- А сколько времени прошло с момента убийства мужа этой танцовщицы до их побега?
- Скажем, как от настоящего часа до утра. И я не верю, что он собирался это сделать заранее, - защищал Макмиллан Дональда Хайса. - Я больше верю тому, что Дон хотел остаться со своей женой, время от времени позволяя себе немножко развлечься. Но Пабло застал, вернее, мог застать его со своей женой, и Дону пришлось убить его. И тогда, с убийством на шее, ему пришлось навострить лыжи. Это единственное, что Дон мог сделать.
- Пабло был мужем Тамары?
- Верно. - Макмиллан затянулся и выпустил дым. - И если вы хотите узнать еще некоторые подробности, то я вам скажу, что Тамара не мексиканка, она - цыганка.
- Что вы говорите? - подпрыгнул в кресле Коннорс.
- Она была цыганкой. Помимо того, что Тамара была танцовщицей, она еще и гадала на картах.
Коннорс принялся размышлять об услышанном. Само имя Тамара его уже достаточно удивляло.
- Вы говорите, что она была красива?
Макмиллан поцеловал кончики своих пальцев.
- Чудо!
- И замужем?
- Вне всяких сомнений.
- А ее муж, каков был он?
- Это был высокий мексиканец ростом в один метр девяносто сантиметров и весом в сто десять килограммов. Ему пришлось заказывать специальный гроб и то его туда с трудом поместили. Он тоже был красивым парнем. - Старик немного помолчал. - Знаете, я это говорю не для того, чтобы выгородить Дона. Но я всегда считал, что Дон мог дать Тамаре больше, чем она имела дома, с Пабло.
- И вы уверены, что Тамара была цыганкой?
- Уверен и точно знаю это. Она часто хвасталась своей кровью, которую считала романской. Почему?
В комнате снова стало жарко, и воротничок рубашки стал давить Коннорсу шею. Тогда он задал старику вопрос, который его сейчас больше всего интересовал.
- Послушайте, Мак! Вы довольно долго жили среди приезжих. Вы хорошо знаете цыган?
- О, да! Я знал их сотни…
- Тогда скажите мне вот что, - Коннорс наклонился к Макмиллану. - Вспомните, вам часто приходилось спать с цыганками? Скольких вы знали цыганок, которые убежали бы с мужчиной или бросили бы своего мужа?
Старик долго думал, потом покачал головой.
- Ни одной! Надо сказать, что для них измена - это табу! Лгать, попрошайничать, творить бог весть что - это на них похоже. Немного пошутить - это тоже в их духе. Пригласить ее повеселиться и покутить - это можно. Но если вы позволите себе немного больше, цыганка схватит первый попавшийся нож! - Портье снова помолчал. - Гм, да… Понимаю, к чему вы клоните. Действительно странно, но я раньше не думал об этом.
Макмиллан посмотрел на бутылку - ока оказалась пуста.
- Я схожу за бутылкой в свой номер, - предложил Коннорс.
Он встал, и в этот момент зазвонил телефон. Макмиллан поднял трубку, послушал и протянул трубку Коннорсу.
- Это вас.
Коннорс дал ему ключ от своего номера.
- Бутылка стоит на комоде.
Старик надел пиджак и вышел из комнаты. Коннорс поднес трубку к уху.
- Элеана?
- Да, это Элеана. - Она, казалось, была в страшной ярости и в то же время напугана. - Зачем ты приехал в Блу-Монд?
Телефон стоял на столе у двери. Коннорс бросил взгляд в коридор, чтобы убедиться, что Макмиллан не сможет его услышать. Старик стоял перед его номером и вставлял ключ в замочную скважину. Тогда Коннорс продолжил разговор.
- Произошли события, которых мы не ждали. Я должен тебя увидеть. Сейчас, в этот же вечер, и как можно скорее.
- Я не хочу тебя видеть! - со злостью выпалила Элеана. - Я уже сказала тебе, чтобы ты убирался из моей жизни!
Коннорс хотел ответить ей еще более энергично, но в этот момент в коридоре раздался выстрел, потом еще один. Когда Эд выглянул в коридор, Макмиллана уже не было перед дверью его номера. Дверь была широко распахнута, а выстрел отбросил старика портье к противоположной стене. По его виду было ясно, что с ним все кончено. Пиджак старика заливала кровь. Пока Коннорс смотрел на него, колени старика подогнулись, и он рухнул лицом вниз. В коридоре открылись многие двери.
- О, боже милостивый! - закричал какой-то высокий мужчина.
В конце коридора показался ошеломленный молодой дежурный. Откуда-то донесся крик женщины, и Коннорс осознал, что этот крик несется из телефонной трубки, которую он держал в руке. И тогда он прижал трубку к уху.
- Эд! - кричала Элеана. - Что там произошло?
- Кто-то пытался убить меня… - ответил он.
Глава 10
Коннорс решил, что в смерти есть что-то непристойное. Будучи живым, старик обладал чувством собственного достоинства и гордости. Его прошлое, его надежды на будущее, его тело и его ум принадлежали лишь ему. А теперь он стал лишь холодным трупом, предметом любопытства и кривотолков как частных лиц, так и официальных, и, в конце концов, был обречен на забвение. Во всяком случае, не осталось никаких сомнений в том, что Макмиллан мертв. Его тщедушное тело было дважды прострелено.
Коннорс сразу повесил трубку, хотя Элеану интересовали подробности. И тут он без особого удивления отметил, что у него дрожат руки. Эду пришлось трижды зажигать спичку, прежде чем он сумел прикурить. В коридоре воцарилось молчание, прерываемое только жужжанием большой синей мухи. Потом послышался голос какого-то служащего, который говорил кому-то:
- Это старый Макмиллан, шериф. Кто-то дважды выстрелил в него из ружья!
Человек в возрасте около шестидесяти лет в сопровождении более молодого зашел в коридор и двинулся по нему. На обоих были кожаные брюки и пестрые рубашки. На головах у них красовались великолепные сомбреро, а на поясах в кобурах виднелись револьверы, отделанные серебром.
- Я - шериф Томсон, - заявил пожилой. - Свидетели есть?
Никто не ответил. Шериф перевел взгляд с трупа на дверь номера двести пять, потом, перешагнув через лужу крови, которая все увеличивалась, вошел в номер и включил свет. Тот, кто дважды выстрелил, не удосужился забрать с собой ружье. Оно валялось на полу у окна, где его и бросили. Более молодой человек спросил, не стоит ли осмотреть лестницу и двор отеля.
- Да-да, пойди посмотри, Меси, - согласился Томсон, поднял ружье и положил его на кровать, после чего вернулся к двери. - Кто из вас занимает этот номер?
- Я, - ответил Коннорс.
- Как вас зовут?
- Эд Коннорс.
Шериф Томсон сдвинул свою шляпу на затылок.
- А, да! Вы же автор детективных романов, которые так любил Мак. Можно сказать, погиб в соответствии со своим любимым сюжетом, а?
- Можно сказать, что так.
Длинный и тощий тип проложил себе дорогу через толпу присутствующих и, вытащив из-под мышки черную папку, положил ее возле тела.
- Это старина Мак? Джимми, кто его убил?
Томсон покачал головой.
- Я только что пришел. - Он посмотрел на Коннорса. - Вы не откажетесь ответить на несколько вопросов, мистер Коннорс?
- Спрашивайте, - ответил Коннорс.
- Тогда для начала скажите нам, что вы делали в комнате Мака и что Мак делал в вашей?
Коннорс решил сказать правду.
- Мы с ним беседовали, и у нас кончилось вино. Я сказал ему, что пойду в свой номер за бутылкой, но как раз в этот момент мне позвонили по телефону, и за бутылкой отправился Мак.
Тощий верзила устроился возле трупа.
- Бедный старик! Он даже не понял, что произошло!
Вошел молодой помощник шерифа и доложил, что убийца оставил несколько царапин на каменной лестнице, но его никто не видел ни входящим, ни выходящим, и что во дворе тоже нет его следов.
Шериф Томсон скрутил себе пахитоску.
- Мистер Коннорс, вы можете сказать мне, кто вам звонил?
Большая муха продолжала жужжать в комнате, и раздраженному Коннорсу очень хотелось, чтобы кто-нибудь ее раздавил. Эд не собирался впутывать в это дело Элеану, но если он не скажет им правды, то это сделает молодой портье.
- Да, безусловно могу. Это мисс Хайс.
- Совершенно верно, - подтвердил портье. - Мисс Хайс позвонила спустя десять или одиннадцать минут после того, как они поднялись в комнату Мака.
Томсон лизнул вдоль сигарету-пахитоску, которую скрутил.
- Вы приехали на свадьбу, мистер Коннорс.
- Нет, не совсем.
- А о чем дословно вы говорили с Маком? Может, о чем-то таком, что может нам помочь?
Молодой портье ответил раньше, чем Коннорс успел открыть рот.
- Как раз перед тем, как они поднялись, я слышал, как Мак сказал: "Я был в этом уверен, я сразу догадался, как только увидел вас. Вы приехали в Блу-Монд, чтобы написать детектив по материалам дела Хайса".
Все еще сидящий возле трупа доктор Хансон поднял голову.
- О! Джону это не понравится!
- Нет, особенно сейчас, - сказал Томсон. - Но я не думаю, чтобы Джон стал играть с ружьем, чтобы похоронить старую общеизвестную историю его семьи. - Неожиданно шериф потерял терпение. - Хорошо, мистер Коннорс! Покончим с вежливостью, теперь поговорим серьезно. Кто здесь в Блу-Монде так ненавидит вас, что захотел отправить к праотцам?
- Не знаю никого, кто бы так меня ненавидел, - ответил Коннорс, чтобы выиграть время, и не желая рассказывать всю свою историю до разговора с Элеаной. - Во всяком случае, в Блу-Монде. Да я и приехал сюда не более четырех часов назад.
Томсон прикурил пахитоску.
- Какого цвета ваш костюм?
- Белый.
- Какого цвета был костюм на Маке?
- Белого.
- По-вашему, какого он роста?
- Высокого.
- А ваш рост?
- Высокий.
- А какого цвета были у Мака волосы?
- Черные.
- Вот именно. Как и у вас, мистер Коннорс. И его убили, когда он открывал чью комнату?
- Мою.
- Убит кем-то, кто ждал внутри, что вы откроете дверь. - Худое лицо Томсона стало пунцовым. - Итак, слушайте меня внимательно, мой мальчик. Предупреждаю, не считайте меня дураком. Пояс с пистолетом и кожаные штаны здесь необходимы. У нас не Нью-Йорк и не Чикаго, здесь Блу-Монд, штат Миссури, и тут убийцы не покоятся только на розах. Вот уже двадцать лет, как ни у кого не было серьезной причины желать смерти Мака. Итак, объясните мне все раньше, чем я перестану уважать вас! Кто вас так сильно ненавидит, чтобы пожелать превратить в холодный труп?
- Весьма сожалею, но ничем не могу помочь вам, шериф! - покачал головой Коннорс. - Мне нечего добавить к тому, что я уже сообщил.
- Хорошо! В таком случае, - заявил Томсон, - я буду вынужден оплачивать ваше содержание за счет казны!
- По какой причине?
- О! Причина самая законная! Как главного свидетеля! И постараюсь, чтобы вас хорошо обслуживали и вы не вышли оттуда, пока не заговорите.
Помощник шерифа Меси принес шляпу Коннорса из комнаты Мака и надел ему на голову.
- Идите вперед, как послушный мальчик! Или, если хотите, я могу…
Коннорс ограничился пожатием плеч и стал спускаться по лестнице впереди Томсона. В вестибюле было полно народу, и даже на улице на тротуаре толпились люди. Томсон толкнул Эда к краю тротуара, чтобы пересечь улицу, когда путь им преградил черный "кадиллак".
- Одну минуту, шериф, прошу вас!
Коннорс сразу понял, с кем имеет дело, как только увидел этого человека. Седоватые волосы были когда-то русыми. Его глаза, глубоко сидящие в глазницах, горели фантастическим огнем. Его акцент был еще сильнее, чем у Элеаны. Этот человек не мог быть никем иным, как дядей Элеаны Хайс. Одетая в шелковое с открытыми плечами платье под цвет ее глаз, Элеана проскользнула на освобожденное ее дядей место в автомобиле и через окно протянула Коннорсу руку.
- Хэлло, Эд! Я так счастлива, что вы приехали. Очень рада вас видеть.
Ее голос был любезен, но холоден.
- Я тоже рад побывать здесь, - ответил ей Коннорс в том же тоне. - Но похоже на то, что у меня случились неприятности.
Стоящий рядом с машиной Джон Хайс взял слово.
- Да, Элеана сказала мне, что слышала выстрелы, когда разговаривала по телефону с мистером Коннорсом. Мы сразу же сели в машину и немедленно прибыли сюда. Так что же произошло, шериф?
Шериф Томсон сообщил все, что знал. Хайс внимательно слушал его, иногда кивая головой в знак согласия. Потом, когда Томсон закончил, он произнес:
- Понимаю. И вы решили посадить мистера Коннорса в тюрьму, как главного свидетеля?
- Именно это я и собирался сделать. Там он у меня будет под рукой.
- Восхитительная идея, шериф! - Джон Хайс тонко улыбнулся. - Но это немного жестоко по отношению к мистеру Коннорсу. По приглашению моей племянницы он приехал на ее свадьбу, и, в результате, очутился за решеткой. Шериф, позвольте мне сделать вам несколько иное предложение. Почему бы вам не позволить нам с Элеаной увезти с собой мистера Коннорса? И даю вам слово, что он не покинет город до тех пор, пока не окажется ненужным для вашего расследования.
"Слава богу, что он предложил это, - подумал Коннорс. - Элеана действительно не солгала насчет того, что он магараджа этих мест".
Не ожидая ответа Томсона, Элеана снова пересела и открыла вторую дверцу машины.
- Садитесь рядом со мной, Эд!
Коннорс заколебался - может, в тюрьме Блу-Монда он будет в большей безопасности, нежели в гостях у Джона Хайса?
- Итак? - спросил Хайс с оттенком нетерпения в голосе.
- Думаю, что это пойдет, мистер Хайс, - ответил Томсон, повернулся на каблуках и с поднятой головой вернулся в отель.
Хайс сел в машину, и они отъехали.
- В один прекрасный день Томсон может пойти немного дальше, чем следует, - заметила Элеана.
В момент отъезда Коннорс задавал себе вопрос - в конечном счете, любит ли он Элеану или ненавидит? Ее близость волновала его, и он предпочел бы, чтобы ее обнаженные плечи были сейчас подальше от него.
После доброго километра езды по пригороду Хайс свернул с основной дороги на проселок, потом притер машину к обочине и заглушил мотор.
- Теперь хорошо бы нам внести ясность в некоторые обстоятельства, молодой человек. Почему вы приехали в Блу-Монд и почему с вами приключилась эта идиотская история?
Коннорс посмотрел на Элеану.
- Все в порядке, можешь говорить, - с отвращением вымолвила Элеана. - Дядя Джон в курсе всего, что случилось в Мексике. Я была вынуждена все рассказать ему, чтобы он помог мне придумать правдоподобную историю для мамы и Аллана.
Голос Джона Хайса был так же сух, как и его губы.
- И чтобы между нами не было недомолвок, молодой человек. Я признаю, что вы многое сделали для Элеаны, но я никому не позволю позорить мои седины.
- Я это понимаю, - ответил Коннорс.
Хайс постарался разрушить и эту иллюзию.
- При моем образе жизни все, что вы с Элеаной натворили, могло бы быть мне совершенно безразлично. Для вас обоих нет никаких оправданий. Но учитывая те чувства, которые я питаю к Элеане, я не могу, да и не хочу, чтобы она страдала от благодарности к вам. Если речь идет о шантаже, то давайте придем к соглашению. Сколько вы хотите?
- Речь не о деньгах и не о шантаже, - прервал его Коннорс.
- Тогда что же заставило вас приехать в Блу-Монд?
- Я здесь потому, что наша маленькая идиллия не закончилась с переходом границы, - ответил ему Коннорс. - Один судья обвинил меня в убийстве адвоката Санчеса, и полиция Урапана попросила задержать меня и отправить в Мексику.
- О, нет! - простонала Элеана.
- К сожалению, да! - возразил ей Коннорс.
Машина, едущая в Блу-Монд, осветила их фарами, после чего стало еще темнее.
- Понимаю, - снова взял слово Хайс. - Гм… дело осложняется. А что вы хотите от Элеаны?
- Правды! - Коннорс прикурил сигарету и предложил первую затяжку Элеане. - Мой адвокат объяснил, что если Элеана письменно подтвердит то, что на самом деле произошло в Мексике - в Мехико и в Урапане, то как он считает, наш судья не санкционирует мою выдачу мексиканской полиции.
- А ей не нужно будет свидетельствовать в суде?
- Этого я не знаю и не могу вас уверить, что это не обязательно. Думаю, если судья откажется принять ее показания, ей придется лично все доказывать в суде.
Элеана сильно затянулась сигаретой.
- Я категорически отказываюсь это делать. Я не хочу предстать перед судом и заявить, что я одна из тех девушек, которая смогла… которая могла бы… гм… которая сделала то, что я сделала.
- Послушай, Элеана, прошу тебя, помолчи, - оборвал ее Хайс и покачал головой. - Нет, мистер Коннорс, вы требуете невозможного. Письменные показания, так же как и выступление Элеаны перед судом в качестве свидетеля, совершенно исключены. Фактически она должна признаться в том, что две недели была в интимной связи с человеком, которого до этого не знала. И я не позволю ей сделать это, так как подобное признание разобьет сердце ее бедной матери. К тому же, я не могу забывать и о том, какое положение я занимаю в городе.
Коннорс открыл дверцу машины.
- Ваше предложение можете отправить туда, куда я думаю!
- Нет, подожди немного, Эд! - Элеана поймала его за рукав.
- Что ты собираешься делать?
- Вернусь в город и попрошу шерифа Томсона взять меня под стражу. Потом попрошу его телеграфировать начальству в Нью-Йорк и предам историю большой огласке.
- Нет, - возразил Хайс, - вы не сделаете этого.
- А почему бы и нет?
- Я буду лгать! - закричала Элеана. - Оторвите мне голову, но я буду лгать! Если ты заставишь меня выступать в суде, я буду свидетельствовать против тебя!
- Замолчи! - сухо оборвал ее Хайс. - Элеана, ты становишься истеричкой! - Он обратился к Коннорсу. - Вы не сделаете этого потому, что я не позволю вас сделать это. Элеана рассказала мне все, в том числе и про медальон, который вы видели в руке мертвеца. Нет никаких сомнений - это действительно медальон Дона. Селеста купила его незадолго до отъезда Дона в Калифорнию. Разве вы не понимаете, что произойдет, если Элеана предстанет перед судом? Будет испорчена не только ее собственная репутация, но ее спросят и про отца…
- …который совершил по убийству по обе стороны границы, - закончил за него фразу Коннорс.
- Странный способ объясняться.
- Итак, чтобы спасти типа, который дважды совершил убийство, я должен служить козлом отпущения.
- Нет, от вас этого никто не требует, - запротестовал Хайс.
- Доверьтесь мне, мистер Коннорс, мы постараемся устроить это дело.
- Каким образом?
- Пока еще не знаю.
Коннорс поискал глазами пепельницу, чтобы выбросить в нее сигарету.
- Мистер Хайс, сколько времени вы не видели своего брата?
- Около двадцати лет.
- Вы в этом уверены?
- Совершенно уверен.
- Но вы его узнаете, если увидите?
- Естественно, узнаю.
- Не приехал ли он сейчас в Блу-Монд?
- Насколько я знаю, нет.
- К чему ты клонишь, Эд? - вмешалась Элеана. - Что заставляет тебя считать, что мой отец находится в Блу-Монде?
- Убийство Макмиллана, - ответил Коннорс. - Это меня хотели убить. Убийца принял Макмиллана за меня.
- Я не верю в это, - тяжело вздохнула Элеана.
- Потому что запрещаешь себе верить. - Коннорс постарался изгнать из своих слов горечь. - Элеана, разве я когда-нибудь лгал?
- По крайней мере, не при мне.