– Вообще-то на людей только стареющие тигры нападают, – с видом знатока изрек Джонс. – Те, у которых сил уже не хватает антилопу, например, догнать. Или же если из-за войны вся прочая живность с их территории сбежала. Сами-то тигры место жительства редко меняют, как я вычитал. Занял ареал, и все: никуда с него не уходит.
– Лучше бы ты что-нибудь утешительное вычитал, – усмехнулся Том, закуривая очередную сигарету.
– Нет, кэп, наоборот, я из того справочника узнал, что никто из людей после схватки с тигром не выживает. У всех начинается этот… как его… токсический шок, кажется. Док, я правильно диагноз назвал? – спросил Джонс у Натальи.
– Правильно, – подтвердила она, наблюдая за капельницей. – Стивен, глюкоза прошла?
– Так точно, мэм.
– Включайте кровезаменитель.
– Слушаюсь, мэм.
– Если эвакуатор задержится, у нашего Персийна тоже, боюсь, не останется ни одного шанса, – повернулась Наталья к сидевшим у костра мужчинам. – Счет идет на часы.
– А если выкрутится – "Счастливчиком" прозовем, – оптимистично произнес Джонс. – Я, кстати, давно задавался вопросом: почему мы "Тигриной стаей" называемся и изображение тигра на шляпах носим, а самого тигра ни разу в глаза не видели? Зоопарк не в счет, я имею в виду именно эти края, куда нас война занесла…
– Вот и накликал своими вопросами, – укорил его Тоберман. – Посмотрел теперь, что бывает после встречи с вьетнамским тигром?
– Да лучше бы никогда и не видеть.
– То-то и оно…
– Все, хватит тут сидеть и байки травить, – поднялся капитан. – Мешаем доку работать. Лучше давайте займемся поисками места, где вертолет принимать будем.
– После кровезаменителя снова глюкоза, Стивен, – напомнила Наталья санитару. – Еще пятьдесят миллилитров.
– Есть, мэм. Только у нас всего сто осталось.
– Вот пятьдесят и используйте. Не тот случай, чтобы экономить.
– Сэр, – сказал Тоберман капитану, водя фонариком по карте, – недалеко от нашего лагеря есть аэродром, построенный еще французами. – Он передал карту Роджерсу. – Заброшенный, разумеется.
– Вижу. Как только чуть рассветет, надо будет обследовать его.
– Понял, сэр.
Всю ночь состояние раненого оставалось стабильно тяжелым. Едва верхушки деревьев посерели, проступив смутными контурами на фоне желтоватого неба, небольшой отряд во главе с лейтенантом Тоберманом выдвинулся на обследование заброшенной взлетной полосы.
– Что там с вертолетом, Уайли? – спросил Роджерс радиста. – Запросите.
– Слушаюсь, сэр. – Спустя несколько минут радист доложил: – Вылетают, сэр. Будут через полчаса. Максимум через сорок минут.
– Скажите им, что у нас еще вертолетчик Филдс и несколько ребят, которым уже ничем не поможешь. В том числе сержант Гриффитс.
– Уже сказал, сэр. Они недовольны.
– Ничего, потерпят.
Вскоре из разведки вернулась группа Тобермана.
– Аэродром расположен недалеко от реки, сэр, – приступил к докладу лейтенант. – Там рядом раньше была деревня, но теперь от нее осталось только пепелище. Вот как раз между этим пепелищем и нашим лагерем аэродром и находится. Страшно зарос, конечно, кругом пни торчат, деревья вокруг стоят стеной…
– Вертолет сесть сможет? – перебил его словопоток Роджерс.
– Думаю, да.
– Уайли, передайте координаты аэродрома пилотам. Мы тоже выдвигаемся туда. Док, как раненый?
– По-прежнему, кэп. Мы со Стивеном прилагаем все усилия, но интоксикация нарастает. Наших средств недостаточно, требуется более мощная терапия.
– Понятно. Джонс, – подозвал Роджерс чернокожего солдата, – возьмите раненого под охрану. Мало ли что. Гуки, сами знаете, не дремлют.
– Есть, сэр.
– Скрыпник, Коннорс, пойдете впереди, проводниками. Нюхать землю, слушать каждый шорох. Не забывайте, что мы находимся в зоне Птицы – на территории, полностью контролируемой ВК. Враг может таиться на каждом шагу.
– Есть, сэр.
– Основная группа – в шести ярдах за проводниками. Группа с раненым, радисты и док – при мне, в центре колонны. Всем все ясно?
– Так точно, сэр.
– Тогда пять минут на сборы и – выдвигаемся.
– Вертолет вылетел, сэр, – доложил Уайли.
– Отлично.
Две с половиной мили, отделявшие место стоянки от заброшенного аэродрома, преодолевали, как показалось Наталье, целую вечность. Раненого несли санитары. При каждом неровном шаге носилки вздрагивали, и он стонал. В сознание ни разу пока так и не пришел.
Вокруг царила тишина, но напряжение от незримого присутствия гуков не покидало никого ни на секунду. На подходе к месту назначения почувствовали запах сгоревшего дерева, смешанный с вонью паленых волос и мяса. Ветер принес эти "ароматы" с запада, где накануне американской артиллерией была проведена массированная бомбардировка. Наталья закашлялась, ее глаза заслезились. Она споткнулась о торчавшую из земли корягу и чуть не упала.
– Осторожно, мэм, – поддержал ее под руку Джонс.
– Спасибо, Дик. Вы, как всегда, рядом, – грустно улыбнулась она.
– Служба такая, мэм.
25
Наконец показалась река. По берегу были разбросаны большие, футов до шести в диаметре, корзины. Они служили для местных жителей своеобразными лодками, крестьяне обычно использовали их для рыбалки. Теперь же, конечно, они выглядели давно заброшенными. Равно как и медленно вращающееся над рекой гигантское водяное колесо футов двадцати пяти в диаметре и футов в пять шириной, полностью выполненное из бамбука. Вообще, несмотря на мучительное и кровопролитное противостояние, длившееся почти уже десять лет, использование вьетнамцами бамбука в качестве практически единственного и универсального материала вызывало у американцев неподдельное восхищение. Вот и здесь по всему периметру сплошь бамбукового колеса горизонтально располагались длинные, закрытые с одного конца и тоже бамбуковые трубы. Внизу они наполнялись водой, а вверху опорожнялись в желоб, проводящий воду на поле. На то самое поле, которое французы превратили потом в аэродром. Сейчас на этом поле-аэродроме давно уже ничего, кроме травы, не росло, а вода по-прежнему методично выплескивалась в желоб, совершенно безразличная к судьбе отсутствующего урожая, крестьян, всей страны.
– Сэр, осторожно, проволока…
– Что?! Всем стоять!
Колонна замерла.
– Какая еще проволока? – капитан Роджерс приблизился к рядовому Скрыпнику, чтобы лучше разглядеть его находку. – Ясно, мины, – сказал через мгновение, криво усмехнувшись. И позвал лейтенанта: – Тоберман! Вы это видели?
– Никак нет, сэр. Было еще темно и…
– Вы именно здесь ходили туда и обратно?
– Так точно, сэр.
– Тропа заминирована. Вам повезло. Кинлока ко мне, быстро!
– Что случилось? – отлучившись от раненого, Наталья в тревоге подошла к капитану.
– Мины, док, – ответил он. – Судя по всему, и весь аэродром – тоже минное поле. Черт, нашли место для эвакуации!..
– А мины чьи?
– Похоже, наши. "Клеймор". С ними надо быть настороже, они могут взорваться даже от вибрации воздуха.
– Вызывали, сэр? – подбежал сержант Кинлок, возглавлявший саперную группу.
– Да. Благодаря Тоберману, – кэп хмуро покосился на лейтенанта, – мы, кажется, забрели на минное поле. Обследуйте здесь все, Кинлок. Вертолет уже в пути, и времени у нас в обрез.
– Слушаюсь, сэр.
– Всем в укрытие! – скомандовал капитан. – Отойти и рассредоточиться!
Санитары отнесли раненого за ствол могучего дерева, которое не свалить ни одним взрывом. Наталья присела рядом с носилками. Саперы работали на поле, но взрывов пока, к счастью, не раздавалось.
– Сэр, – доложил спустя несколько минут сержант Кинлок, – все поле заминировано. Мины наши, марки "Клеймор", но минировали, судя по всему, французы. Мины ведь – долгожители, они всех переживут. А сведений, что здесь работали именно наши саперы, у меня нет.
– Похоже, ты прав, Кинлок, – кивнул Роджерс. – Потому-то, видно, это поле и не отмечено на картах как заминированное.
– Разминировать можно, сэр, но на это потребуется время.
– А его у нас как раз и нет. Так что отставить разминирование, сержант.
– Слушаюсь, сэр.
– Уайли, срочно свяжитесь с экипажем вертолета! Скажите, что место посадки меняется. Возвращаемся в лагерь!
– Но они уже на подлете, сэр! – воскликнул радист через мгновение. – Говорят, что будут садиться здесь. Места, мол, хватает.
– Они хотят сесть на мины?! – взорвался Роджерс. – Немедленно объясните им ситуацию и дайте новые координаты!
"Мины?! Вы там охренели, что ли? – находясь недалеко от радиста, Наталья услышала брань командира экипажа вертолета. – В игрушки играете или в хлам пьяные? Раньше мины не могли обнаружить?! "Тигриная стая", называется…"
– Дай-ка мне, – выхватил Роджерс микрофон из рук Уайли. – Красный-3? – спросил грозно. – С тобой говорит Тигр-1. Слушай меня внимательно! Ты знаешь, что такое "Клеймор"? Проходил по общему курсу подготовки пехотинца? Так я напомню, коль ты забыл! "Клеймор" – это такой полумесяц из железа, который при взрыве выбрасывает вверх миллион обрезков проволоки, и они рвут тело на куски. Нравится? Хочешь превратиться в изорванную, безжизненную кучу дерьма – садись, где хочешь! А если нет такого желания, то кончай вопить и делай, что я говорю. – Не дожидаясь ответа, он вернул микрофон Уайли: – Повтори ему новые координаты. – И скомандовал отряду: – Всем занять свои места! Выступаем.
…Когда они достигли лагеря, вертолет уже висел над ним. Место их ночной стоянки для его посадки подходило мало: мешали два высоких пня внушительного диаметра. Поэтому вертолет пошел на посадку боком, буквально втискиваясь между ними. А поскольку подъем тяжело раненного человека на эвакуаторе Наталья посчитала делом крайне опасным, пилотам пришлось проявить все свое мастерство. Когда вертолет перешел в фазу висения, застыв в каких-то нескольких дюймах от земли, его затрясло, послышался душераздирающий скрежет, двигатель начал захлебываться от напряжения. Казалось, машина не выдержит столь низкого положения и вот-вот упадет. Однако, повисев и истошно повыв несколько минут, "хьюи" постепенно опустился еще ниже. Стало ясно, что летчики все-таки удержат машину.
– Ваше счастье, – крикнул по рации командир экипажа, – что я знаю свою вертушку как пять пальцев! У какого-нибудь новичка этот вертолетик давно бы уже клюнул носом землю.
Стоило полозьям вертолета коснуться земли, как из джунглей зачиркали первые выстрелы вьетконговцев. Американцы открыли ответный огонь.
– Проснулись, – поморщился Джонс, которому было поручено охранять раненого и санитаров. – Надеялись, мы на собственных минах подорвемся, дурачье косоглазое. Выжидали…
Перестрелка усиливалась. Особенно жарко она разгорелась в западном секторе периметра. Пригибаясь от ветра, поднятого винтами, санитары понесли Персийна к вертолету. Наталья шла рядом с носилками, держа в руках капельницу, которую решила не снимать. Летчики приняли Персийна на борт. Увидев капельницу, начали что-то кричать – ругались, наверное. Но в итоге один из членов экипажа все-таки взял бутылку с физраствором: понял, видимо, что так надо. Он был мокрым от пота, словно его только что прямо в одежде окатили ведром воды. "Опасная работа у вертолетчиков, – мелькнула мысль у Натальи. – Не лучше нашей". Затем пришла очередь Филдса, но он поднялся в вертолет самостоятельно. И даже помог потом затащить внутрь салона мешки с останками погибших. Наконец погрузка закончилась, и дверца вертолета захлопнулась.
Наталья махнула рукой Роджерсу, давая понять, что эвакуация прошла успешно. Вертолет плавно оторвался от земли. Несколько пуль ВК чиркнули по плесигласу, но заметного ущерба обивке не нанесли.
– Все, док, отходим! – Джонс потащил Наталью за собой в укрытие. – Их прикроют.
Через мгновение по приказу Роджерса на ВК и впрямь обрушился ураганный огонь из всех имевшихся в отряде видов оружия. Позиции противника на время замолчали, и это позволило вертолетчикам вывести машину из-под удара. Минутой позже "хьюи" с Персийном на борту благополучно покинул зону обстрела. А где-то уже через час по рации сообщили, что раненый доставлен в госпиталь. Состояние тяжелое, но опасности для жизни уже не представлет.
– С земли спрашивают, – с улыбкой сообщил Уайли, – что тут за док у нас? Говорят, просто колдун какой-то. И интересуются, можно ли очередь к нему на прием занять?
– Скажи, что у нас не колдун, а колдунья. С зелеными глазами, как и положено, – ответил Роджерс, осматривая тела мертвых вьетконговцев. – И что если кому там и впрямь помощь требуется, то сперва должен у меня записаться. А уж я посмотрю и решу, стоит с его недугом время у дока отнимать или само собой рассосется. Верно, док? – он подмигнул Наталье. – Не бойся: как узнают, что запись на прием через меня идет, сразу все разбегутся. Знаю я их болячки.
– Смотри, его приковали! – Наталья указала на лежавшего у пулемета лицом вниз вьетнамца. Одна рука его была прикована к пулемету цепью.
– Ты удивлена? – усмехнулся Роджерс. – А ведь это всего лишь наглядное продолжение нашего с тобой ночного разговора. Видишь, как они любят Хо Ши Мина? Понятно же, что тот просто взял их всех за горло. Коммунисты это умеют, сама говорила.
Американцы обыскивали трупы. У некоторых убитых не хватало голов или конечностей, другие были сильно обожжены, и их лица исказились в болезненном и гротескном, но уже безмолвном крике. Найденное при трупах оружие забирали и складывали в большую кучу, чтобы потом уничтожить.
Солнце поднялось над горизонтом, стало жарко, воздух постепенно насыщался уже знакомой плотной и душной влагой.
К Роджерсу подбежал Уайли.
– В пяти милях к северу от нас только что был сбит "ганшип"! Пилоты на земле, живы, но им требуется медицинская помощь. Они просят мисс…
– Скажи им, мисс готова. Мы тоже. Но вертолеты огневой поддержки и "даст-офф" нам не помешают.
– Уже запросил, сэр. Обещали выслать.
– Фамилии тех, к кому нам сейчас придется нестись сломя голову, известны? – спросил кэп, изучая карту.
– Так точно, сэр. Пейстер и Ричардс.
– Похоже, эти Пейстер и Ричардс – типичные самонадеянные "ганшипники", – недовольно проворчал Роджерс. – Считают, что с их пулеметами и ракетами им все дозволено. И даже под музыку, под вальс цветов из балета "Спящая красавица", например. Лишь бы гуков попугать. Как врубят музыку на полную мощность, так из джунглей антилопы и убегают. И тигры выскакивают. Им, "ганшипникам", только бы на гашетку жать, а нам потом расхлебывай… Как хоть они свалились, Уайли?
– С базы сообщили, что они летели на дозаправку. Вроде как только что из Сайгона вернулись, после трехдневного отпуска, и не успели заправиться.
– Понятно. Натрахались с бабами, вот голова кругом и пошла. Плюс выпивкой усугубили. А зачем им топливо понадобилось?
– Полетели на задание с тем, что оставалось в баках, но их сняли с рейса и отправили на дозаправку. Вот по пути туда они и нарвались на ВК. Конечно, пустили в ход свои пулеметы, но в самый неподходящий момент топливо как раз и закончилось. Их подбили, они сделали вызов по радио. Сейчас ведут сражение на земле. Если еще живы, конечно…
Капитан свернул карту, выпрямился, зычно крикнул:
– Подъем! Поторапливаемся. Тоберман!
– Слушаю, сэр.
– Дозорные – впереди и по периметру. Выступаем!
– Есть, сэр.
26
Прибыв к точке назначения, поразились царившей вокруг тяжелой тишине.
– Что-то я не вижу здесь даже намека на жаркий бой, – обронил Джонс, но реплика его прозвучала невесело.
– Сэр, – подбежал Тоберман, – проводники доложили, что впереди все тихо.
– Я и сам слышу.
– На поляне стоит вертолет. Внутри пусто. Рядом тоже никого нет.
– Кажется, "ганшипы" прилетели, я слышу шум винтов.
– Да, сэр, кружат над поляной, – подтвердил Уайли.
– Это они их разогнали?
– Никак нет. Говорят, не сделали еще ни единого выстрела. И тоже никого не видят. Нас спрашивают: не забрали ли мы уже вертолетчиков?
– Скажите, что не забрали пока. – Роджерс потер лоб. – И попроси их не улетать, пусть повисят еще. Не нравится мне эта тишина. Вполне может оказаться ловушкой. Надо прочесать окрестности.
– Том, смотри! – Наталья дернула капитана за рукав и зажмурилась.
Он обернулся и проследил взглядом за направлением ее указательного пальца. Сквозь широкие листья кустарников просвечивалось какое-то красное месиво.
– Проверьте, что там, – приказал Роджерс Тоберману. – Только осторожно! Если это приманка, то она может быть заминирована. Кинлок, – кликнул он сапера, – сходи с ними на всякий случай.
– Слушаюсь, сэр.
– Я тоже пойду! – Наталья раскрыла санитарную сумку.
– Зачем? – удержал ее Том. – Если это человек, то он все равно уже мертв.
– Сэр, кажется, это один из пилотов, – доложил вернувшийся через несколько минут Тоберман. – На земле валяются обрывки обмундирования. Документы, похоже, гуки сожгли, но мы нашли остатки какого-то письма. Адресовано сержанту Пейстеру.
– Значит, это он. – Лицо капитана помрачнело, заиграло желваками.
– Они сняли с него кожу, сэр.
Наталья ахнула.
– Вот гниды! – выругался Джонс.
– Сэр, я все проверил, взрывчатки там нет, – подбежал Кинлок. – Жалко парня.
– Сэр, прилетел "даст-офф", – доложил Уайли.
– Дайте ему разрешение на посадку, тут есть кого забирать. А "ганшипов" попросите еще немного задержаться. Проклятые гуки, похоже, смылись, но мало ли… Тем более что нам надо найти второго. Если, конечно, они не увели его с собой. Но сначала я должен взглянуть на первого.
От сержанта Пейстера осталась темно-бордовая туша, которую уже вовсю глодали паразиты. Его подвесили к суку дерева за ноги, отрезали кисти рук и ступни. Кожа с тела свисала полосами, закрывая голову. За две войны Наталья насмотрелась многого, но, взглянув на изуродованного сержанта, почувствовала, как от ужаса закружилась голова. Такого зверства она еще не видела.
– Это же дикость, варварство, – прошептала Наталья и ухватилась за ствол ближайшего дерева, чтобы не упасть.
– А ты ждала от них чего-то другого? – усмехнулся капитан. – Они и есть дикари.
– Лейтенант Кайзер, мэм! – К Наталье подбежал медик с "даст-оффа", быстро отдал честь. – Что здесь?
– Сами взгляните, лейтенант, – кивнула она на останки Пейстера. – Труп. Наша помощь ему уже не нужна. Разве что доставить к кладбищу.
– Да уж… – только и смог вымолвить лейтенант, сдернув каску и вытерев пот со лба. Увиденное явно произвело на него, как и на всех, ошеломляющее впечатление.
– Сэр, нашли второго, – доложил Джонс. По его расширенным черным зрачкам и бешено сверкавшим на темно-коричневом лице глазным белкам все сразу поняли, что тот тоже мертв. – С ним они только начали… Похоже, "ганшипы" их спугнули. Он в сотне футов отсюда, в траве. Сразу и не увидишь…
– Идемте.
Ричардс лежал на спине. Обмундирование с него было снято лишь частично. Голову тоже отрезали не до конца. Фиолетовый язык свесился изо рта набок и теперь болтался, как у дохлой собаки.