- Привет! Будешь? Ледяная.
Новый знакомый одобрительно проследил, как девица с пересохшими губами присосалась к горлышку - натуральная пиявка!
- Я, конечно, понимаю, что выпитая незнакомой девушкой бутылка воды отнюдь не является поводом для контакта, но все же давай знакомиться. Юра.
"Только Юр мне не хватало для полного счастья", - подумала Олеся.
- А тебя как зовут?
- Олеся.
- Чудесное имя. И очень тебе идет.
Парень выглядел представительно - этакий молодой бизнесмен, отлично одетый, с красивой кожаной папкой - она лежала рядом на столе, - присевший на минуту отдохнуть. Очки в дорогой оправе делали его взгляд исключительно умным и серьезным. Никакого намека на пошлый интерес к Олесиной персоне этот взгляд не содержал.
- Я понял, ты медленно умираешь от жажды?
Олеся кивнула, приятно удивленная подобной проницательностью. Юра не подкачал. Он направился к киоску и вскоре вернулся с грузом. Литровая бутылка холодной минералки появилась перед Олесей.
- Спасибо, - улыбнулась она. - Вы так добры.
- С тобой что-то произошло? - продолжал удивлять сообразительностью Юрий. - Давай рассказывай. И говори мне "ты"…
Олеся вспомнила, что те, кто путешествует автостопом, обязаны развлекать интересными историями, байками, шутками, прибаутками подобравших их водителей всю дорогу до пункта назначения. И ей тоже, наверное, полагалось отработать литр воды.
К моменту, когда последние капли перекочевали из прозрачной бутылки в белый одноразовый стаканчик, парниша уже был в курсе всех Олесиных несчастий. И он оказался на удивление отзывчивым и добрым.
- Поехали! - решительно сказал Юра, поднимаясь.
- Куда? - отпрянула от неожиданности Олеся.
- Как куда? Звонить! Мужу. Олеся не поверила своему счастью.
- Правда? Вы, то есть ты заплатишь за переговоры?
- Да это ведь копейки! Поехали. Я теперь не успокоюсь, пока не верну тебя в Шлимовск.
- О! - восхищенно улыбнулась Олеся. - Спасибо.
- Так, - на мгновение задумался деятельный молодой человек. - На переговорный?
Олеся энергично закивала.
- Только сначала… - Юрий усмехнулся. - Вон мой дом, видишь? Я забегу на секунду, ладно? Ну ты понимаешь…
- Конечно-конечно!
- Подождешь?
- А мне тоже надо, - смущаясь, вымолвила Олеся. Юра засмеялся:
- Да… Хочешь подняться ко мне?
- Я не знаю, - растерялась Олеся. Посещение квартир незнакомых мужчин чревато последствиями. Но организм надрывался от избытка жидкости.
- Смотри, - предупредил Юра. - Я тебя к себе не зову. Не хочу пугать подозрительной настойчивостью. Но если ты все-таки решила ко мне подняться, то оттуда и позвонишь. Никуда не придется ехать. Но если сомневаешься, то жди тут. Я мигом. И поедем на переговорный.
Он смотрел спокойно и дружелюбно. Олеся решилась.
Квартира вполне соответствовала внешности владельца. Туалет сверкал кафелем, унитаз очаровывал бездонной синевой. В большой и квадратной ванной комнате с аквамариновыми стенами и потолком Олеся не смогла справиться с искушением, быстро разделась и встала под душ.
Стоять под теплыми струями воды было приятно, а натягивать на себя несвежую одежду - нет. Короткие мокрые волосы Олеся расчесала массажной щеткой, а потом немного прилохматила. Туалетная вода с запахом белой лилии - "Плежерс" от Эсте Лаудер - была использована по назначению. Несколько тюбиков-карандашей дорогой губной помады валялось на полочке. Олеся взяла один - просто ради интереса, посмотреть цвет тона (она, конечно, никогда бы не стала пользоваться чужой косметикой) - и обнаружила, что тюбик совершенно новый, а оттенок принадлежит гамме цветов, любимых ею. И Олеся, вздохнув, накрасила губы.
Когда она покинула в конце концов кафельно-сантехнический рай, кроме Юры, ее поджидал еще один парень. Размерами тела, волосяным покровом и строением челюсти он напоминал кинг-конга.
- Хорошенькая, - кивнул он другу, рассматривая вмиг похолодевшую Олесю с пристальным интересом вивисектора. - А что ж ты оделась? Все равно ведь опять снимать.
Незнакомец, невесть откуда взявшийся, двинулся в сторону девушки. Олеся испуганно моргала, сопела, пятилась, пока не уперлась спиной в стену. Юноша деловито и по-хозяйски расстегнул на ней шорты, отодвигая Олесины руки мохнатыми лапищами. Олеся изворачивалась, пиналась, царапалась. Но подавить сопротивление красотки не составляло для кинг-конга никакого труда. Шорты в одно мгновение улетели куда-то за диван. Настал черед прозрачной блузки. Юра наблюдал за действиями друга с гадкой ухмылкой.
Глава 32
Плюшевые зайцы и медведи смотрели на Валерия Александровича сочувственно и с унынием. Но разве они могли осознать глубину его горя!
Комната Олеси осталась нетронутой с тех пор, когда несколько лет назад маленькая птичка выпорхнула из родительского гнезда. В стенном шкафу висели ее старые платья и свитера. Пианино отзывалось на громкие звуки гортанным эхом. Расплывчатый акварельный рисунок с преобладанием лимонно-желтых и медных тонов изображал осенний Париж. В ящиках письменного стола лежали школьные дневники со множеством красных пятерок и присутствовала коллекция любовных записок - Дима Павлов объяснял десятикласснице Олесе, насколько она неповторима, необыкновенна, прекрасна.
Теперь Суворин проводил в дочкиной спальне все свободное время.
Небритый и расхристанный Шведов появился часов в одиннадцать. Невооруженным глазом было видно, как ему плохо. Убитый горем Суворин, возраст которого в полтора раза превышал возраст Игоря, и тот выглядел не так жалко и растерзанно.
- Что-то ты, брат, совсем, - заметил Валерий Александрович. - Надо все-таки держать себя в руках. Больше не звонили?
Игорь тоскливо покачал головой, обнял голубого крокодила и обессиленно свалился на кружевную Олесину кровать. Но стадия неподвижности длилась у Шведова ровно секунду. Он шумно задышал, запыхтел и оторвал от покрывала измученное лицо:
- Олеськой пахнет.
- Да, - вздохнул Суворин. - Ее духи. Никитишна еще жива?
- Рыдает.
- Она хоть может порыдать. А нам что делать?
- Выпить.
- Опять корвалолу?
- Водки.
Игорь спрыгнул с постели, пристроил голубого крокодила в углу и ушел на кухню.
- Давайте напьемся, Валерий Александрович, - сказал он, разливая водку. Стопки он выбрал не самые маленькие и бутылку тоже - литровую. - Все же разрядка.
- Ну, не знаю. У меня завтра пятнадцать встреч запланировано.
- И у меня не меньше.
- Только работой, Игорь, и спасаюсь. Если бы не работа - давно бы в больницу загремел.
- А я ничем не спасаюсь. Живу на автопилоте. Третий год.
- Четыре дня прошло, как они исчезли, - напомнил Суворин.
- Мне кажется - столетие!
Игорь стукнул горлышком бутылки о стопку.
- Я знаете о чем теперь мечтаю? Чтобы мне позвонили и сказали: твоя жена и ребенок у нас. Вернем, если заплатишь миллион долларов.
- Миллион мы не соберем, - вздохнул Суворин.
- Но хоть что-то прояснится! Игорь снова наполнил емкости.
- Но я понимаю, что это только мои мечты. Думаю, до конца выборов мы так и не получим конкретных требований, Валерий Александрович.
- Да?
- Да. Редкие звонки с туманными угрозами - чтобы измотать меня и вас окончательно. И вывести из игры. Чтобы мы якобы добровольно сняли свои кандидатуры.
- Возможно.
- Фельк прислал с курьером распечатку последнего опроса. Елесенко отстает от вас всего на три процента. Секретарша мне сказала, от его морды уже телевизор вспух. Вещает по два часа кряду.
- Деньги есть - ума не надо, - презрительно шевельнул бровью Суворин. - Клонишь к тому, что это Елесенко все организовал?
- Ага.
- Сначала валил на Кукишева.
- Теперь на Елесенко. А что мне еще делать?
- Хотелось бы думать, что это действительно Елесенко. Он, по крайней мере, физического вреда Олесе и ребенку не причинит. Не совсем ведь из ума выжил. Вернет нам после выборов в целости и сохранности. И денег не возьмет.
- У него, наверное, и без нас хватает.
- Конечно хватает.
- И откуда у него такие средства на предвыборную кампанию?
- Ясно откуда. Из Москвы. Центральный комитет партии поддерживает своего кандидата.
- Мягкая экспансия красной чумы. Скоро коммунисты все приберут к рукам.
- Коммунисты, демократы, какая разница? Бывает, один активный демократ причиняет стране вреда больше, чем пять вялых коммунистов. Я и не посмотрел бы на политическую ориентацию Елесенко, да и на сексуальную тоже, лишь бы он делом занимался, приносил городу пользу. Но Елесенко добивается поста мэра совсем не для того, чтобы ночами не спать и думать, как выкрутиться с бюджетниками и детскими пособиями. Хочет к городской казне присосаться. Это ведь только для бюджетников трудно деньги найти. А на все другое - мигом отыщет резервы. Как подумаю, что он займет мое место, сердце кровью обливается. Все ведь развалит! Будет круглосуточно разглагольствовать по телевизору, строить новую виллу и рыскать по бабам.
- Женщины его слабость.
- Кстати, вчера я познакомился с московской журналисткой. Мария Майская.
- Мария Майская? Знаю, знаю. Читал ее статьи. В газете "М-Репортер". Веселенькая такая газетка. Боевая. А что представляет собой Мария Майская?
- Милая такая девочка, - слабо улыбнулся Валерий Александрович, вспомнив яркую, красивую журналистку у дверцы своего служебного автомобиля. Ее светлые волосы блестели на солнце, абрикосовое платье подчеркивало загар. Знал бы Валерий Александрович, как он ошибается. Мария Майская никогда в своей жизни не была милой девочкой. Она была стервой.
- Старше Олеси?
- Конечно, постарше. И зачем "М-Репортеру" понадобился наш Шлимовск? Именно в этот момент?
- Выборы! - объяснил Игорь.
- Ну, выборы. Эка невидаль.
- Я думаю, для них Шлимовск как город Глупов.
- Салтыкова-Щедрина?
- Да. Это я еще в школе читал. Город, как квинтэссенция российской действительности. Россия в миниатюре.
- Ясно. Когда Маша доберется до Елесенко, тот будет в экстазе.
- Почему?
- Она хороша собой. Блондинка. И вчера, когда она догнала меня на улице у мэрии, на ней было платье размером с носовой платок.
- Вот пусть Елесенко и оттянет на себя всю журналистскую страстность Марии. Чтобы она не слишком интересовалась нашими личными проблемами. Хотя…
- Что?
- Судя по статьям, эту девицу легче убить, чем заставить изменить курс. Настырная, вездесущая, язвительная.
- Так, только этого нам и не хватало! Местную прессу мы можем удержать от трескотни по поводу исчезновения Олеси и ребенка, а как бороться с любопытством москвички?
- Никак.
Игорь снова взялся за бутылку.
- Хватит! - отрезал Суворин. - Заканчиваем попойку.
- Мы же и не начинали, - удивился Игорь, но поставил бутыль на место.
- И все-таки ты распустился, зять. Держи себя в руках.
Игорь покаянно опустил голову.
- Страдаю, - напомнил он.
- Но я ведь тоже! - горько сказал Суворин.
- Ваша тактика подавления эмоций, Валерий Александрович, чревата саморазрушением.
- Разве?
- Конечно. Надо выпускать зверей на свободу, иначе они изгрызут вам все внутренности.
- Точно, грызут. Такая тоска меня гложет, Игорь! Если Олеся и Валерка не найдутся, то не знаю, как мне дальше жить.
- Я тоже. Столько лет ждал ребенка! И вот…
Суворин и Шведов погрузились в свои невеселые думы, как в бассейн с водой. Но если Валерий Александрович, оптимист по натуре, время от времени всплывал наверх и хватал ртом воздух надежды, то Игорь, с максимализмом молодости, опускался на самое дно отчаяния.
Сказать, что Олеся была абсолютно голой, нельзя - на ее лице все же оставалась губная помада. Туманная поволока, застилавшая взгляды парней, и их разинутые от вожделения рты свидетельствовали, что в последующие минуты биография Олеси пополнится еще одним приключением, вспоминать о котором ей будет и больно, и стыдно. Она вжалась в стену около кадки с развесистой искусственной пальмой, наивно пытаясь замаскироваться под кокосовый орешек. Не вышло! Гориллообразный соратник подлого Юры и сам Юра медленно подбирались к обнаженной модели, и остановить насилие мог, наверное, только спор между друзьями - кто будет первым. Но они и не пытались спорить на эту тему. Очевидно, роли в предстоящей забаве были давно распределены.
Три молниеносных мысли со звоном пронеслись в Олесиной голове - "Какая же я дура!", "Лучше умереть!", "Умирать нельзя, дома ждет Валерка!" сверкнули и погасли и сменились безразличием.
Заключительные па мужского стриптиза были приостановлены поворотом ключа в замке входной двери. Кинг-конг и Юра замерли, удивленно выпучив глаза, и перебросились вопросительными взглядами.
Дамы, которые появились в комнате в следующий момент, были очень выразительны. Хрупкая миниатюрная шатенка тихо светилась белой яростью, от брюнетки с выпуклыми формами можно было прикуривать. Электрические разряды наполнили гостиную, слышались отдаленные залпы артиллерии и треск миномета.
- Вика! - искренне удивился Юра. - Ты ведь на работе!
- Ты, я смотрю, тоже! - с ненавистью ответила рельефная брюнетка. Жаркий взгляд, который она метнула в Олесю, испепелял, кокосовая пальма рядом с голой путешественницей задымилась. Непонятно, в чем были виноваты Олеся и пальма, гром и молнии надо было посылать в сторону изобретательного мужа. Юра суетливо вертелся в поисках своих брюк.
Маленькая шатенка пока не говорила ничего. Но кинг-конг вдруг ощутимо уменьшился в размерах. Даже убийственно густая черная шерсть на его плечах, груди и ляжках как-то внезапно поредела, лишилась своей радостной лохматости.
- Ты только посмотри на них, Арина! - язвительно сказала Вика. Яда в ее голосе хватило бы на добрый килограмм лекарственных препаратов. - Наши преданные мужья! Уединились, негодяи, сняли девицу на пару часов! А ты, дрянь, хоть бы постыдилась! Да оденься же ты, мерзавка!
- Ну и хамка, - открыла наконец рот Арина. - Вик, она еще и улыбается!
Олеся на самом деле сияла белозубой улыбкой, не в силах бороться со своими чувствами. Она была готова целовать раздраженных мадам. Вот они удивились бы!
Олесе, конечно, и самой хотелось нацепить обратно свою одежду, но это было сопряжено с определенными трудностями: шорты, и блузка, и остальные детали валялись по всей комнате, а ползать по комнате, собирая предметы гардероба и сверкать незагорелыми частями тела перед разгоряченной публикой было как-то неудобно. Поэтому Олеся скромно пряталась за кадку.
- Ариша, - жалобно начал кинг-конг, которого уже надо было разыскивать с лупой на участке ковра между креслом и диваном и поднимать оттуда пинцетом, - ты только не подумай, что…
- Закрой рот, - металлическим голосом отрезала крошка Арина. - Я тебя пока ни о чем не спрашиваю.
Чувствовалось, что, когда Арина примется за допрос, ее мужу грозит знакомство с неповторимыми ощущениями - теми, что испытывали в инквизиторских подземельях упорные еретики и в гестаповских застенках молчаливые коммунисты.
Юра все же встретился со своими брюками.
- Вы за нами следили, что ли? - с гримасой обманутого в лучших побуждениях интеллигента спросил он. - Вика, ты опустилась до подобного?
- А ты? - гневно тряхнула головой и бюстом Вика. - Я не понимаю, она что, так и будет тут стоять в таком виде?
Вид, надо отметить, был совершенно прелестный. Организаторы пип-шоу или стриптиз-бара с радостью предложили бы Олесе ангажемент.
Арина с брезгливым выражением подняла с пола двумя пальцами грязновато-белую кофточку и шорты и швырнула их Олесе. Предметы нижнего белья она подцепила носком туфли - не рискнула, вероятно, к ним прикасаться руками, опасаясь заразы.
- Что, на менее грязную девицу денег не хватило? - едко осведомилась Вика.
- Думаю, вши - это самое безобидное, что от нее можно ждать, - криво усмехнулась Арина.
- Наверное, выбрали самую дешевую, герои.
- А что, Вика, они ведь молодцы, берегут семейную копейку.
- Какой запах. Она, полагаю, не подозревает о существовании дезодоранта.
- И шампуня.
- И на какой помойке, Арин, они ее нашли?
Несправедливые замечания не достигали слуха Олеси - она была слишком счастлива в данный момент, чтобы обижаться на своих случайных спасительниц. Спасибо, что не побили. Беспрепятственно она прошмыгнула в прихожую и хлопнула дверью.
Глава 33
- Неплохо живет твоя подруга! - сказал Олег.
Он принес розы, шампанское и торт и так откровенно радовался знакомству с Шушу, что она почувствовала некоторую жалость. Знал бы, с кем связался.
- А куда она сама делась?
- Кто? - не поняла Шушу. Букет роз она небрежно бросила на кухонный стол, торт поставила в холодильник.
- Подруга.
- Моя подруга не дает тебе покоя? - Девушка улыбнулась и обвила руками шею Олега. - Пойдем. Я заставлю забыть о ней.
- Так сразу? - удивился Олег, но послушно отправился за Шушу в спальню.
Кровать ждала и явно изнывала от своей пустоты.
- Ты не против света?
Люстра на потолке и парочка матовых плафонов на стене ослепительно сияли.
- А может, создадим некоторый интим? - предложил Олег и потянулся к выключателю. - Слишком ярко.
- Ну пусть, - капризно попросила девушка. - Я так люблю. Стесняешься?
- Вот еще! - возмутился Олег. Он прилег на кровать. - А шампанского? Не хочешь сначала?
- В допинге не нуждаюсь, - отрезала Шушу.
- Нет, я тоже, - заволновался Олег. - Просто думал, отметим факт нашей встречи.
- Вот сейчас и отметим, - пообещала Шушу. Она уже включила камеру и теперь должна была максимально эффективно использовать время кассеты.
- А классный интерьерчик. - Олег разглядывал себя в дверце шкафа. Он не догадывался, что смотрит сейчас прямо в объектив.
Два зеркальных шкафа занимали пространство по бокам окна, избавленного от тюля и портьер. Только короткая занавеска из нейлона болталась под самым потолком и шевелилась от легкого ветра. Полгода назад мастер на все руки Сергей максимально выгодно использовал случайно попавший к нему кусок тонированного стекла. Он трудился целый уик-энд, выпиливая дверь шкафа, превратил ее в раму и вставил туда стекло. Списанная профессиональная видеокамера, которая благодаря доброте и уступчивости Ники Серебровой стала собственностью Будника - неделю Сергей уговаривал Нику Львовну посодействовать перед начальством в приобретении некондиционной аппаратуры и добился-таки своего, - была подремонтирована и сейчас стояла на полке за ненастоящим зеркалом.
- Странно как-то без штор, - сказал Олег. - Нас никто не увидит?
- Высоко ведь, - пожала плечами Шушу. - Иди сюда. Сколько можно ждать.
Олег вернулся к кровати, где уже в позе свежеиспеченного круассана поджидала его красивая девушка, и поцеловал ее в родинку на шее.