Теперь он почувствовал, как напряжение бармена передается ему волнами. Пока надоедливый клиент маячит рядом, "ковбой" дальше будет мандражировать. Виктор сполз со стула, сунул руки в карманы брюк и отошел, делая вид, будто выискивает кого-то в зале. В нескольких шагах от стойки потолок подпирала квадратная колонна, Хижняк отошел к ней, стал, прислонился плечом. Теперь со своего места бармен не видел его. Вернее, видеть-то мог, за колонной не спрячешься, но наблюдать было затруднительно. Тогда как Виктор со своей позиции имел возможность следить за происходящим в зале и держать взглядом цветастую рубашку, похотливый обладатель которой не спешил реализовывать свою сексуальную энергию. Отсюда, как оказалось, можно было идеально наблюдать не только за залом, но и за лестницей на второй этаж.
Минут через десять, когда отзвучали две песни, вверх по ступенькам, уже минуя барную стойку, проскочил еще один молодой парень, с виду гость со стороны молодоженов. Бармен старательно протирал бокалы. Ему понадобилось делать это именно в тот момент.
Парень, скрывшийся наверху, был в пиджаке. Виктор вдруг отчетливо вспомнил: рассевшись за столами, все мужчины, независимо от возраста, и он в том числе скинули пиджаки. Исключение составили братья Поляки, молодожен Валера и его почетный свидетель. Охранники-сарматы не в счет, они за столами не сидели, под пиджаками топорщились кобуры.
Под пиджаком легче всего прятать оружие. Хижняк ведь сегодня поступил точно так же.
Поднимаясь наверх, молодой парень надел пиджак.
Убедившись, что бармен не смотрит в его сторону, Виктор отделился от колонны, быстро, натыкаясь на выпивших гостей, обошел зал по периметру. Один раз он чуть было не столкнулся нос к носу с белобрысым "сарматом". Но в нужный момент вклинился в толпу танцующих. И пробрался к подножию лестницы, при этом сумев не обратить на себя внимания.
Набрав полную грудь воздуха, Хижняк на выдохе рванул вверх по ступенькам и оказался в начале коридора, ведущего на второй этаж, к номерам.
Здесь было тихо, свет не горел, хотя выключатель Виктор увидел рядом с дверью, - протяни руку и освети путь. Окно в противоположном конце коридора, которое могло пропускать естественное освещение, забрано жалюзи. Комнаты располагались по обе стороны коридора. Прикинув, откуда может начинаться нумерация, Хижняк шагнул к первой двери слева - номер "1", чуть по диагонали напротив - номер "2", значит, номер "3" - вторая дверь с левой стороны.
Двигаясь стремительно, но почти неслышно, Виктор Хижняк подошел к нужной двери, убедился, что на ней нарисована тройка, коснулся подушечками пальцев, толкнул. Как и предполагалось, дверь открывалась вовнутрь и сейчас была не заперта.
Он вошел.
На убранство смотреть было некогда - у кровати на коленях боком к двери стоял парень в пиджаке. Сначала почувствовав, но уже в следующую секунду увидев Виктора, он резко выставил перед собой руку.
На Хижняка смотрело дуло пистолета.
10
Противник не был готов стрелять.
Вернее, как потом понял Виктор, к бою парень, конечно же, готовился, только начинать его собирался позже. Потому, когда незнакомец вдруг появился, просто замешкался, на подсознательном уровне решая - стрелять, не стрелять, и если стрелять, то что за этим последует. Тем самым Хижняк выиграл несколько нужных секунд.
Реакция не подвела и оказалась молниеносной. Прыжком сократив расстояние между собой и противником, Виктор ударом ноги выбил пистолет и в следующее мгновение припечатал подошву своей туфли прямо в лицо неприятеля. Парень с криком повалился на пол и при этом попытался одной рукой дотянуться до утерянного оружия. Однако пока его крики не входили в планы Хижняка. Он вообще не знал, какими будут его дальнейшие действия, и просто навалился на парня сверху, придавливая коленями грудь. Прижав противника к полу, Виктор наотмашь ударил ребром ладони по плечу, стараясь перебить ему ключицу через ткань пиджака, - и таки услышал слабый хруст, сопровождаемый глухим криком боли и отчаяния. Ставя в этой схватке жирную точку, Виктор убрал колени, удобнее уперся одной ногой в пол, резко развернул парня, перехватил поврежденную руку и рванул вверх, причиняя противнику нестерпимую боль, от которой парень, как и было задумано, потерял сознание.
Снизу доносилась гремевшая в зале музыка. Никто ничего не услышал, никто ничего не понял. Очень хорошо .
Подобрав пистолет, Хижняк осмотрел оружие. "Стечкин", заряженный и готовый к бою. Секунду подумав, Виктор наклонился, пошарил под кроватью и выволок оттуда сумку.
Она оказалась пустой, если не считать двух запасных обойм. Причем вторая обойма была к "макарову", а сумка могла вместить не только пистолет, но и более крупное оружие. Значит, парень в цветастой рубашке поднимался сюда за тем же, за чем и этот тип. И бармен, выходит, тоже в деле… Сколько их всего - трое или больше? А главное - когда они начнут стрелять и в кого?
Все это промелькнуло в голове Хижняка, пока он вытаскивал из штанов лежавшего в отключке бойца ремень и стягивал им за спиной его руки. Закончив, он взял пистолет, сунул в карман и сделал шаг к двери, собираясь выходить. Но вдруг что-то его удержало: да, ему удалось проскочить сюда, однако сообщники, включая бармена, наверняка с нетерпением ожидают парня. Если сейчас он появится сверху и его заметят, реакция может быть непредсказуемой. Однако времени на долгие размышления все равно нет: парень, ушедший взять оружие, не может задерживаться дольше положенного. Допустим, того, в цветастой рубашке, не было минут пятнадцать. Возможно, этому дали столько же. Прошло не больше пяти минут. Итак, до тревоги максимум минут десять. Подойдя к окну, Хижняк поднял жалюзи, рывком открыл его, выглянул. Оно находилось в тыльной части здания, внизу никого не было, и Виктор, улегшись на подоконник, легко перекинул через него свое тело и без раздумий прыгнул со второго этажа. Мягко приземлившись, он тут же выпрямился и двинулся к центральному входу - в ту сторону, откуда доносился нестройный и очень громкий хор женских голосов, выводящих:
Спят курганы темные-е,
Солнцем опаленные-е,
И туманы белые-е
Бродят чер-редо-ой!
Выйдя из-за угла, Виктор увидел Марину в компании слегка подпивших подружек юности, которые, сбившись в тесный кружок, распевали на радость курившим рядом охранниками:
Чер-рез рощи шумные-е
И поля-а зеленые-е,
Вышел в степь донецкую
Парень молодо-ой!
Когда Хижняк приблизился к этому девичнику, Тамара, вокруг которой собрались женщины, увидела его первой и тут же громко прокомментировала:
- О! Вышел парень молодой!
Марина повернулась, смерила Виктора недовольным взглядом, но сказать ничего не успела - взяв ее за локоть, он резиново улыбнулся женщинам:
- Украду ее у вас. Ищу, ищу тебя…
- Что такое? - резко даже для слегка подвыпившей спросила она, все же позволяя ему отвести себя на несколько шагов в сторону от компании. - Ты не успокоился? Так дай мне отдохнуть!
Развернув Марину лицом к себе, Виктор крепко сжал ее плечи, посмотрел прямо в глаза, заговорил отрывисто:
- Слушай внимательно. Быстро придумай что-нибудь. Пусть Тамара твоя молодых сюда выведет. Хотя бы молодых. Понятно?
- Витя, я прошу тебя, что ты еще придумал! - Она попыталась вырваться.
- Потом. Все скажешь потом. Сейчас делай так, как говорю. Марина слишком хорошо знала своего мужчину и через многое прошла с ним, чтобы почувствовать - он не шутит и не играет.
- Что? - коротко спросила она.
- Пока не знаю. Но что-то будет. Если успею понять, что именно, может, обойдется.
- Господи, - тихо проговорила она. - Почему с тобой нельзя выехать дальше дома?
- Потом об этом. Времени мало. И не пугай никого. Отпустив Марину, Виктор поправил пистолет в правом кармане, прошел мимо охранников в зал и окунулся в привычные уже звуки музыки. Первое, что он сделал, - это поискал взглядом бармена. Тот все еще стоял за стойкой, даже делал кому-то кофе и, казалось, весь ушел в свое занятие. Теперь - цветастая рубашка. К удивлению Виктора, парень сидел за столом и явно нервничал, поглядывая в сторону лестницы. Еще чуть-чуть - и он поднимет тревогу. По уму надо бы подождать, проследить его контакты. Только времени на это у Хижняка уже не оставалось, потому он двинулся навстречу белобрысому "сармату", как раз делавшему очередной обход по периметру зала, жестом задержал и, когда тот остановился, спросил прямо в свободное от наушника ухо, перекрикивая музыку:
- Волох где?
Тот удивленно взглянул на давешнего возмутителя спокойствия, подумал и кивнул в сторону кухни.
- Связь с ним есть? Белобрысый постучал пальцем по наушнику.
- Короче, пусть подтянется в кабинет, который у вас штаб. Не надо спрашивать, дело есть. И, - Виктор на мгновение задумался, - сам потом тоже подходи. Нужен будешь.
Прежде чем охранник успел что-то сказать, Хижняк хлопнул его по плечу и двинулся к двери, ведущей в служебное помещение.
Пока шел, Ди-До, видимо, решил сделать короткий перерыв. Стало непривычно тихо. Уже подходя, Виктор зафиксировал боковым зрением Марину - совершенно естественно хохоча, она волокла Тамару через весь зал в сторону, где усаживались за стол молодожены.
Волох ждал у директорского кабинета, и Хижняк тут же, не дожидаясь вопросов, перехватил инициативу.
- Зайдем, - распорядился он коротко и рванул на себя дверь. Волох, поспешивший за ним, по-прежнему собирался что-то сказать, и потому, чтобы не вдаваться в лишние объяснения, Виктор вытащил из кармана "стечкин" и со стуком положил его на директорский стол. - Вот.
Подоспевший к тому времени белобрысый, увидев оружие на столе, замер за спиной старшего, как и альбинос, ничего не понимая.
- Это не газовая цацка. Ствол боевой, я забрал его у одного из гостей.
"Сарматы" переглянулись.
- Та-ак, - протянул Волох. - Слушай…
- Нет, ты слушай! Кто еще пронес оружие, как и сколько единиц тут гуляет - не знаю. Похоже, может начаться то, от чего твое начальство, Волох, так старательно убегало сюда. У тебя больше ста человек в зале плюс люди в кухне. Любой резкий движняк с твоей стороны привлечет внимание тех, кто затаился и чего-то ждет. Каждый гость в зале, особенно Поляк и молодожены, - идеальный живой щит, прикрытие. Понял? Альбиносов в армию берут?
- Морская пехота, - ответил Волох, и, несмотря на критическую ситуацию, в его голосе прозвучала обида. - Как ты…
- Потом, - отмахнулся Виктор. - Выход один - вычислить всех бойцов и выдергивать их по одному. Сюда, в этот кабинет. Своим пока ничего не говори, дров наломают. Просто дай знак какой-нибудь… Не знаю… Есть у вас сигнал на случай боевой готовности?
- Обязательно.
- Ну вот и давай. А ты, - Хижняк перевел взгляд на белобрысого, - аккуратно и нежно веди сюда того ковбоя из-за барной стойки. Он здесь работает?
- Наверное… - Волох пожал плечами. - Что-нибудь полегче спроси. Тут Шульц персоналом рулит.
- Тогда пускай Шульц его к себе в кабинет и высвистит. Понял? - Вопрос снова касался белобрысого. - Ищи Шульца, ничего не объясняй, подстрахуешь его. Вперед!
Охранник хотел было выполнять приказ, но вдруг что-то вспомнил, вопросительно взглянул на своего старшего, и Волох подтвердил распоряжение кивком. После чего белобрысый вышел, и только тогда альбинос, по привычке проведя рукой по бритому черепу, спросил наконец:
- Ты кто такой вообще?
- Это важно сейчас?
- Не знаю. - Волох вытащил из кармана телефон, принялся набирать цифры, но сразу передумал. - Там и правда больше сотни народу. Как мои пропустили? В конце концов…
Дверь кабинета распахнулась, и в комнату не вошел - влетел толстый мужчина с обрамленным шкиперской бородкой лицом. Виктор уже знал, как выглядит Герман Шульц, директор этого комплекса.
- Волох, в чем дело? - крикнул он. - Через сорок минут здесь будет Шеремет! А мне твои люди говорят, что ЧП какое-то!
- Бармена вызвали сюда? - отрывисто спросил Хижняк.
- А кто…
- Позвали или нет? - Виктор с трудом сдерживался, чтобы не заорать.
В это время из зала снова донеслась громкая музыка.
Почти сразу же ее звуки слились со звуками выстрелов. Трижды громыхнул пистолет, потом - автоматная очередь.
И крик. Не множество испуганных голосов, а один плотный, мощный, дружный и от того еще более ужасный, не прекращающийся ни на секунду вопль.
"Ну вот и все, - подумал Виктор. - Дождались. Началось".
Схватив со стола пистолет, он оттолкнул Волоха плечом и выбежал из кабинета туда, где кричали, стреляли и так некстати гремела музыка.
11
Через полтора часа, когда в ворота въехали две "скорые", две милицейские машины и джип, на котором ездил начальник новошахтерской милиции, мэр города Аркадий Поляк и его старый друг Игорь Шеремет, всего на тридцать минут разминувшийся со стремительным началом и не менее молниеносным финалом схватки, стояли у разгромленной барной стойки и наблюдали за тем, как гости, рассевшись кто на стульях, а большинство - прямо на полу и у стен, где недавно лежали, крича и спасаясь от пуль, приходят в себя.
Со второго этажа сбежал Андрей Волох, тоже окинул взглядом присутствующих и подошел к бару.
- Все в порядке, - проговорил он.
- Это ты считаешь в порядке, да? - Шеремет обвел пальцем зал, кивнул на стойку у себя за спиной. - Это, по-твоему, нормально?
- Не заводись, - устало сказал Поляк. - Не надо заводиться. Уже смысла нет. Что у тебя в порядке, Андрюша?
Покосившись на Шеремета, альбинос кашлянул.
- В общем, Валера с Лилей в комнате, под охраной. Двое гостей легко ранены. Задержанного допросили… с пристрастием…
- С пристрастием, Волох, я допрашивать буду! - рявкнул Шеремет, ткнув пальцем в грудь сначала себя, потом в альбиноса. - И мало не покажется! Тебе, сука, мало не покажется!
Волох, зная взрывной характер Шеремета, предпочел промолчать. Зато вмешался Поляк.
- Он при чем? Вот при чем он, можешь ты мне объяснить? Тебе надо на ком-то сорваться? Давай, вперед, докроши тут все, что не докрошили!
- Волох был за старшего. И он прощелкал, - упрямо гнул свое Шеремет.
- Оружие пронес бармен, - пояснил Волох. - Тот друг наверху уже раскололся. Кто приказал, пока не говорит…
- Скажет, - перебил Шеремет.
- Для чего? - как и прежде, устало удивился Поляк. - Я сам тебе скажу. И если ошибусь… Хотя… вряд ли ошибусь, нечестно даже спорить, ведь выиграю же.
- Дальше давай. - Шеремет демонстративно пропустил слова старого друга мимо ушей.
- Короче, должен был работать другой бармен. Они тут посменно. Оба - местные, новошахтерские. Но тот, другой, в четверг руку поломал. Где, как - не важно. Шульц вызвал этого. Подробностей пленный не говорит…
- Скажет, - снова вмешался Шеремет.
- …но суть дела такова: стволы пронес в сумке бармен и спрятал часть в третьей комнате наверху, часть - под стойкой у себя. Когда тот мужик, Виктор, вычислил их движение, оружие было уже у двоих: боец, который пошел первым, вынес два пистолета. Ну, потом очередного бойца слишком долго не было. Дальше бармена вдруг ни с того, ни с сего позвал к себе Шульц. Тот за своей стойкой складывает два и два, паникует. Дает своим сигнал, ну и понеслась…
- Это тебе кто сказал?
- Это я сам додумался. Когда все началось, первое, что бармен сделал, - это завалил в упор моего бойца, который за ним выдвигался. Думаю, тот из нападавших, у кого еще не было оружия, переместился за это время к стойке и получил пистолет. Сам бармен палил из "калаша". Ну, дальше…
- А дальше, - опять перебил его Шеремет, - ты мне расскажешь подробно: кто такой этот твой Виктор, крепкий, мать его, орешек, супергерой нашего времени! Откуда он, на хрен, взялся! И главное, куда, на хрен, делся!
- Я уже…
- А ты еще! - выкрикнул Шеремет, нисколько не заботясь о том, что его слышат все присутствующие. - Потому что из твоего лопотания я не понял ни хера! Ты мне тут кино пересказываешь, боевик америкосовский!
В это время в зале появились наконец подоспевшие начальник милиции, а с ним - начальник уголовного розыска. Увидев своего мэра и Шеремета, которого оба милиционера прекрасно знали, они поначалу дружно, словно по команде, растерялись, однако быстро пришли в себя.
- Ох, бля, беда-а! - протянул начальник милиции, осматриваясь вокруг. - Значит, Шубин, ты давай, это самое, занимайся тут…
- Шубин! - по сложившейся традиции перебил Шеремет. - Вот этим всем, - он снова обвел пальцем зал, - ты заниматься не будешь. Пока делай что положено. А потом, когда подъедут, сдашь все, что успеешь сделать. Так что хорошо делай, Шубин, ты понял меня?
- У меня это дело заберут? - спокойно поинтересовался начальник розыска.
- Считай, уже забрали. Только поможешь вышестоящим товарищам.
- Баба с возу… - по-прежнему сохраняя спокойствие, ответил Шубин. - У меня как раз с квартирными кражами завал. Будем разгребать.
Некоторое время он стоял, перекатываясь с пятки на носок и заложив руки за спину. Потом, не дождавшись новых распоряжений, повернулся к своему непосредственному начальству, сказал, стараясь не смотреть в сторону Шеремета:
- Нехорошо, когда столько квартирных краж. Воруют из квартир очень много. У людей воруют. - И, повернувшись к Поляку всем корпусом, отчеканил: - Поздравляю с радостным событием, Аркадий Борисович. Совет да любовь молодым.
- Делом займитесь , господин майор, - напомнил ему начальник милиции, и Шубин, по-военному кивнув, отошел давать указания мнущейся в дверях опергруппе.
Проводив его взглядом, Шеремет скрипнул зубами.
- Ты его уберешь когда-нибудь, а, полковник? - поинтересовался он.
- Область прикажет - уберу, - ответил тот. - Только кого на его место, Игорь Юрьевич?
- Господи, Валет, оставь ты Шубина в покое! - не выдержав, тоже крикнул Поляк. - Здесь Шубин не поможет! И если ты сейчас, именно сейчас начнешь давить, в местной милиции вообще нормальных людей не останется! Они нам нужны, неужели ты не понял этого до сих пор?
- Ты чего стартуешь, Аркадий Борисович? - В таком состоянии Шеремет не видел своего друга давно.
- А того! Я здесь тоже был, не забывай! Мордой вниз лежал! На полу! Вот под тем столом! И все-таки один раз морду поднял! Я тоже все видел, Валет! Ну, не с самого начала, но кое-что успел подсмотреть! И я тоже не понимаю, кого или что я видел вот этими глазами!
Растопырив указательный и средний пальцы, Поляк коснулся этой "вилкой" своих глаз. А замолчавший Волох снова вспомнил зрелище, которое он наблюдал полтора часа назад и в котором ему даже пришлось поучаствовать.
Хотя, признаться, на самом деле он выглядел тогда лишним.