– Ваша уверенность непоколебима… Я не хочу возбуждать у вас излишних надежд, мисс Хоуэтт…
– На днях вы назвали меня Валерией. Должно быть, это была такая же оговорка, как и со стороны Беллами. Но, пожалуйста, называйте меня так и впредь… Может быть, узнав поближе, я тоже буду называть вас по имени… Вас, если не ошибаюсь, зовут Вильям?
– Джим! – торжественно ответил он.
Несмотря на свое волнение, она заметила, что он покраснел.
– И вы прекрасно знаете, что меня зовут Джимом. Итак, Валерия, вы не должны больше ходить в замок или вообще рисковать.
– Погодите, Джим!
Валерия о чем-то задумалась.
– Вы сказали, что не хотите возбудить во мне надежду… Однако вы не закончили свою фразу.
– Я хотел сказать, что в очень малой степени разделяю вашу веру и поступаю как раз так, как не советовал поступать вам… – Он на секунду замолчал. – Вы понимаете меня, Валерия! Я строю здание надежды на весьма зыбком основании… Через день или два я вам скажу, насколько оно прочно.
– Я подожду!
– Да, кстати, у вас, кажется, есть старый план замка?
– Да, есть.
– Мне кажется, что я могу его использовать лучше вас.
Валерия проводила его до ворот.
– Вы будете вести себя хорошо? – на прощание спросил он.
Она кивнула. Молодой человек различил в полумраке ее лицо.
– Спокойной ночи! – сказал он, беря руку девушки и удерживая в своей немного дольше, чем полагалось.
– Спокойной ночи… Джим!
Джемс Ламотт Федерстон легкой походкой пошел назад через деревню, а на сердце у него было еще легче.
Глава 30
Новый дворецкий показывает зубы
События развернулись вскоре после утреннего завтрака.
Беллами прошел к собачьим конурам и выпустил на прогулку трех оставшихся псов. Случилось так, что его путь лежал мимо парадной двери. Как раз в это время новый дворецкий учил одну из служанок натирать ручки дверей. Вдруг одна из собак отбежала от хозяина и прыгнула прямо на девушку. Та вскрикнула и упала. Собака бросилась на нее и начала рвать ей плечо.
Тогда дворецкий нагнулся, без труда поднял пса и отшвырнул его на несколько метров в траву. Собака, злобно ворча, бросилась теперь уже на него.
Беллами не делал попытки вмешаться. Он, как зачарованный, следил за собакой. И вдруг на его глазах произошло невероятное. Когда животное приготовилось к прыжку, дворецкий нагнулся и так ударил его рукой, что попал собаке в нижнюю челюсть. Раздался глухой звук – вторым ударом кулака дворецкий отбросил пса на несколько шагов.
Тот упал и растянулся неподвижно.
– Что вы сделали с собакой? – сердито спросил Беллами. – Вы ее убили…
– Не убил, а всего лишь оглушил, – спокойно сказал дворецкий, – но мог бы с такой же легкостью и убить.
Старик с удивлением смотрел на него.
– Как у вас хватает дерзости бить мою собаку? – проговорил он наконец.
– А как у вас хватает дерзости спрашивать об этом после того, как она напала на ни в чем не повинную девушку? – ответил дворецкий. – Если бы вы этого не хотели, собака не бросилась бы!
Беллами слушал, пораженный.
– Вы знаете, с кем говорите?!.
– Мне кажется, я говорю с мистером Беллами, – ответил дворецкий. – Вы нанимали меня для того, чтобы смотреть за прислугой, а не за тем, чтобы нянчиться с вашими собаками!
С этими словами он круто повернулся и прошел в переднюю успокаивать испуганную и плачущую девушку.
Старик хотел последовать за ним, но передумал и продолжал прогулку. В дом он вернулся сердитый и немедленно послал за Савини.
– Где Филипп?
– Он с девушкой, которую укусила собака, сэр. С ней случилась истерика.
– Прогоните ее! – заорал Беллами. – И можете сказать этому болвану Филиппу, что я ему плачу не за то, чтобы он вертелся около девушек. Пришлите его сюда!
Юлиус повернулся и вышел. Старик подошел к окну и увидел, как дворецкий сопровождает двух девушек к воротам. Они несли с собой свои вещи. Беллами догадался, что служанки уходят насовсем.
Дворецкий прошел в ворота и исчез из вида. Поэтому Абель не увидел, как он подошел к двум машинам, стоявшим у ворот. В них сидели полицейские, а сержант Джексон медленно прогуливался возле машин.
– Ну, как дела, Джексон? – окликнул его дворецкий.
– Хорошо, – с улыбкой взглянул тот на него. – Полковник был не особенно доволен, он говорит, что мы рано затеяли все это дело, но я сказал ему, что Беллами готов вас уволить… Это его убедило.
– Отлично! – обрадовался дворецкий, он же Джим Федерстон.
Комиссар проводил людей в ворота замка и, стараясь идти под деревьями, вернулся к главному входу.
В это время Беллами прошел в библиотеку, сел за стол и задумался.
Через несколько минут дверь открылась и в комнату вошли Федерстон и Джексон.
– Что за черт?.. – начал Беллами, но, заметив постороннего, замолчал.
– Мистер Беллами, ознакомьтесь с ордером на обыск вашего дома! – невозмутимо сказал Федерстон.
– Ордером на обыск?.. – опешил старик. – Кто дал право проводить у меня обыск?
– Прокуратура округа, сэр.
Беллами лихорадочно схватил бумагу, предъявленную сержантом Джексоном, и прочитал ее. Потом отложил ордер:
– Боже мой! Где я нахожусь, в Англии или где-то у папуасов? Что же вы собираетесь искать?
– Мы будем искать все, что сможем найти? – ответил ему Федерстон. – Но главная наша задача, выяснить, не находится ли здесь женщина…
– Какая женщина? – спросил Беллами угрюмо.
– Элаина Хельд.
– Элаина Хельд… Ну, что ж, ищите. Однако я должен предупредить вас, что буду жаловаться!
– На что? Все, что мы будем делать, подкреплено необходимыми документами.
– Вы оскорбляете звание эсквайра! – патетически воскликнул Абель.
– Бросьте, Беллами, вы такой же эсквайр – как я герцог! Вы стали называть себя эсквайром после покупки замка, не имея на это никакого права… Однако хватит нам препираться! Прошу вас дать мне ключ от несгораемого шкафа.
– А если нет?
– Тогда я прикажу обыскать вас и забрать его силой.
Старик не двинулся. Он взвешивал, как ему поступить. Затем вытащил из кармана ключ и бросил на стол.
Федерстон спокойно взял его, подошел к камину и потянул за один из выступов деревянной обшивки стены. Кусок обивки размером с обычную дверь откинулся, обнаружив блестящую металлическую поверхность.
Комиссар вставил ключ в отверстие, дважды повернул его и, потянув дверь на себя, открыл ее. В сейфе оказалось несколько полок со стальными ящиками. На одном из них лежал кожаный мешок.
– Есть у вас ключи от ящиков?
– Они не заперты.
Федерстон поставил один на стол и открыл его. Он был наполнен бумагами.
– Я думаю, вам лучше пройти в вашу комнату! – сказал комиссар. – Мне придется провозиться с этим несколько часов… Считайте, что все это время вы находитесь под арестом!
Он ожидал сопротивления со стороны старика, но тот не был глуп.
– Когда вы кончите, может быть, дадите мне знать?.. Я надеюсь, что как полицейский вы лучше, чем дворецкий!
С этим ядовитым замечанием хозяин вышел из библиотеки. Один из полицейских проводил его до дверей спальни.
Федерстон опустошал ящики один за другим, внимательно изучая их содержимое. Вынув одну из папок, в которой не было ничего, кроме документов, относящихся к разным выгодным для Беллами строительным подрядам, он вдруг позвал своего помощника.
– Джексон, идите-ка сюда.
Сержант шагнул к своему начальнику.
– Что это такое? – спросил Федерстон.
Это была палка длиной около двенадцати дюймов, обтянутая тремя широкими войлочными лентами, такая толстая, что он с трудом мог охватить ее пальцами. С одного конца ее свисали длинные, тонко переплетенные ремни, вдвое длиннее ручки. Конец каждого ремня был перевязан желтым шелком.
Комиссар пересчитал ремни, их было девять. На них можно было заметить какие-то темные пятна.
– Что это по-вашему, Джексон?
Сержант взял плеть в руки.
– Это "кошка", сэр, – сказал он.
На конце палки виднелась выцветшая красная наклейка с короной и надписью: "Собственность тюремной администрации".
– Подарок Кригера! – задумчиво сказал Федерстон.
Он еще раз внимательно осмотрел плеть. Пятна были очень застарелые. Наметанный глаз полицейского по складкам на ремнях сразу определил, что "кошка" была в употреблении всего один раз.
Отложив в сторону свою находку, Джим принялся изучать другие ящики. Федерстон надеялся найти какой-нибудь след миссис Хельд, но в бумагах Беллами не оказалось ни малейшего намека на ее существование.
По-видимому, старик хранил всего одну пачку личных писем. Они были подписаны именем "Майкл" и отправлены из различных городов Соединенных Штатов. Три из них посланы из Чикаго, большинство – из Нью-Йорка.
Вначале автор писал об испытываемых им трудностях. Он был школьным учителем. Ясно было также, что он приходился братом Беллами.
Первые по времени письма были написаны в дружеском, ласковом тоне. По этой корреспонденции прослеживалась не только карьера автора, но и перемена в его отношениях с братом. Майклу, очевидно, одно время везло, и он преуспевал. В Кливленде был агентом по продаже недвижимости, а потом сделался маклером.
С течением времени тон писем переменился. Майкл Беллами испытывал трудности и рассчитывал на помощь брата. Затем вдруг обнаружил, что брат, которому он доверял и у которого искал сочувствия и поддержки, стоит за спиной организации, разоряющей его.
Самым существенным было последнее письмо:
"Дорогой Абель!
Я поражен полученным от тебя известием. Что я сделал тебе такого, что заставляет тебя хладнокровно стремиться к моей гибели? Ради моего мальчика прошу тебя помочь мне покрыть обрушившиеся на меня крупные долги".
После трехчасового осмотра писем Джим положил их назад в сейф. К этому времени все самые потайные уголки замка были обысканы его людьми. Нигде, даже в подвалах, не было найдено ничего подозрительного.
Джим послал за Савини. Зеленоватое лицо секретаря было бледно, губы его дрожали.
– Пропал я! – стал жаловаться он Федерстону. – Теперь старик может подумать, что я знал, кто вы такой.
– Ничего он не подумает. Да ведь вы и не знали этого, – улыбнулся Джим. – Не беспокойтесь. Если он станет говорить что-нибудь подобное, можете сказать ему, что я сильно запугал вас и заставил молчать. Вам придется только реабилитировать себя в глазах Спайка Холленда. Насколько мне известно, вы поклялись ему, что новый дворецкий – не я. Должен сказать, что вы поступили благородно!.. – иронически прибавил он, хлопая секретаря по плечу. – А теперь бегите к Беллами и можете ему сказать, что на этот раз он вышел сухим из воды…
Через несколько минут Абель Беллами ленивой походкой входил в библиотеку. В глазах его было торжество, и какое-то подобие улыбки играло на огромном багровом лице.
– Ну, что ж, нашли вы… Миссис… Ах, да, как ее звали?..
– Нет, ее здесь нет. Разве только план замка неверен и где-то есть потайная комната, которую мы не обнаружили.
– Как же тогда быть? – усмехнулся хозяин. – Вы, наверное, начитались детективных рассказов, мистер Федерстон. Это плохо влияет на вас – забивает голову вздорными идеями. Вы своевременно получите извещение от моего поверенного.
– Очень рад слышать, что у вас есть поверенный! – сказал Джим. – Вот ваши ключи…
Его рука протянулась над столом, и он уже собирался бросить ключи на стол, как вдруг, услышав крик, сразу замер. Его слышали все – Беллами, Юлиус Савини и Джексон. Это был тонкий писк, похожий на жалобный плач ребенка, перешедший из крика в судорожное рыдание. Неясно было, откуда он исходит, но он наполнил тихую комнату отчаянием женской души.
– О… О… О!..
– Что это? – хрипло спросил Джим Федерстон.
Глава 31
Джим объясняет
Абель Беллами уставился куда-то в пространство. Наконец, он медленно повернулся к Федерстону.
– Трубы, должно быть. Они издают звуки, когда мы пускаем отопление.
Джим ждал, чтобы звук повторился, но ничего не было слышно. Он посмотрел в упор на хозяина – тот даже не моргнул.
Комиссар самолично обыскал подвалы, проникнув и в нижние помещения, однако безрезультатно.
Тюремные камеры доходили до передней. Он видел остатки лестницы, о которой только что говорил Беллами. Разложив на полу план замка, Федерстон неожиданно вскрикнул. Согласно плану, библиотека была расположена на твердой земле. Но это могло ничего не значить – он уже нашел в чертежах целый ряд неточностей. Очевидно, план составлен на основании устных сведений, а не настоящего осмотра. Нижние подвалы, например, не были вовсе показаны.
Он был занят изучением плана, как вдруг снова услышал слабый звук. Взглянув, он увидел в углу свода черную трубу. Федерстон подождал немного, и звук раздался снова: теперь это был глухой стон. Вполне возможно, что Беллами прав в своем объяснении.
Разочарованный, Джим возвратился в библиотеку и узнал, что находившиеся там люди ничего не слышали.
Делать было нечего. Он помнил о том, что сказал ему его начальник:
– Вы понимаете, Федерстон, пока вы будете осматривать дом, хозяин не станет слишком уж горячиться… Вы этим воспользуйтесь и осмотрите там все, что возможно. А после этого уйдите из замка, сказав ему, что ничего не находите.
– Но я же теряю свое место! Ведь пока нахожусь там, я сам слежу за всем…
– Но не вы ли предсказывали, что Беллами скоро догадается, кто вы? И не говорили о том, что через несколько дней будете вынуждены оставить этот дом? Нет, Федерстон, поймите меня и будьте очень осторожны с осмотром. Даже если что-нибудь заметите, не подавайте вида!
Его люди уже расходились. Джим вышел последним.
По дороге, в деревне, ему попался навстречу Спайк. Журналист стал жаловаться на коварство секретаря.
– Вы понимаете меня, Федерстон, я спрашивал его два раза, не вы ли играете роль мажордома!.. И этот маленький негодяй поклялся, что никогда в жизни раньше не видел нового дворецкого…
– Я отвечаю за эту маленькую ложь! – сказал Федерстон, беря Спайка под руку и направляясь с ним к "Синему Кабану". – Я строго-настрого приказал ему никому не говорить правды, а особенно вам.
Репортер укоризненно посмотрел на него.
– Ну, и вы нашли что-нибудь?
Федерстон разочарованно покачал головой.
– Ничего! То есть ничего, что указывало бы на присутствие в замке миссис Хельд.
– А кто такая миссис Хельд?
Джим объяснил ему, как мог, не упоминая ни Валерии Хоуэтт, ни ее отца.
Спайк протяжно свистнул.
– Заточенная? Ого! Хорошенькая история, если бы я мог использовать ее! Скажите, Федерстон, можно ли просто упомянуть, что полиция считает, что в холодных, темных подвалах Гаррского замка заточена женщина?
Комиссар отрицательно покачал головой.
– Нет, если старик затеет дело, нам придется плохо. Сейчас мы считаем, что он сам начинать не станет, но если вы напечатаете что-нибудь в газете, он наверняка подаст иск.
Оставив чемодан в "Синем Кабане" и отделавшись от Спайка, Джим прошел в "Леди Мэнор".
Валерия была в спальне. Увидев его в окно, она сбежала вниз.
– Я потерял хорошее место.
– Он разоблачил вас?
– Нет, но, к моему великому сожалению, и я его не разоблачил… Мы обыскали замок сегодня утром. Как вы знаете, в Англии нельзя обыскивать частные квартиры без приказа, подписанного судебными властями. Приказ мне прислали сегодня с первой почтой. А полицейские из Скотленд-Ярда прибыли в деревню еще рано утром…
– И вы осмотрели весь замок?
– Да… Боюсь, что отныне мне если и придется встречаться с Зеленым Стрелком, то лишь на расстоянии.
Валерия быстро взглянула на него.
– Вы его видели вблизи? – глухо спросила она.
– Нет, – в голосе его было удивление, – я же не говорю вам, что видел… Он действительно был в замке в ту ночь, когда вы забрались в парк… Тогда я был слишком занят вами!
– Джим! – перебила она его. – Скажите, вы не переодевались Зеленым Стрелком ради каких-то ваших целей?
– Зачем? Каких целей?..
– Ну, скажем, чтобы проследить за Беллами? Вы ведь сделали это однажды, сознайтесь.
– Никогда! – торжественно заверил он. – Мне и во сне не пришло бы в голову – даже для того, чтобы напугать мерзкого старика. В этом не было никакой выгоды.
Валерия вздохнула с облегчением.
– Значит, это не вы – Зеленый Стрелок?
– Великий Боже! Конечно, нет. Я лишь уволенный дворецкий и могу оказаться неудачливым полицейским, но я не Зеленый Стрелок!
– Вам ничего не удалось узнать… относительно…
Она не закончила фразу.
– Ничего, что касается вас. Я нашел несколько писем от его брата, и все!
Он нарочно не упомянул о найденной "кошке".
Вскоре после этого Федерстон вернулся в "Синий Кабан" и стал раздумывать, как лучше действовать дальше.
Его автомобиль стоял в гараже в соседней деревне. Он пользовался им по случаю. Посещал Лондон в те часы, когда мог вырваться из замка. Мистер Беллами представлял своему дворецкому свободный день один раз в неделю. Савини должен был объяснять хозяину, когда тот требовал отсутствующего дворецкого, что именно сегодня и есть его свободный день.
Джим пошел в ресторан гостиницы. Там он увидел репортера и подсел за его столик.
– Я решил вернуться в Лондон, но буду наезжать сюда! – сказал Федерстон. – Комнату в "Синем Кабане" оставляю за собой. Дайте мне знать, если что-нибудь случится, здесь будет мой человек.
– Для наблюдения за Беллами?
– И для этого тоже.
"А в основном для наблюдения за мисс Хоуэтт", – решил про себя Спайк.
Вслух же сказал:
– Редактор хочет, чтобы я тоже убрался отсюда… Но пока буду здесь, я послежу, чтобы все было в порядке!
По дороге домой Федерстон пришел к выводу, что Валерии грозит опасность. Он связывал эту опасность с визитом Кольдхарбора Смита, и решил первым делом посетить "Золотой Восток".
Глава 32
Рассказ Джона Вуда
В ответ на срочную телеграмму Джон Вуд поспешил в Лондон, покинув своих питомцев. Немедленно по приезде он явился в Скотленд-Ярд.
Это была первая встреча Джима Федерстона с филантропом, хотя он смутно помнил, что видел его за соседним столиком в "Карлтоне" в день, когда завтракал там с Хоуэттами.
– Сожалею, что заставил вас совершить это длинное и неудобное путешествие, мистер Вуд, – начал Джим. – Мы, конечно, оплатим все расходы, но это не может возместить вам потерю того, что является, если не ошибаюсь, вашим любимым развлечением.
Посетитель рассмеялся.
– Я вижу, мистер Спайк Холленд успел рассказать вам о моих младенцах. И больше чем подозреваю, что он поведал и ту маленькую историю, в которую я его посвятил… Впрочем, рано или поздно, это должно было случиться! Вы хотели меня видеть из-за Беллами?
Джим кивнул.
– Я особенно хотел поговорить с вами о ребенке, которого, по вашим словам, он загубил.
Вуд отказался от предложенного ему стула. Он стал напротив окна, сложил руки и устремил глаза куда-то вдаль.