- Как будто у. нас работы нет, - проворчал Грязнов, но трубку снял. - Лаборатория? Грязнов… Сейчас к вам подойдет Турецкий… Да, Турецкий, Александр Борисович, следователь. Принесет вещдок, как можно быстрее снимите пальцы… Ага, очень срочно… - Грязнов повернулся к Турецкому. - Ну вот, теперь дуй в лабораторию, все будет в лучшем виде. А потом в дактилотеку, если повезет - найдем вашего убийцу.
И он опять погрузился в чтение своих бумаг.
Турецкий, не мешкая, пошел в лабораторию. Не прошло и часа, как отпечатки пальцев были сняты и проверены в компьютерной базе данных. Вот что получил Александр Борисович в итоге:
АКТ
судебно-криминалистической (дактилоскопической) экспертизы экспертно-криминалистического управления г. Москва
В криминалистическое управление на исследование поступил пистолет ТТ (серийный номер уничтожен) и глушитель к нему. В лаборатории проведено дактилоскопическое исследование данных предметов, в результате которых были сделаны следующие выводы:
1. Следы пальцевых отпечатков на плоскостях пистолета и глушителя принадлежат одному лицу.
2. Характер отпечатков (места расположения, характер захвата) позволяет установить, что именно этим лицом был произведен выстрел из данного пистолета.
На материалах, полученных в результате экспертного исследования дактилоскопических проб, была проведена идентификация пальцевых отпечатков в дактилотеке лаборатории. Полученный результат см. Приложение.
СПРАВКА
Михаил Минанишвили, 1972 года рождения, уроженец г. Рустави, Республика Грузия. Национальность - 1рузин. Образование среднее, закончил Тбилисский техникум работников общественного питания, специальность - официант. Имел приводы в милицию за мелкое хулиганство. В 1991 году народным судом Раменского района Московской области осужден по ст. 158 УК РФ (кража) и приговорен к лишению свободы на срок 3 года с отбытием наказания в колонии общего режима. В конце 1993 года освобожден условно-досрочно по амнистии. В середине 1994 года был осужден Кунцевским судом г. Москвы по ст. 159 {ч. 2) УК РФ (мошенничество) и приговорен к лишению свободы на срок 4 года с отбытием наказания в колонии общего режима. Освобожден в 1996 году за образцовое поведение и по амнистии. В том же, 1996 году был осужден судом Центрального округа г. Москвы по ст. 131 (ч. 1) (изнасилование), 107 (ч. 2) (убийство), 159 (ч. 2) и 158 (ч. 1) и приговорен по совокупности к 10 годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии усиленного режима. В 1998 году из мест заключения бежал. В настоящий момент находится в федеральном розыске.
Прочитав эту справку, Александр Борисович срочно послал фотографию Минанишвили в Интерпол. Это пока было все, что он мог сделать…
Затем Турецкий поехал в Бутырскую тюрьму: он хотел встретиться с Вадимом Лучининым.
- …Понимаете, Вадим, ведь от вас зависит не только жизнь людей, которые сейчас пытаются остановить череду всех этих бессмысленных убийств. Подумайте о себе. Ведь обвинение с вас еще не снято. А как ни странно, ваш рассказ об истинных причинах вашего ареста - это единственный путь оправдания.
Турецкий уже полчаса беседовал с Вадимом Лучининым. Тот молчал… Вернее, отвечал, но очень неохотно, односложно. Он явно пытался сохранить свою тайну.
"А он прав, - думал Александр Борисович, глядя на исхудавшее лицо Лучинина, на его потемневшую в бутырской камере кожу, тусклые глаза, - его тайна - единственное, что гарантирует жизнь. С какой стати он должен доверять мне? Следователь по особо важным делам? Ну и что? Вон одного важняка уже застрелили. Я бы на его месте тоже молчал…"
- Кто теперь будет вести мое дело? - спросил Лучинин.
- Вы уже знаете о гибели Володина?
- Конечно. В камере телевизор есть. Круглые сутки орет…
- Ваше дело скорее всего буду вести я.
- Ого, - иронично заметил тот, - вместо московской прокуратуры - сразу в Генеральную. Расту.
- Не стоит иронизировать. Ко мне ваше дело попало только потому, что оно связано с другими очень важными дедами. Но я прекрасно понимаю, что. вы сидите в камере безвинно.
Лучинин вскинул голову:
- А почему же вы тогда не выпустите меня?
- Я вас выпущу, - спокойно ответил Турецкий, - но для этого нужны основания.
- Какие?
- Существенные.
- А отсутствие улик, по-вашему, это не существенное основание? - грустно улыбнулся Лучинин.
- Пока что те улики, которые собрал следователь Володин, я не опроверг. И поверьте, мне будет трудно это сделать, если вы мне не поможете.
Лучинин молчал. Александр Борисович встал со стула и подошел вплотную к нему.
- Я прекрасно понимаю, что ты боишься. Столько людей погибло - а ты жив. Пока жив. Но стоит тебе рассказать о том, что ты знаешь, как надобность в твоей жизни отпадет. Более того, ты будешь опасен для них. Так? Верно?
Лучинин кивнул:
- Вот видите, как вы все хорошо понимаете.
- Мне нужно только одно. Адрес Лепшева. Ведь жесткий диск твоего компьютера у него.
Лучинин даже привстал:
- Не может быть!
- Может, - невозмутимо ответил Турецкий, - ведь это он послал своего приятеля Джека Хокинса, чтобы он похитил твой ноутбук из комнаты Ольги…
- Этого не может быть… - повторил Лучинин.
- К сожалению, это так.
- Откуда вы знаете?! - вдруг закричал Лучинин.
- Я знаю еще много чего… И могу успокоить. Тебе опасность уже не грозит.
- Почему?
- Потому что все, кто представлял опасность для твоего приятеля Лепшева, уже в могиле. И отправил их туда он сам. Своими руками.
- Что вы хотите этим сказать?
Турецкий снова сел за стол.
- Ты хочешь доказательств? Хорошо… Вот они.
Он достал из портфеля папку.
- Подойди сюда. Вот отпечатки пальцев, которые утром сняли с пистолета, из которого застрелен Володин, а четырнадцатью часами ранее - начальник столичного РУБОПа Апарин. А вот отпечатки из дактилотеки Московского уголовного розыска. Смотри. Они идентичны.
- И чьи это отпечатки?
- Михаила Минанишвили. Особо опасного преступника, который совершил несколько краж, мошенничеств, изнасилование и убийство в середине девяностых годов. Он был осужден на десять лет лишения свободы. Но из мест заключения бежал. С тех пор его следы теряются.
- Ну и что? Какое отношение имеет этот Минанишвили ко мне?
- Посмотри. Вот фотография из личного дела Минанишвили.
Турецкий достал фотографию и показал ее Лучинину. У того глаза на лоб полезли.
- Тебе знаком этот человек?
Лучинин молчал.
- Знаком?! - Турецкий повысил голос.
- Да, - еле слышно ответил тот.
- Кто это?
- Сергей Лепщев.
Турецкий спрятал фотографию.
- Теперь ты веришь, что я пришел сюда не шутки с тобой шутить? Мне этот ваш клад - до лампочки. И то, что ты сам его искал и имел глупость рассказать особо опасному уголовнику, - это в общем-то твое личное дело. Но из-за этого погибли люди. И в том числе - твоя девушка. Ольга Каштанова. И виноват в этом ты!
Вадим Лучинин закрыл глаза и затрясся в беззвучных рыданиях.
- Слезами делу не поможешь. - Турецкий был неумолим.
- А что же мне было делать? - сквозь слезы проговорил Вадим.
Турецкий кивнул:
- Я понимаю. Прекрасно понимаю, что у тебя не было иного выхода, чем молчать. Но когда у тебя появился адвокат, надо было все рассказать ему. Тогда бы мы приняли меры. И этих смертей можно было бы избежать.
- Откуда я знал, что ему можно доверять?
- Надо было знать. Мог бы и рискнуть, чтобы спасти Ольгу. Ты же понимал, что они не остановятся ни перед чем…
Лучинин покачал головой:
- Я все-таки не думал, что они ее убьют.
- Ну ладно. У нас мало времени. Сейчас в Париже, между прочим, твой адвокат следит за Лепшевым. И подвергает свою жизнь опасности.
- Лепшев уже в Париже?
- Да, а что? После того как Лепшев застрелил Володина, он улетел в Париж.
- И у него мой жесткий диск?
- Скорее всего, да.
- Тогда он в ближайшее время расшифрует информацию и будет знать, где находится клад.
Турецкий стукнул по столу кулаком:
- Сколько раз повторять, что меня ваш клад не интересует! Мне надо найти особо опасного преступника. За которым сейчас следит мой друг. И тоже подвергается смертельной опасности.
Лучинин улыбнулся:
- Если бы вы знали, какое это сказочное богатство. Это золотые горы!
- Пока что я вижу золотой омут. В котором гибнут люди. Один за другим… Итак, ты знаешь парижский адрес Лепшева?
- Нет, - ответил Лучинин.
- То есть как это "нет"? - опешил Турецкий.
- Мы встречались только у нас в гостинице.
- А как же вы познакомились?
- Его адрес Ольге дал Джек. Это ее старый приятель, раньше, кажется, у них были серьезные отношения, но потом они стали просто друзьями. Я не ревновал, потому что видел, что Оля меня любит. И когда мы поехали в Париж, где Оля должна была посмотреть архивные данные, касающиеся сокровищ, Джек дал нам телефон Лепшева. Он сказал, что тот может нам сильно помочь. Так и получилось.
- А Джек знал о кладе?
Вадим вздохнул:
- Теперь я понимаю, что Ольга ему что-то сказала. Она не могла хранить тайны, даже самые маленькие. Ведь я ей не рассказывал всего, знал, что нельзя. Но и хо, о чем она догадалась, сразу же рассказала Джеку. Она к нему очень хорошо относилась.
- Да, - заметил Турецкий, - это хорошее отношение стоило Хокинсу жизни… Кстати, что это за сокровище?
Лучинин засопел, с недоверием поглядывая на Турецкого.
- Не волнуйся, прослушка отключена.
Турецкий действительно перед тем, как вызвать Лучинина в комнату для допросов, зашел к Кумачу Абовичу и предупредил, что записи допросов Лучинина ему не потребуются. И вообще никому не потребуются, поскольку и Володин и Апарин мертвы… Впрочем, Кумач Абович и сам дрожал как осиновый лист после всего, что произошло.
- Это бриллианты и золото, принадлежавшие великому князю Владимиру Александровичу, - ответил Лучинин.
- Что-то я не припомню такого, - заметил Турецкий. - Среди ближайших родственников царя его не было.
- О нем вообще мало что известно, - согласился Лучинин, - это троюродный племянник царя Николая Александровича, титул великого князя ему был пожалован прямо перед самой революцией. Раньше он занимался бизнесом, причем не всегда был чист на руку. Например, имеются данные, что он занимался поставками в армию во время Первой мировой войны и сильно нагрел на этом руки. Махинации с качеством сукна для шинелей, кожи, из которой шили сапоги, и так далее… На этом он заработал большие деньги. Очень большие.
- Понятно… А потом пришли большевики, и богатство надо было куда-то спрятать…
- Да, - кивнул Вадим, - причем, как рассказывают современники, богатство было огромным. По самым приблизительным подсчетам, ценностей на три миллиона золотых рублей.
- А по сегодняшним ценам…
- Запредельная сумма, - подтвердил Вадим.
- Значит, тайна клада сейчас в руках Лепшева?
Лучинин улыбнулся и покачал головой. Турецкий внимательно посмотрел на него и спросил:
- Ты снова врал? Это дезинформация?
- Да, - просто ответил Лучинин, - там, на этом жестком диске, ровным счетом ничего нет. То есть имеется информация, но она не содержит данных о местонахождении клада.
- Это что же, маскировка?
- Да. Понимаете, информацию о кладе приходилось собирать буквально по крупицам. Сведения были очень разрозненными. Мне кажется, сам князь об этом позаботился… Я чувствовал себя как золотоискатель - в прямом и в переносном смысле.
- А золотоносную руду, как я понимаю, добывала Ольга Каштанова?
- Да. Но после того как я обнаруживал тот или иной факт, приближающий к разгадке, я сразу же убирал это из текстов, с которыми она работала. Поэтому я был спокоен, что никто и никогда, кроме меня, не узнает о местонахождении тайника.
- То есть о нем знаешь только ты и никто больше?
- Да. Апарин об этом догадывался. Он вообще был умным человеком, не то что Лепшев. Но я прекрасно знал, что, расскажи я ему хотя бы сотую часть - мне не жить. Поэтому и молчал.
- Хорошо. Но ты уверен, что твои догадки верны?
- Да. И наша поездка в Париж доказала это. Оля работала в архивах, и я теперь уверен в том, что сокровище находится именно там, где я думаю.
- Чтобы не испытывать судьбу, не стану спрашивать, где именно, - пошутил Турецкий, - у меня сейчас другие заботы - надо арестовать Лепшева. А что касается тебя, то постараюсь в ближайшее время заменить меру пресечения на подписку о невыезде. Ведь тебе для поисков клада выезжать не понадобится?
- Ну, это как сказать, - уклончиво ответил Лучинин.
31
Упавшее сверху тело сбило Гордеева с ног. Он упал на колени и успел опереться ладонями об пол. Но тут же почувствовал, как чьи-то цепкие пальцы подбираются к его горлу. Хотя он прекрасно знал, чьи это пальцы…
Адвокат перевернулся на спину, и нападающий оказался внизу. Пальцы его были сильными и уже начали сжимать горло Гордеева. Оставалось одно средство, и он не преминул им воспользоваться.
Гордеев сильно отвел голову вперед и нанес резкий и мощный удар затылком по переносице противника. Тот от неожиданности вскрикнул и ослабил хватку. Через долю секунды Гордеев уже стоял на ногах.
Киллер в коричневой кожаной куртке тоже вскочил. Он не стал долго раздумывать и моментально выкинул вперед носок левой ноги. Он целился в живот, но удар оказался куда болезненней - нога попала в пах.
Удар был настолько сильным, что Гордееву показалось, что пыльная комната в полузаброшенном доме в центре Парижа - это какой-то сон. И на самом деле он сейчас спокойно дрыхнет в своей московской квартире. А через некоторое время зазвонит будильник, он встанет, оденется, позавтракает и поедет на Таганку, в юрконсультацию № 10…
Но это помутнение рассудка продолжалось всего секунду. Гордеев сделал несколько прыжков на пятках (первое средство при ударах в пах), а потом сделал резкий скачок по направлению к противнику и нанес серию коротких сильных ударов - в нос, в подбородок, в солнечное сплетение и в живот. Преступник согнулся пополам, и Гордеев сделал завершающий штрих - сокрушительный удар сцепленными руками по затылку.
Убийца упал как подкошенный.
- Ну вот, - удовлетворенно произнес Гордеев, - теперь можно не бояться, что ты уйдешь. Кстати, у тебя есть телефон? А то я свой в бардачке оставил.
Преступник пробормотал что-то невразумительное.
- Дар речи потерял? Ну ничего. Скоро заговоришь как надо.
Гордеев открыл сумку и осмотрел ее внутренности.
- Ага! Вот и телефон! - он вынул миниатюрную трубку, но тут его внимание привлекло еще что-то находившееся в сумке. - А это что такое, господин хороший? Никак жесткий диск от ноутбука?
Гордеев вынул небольшую черную металлическую коробочку и взвесил ее на руке. Лежащий на полу преступник сверкнул глазами и снова что-то пробормотал.
- Спорю на что угодно, что это винчестер от ноутбука Вадима Лучинина. Так?
Вдруг преступник разом вскочил на ноги и кинулся к Гордееву. Тот не ожидал от лежащего такой прыти после ударов, которые ему нанес. Поэтому он не удержался на ногах и повалился навзничь, уронив жесткий диск на пол.
Через секунду они катались по полу. В итоге Гордееву удалось взять верх, и он попытался заломить руки преступника за спину. Сделать это было не так-то просто - тот извивался как змея и ему все-таки удалось вырваться.
Он кинулся к лежащему на полу винчестеру и, схватив его, попытался выбежать из комнаты. Но Гордеев встал в дверном проеме. Тогда преступник метнулся к окну, вскочил на подоконник и сиганул вниз.
Гордеев сначала оторопел, потом подошел и выглянул из окна.
Под окном, двумя этажами ниже, имелся большой балкон, куда и упал бедолага. Падение с десятиметровой высоты (потолки в старых домах, как известно, высокие) не могло стоить ему жизни. Но, судя по всему, он сломал ногу. А может, и обе.
- Ну вот, - с удовлетворением произнес Гордеев, - теперь-то ты точно далеко не убежишь.
Он набрал телефон полиции и долго, выглядывая из окна, по буквам читал название улицы.
Через некоторое время в кармане у Турецкого завибрировал мобильник.
- Саша! Это я, Гордеев.
- Привет, Юра, как дела?
- Докладываю. Преступник задержан. Знаешь кто это?
- Знаю. Лепшев.
- Вот те на… - расстроился Гордеев, - а я-то думал тебя удивить.
- Я уже, все знаю. Более того, Лепшев - это не настоящая его фамилия. Это Михаил Минанишвили, вор-рецидивист. Кстати, приятель Каштанова. Так что, думаю, с выдачей его будут проблемы. Не то чтобы большие, но хлопоты обязательно. Кроме того, очень вероятно, Что во Франции он тоже не сидел сложа руки. Возможно, и у французского правосудия к нему есть какие-то вопросы.
- Понятно. Но у меня есть еще одна новость, на это раз плохая.
- Говори.
- Жесткий диск, который Лепшев забрал у Хокинса разбит. Дело в том, что он выпрыгнул из окна, переломал ноги и заодно разбил винчестер. Так что, думаю, восстановить информацию с него не удастся.
- Это ерунда, - бодро ответил Турецкий.
- В каком смысле? - удивился Гордеев.
- В прямом. Ничего там ценного нет. Лучинин придумал все это для того, чтобы ввести всех в заблуждение. А на самом деле вся информация у него в голове. Так что лети скорее в Москву. Поедем за кладом вместе.
Эпилог
…Пока они спускались по крутой каменной лестнице, Гордеев насчитал около пятидесяти ступеней.
- Глубокий подвал, однако, князь выкопал! - сказал он Турецкому, который шагал за ним.
- Только вот не позаботился о том, чтобы те, кто спускались, шеи себе не свернули. Ступеньки уж очень крутые, - проворчал Турецкий.
- Здесь раньше были винные подвалы князя, - рассказывал Вадим Лучинин. Александр Борисович сдержал слово - его выпустили под подписку о невыезде, и теперь, спустя месяц, все трое приехали сюда, под Можайск, в старинную полуразрушенную усадьбу великого князя Владимира Александровича Романова, где, по расчетам Лучинина, должны были находиться несметные сокровища, спрятанные им перед отъездом за границу.
Еще двадцать ступеней под землю, и они оказались в длинном просторном сводчатом коридоре. Свет электрических фонариков слабо освещал белые стены, на которых кое-где серебрились капельки, влаги.
- Эти подвалы выдолблены в известняке, - рассказывал Лучинин, - здесь поддерживался оптимальный температурный режим для хранения вин… Вот здесь стояли стеллажи с тысячами бутылок самых изысканных французских вин.
- И куда они подевались, интересно? - спросил Гордеев.
- Вот этого мне выяснить не удалось. Достоверно известно, что свою коллекцию князь не успел вывезти. Никаких следов ее мне найти не удалось.
- Да никуда она не делась, - проворчал Турецкий, - наверняка окрестные крестьяне разворовали. Целый подвал вина - пей не хочу! Вот после революции тут пьянка была, наверное!
- Да, - грустно согласился Лучинин, - скорее всего так и было. У князя тут были и коньяки. Кроме того, у него в усадьбе имелась собственная винокурня, где производили чистейший спирт. Так что он сам делал водки и настойки.