла?
– В твоем письменном столе, в том же верхнем ящике, где были ключи и деньги.
– Понятия не имею, как он там оказался.
– Зато я имею! Пока я возилась у тебя в кабинете, туда через окно пролез какой-то подозрительный тип, который и подложил в ящик этот конверт.
– И не заметил тебя? – уточнил Виктор, недоверчиво взглянув на Надежду.
– Представь себе, я сумела спрятаться! – гордо сообщила она. – Вообще у тебя в кабинете совершенно нет укромных мест… в случае чего – некуда приткнуться!
– Ну вообще-то, планируя свой кабинет, я не ставил перед дизайнером такую задачу…
– А зря. Всегда нужно подстраховываться. Мало ли как жизнь повернется…
– Что там внутри? – Виктор снова потянулся к конверту.
Но в это время к их столику подошла официантка.
Надежда перевернула конверт надписью вниз и заказала еще одну чашку кофе и кусок миндального торта. Как только девушка отошла, она пододвинула конверт к Виктору и проговорила вполголоса:
– Ну посмотри на эти фотографии. Кого ты здесь узнаешь?
Бегунов расчистил на столе пятачок свободного места, вытряхнул на него снимки и проговорил:
– Ну это Алиса… А это… где-то я этого мужика видел…
Виктор насупился, припоминая, его лоб покрылся морщинами.
– Нет, ошибся, наверно… Слушай, а зачем это подбросили ко мне в стол?
– А ты не догадываешься? – усмехнулась Надежда.
– Если бы догадался – не спрашивал бы!
– Ну ладно! Смотри, в твоем столе находят фотографии Алисы с каким-то мужчиной, сделанные частным детективным агентством. Что думает милиция? Что ты следил за Алисой, следовательно – ревновал ее. Тебе принесли доказательства ее измены, и ты – хоп! – убиваешь ее в купе поезда…
– Но у меня с Алисой ничего не было!
– А ты попробуй это доказать!
– Но ведь я не заказывал никакому агентству слежку…
– А вот это, кстати, нужно проверить.
– Что значит – проверить? Ты мне не веришь?
– Нет, я-то как раз тебе верю, но для милиции этого явно недостаточно. А вот в агентство "Вещдок" вполне мог заявиться какой-нибудь заказчик, который представился твоим именем…
– Постой, Надежда, – Виктор схватил ее за руку, – постой, не гони лошадей! Что-то я не врубаюсь! Ведь если этот тип подложил, как ты утверждаешь, эти фотографии только сейчас, то он должен был замыслить все это заранее! Заранее Алису сфотографировать с этим мужиком, потому что сегодня-то он сделать этого никак не мог!
– Точно, – согласилась Надежда, с воодушевлением принимая от официантки заказ. – Для человека в стрессовом состоянии соображаешь ты неплохо.
Девушка замешкалась, убирая чашки, и бросила исподтишка любопытный взгляд на Виктора. Пока Надежды не было, он по ее совету наведался в туалет и тоже привел себя в порядок. Вид у него был, конечно, не такой сногсшибательный, как вчера в поезде, но все же за столиком сидел очень симпатичный мужчина, одежда хоть и помятая, но дорогая, и проступившая на подбородке однодневная щетина его совершенно не портила.
– Хм! – кашлянула Надежда, и когда девица посмотрела на нее, глазами приказала ей срочно отвалить от их столика и не приближаться, пока не позовут.
Не следует думать, что Надежда Николаевна была женщиной невоспитанной – ведь только такие личности находят удовольствие в том, чтобы хамить официанткам, продавщицам мелких продуктовых магазинчиков и провизорам в аптеках.
Уборщицы, регистраторши участковой поликлиники, паспортистки и работники ЖЭКа в список не включены – эти сами кого хочешь обхамят виртуозно.
Надежда никогда не позволяла себе невежливого обращения, однако сегодня с раннего утра была на взводе и посматривала на окружающих с большим неудовольствием.
– Но позволь, Надя, – бормотал Виктор. – Ведь тогда получается, что все задумано было заранее, и этот тип знал Алису!
– И тебя тоже, – поддакнула Надежда.
– При чем тут я? – вскинулся Виктор. – Ты что думаешь – я с ней?..
– А что – нет? – прямо спросила Надежда, которой надоело ходить вокруг да около. – Вот, кстати, давай-ка выясним раз и навсегда, кем эта Алиса тебе приходилась. Я не из простого любопытства спрашиваю, уж поверь.
– Да никем! – вскричал Виктор. – Между нами абсолютно ничего не было!
– Слушай, я ведь не жена, – раздраженно заговорила Надежда, – и не теща. Передо мной можешь не скрываться, я твоей жене сплетничать не стану.
– У меня нет жены, – угрюмо сообщил Виктор.
– Как это? – удивилась Надежда. – Припоминаю, девочка такая была, на курс младше. Вроде ты на ней женился, светленькая, как ее… Люся… Ляля…
– Оля, – сказал Виктор, криво усмехаясь.
– Точно, Оля! – обрадовалась Надежда. – Подумай, какая плохая память стала! Витамины, что ли, попить… Так что случилось с Олей?
– Ничего не случилось, мы развелись лет пятнадцать назад.
– Да что ты? – ахнула Надежда. – И больше ты не женился?
– Женился. – Ему явно неприятен был этот разговор, но Надежда, когда хотела, могла быть очень настырной. Тем более что спрашивала она не из бабского любопытства, а для дела. Ведь она видела этих двоих в поезде – ведь ясно же как день, что они – близкие люди.
– Сейчас жена моя живет в Штатах, – сказал Виктор, глядя в сторону, – у нее там родители… Уехала туда несколько лет назад и не захотела возвращаться.
– Ничего себе! – удивилась Надежда. – Что это она таким мужчиной разбрасывается! Не в поле обсевок…
– Наверно, там получше нашла. – Виктор криво усмехнулся. – Тебя еще что-нибудь интересует или допрос окончен?
– Вот что, дорогой товарищ! – мгновенно завелась Надежда. – Прибереги этот тон для своих подчиненных! Я тебе не Сашенька-секретарша, ты мне мозги не парь! И лапшу на уши не вешай! Сей же час говори, кто такая эта девица, что была с тобой в поезде, как давно вы знакомы! И не вздумай врать, что ты ее первый раз вчера узнал! Я ведь видела вас с ней вместе, тут и ежу понятно, кем вы друг другу приходитесь!
– И кем же, если спросить ежа? – процедил Виктор.
– Давние и прочные любовники! – выпалила Надежда и, оглянувшись на любопытную официантку, вполголоса поведала Бегунову свои вчерашние наблюдения.
– Ну надо же, – задумчиво пробормотал Виктор. – Говоришь, мы созданы друг для друга? Так я тебе заявляю со всей ответственностью, что Алису эту видел вчера впервые в жизни. Я когда в Москву ехал, обратного билета не брал, думал, может, задержусь там на пару дней. А когда решил уезжать, то попросил их помочь с билетом. Пожалуйста, говорят, сделаем. И вот девушка с вами поедет – два места вместе заказали. Я, разумеется, согласился.
– Она что-нибудь про себя рассказывала?
– Не… не помню. Сказала, что в той фирме не работает, по делам там была, как и я.
– Ну хоть москвичка она или из нашего города? – с сарказмом осведомилась Надежда Николаевна.
– Да не спросил я! – Виктор тоже повысил голос. – Она себя спокойно вела, лишнего не болтала, я тоже не псих и не маньяк, чтобы к посторонней женщине приставать только потому, что в одном купе едем. Выпил виски да и спать лег!
"Может, он алкоголик, оттого и жены обе ушли? – подумала Надежда. – Вообще-то не похоже, вид у него приличный. Никаких мешков под глазами, морщин, в глазах желтизны нету, выглядит моложе своих лет… Нет, тут не то".
С грустью констатировала Надежда Николаевна, что в этой истории много загадочного. А уж если есть загадка, то ее пресловутое любопытство тут как тут. И точно: через некоторое время зашевелился в душе любопытный червячок, и в голове всплыли некоторые мысли.
Если неизвестный злоумышленник, он же киллер, так стремится подставить Виктора, значит, он кому-то сильно мешает. Да и портфель украли с ценной информацией. Может, Алису к нему нарочно подсадили, чтобы помогла украсть этот портфель? Но тогда для чего было ее убивать? Непонятно. Девица явно не промах, такими ценными кадрами не разбрасываются…
Надежда Николаевна всегда гордилась своим знанием человеческой природы. И тут вдруг так проколоться! Виктор с Алисой созданы друг для друга! Виктор смотрит сейчас на нее как на идиотку, помешанную на любовных романах. Она просто обязана немедленно доказать ему, что умеет соображать!
Но что делать? Как всегда, Надежда применила свой излюбленный инженерский прием – вернулась в цепочке рассуждений назад, почти к началу.
Вот они все едут из Москвы в поезде, Надежда с трудом засыпает, чтобы проснуться на станции Бологое. Вагон, да и весь поезд погружен в глубокий сон – те, кому нужно выйти в Бологом, обычно не ездят на "Красной стреле".
Надежда слышит разговор проводницы с каким-то мужчиной – он попросился доехать до Петербурга, наврал небось, что жена рожает или просто влез в душу. Она и пустила, хотя инструкциями это строжайше запрещается – боятся терроризма. Да кто у нас теперь выполняет инструкции? Всегда проводники так делали, им никакой терроризм не помеха.
Потом – остановка в чистом поле из-за горящей машины, и Надежда видит убегающего мужчину. Разумеется, это был убийца. И он некоторое время провел у проводницы в купе, она его запомнила в лицо, возможно, заметила что-то, что поможет его найти. Да что там, если Виктора все-таки заберут в милицию, можно сослаться на проводницу. Она-то, конечно, будет все отрицать, однако если поговорить с ней заранее, по горячим следам, припугнуть наконец…
Тут Надежда осознала, что в голове складывается план мероприятий по раскрытию убийства Алисы Радунской.
"Стоп! – сказала она себе. – Немедленно прекратить заниматься чужими делами!"
Любопытство было предано остракизму и от удивления временно прекратило функционировать. Надежда твердо решила заниматься только своими собственными делами, тем более что время неумолимо приближалось к шести часам вечера, когда усталый муж возвращается с работы.
– Вот что, дорогой, – сказала она Виктору, – давай-ка разойдемся. И будем каждый заниматься своими делами. Ты поедешь каяться в краже заветного портфеля, а я – искать свою сумку.
– Надежда! – строго сказал Бегунов. – На твоем месте я бы этого не делал! Это может быть очень опасно!
– И это говоришь мне ты? – обманчиво спокойным голосом ответила Надежда. – После всего, что ты мне подсиропил?
Конечно, не следовало так жестко говорить с Виктором и попрекать его несчастьем тоже не следовало, однако Надежду Николаевну задел за живое его тон. Таким тоном она позволяла разговаривать с собой только одному человеку – собственному мужу. И то, когда очень сильно провинилась.