- Да и я не замечала, - вставила Александра Львовна. - Сюда вообще больше никто не ездит. Только следователи были. Сама Тамара Георгиевна не хочет здесь появляться. Наверное, она продаст дом, а новые хозяева нас выгонят. Я уже подумала, что мне пора искать другое место работы. Я ей не нужна. Она мою еду не ценит. Водителям оставляет и думает, что я ничего не знаю, - пожаловалась кухарка в очередной раз.
- Ее можно понять. Она в таком состоянии, - сказал Дронго.
- Она и раньше мою еду не очень жаловала. У них рядом есть грузинский ресторан, вот она там еду и заказывает. Привыкла к ней, - проговорила Александра Львовна с явной обидой. - Но сейчас мне все равно. Понятно, что скоро уйду отсюда. Говорят, что наследство положено делить через шесть месяцев после смерти хозяина. Значит, мне осталось здесь работать совсем недолго. Еще месяца три, никак не больше. Потом все равно выгонят. А сережки я сберегу. Я уже позвонила и сказала Тамаре Георгиевне про них. А она так спокойно заявила: "Можете оставить их там, где они лежат". Представляете? Я, конечно, понимаю состояние несчастной женщины, но ведь это ее серьги. Они немалых денег стоят. А я верующая. Мне чужого не нужно. Извините, я побегу. А то мой пирог сейчас сгорит. - Александра Львовна поспешила на кухню.
- Вы не обращали внимания на отношения Монахова со своими сотрудниками? - осведомился Дронго у водителя.
- Женщин он любил, - ответил Слава и снова покраснел. - Выбирал всегда самых красивых. А с мужчинами был строгим. Очень суровым. Требовал исполнять все моментально. Больше других ценил Апрелева. Тот все мгновенно схватывал и птичкой летал.
- Вы верите, что Монахова убил этот охранник?
- Только он и мог. Никого больше в доме не было.
- Тогда почему никто не слышал второго выстрела?
- Не знаю. Может, его и не было. Или мы не обратили внимания. Меня следователи тоже об этом спрашивали. Я не знаю. Наверное, в этот момент дверь хлопнула, ваза разбилась. Там еще одна фотография в рамке упала. Свадебная Алексея Владиленовича и Тамары Георгиевны. Следователи потом все забрали.
- Когда вы вбежали в кабинет, пистолет лежал на полу?
- Скорее всего, да. Но я его не видел.
- Теперь последний вопрос. Что вы будете делать, если вас тоже уволят? - неожиданно поинтересовался Дронго.
- Не знаю. - Слава чуть помолчал и продолжил: - Я об этом пока даже не думал. Устроюсь куда-нибудь. Только с этим трудно будет. Сейчас много ребят без работы.
- Ясно. Спасибо вам за помощь, - сказал Дронго и вышел в коридор. - До свидания, Александра Львовна, - крикнул он на прощание.
- Может, останетесь на пирог? - предложила кухарка.
- Спасибо. Не могу. - Он сел в машину, позвонил Вейдеманису и спросил: - Ты что-нибудь узнал?
- Нашел номер телефона, выяснил, где находится офис Солагашвили.
- У станции метро "Парк культуры", не так ли?
- Уже знаешь…
- Водитель Слава его туда подбрасывал.
- Хочешь еще подробностей?
- Есть что-то интересное?
- Две судимости. Один раз за хищение в особо крупных размерах. Вышел по амнистии. Второй раз за организацию покушения на убийство депутата Государственной думы. Дали только пять лет. Отсидел три с половиной года и вышел. Очень колоритный тип этот самый Леван Шалвович Солагашвили.
- Понятно. Сейчас уже около шести вечера. Но он еще вполне может находиться в своем офисе. Продиктуй мне его номер телефона.
- Это будет довольно опасно, - предупредил Эдгар. - Он явно связан с криминалом и может вообще не ответить на вызов с незнакомого телефона.
- Пока я собираюсь только набрать его номер. Если он настоящий бизнесмен, то просто обязан отвечать на все телефонные звонки. Иначе ему будет очень сложно работать.
- Все равно будь осторожен, - посоветовал Вейдеманис и продиктовал номер телефона.
Дронго набрал его. Ждать ему пришлось довольно долго. Солагашвили ответил только после шестого гудка.
- Слушаю вас. - По-русски он говорил без акцента.
Было очевидно, что этот человек вырос в России, а не в Грузии. Люди, родившиеся в южной республике и начавшие с детства говорить на грузинском языке, почти никогда не могли избавиться от своего характерного произношения.
- Добрый вечер, Леван Шалвович, - начал эксперт. - Извините, что вас беспокою.
- Кто это говорит?
- Меня обычно называют Дронго. Я провожу частное расследование по поручению Сергея Владиленовича Монахова. Он попросил меня заняться убийством его младшего брата…
- Сергей никак не может успокоиться! - перебил его Солагашвили.
- Ему хочется установить истину.
- Не нужно ничего устанавливать, - резко заявил Солагашвили. - Там и так все понятно. Этот охранник влез в дом, чтобы поживиться, и случайно попал на Монахова. Тот пытался его застрелить, но упал и выронил пистолет. Охранник подобрал ствол, пальнул в хозяина дома и попытался сбежать. Это ему удалось, но наша доблестная милиция - нет, давно уже полиция - сумела его найти и арестовать.
- Там не все так однозначно.
- Я слышал. Что вы хотите от меня?
- Мне хотелось бы с вами встретиться.
- Зачем? Чем я могу помочь эксперту, которого нанял старший брат Алексея Монахова? К этому убийству я не имею никакого отношения и знаю о нем только то, что уже озвучил сейчас. А с погибшим Монаховым я вообще встречался нечасто, всего несколько раз. Мы должны были парафировать наше соглашение, уже практически достигнутое, но его убили. Получается, что основной удар нанесли именно по моим интересам. А вы звоните мне и хотите со мной встретиться.
- Вы отказываетесь?
- Не вижу смысла. Но если вы настаиваете…
- Именно так. Настаиваю.
- В таком случае давайте увидимся. Уверен, что если вы сумели узнать мой номер мобильного телефона, то наверняка в курсе, где находится мой офис. Я буду вас ждать у себя в кабинете. Когда вы сможете приехать?
- Через час, - сказал Дронго, взглянув на часы.
- Договорились, - заявил Солагашвили и отключился.
Дронго позвонил Вейдеманису и сообщил, что едет в офис Солагашвили.
- У тебя есть с собой оружие? - встревожился Эдгар.
- Ты прекрасно знаешь, что я не люблю носить его при себе. Тем более в Москве, где подобное пристрастие вызывает массу ненужных вопросов.
- Я бы так не рисковал, - сказал Вейдеманис. - Знаешь, я обязательно приеду туда и буду ждать тебя около твоей машины. А ты будь осторожен. Возможно, что убийство Монахова организовал именно этот вот самый Леван Шалвович. Во всяком случае, у него были для этого более чем веские основания.
- Сначала нужно с ним переговорить, - ответил Дронго. - Очень интересно будет узнать его отношение ко всем тем людям, которые окружали погибшего бизнесмена.
Дронго немного не рассчитал. Его машина оказалась у офиса Солагашвили через час пятнадцать минут.
На проходной его остановил дежурный, который уточнил, куда именно он направляется.
Офис Солагашвили занимал восьмой и девятый этажи, отделенные от других решетками. У лифта сидели двое крепких парней, которые не только проверили документы гостя, прибывшего к их боссу, но и тщательно обыскали его. Только после этого один из них провел Дронго в кабинет Левана Шалвовича Солагашвили.
Помещение было даже не большим, а воистину огромным, метров сорок в длину. Мебель, явно изготовленная на заказ, картины современных российских художников, ворсистые ковры на полу, современная техника, стоявшая на полках и столах. Все это должно было производить впечатление на посетителей, попавших сюда впервые.
Солагашвили оказался высоким мужчиной с каштановыми волосами. Этот цвет был слишком ярким для естественного. Без краски тут явно не обошлось. Ему было лет шестьдесят или чуть меньше. Нос с горбинкой, немного кустистые брови, тонкие губы. Он был одет в темно-серый костюм и белую рубашку без галстука. На носу очки в модной оправе, которые он быстро снял, когда открылась дверь.
Увидев входившего гостя, Леван поднялся с места и прошел навстречу. Он протянул руку и крепко сжал ладонь Дронго.
- Садитесь. - Хозяин кабинета показал в угол, где стояли небольшой столик и два глубоких кожаных кресла.
Дронго сел в одно из них.
Солагашвили расположился напротив.
- Коньяк или виски? Может, что-то другое? - спросил он.
- Спасибо. Ничего не нужно, - ответил Дронго.
- Как хотите. Не знаю, чем именно могу вам помочь, но готов выслушать и ответить на ваши вопросы. Только с одним непременным условием.
- Вы уже ставите мне условия! - Дронго усмехнулся.
- Разумеется. Иначе было бы глупо терять столько времени и сил. Мое условие очень простое. Вы должны будете проинформировать своего нанимателя о том, что я любезно согласился ответить на все ваши вопросы.
- "Наниматель" - слово не очень приятное.
- Замените на слово "заказчик". Или "клиент". Мне все равно, как вы его назовете. Хоть благодетелем. Или меценатом. Только вот на такового он совсем не похож, слишком уж жаден. Вы понимаете, что речь идет о старшем брате Алексея Монахова. Можете даже назвать его партнером. Если это вам нравится.
- Вы все еще хотите, чтобы их компания провела вашу сделку? - осведомился Дронго.
- Конечно, хочу, - откровенно признался Солагашвили. - Все дело в том, что у обоих братьев какие-то пещерные, националистические взгляды. Особенно они были заметны у младшего, который вообще не желал иметь никаких дел с кавказцами. Такая вот совершенно неадекватная позиция. Хотя он явно терял свои деньги.
- Поэтому вы решили договориться с Апрелевым?
- Кто вам сказал? Сам Апрелев?
- Он-то как раз ничего не сказал. Более того, Дима довольно долго не мог вспомнить вашу фамилию, пока мы не пригрозили ему узнать ее у первой супруги Монахова, его тети. Только тогда он наконец-то сумел вспомнить, как вас зовут.
- Очень уж короткая амнезия, - сказал Солагашвили и криво усмехнулся. - Я никогда особо не доверял этому молодому человеку. Он всегда был себе на уме. Теперь мне придется иметь дело со старшим Монаховым. Этот господин - не самый оптимальный переговорщик. Хотя он гораздо лучше своего младшего брата. Тот просто уперся, как каменный столб, и не хотел иметь со мной никаких дел. Старший куда больший прагматик. Если он узнает, что может неплохо заработать, то сто раз подумает, прежде чем отказать.
- Тогда получается, что смерть Алексея Монахова была более всего нужна именно вам, - подытожил Дронго.
- Не нужно все время вспоминать про убийство, - заявил Солагашвили и поморщился. - Это был просто несчастный случай. А вы постоянно вспоминаете эту трагедию. Я уже вам сказал, что не имею никакого отношения к такой вот беде. Это не мой стиль. Я вообще очень миролюбивый человек…
- Настолько миролюбивый, что меня так тщательно обыскивали ваши охранники, проверяли, нет ли при мне какого-то оружия. Неужели у вас так много недоброжелателей?
- Это самая обычная превентивная мера, - не смутился Солагашвили. - Но вы правы. К сожалению, у меня слишком много личных врагов. Как и у любого человека в моем возрасте.
- Но у вас есть и хорошие друзья, - заметил Дронго. - Например, первая супруга Алексея Монахова, с которой вы весьма близки.
- Это вам сказала сама Регина? - насторожился Леван Шалвович.
- Конечно, нет. Она-то как раз не собиралась рассказывать про вас, даже вспоминать вашу фамилию. Я спросил ее о ваших отношениях, и милая дама предпочла ограничиться дежурными фразами.
- Узнаю Регину. У нее весьма сложный характер, - с усмешкой проговорил Солагашвили. - Мне кажется, что теперь вы получили всю информацию, которую я мог предоставить вам. Что еще вы от меня хотите?
- Вы знали, что Монахов категорически отказался от сотрудничества с вами?
- Не совсем категорически. Я все-таки надеялся его уговорить. В конце концов, у солидных бизнесменов не может быть таких понятий, как безусловное "нет" или такое же "да". Все, что полезно и нужно для бизнеса, необходимо приветствовать и развивать. Иначе вы не деловой человек, а просто обычный покупатель, даже натуральный лох, который не хочет понимать своей выгоды.
- Я могу узнать, сколько денег вы собирались вложить в вашу сделку?
- До десяти миллионов долларов, - со вздохом ответил Солагашвили. - При этом можно было гарантировать почти десятипроцентную ежегодную прибыль. Согласитесь, что это очень выгодная сделка. Компания Монахова должна была обеспечить нам техническую поддержку и возможность размещения через них наших акций на Лондонской бирже.
- Теперь понятно. Вас не пускали на биржу, учитывая непрозрачный характер вашей компании и не очень светлое прошлое ее хозяина.
- У меня погашены обе судимости, - быстро сказал Леван Шалвович.
- Кто бы сомневался. Но они были. Англичане очень щепетильны в подобных вопросах. Если они узнают, что у вас были такие серьезные проблемы с законом в вашей стране, то не только не выдадут вам визы, но и не пустят вас к себе на биржу.
- Самые настоящие идиоты! - в сердцах произнес Солагашвили. - Невозможно работать в наших условиях и не нарушать законов.
- Англичане - народ консервативный. Как и почти все остальные европейцы. Я думаю, что вы знаете, как важна репутация. И не только в Великобритании.
- Меня в первый раз осудили по советским законам, которые ныне во всем мире признаны несправедливыми и недемократическими, - с пафосом напомнил визитеру Леван Шалвович.
- То есть вы почти диссидент, боровшийся с проклятым советским режимом? - иронично осведомился Дронго.
- Не нужно смеяться, - мрачно проговорил Солагашвили. - А во второй раз вообще были подтасованы факты. Меня незаконно осудили на пять лет, но достаточно скоро отпустили.
- Через три с половиной года, когда вы отсидели две трети срока, - закончил за него Дронго.
- Значит, вы еще и наводили обо мне справки, - утвердительно заявил его собеседник. - Тогда понятно. Решили проверить меня как возможного соучастника убийства. Только там не было подходящего исполнителя, которому я мог бы довериться. Кухарка в этом случае явно не подходила. Она скорее претендует на роль отравительницы. Молодой водитель - просто дебил. Остаются прохвост Апрелев и эта сука Мила. Ни тому, ни другому серьезный бизнесмен не доверит даже кошелек с тысячью рублей. Они оба друг друга стоят. А я достаточно рассудительный человек, поэтому не стал бы нанимать такую шваль, чтобы протолкнуть решение своего вопроса.
- Человек с вашим опытом мог нанять и этого охранника, который сейчас сидит в тюрьме. Учитывая вашу вторую судимость…
- Она была большой ошибкой, - резко заявил Солагашвили. - Сегодня это уже общепризнанный факт.
- Не стану с вами спорить. Но две судимости будут смущать европейцев вообще и англичан в особенности каждый раз, когда вы будете пытаться выйти на их биржу.
- К сожалению, вы правы, - наконец-то согласился с гостем хозяин кабинета.
- Именно поэтому я хотел задать вам несколько вопросов. Ведь вы оказались знакомы со всеми основными свидетелями трагедии. Давайте начнем с первой супруги Алексея Монахова. Как давно вы с ней общаетесь?
- Она вам не сказала?
- Я хотел бы выслушать вашу версию.
- Уже более двух лет. Я не разбивал семью Алексея Монахова. Они развелись без меня, - пошутил Леван Шалвович.
- Но сегодня вы стали близким другом Регины.
- Не совсем понимаю слово "близкий", но другом ее себя считаю. Или вы хотите сказать, что мы любовники?
- Нет. Я сказал "близкие друзья". Пока этого вполне достаточно.
- Пусть так. Не стану с вами спорить. Что еще вас интересует?
- Апрелев уверял меня в том, что за вас просила Левшова. Она, в свою очередь, доказывала, что все переговоры вел сам Дмитрий, который был лично заинтересован в успешном исходе вашей сделки.
- Оба правы и лгут, - быстро ответил Солагашвили. - Апрелев действительно заинтересован лично, так как я пообещал ему хорошие проценты. Мила тоже только выиграла от дружбы со мной. Я сумел помочь ей с работой в приемной сенатора, когда она ушла из компании Монахова.
- Не сомневаюсь, что вами двигали только благородные побуждения, - иронично заметил Дронго.
- Ничего подобного, - цинично возразил Леван Шалвович. - Вы же ее видели. Разве такая женщина может всего лишь дружить с мужчинами? Это была сделка. Она поехала со мной на уик-энд в Хельсинки, а я помог ей с новой работой. Вот видите. Я с вами предельно откровенен. Мила как раз и создана для подобных забав. Я, как и любой другой нормальный мужчина, не вижу в этом ничего плохого. А вот когда вы намекаете на мою возможную связь с Региной, это вызывает у меня чувство внутреннего протеста.
- Красиво излагаете, - сказал Дронго. - Значит, вы использовали свое положение, чтобы принудить молодую женщину оказать вам интимные услуги, и только после этого устроили ее на работу в офис сенатора?
- Да, конечно, - цинично воскликнул Солагашвили. - Всякая услуга должна быть хорошо оплачена. Вам так не кажется?
- Как вам не стыдно? - шутливо спросил Дронго. - Вы же годитесь ей в отцы и все-таки воспользовались тяжелым положением бедной девочки.
- Скорее она воспользовалась моим тяжелым положением, - заявил Солагашвили с типичной своей ухмылкой. - У меня еще неделю после этого была аритмия и давление зашкаливало. Подобные поездки в моем возрасте - уже реальная угроза для жизни. Пришлось чередовать виагру с левитрой. Иначе я не выдержал бы.
- В вашем возрасте нужно прекращать подобные эксперименты. Можете умереть прямо во время этого процесса. Нельзя так рисковать, - с притворным участием произнес Дронго. - Берегите сердце, Леван Шалвович. Вы знаете, как много мужчин в последние годы умерли во время приема этих препаратов и свиданий с молодыми женщинами?
- Спасибо. Учту ваши пожелания. Можно подумать, что вы не принимаете подобных таблеток, - проговорил Леван Шалвович. - Вам ведь уже под пятьдесят.
- Пока не принимаю, - с улыбкой сказал Дронго. - Стараюсь обходиться собственными скромными силами. Значит, вы подошли к этому вопросу достаточно масштабно. Подружились с первой супругой Монахова, договорились с его помощником, переспали с личным секретарем. Не слишком ли широко размахнулись?
- Я дружу с Региной уже давно и не думал о ее супруге, когда мы познакомились. Миле я помогал сознательно. А Дима просто оказался помощником, который должен был подготовить наше соглашение. И не нужно делать из меня такое жуткое чудовище. Я обычный человек со своими слабостями и недостатками.
- Вернемся к убийству Монахова. Если учесть все, о чем мы сейчас говорили, то это преступление могло стать последним аргументом в пользу подписания соглашения с вами. Когда Алексей Монахов категорически отказался от сотрудничества, вы решили помочь ему переселиться в лучший мир. Такой вариант развития событий возможен?
- Да, вполне возможен. Но я этого не делал и с этим охранником совсем незнаком. Повторяю: меня устраивал живой Алексей Монахов. Теперь мне придется договариваться с его скаредным старшим братом, а это далеко не самая радужная перспектива.
- Может, вы для начала познакомитесь и с его близким окружением? - позволил себе пошутить Дронго. - С женой, помощником, секретарем Сергея Владиленовича?