- Понимаете, тут ведь надо еще доказать, что именно они это сделали, что практически невозможно… - пожал плечами Ампилогов. - При незаконном проникновении, конечно, могут остаться следы, но есть и довольно эффективные способы их заметания. Во всяком случае, мало-мальски опытный человек обязательно воспользуется этими способами, - например, зайдет в сеть с помощью мобильного телефона, купленного специально для этого, или, проще, из Интернет-кафе, где не ведут учет посетителей… Способов много, и они, в отличие от методов защиты, почти все очень эффективны. А если применить несколько, то тогда даже ФСБ не найдет никаких концов.
- Тогда скажите, а разработчики дают какую-нибудь гарантию на случай взлома?
Собеседник грустно покачал головой:
- Такое вообще не практикуется. Даже сам Билл Гейтс, хоть и дерет огромные деньги за свои программы, не дает самой маленькой гарантии. Обо всем заботится сам владелец.
- То есть спасение утопающих - дело рук самих утопающих…
- Да, что-то в этом роде…
- Ну и ну, - только вздохнул Гордеев. - Ладно, давайте-ка поближе к Вадиму Лучинину.
- Короче говоря, программу эту еще надо было проверять и проверять. И это должен был делать я. Дело в том, что, выделив деньги, начальство возложило всю ответственность на меня. Конечно, я проверял, но, знаете, всего ведь учесть невозможно…
Нужен был грамотный человек, который бы помог тестировать эту программу. Вот тогда я и вспомнил о Вадиме. Это был именно тот, кто мог досконально проверить все и даже усовершенствовать.
- А почему нельзя было поручить самому Вадиму написать такую программу.
- Дело в том, что процесс написания такой сложной программы очень долог и труден. Этим занимаются целые коллективы программистов. Каждый отвечает за свою часть работы, соответственно время написания во много раз сокращается.
- Ну а потом они тестируют свой продукт?
- Конечно. Но программы - такая вещь, что, чем больше их тестируешь, тем лучше. Вот я и предложил Вадиму Лучинину за небольшое вознаграждение поискать дыры в нашей новой программе. И даже больше - попытаться всеми возможными способами ее взломать.
- Он сразу согласился?
- Конечно. Это ведь не только его. работа, но и хобби. Лучинина хлебом не корми, дай в программах покопаться. А тут еще и денег можно заработать! Конечно, он согласился с большим удовольствием.
- А вы поставили в известность начальство о том-, что хотите привлечь человека со стороны?
- Да, конечно… Начальство было уверено, что это лишнее, но я уговорил, и начальник дал добро на эксперимент…
- Значит, действия Лучинина были согласованы с руководством банка?
- В том-то и дело! Я думал, Вадиму понадобится несколько недель, а он взломал систему за считанные дни. Я так и сел… Он действительно очень талантливый компьютерщик. Думаю, если бы он участвовал в конкурсах взломщиков, зарабатывал бы большие деньги.
- Что это за конкурсы такие?
- Они частенько проводятся. Скажем, сделала фирма какую-то программу. И объявляет конкурс - кто взломает программу, тот получает приз. Причем призы бывают довольно крупными.
- И для чего это нужно? Какой смысл?
- Понимаете, если взломать не получится - для фирмы это бесплатная реклама, дескать, вот какие мы программы хорошие делаем. А если взломают - опять же хорошо, значит, были какие-то недоработки, что-то нужно усовершенствовать… В этом случае фирма опять же выглядит как заботящаяся о своем имидже. Как ни крути, со всех сторон выгодно. Вот компьютерщики во всем мире садятся за компьютеры и начинают тестировать.
- Понятно… Но скажите, почему тогда арестовали Лучинина? Если все были поставлены в известность, да еще он получал от вас же деньги за свои старания…
- Об этом мне сообщили только вчера. Я уже сказал, что все было согласовано, но без письменного договора. Это моя вина… Я думал, Вадим долго промучается, меня на следующий день отправили в командировку в другой город, там у нас филиал банка… Только когда приехал, увидел, что по всему экрану рассыпаны смайлики и приколы… И надпись во весь экран "Здесь были Ося и Киса". Это мог оставить только Вадим.
- Так как же насчет ареста? - настойчиво повторил свой вопрос Гордеев.
- Взлом системы, который осуществлял Вадим, был тайной для всех, кроме меня и начальника службы безопасности банка. Я был в командировке, а начальник взял в тот день отгул. Мой заместитель, тоже весьма талантливый хакер (потому я его и пригласил на работу), когда началась атака на систему, сразу понял, что к чему. Ему удалось проследить трафик Вадима и место, откуда ведется атака. Дальше дело техники… Вызов ОМОНа - и дальше по сценарию… Ну вы сами знаете…
- А ваш заместитель не был поставлен в известность?
- К огромному сожалению, нет…
- Как результат - Вадим в тюрьме… И в этом не его вина получается, а банка и вас лично?
- Получается… - тяжело вздохнул Ампилогов. - Я вчера, как только пришел с допроса от следователя, поставил в известность свое начальство. Конечно, случай очень неприятный, но мне удалось все объяснить. Ведь и вправду здесь виноват случай. Если бы я не уехал, если бы Вадим провозился дольше, как я и рассчитывал…
- То есть Лучинин стал жертвой собственного таланта…
- Да, - грустно согласился Ампилогов. - Но мы готовы покрыть Вадиму моральный и материальный ущерб. Банку, как вы понимаете, судебное разбирательство ни к чему. Кроме того, Вадим просто честно и очень квалифицированно выполнил работу, которую мы же ему и поручили. Да, и сегодня утром мы направили с курьером в прокуратуру наше объяснение случившегося и подтверждение невиновности Вадима.
Ампилогов достал из своего стола принтерную распечатку:
- Вот копия нашего заявления.
- В таком случае документы уже, наверное, у следователя.
- Наверняка.
- Ну хорошо, - сказал, поднимаясь, Гордеев. - То, что вы мне сообщили, в корне меняет все дело. Я иду к следователю. Теперь все должно быть в порядке.
- Передавайте Вадиму от меня искренние извинения…
- Передам обязательно, - ответил Гордеев. И добавил с улыбкой: - Но мы с моим клиентом к вам все-таки наведаемся. По поводу издержек и компенсаций. Ждите.
- Конечно. Да, если вдруг выяснится, что возникли какие-то проблемы, банк даже может выплатить залог, чтобы Вадима выпустили из тюрьмы.
- Думаю, что проблем не возникнет. Дело совершенно ясное. Но на всякий случай, конечно, будем иметь это в виду. До свидания.
"Ну вот, - подумал Гордеев, выходя из банка, - вроде бы все решилось. И практически само собой, без моего участия. А значит, на большой гонорар рассчитывать не приходится…"
Снова пошел дождь, и Гордеев, шлепая по лужам, направился к троллейбусной остановке.
7
Следователь Володин сдержал слово, данное помощнику, он все-таки сходил в зубоврачебный кабинет, хоть это и стоило ему нескольких дополнительных седых волосков на висках. Однако неожиданно для него самого все прошло удачно и почти безболезненно.
У Володина тряслись коленки, когда он входил в кабинет стоматолога. А при виде блестящих инструментов, разложенных на белой салфетке, ему и вовсе стало дурно. В этом состоянии дурноты он и позволил врачу осмотреть больной зуб.
- Зубик придется удалить, - меланхолично произнес врач, брызгая в рот Володину из какого-то баллончика. - Тут и без рентгена видно, что он разрушен, а корни насквозь прогнили. Почаще надо к врачу ходить, батенька.
Больше ничего Володин не почувствовал. Только услышал сухой треск, как будто не в собственном рту, а где-то в другом месте, а потом его зуб звонко упал в эмалированную кюветку…
- Вечером еще поболит, - предупредил врач, - выпейте анальгинчику. И теплые содовые ванночки каждые два часа.
"Анальгина, который я выпил за последние три дня, хватит на роту, - подумал следователь, - а насчет ванночек - интересно, как я их буду делать на работу?"
Но вслух ничего не сказал. Он направился домой, справедливо рассудив, что на сегодня с него хватит переживаний.
И на следующий день после визита к стоматологу Володин взял отгул. Он собирался целый день бездельничать, о работе не думать, отдыхать и делать благотворные для десны теплые содовые ванночки.
Следователь с самого утра лежал на диване. Сначала почитал свежую газету, из которой узнал, что вот-вот на свете появится клон человека и какую опасность это может представлять для общества. Потом с помощью пульта бесцельно переключался с одного телевизионного канала на другой, благо этих каналов после подключения спутниковой антенны было предостаточно.
Володин где-то читал, что такой просмотр телепрограмм - признак легкого психического расстройства, которому подвержены в основном мужчины в возрасте за сорок лет. Психика у них так, оказалось, устроена или что-то в этом роде. А вот женщины почему-то этому почти не подвержены. Даже термин придумали для подобного заболевания - "скип-пинг".
Вот этим самым скиппингом и занимался сейчас Володин. Взрыв в Иерусалиме, мексиканский сериал, президент страны катается на лыжах, какие-то люди с плакатами, реклама средства для мытья посуды, клип группы "Иванушки Интернэшнл", опять взрывы, на этот раз в Чечне, стадо пушистых лам на склонах Анд, президент в борцовском кимоно, снова музыкальный клип, просто красивые горные пейзажи, реклама прокладок на каждый день, снова президент - на этот раз в строгом костюме, распекающий членов правительства… На экране телевизора мелькали кадры, а Володин продолжал нажимать на кнопки, и, казалось, ничто не может его оторвать от этого приятного и увлекательного занятия.
И не надо ни о чем думать… После того как хирург удалил больной зуб, опухоль на щеке быстро спала, боль утихла. Только слегка ныла поврежденная десна. А содовые ванночки, как ни странно, помогали, и очень хорошо.
Еще с прошлого вечера Володин отключил телефоны - городской и мобильный, чтобы его никто не беспокоил. Он вспомнил об этом только сейчас.
- Черт! - выругался Евгений, нехотя поднимаясь с дивана. - Главный меня убьет. Если что-то случилось, а дозвониться до меня не могут…
Следователь как военный - ему нельзя пропадать из поля зрения начальства ни на час.
Неожиданно ногу Володина свело судорогой. Он дохромал до стола и воткнул разъем телефонного шнура в аппарат, который тут же зазвонил.
От резкого звонка следователь вздрогнул и случайно столкнул телефонный аппарат на пол, трубка отскочила в сторону. Володин нагнулся и поднял аппарат и трубку:
- Да, слушаю…
В трубке что-то щелкнуло, застучало, послышался какой-то треск. Наконец, подергав шнур, Володин услышал голос своего помощника:
- Алло, алло. Евгений Николаевич! Это я, Васильев…
- Я слушаю, доброе утро, Павел.
- Здравствуйте. Я вам все звоню-звоню… Со вчерашнего вечера…
- Случилось что-то?.. - недовольно оборвал помощника Володин. Ему не хотелось пускаться в объяснения, зачем он отключил телефон.
- Да… То есть нет, не особенно. Просто появились новые данные.
- Какие еще данные? Говори толком!
- Я тут допросил системного администратора из банка… Как вы и просили…
- Ну и что?..
- Мне кажется, Лучинин невиновен, надо, наверное, прекращать дело…
- Как это невиновен? - засмеялся Володин. - Ты что, брат, не в адвокаты ли, часом, податься решил?
- Нет, - сказал Васильев, - но, исходя из новых данных, Лучинина действительно надо отпускать.
- То есть? - опешил Володин.
- Понимаете, в банке прекрасно знали, что Лучинин собирается взломать их систему безопасности.
- Как это? Кто знал?
- Этот системный администратор и знал.
- Хе! А может быть, он пристрастен? Может, он его приятель? Может, просто пожалел и решил отмазать?
- Да, приятель. Они на одном факультете в МГУ учились.
- Ну вот видишь! Он его просто выгораживает. Они просто договорились! Ты погоди, мы еще и этого системного тоже посадим! За лжесвидетельство.
- Немного не так… В курсе был еще и начальник администратора.
- Да? - Пыл Володина чуть спал. - Ну и ну! А начальник не приятель Лучинина?
- Нет. Они даже незнакомы.
- М-да… Так зачем же они это все затеяли?
- Они просто установили новую защитную программу. А Лучинин ее проверял. По просьбе администратора. И ему даже пообещали за это деньги.
- Ну и дела. Так что же они, мать их, следственные органы путают?
- Это случайно получилось…
- За случайно бьют отчаянно, - проворчал Володин.
- Да, но… В любом случае Лучинина надо отпускать.
- А вот это решать буду уже я… - сдерживая ярость, произнес Володин.
"Пацан! Еще будет мне указывать, что делать", - пронеслось у него в голове.
- Но администратор… Он сегодня с утра из банка прислал письменное подтверждение, что Лучинин действовал с их ведома и по их поручению…
- Отправь-ка мне по факсу этот документ^ а заодно и протокол допроса этого деятеля.
- Да. Но как же…
- Сейчас переключу аппарат… Я все посмотрю и потом тебе перезвоню.
8
Факс скрипнул последний раз, зажужжал и, наконец, завершил передачу сообщения. Володин резким, нетерпеливым движением оторвал длинный лист бумаги и тут же стал читать, не присаживаясь. Когда он дочитал до конца, скомкал лист и швырнул его в угол комнаты.
Евгений очень не любил проигрывать. В общем-то он раньше почти никогда и не проигрывал. Если Володин знакомился с делом и видел его бесперспективность, то или передавал его другому следователю, или просто прекращал следствие. Сам прекращал, а не так, как с этим Лучининым.
Ни разу в его карьере не было случая, когда бы он сам, по собственной воле, отпустил обвиняемого. Но здесь… Все его усилия пошли прахом. От обвинения камня на камне не осталось. Если сам потерпевший заявляет, что преступник действовал с его согласия, мало того - по его поручению, тут ничего не сделаешь…
На этот раз Володин проиграл.
Следователь представил торжествующее лицо адвоката Гордеева, но от этого ему стало только хуже. Он метался по комнате и не знал, куда выплеснуть свою ярость. Несколько раз он ударил своим крепким кулаком в стену, отчего на светлых обоях явственно отпечатались следы костяшек пальцев. Потом пнул ногой диван. И, наконец, изо всех сил швырнул в противоположную стену хрустальную вазу - она разбилась с жалобным звоном, разбрызгивая во все стороны блестящие осколки, и некоторые из них даже долетели до лица Володина.
На работе следователь по особо важным делам Мосгорпрокуратуры Володин никогда не позволил бы себе такого поведения при посторонних. Но теперь он был не в прокуратуре, а дома, более того - находился в квартире один. И ничто не сдерживало его в проявлении чувств. Он хотел было сломать еще что-нибудь, но ничего подходящего под руку не попалось.
Понемногу следователь успокоился и взял себя в руки.
"Черт!!! - вдруг подумал он. - А ведь все из-за Апарина! Именно он во всем виноват!"
Если бы не звонок Константина Апарина, Володин никогда бы не взялся за дело этого хакера. Но Апарин попросил и… Евгению ничего не оставалось, как согласиться. Не было другого выхода.
Апарин всегда просил так, что ему нельзя было отказать. Это просто не приходило в голову. А если бы и пришло, - от поручений Апарина отказываться было нельзя.
Непростые, скорее даже странные отношения следователя Мосгорпрокуратуры Евгения Володина и начальника РУБОПа Константина Апарина тянулись аж с 1992 года. Евгений не очень любил вспоминать то смутное и мутное время. Но иногда он, помимо своей воли, мысленно возвращался в те дни.
В 1983 году студент первого курса юрфака Минского университета Евгений Володин был призван в армию, по новому андроповскому приказу, который позволял призывать студентов.
То, что последовало за призывом, больше напоминало кошмарный сон… Полгода в учебке в Рязанской десантной дивизии. А затем Афган. Восемь месяцев бесконечных кровопролитных боев, опасных операций, непрекращающихся перестрелок с душманами, ранение, гибель друзей и афганских "мирных жителей". Потом "умеренное" мародерство в одном из кишлаков и как результат - год дисбата. После него Володину пришлось дослуживать еще несколько месяцев, и он снова попросился в Афган, "чтобы смыть кровью" и т. д. и т. п. Такую возможность ему, как ни странно, предоставили. Евгений служил хорошо, а потом даже отличился под Кандагаром, за что его наградили медалью "За воинскую доблесть".
Дело было так: Володина поставили охранять склад продовольствия. Он, конечно, как и все, приторговывал краденными со склада продуктами, из которых особой популярностью пользовались традиционные советские сгущенка и тушенка. Если повезет, банку сгущенки можно было выменять у местного жителя на чистую магнитофонную кассету, которые были в Союзе огромным дефицитом, или даже на две пары джинсов. Как ни странно, в Афганистане джинсы стоили дешево, потому что из соседнего Пакистана и Индии, где находились некоторые фабрики известных производителей, сюда везли бракованные штаны, и штанов этих было очень много. Ими торговали на местных базарах.
Вот эти-то джинсы и принесли двое афганцев в тот день. Володин со знанием дела пощупал плотную ткань, внимательно осмотрел, в чем же, собственно, заключался брак (обычно просто не хватало одной-двух заклепок на карманах или, к примеру, был чуть-чуть надорван карман). Затем начался торг. Афганцы предлагали три пары джинсов за три банки сгущенки. Володин же хотел выменять то же количество штанов на две банки сгущенки. После получасовых препирательств (и у той, и у другой стороны времени было хоть отбавляй) они сошлись на двух банках сгущенки и одной, маленькой, тушенки.
Ударили по рукам, и Володин пошел на склад. Однако коварные афганцы, вместо того чтобы стоять на месте и дожидаться его, проникли вслед за ним.
Евгений и ахнуть не успел, как они, подхватив ближайший к двери ящик (в нем были суповые концентраты "Суп гороховый с копченостями") и побросав джинсы на пол, дали деру. Володин, как и положено часовому, во всю мощь солдатских легких крикнул:
- Стой! Стрелять буду!
Афганцы приказ не выполнили, и в полном соответствии с Уставом караульной службы, Володин передернул затвор, дал один выстрел в воздух, а затем длинной очередью - по афганцам, тащившим тяжелый ящик и поэтому бежавшим медленно.
Они упали как подкошенные. Первым делом он спрятал брошенные афганцами джинсы, потом вернул на склад пробитый пулями в двух местах ящик, запрятав его как можно дальше. Затем взял камень и ударил им себя по лбу. Образовалась кровоточащая ссадина - она должна была засвидетельствовать факт нападения афганцев на часового, который, согласно тому же Уставу караульной службы, является лицом неприкосновенным. И только после всего этого вызвал наряд.
Так Евгений Володин заслужил благодарность командира и медаль "За воинскую доблесть".