- Что мог ответить Карвер? Что он мог ответить? Если бы расследование было поручено умному и ловкому человеку, преступник уже давно был бы повешен. У них была возможность реабилитировать себя, но, разумеется, они ее упустили. Когда китаец с женщиной были в доме, я почти их задержал… Если бы полиция тогда подоспела вовремя, они не ушли бы… А вот… выскользнули между пальцев… Я не люблю злословить, но мне кажется, что полиция ведет себя как-то странно. Во всяком случае, я умыл руки и покончил с этим делом…
Господин Скотт дважды в день повторял, что умыл руки в этом деле: за завтраком - своим приятелям, а за обедом - жене.
Так было и в тот вечер. День выдался исключительно жаркий, и Скотт, приняв ванну и облачившись в шелковую пижаму, сидел на балконе и с наслаждением вдыхал вечернюю прохладу. Он видел, как соседи Мендерсы вернулись из театра, как другой сосед, Трэммин, вернулся, вероятно из клуба, сильно навеселе и долго спорил о чем-то с шофером такси.
Скотт докурил папиросу и собрался уже отойти ко сну, когда внимание его привлекли двое мужчин, медленно приближавшихся к дому. Вдруг они свернули в Майфильд. Скотт насторожился. Он услышал, как один из пришельцев сказал другому:
- Позвольте, друг мой, предостеречь вас - Уэллингтон Браун может быть не только верным другом, но и опасным врагом…
Скотт затрясся от волнения: Уэллингтон Браун… Тот самый человек, портреты которого он видел в газетах, которого разыскивала полиция… Скотт напряг слух, но больше ничего не мог расслышать, кроме:
- Это не угрозы… - Это было снова сказано уже знакомым Скотту голосом.
Затем визитеры поднялись по лестнице и исчезли в доме.
Дрожа от страха, Скотт подошел к телефону, чтобы позвонить Карверу. Однако ему не удалось этого сделать по той же причине, что и Тэбу: аппарат не работал. Спотыкаясь, он прошел в комнату, накинул поверх пижамы пиджачный костюм и бегом спустился по лестнице. Он забыл даже надеть ботинки и выбежал на улицу в ночных туфлях. Остальное известно…
22
- Кто и куда пришел? - спросил Карвер.
- В Майфильд… Двое мужчин… - прерывавшимся от волнения голосом прошептал Скотт.
- Двое мужчин пришли в Майфильд? - повторил Карвер. - Когда?
- Не помню… Я видел их… Один из них Браун…
- Как?.. Уэллингтон Браун?.. Вы в этом уверены?
- Я слышал его голос… Могу под присягой подтвердить это на суде… Я сидел на балконе и курил папиросу…
Но Карвер уже его не слышал: он кинулся в контору, через несколько минут вернулся, втолкнул Тэба в такси и приказал шоферу мчаться к дому Трэнсмира.
- Я должен был вернуться, чтобы взять ключ от подвальной комнаты, - объяснил он Тэбу. - И, кроме того, эту игрушку.
Тэб услышал щелканье затвора.
- Если только этот толстяк не страдает галлюцинациями, то мы будем свидетелями важных событий.
Карвер посмотрел в окошко: на небольшом расстоянии за ними следовал другой автомобиль.
- Я захватил с собой всех свободных людей. Уж не знаю, нашлось ли место для господина Скотта. Иначе придется толстяку идти пешком.
Когда они подъехали, Майфильд был погружен в полнейшую темноту. Карвер выскочил из автомобиля и бегом поднялся по лестнице. Тэб последовал за ним. Еще миг - и Карвер осветил карманным фонарем замочную скважину и широко распахнул дверь. В то же время полицейские окружили дом. В передней было темно. Карвер зажег свет и вошел в столовую. Дверь, ведущая в подвал, была открыта.
- Ого!.. - пробормотал Карвер многозначительно.
Он вернулся в сад, чтобы отдать необходимые распоряжения. Затем они с Тэбом спустились в подвал. Дверь в подвальную комнату была заперта.
Карвер вынул ключ, над которым тщетно трудился Вальтерс, и открыл дверь. Он зажег свет и остановился: посреди комнаты на полу ничком лежал Уэллингтон Браун, весь в крови.
На столе, как и в день убийства Трэнсмира, лежал тот же окровавленный ключ. Никаких сомнений быть не могло, это был ключ старика. Карвер в полнейшем недоумении уставился на Тэба.
- Что вы обо всем этом думаете?
Тэб ответил не сразу. Он стоял на пороге и смотрел на блестевший у его ног предмет.
- Опять булавка!.. - удивленно воскликнул Карвер.
Он велел своим людям тщательно обыскать дом. Однако поиски ни к чему не привели, таинственный спутник Брауна успел скрыться, хотя запах пороха в подвале свидетельствовал о том, что стреляли здесь совсем недавно.
После того как тело Брауна осмотрел врач и труп унесли, Тэб сказал Карверу:
- Я допустил непростительную ошибку… Это я виноват, что мы остались в дураках… Я мог бы помешать этому… если бы я только вспомнил…
- О чем именно? - рассеянно спросил сыщик, как бы нехотя отрываясь от своих мыслей.
- Ключ был в чемодане Рекса… Теперь я припоминаю, что он сказал мне это перед отъездом…
Карвера это сообщение не удивило.
- Я уже об этом догадался. Вероятно, нам обоим пришла в голову одна и та же мысль, когда мы увидели на столе ключ… Теперь мне ясно, зачем убийца приходил к вам: в первый раз ему помешал ваш сосед… Сегодня ночью он добыл то, за чем приходил в прошлый раз.
- Опять эта загадка… - Карвер развел руками. - Каким образом ключ очутился на столе?.. И опять эта булавка… Снова булавка… Странно…
Он прошелся взад и вперед по комнате.
- И опять не найдено никакого оружия, - продолжал он как бы про себя. - Теперь уже это не может быть делом рук Вальтерса… Это второе убийство снимает с него и тень подозрения… Мы можем обвинить его в краже, по его собственному признанию, но не более… Тэб, я снова спущусь в подвальную комнату… Мне нужно еще кое-что осмотреть… Оставайтесь здесь…
Карвер отсутствовал полчаса, и Тэб уже начал беспокоиться. Наконец он появился, прошел в переднюю, где дежурил полицейский, и приказал:
- Не впускайте никого в дом!
Затем они отправились на квартиру Тэба и тщательно осмотрели все комнаты. Больше всего Карвера заинтересовали разорванные фотографии. Он поднес их к свету и стал внимательно разглядывать.
- Ни малейшего отпечатка пальцев… Несомненно, он был в перчатках.
Но лицо Тэба на фотографии было перечеркнуто черным крестом.
- На вашем месте, Тэб, я бы сегодня ночью крепко-накрепко запер дверь. Не хочу вас напрасно пугать, но… "джентльмен в черном" ни перед чем не остановится… У вас есть револьвер?
Тэб отрицательно покачал головой. Карвер вынул свой револьвер и положил его на стол.
- Возьмите пока мой. И не раздумывая стреляйте, как только увидите кого-нибудь у себя в квартире сегодня ночью…
23
Тэб сидел в редакции и работал. Наконец он поставил точку, откинулся на спинку стула и закурил. Мысли его были всецело заняты ночным происшествием. Он был убежден, что "джентльмен в черном" приходил только за ключом, а не для того, чтобы его убить.
Если кому-то могла грозить опасность, то скорее Рексу. Быть может, у Трэнсмира есть еще родственники? Они могли быть недовольны тем, что все состояние старика досталось Бэби?..
- Какой вы везунчик, Тэб! - сказал, подходя к его столу, один из собратьев по цеху. - Вы занимаетесь расследованием таких громких дел… А у меня ничего за пять лет, кроме всякой пустяковой дребедени. Что это за рисунок?
- План подвальной комнаты.
- Этот убитый лежал на том же месте и в той же позе, что и убитый старик?
- Да… Приблизительно, - ответил Тэб.
- И в комнате нет окна?
- Нет. Даже если бы убийца был карликом, он не мог бы выйти иначе, как через дверь.
Во время этого разговора в комнату вошел издатель "Мегафона". Он редко бывал в редакции в столь поздний час. Этот полный, седой и обходительный человек сказал Тэбу:
- Зайдите, пожалуйста, ко мне, Холланд.
Тэб нехотя повиновался.
- Вы узнали, где скрывался Браун все это время?.. - спросил толстяк, когда они вошли в его кабинет.
- Думаю, все это время он провел в подпольной курильне опиума, - ответил Тэб. - И Линг…
- Хозяин "Золотой крыши"! - перебил его издатель.
- Именно. Он намекнул, что Браун был у него… Ведь Браун известный курильщик…
- Неужели никто так и не разглядел его спутника? - продолжал издатель.
- Никто, кроме Скотта, его не видел. Но Скотт был так напуган, что не мог описать нам его наружности. И, несомненно, никто не видел, как он уходил из Майфильда… Когда мы приехали, его и след простыл…
Издатель какое-то время молча смотрел на Тэба.
- А как вы можете объяснить то обстоятельство, что на столе снова был найден ключ? Это очень ловкий ход со стороны убийцы… Он, видимо, его долго обдумывал… И я знаю, что это значит. Разве вы не понимаете?! Ведь если бы убийца Трэнсмира (он же, вероятно, и убийца Брауна) был схвачен, то прежде, чем его осудить, необходимо доказать, что он вошел в подвальную комнату, вышел из нее, запер дверь и положил ключ на стол… А как это доказать?..
- Карвер говорит… - начал Тэб.
- Я знаю версию Карвера, - прервал его издатель. - Он думает, что поначалу преступник хотел оставить возле старика оружие, чтобы таким образом навести полицию на мысль, что Трэнсмир покончил с собой. Но в таком случае незачем было убивать старика в спину… Нет, я не разделяю эту версию… Вчера вечером я беседовал по этому поводу с известным адвокатом, и он вполне согласен со мной… Убийца знал, что делал, он все правильно рассчитал: пока не будет объяснено, каким образом ключ очутился на столе после того, как дверь была заперта снаружи, - его вину доказать невозможно… - Он умолк и какое-то время испытующе смотрел на Тэба. Затем продолжил:
- Должен вам сказать, Холланд, что из-за этого дела поднимается страшная шумиха, и кто-то сильно пострадает, если преступник не будет пойман… А пострадает, несомненно, прежде других ваш приятель Карвер, которому было поручено расследование первого убийства… Я люблю Карвера, но должен сознаться, что он сплоховал… и не буду защищать его. Вы тоже сплоховали, мой друг. Вы должны были сразу же отмежеваться от Карвера, подготовить читателя к возможной неудаче. Не буду распространяться о том, что будет с вами, если вы не распутаете этого дела… Вы сами это отлично понимаете… Нужно во что бы то ни стало найти виновного, Холланд!..
- Я понимаю, сэр, - с грустной улыбкой ответил Тэб.
- Нужно сделать все возможное, чтобы объяснить, каким образом ключ мог оказаться на середине стола… Не забывайте этого, Холланд!.. Я все сказал…
После этого малоприятного разговора Тэб отправился в Майфильд. Он надеялся найти там Карвера и не ошибся. С первого же взгляда он понял, что его приятелю не удалось найти ничего нового.
- Булавки разные! - сообщил он, увидав Тэба.
Обе булавки лежали перед ним на столе: действительно, одна из них была значительно короче другой.
- Случайно обронить булавку можно только один раз… - задумчиво произнес Карвер. - Пойдемте, Тэб…
Когда они спустились вниз, Тэб рассказал Карверу о разговоре с издателем. Тот выслушал его внимательно и с большим интересом.
- Я почему-то убежден, что мы никогда не распутаем этого дела. - Так Тэб закончил рассказ.
Сыщик некоторое время стоял молча, погруженный в свои мысли.
- Я не так мрачно настроен, как вы, Тэб, но нам предстоит порядочно потрудиться… Да, ваш издатель прав…
Тэб машинально разглядывал коробки на полках по стенам.
- Нигде нет ни малейшего отпечатка пальцев. Этот негодяй ходит всегда в перчатках… Между прочим, я намерен оставить в доме охрану на день или на два… Хотя вряд ли он еще раз вернется сюда… - Карвер потушил свет, запер дверь, и они поднялись в столовую.
- Браун убит… - с горькой усмешкой сказал Карвер. - Вальтерс вне подозрений… Единственные люди, на которых может теперь пасть подозрение, это вы и я…
- Мне тоже приходило это в голову.
Утром Тэб нашел в почтовом ящике объемистое послание от Рекса. Оно было отправлено из Палермо:
Дорогой Тэб.
Мне надоело путешествовать, и я решил вернуться домой. Посылаю вам в этом письме кольцо. Я купил его здесь по случаю. Оно будто бы принадлежало когда-то самому Цезарю Борджиа. Мне его продали с гарантией, и я заплатил за него довольно дорого. Вам передаст письмо стюард парохода, который доставил меня сюда и который сегодня уходит обратно.
Прежде чем читать дальше, Тэб внимательно рассмотрел кольцо: оно было очень тонкой работы.
Посланцу моему на чай не давайте, я уже вознаградил его, как и подобает такому Крезу, как я… Совершенно не знаю, что делать с собой по возвращении; конечно, я не поселюсь в этом мрачном Майфильде… Если вы не захотите меня принять, то мне придется поселиться в гостинице. Простите, что не написал вам раньше…
Сердечно вам преданный Рекс.
Внизу была приписка:
Если пароход отойдет отсюда в среду - что еще неизвестно, - то я скоро вернусь домой. Если я вам ничего не напишу, то знайте, что я изменил решение. В Палермо много прекрасных: женщин…
За этой припиской следовала вторая:
Приглашаю вас и умнейшего Карвера пообедать со мной в день приезда.
Тэб усмехнулся, спрятал письмо и кольцо в ящик стола и задумался: не пустить ли Рекса в самом деле снова к себе? Временами он сильно без него скучал… Тэб с улыбкой подумал о последней "приписке": вероятно, увлечение мисс Эрдферн прошло окончательно. Тэб должен был в этот день пить у нее чай. Он снова улыбнулся…
Дело Трэнсмира становилось ему в тягость - ему надоело обо всем умалчивать. Встретившись днем с Карвером, он откровенно ему об этом сказал. Карвер сразу понял его.
- Теперь вы можете писать о чем хотите, кроме… булавок.
Тэб обрадовался и в таком веселом настроении направился в Централ-отель к мисс Эрдферн. Она встретила его очень ласково, протянула ему обе руки и приветствовала крепким рукопожатием.
- Какой у вас усталый вид! - воскликнула она. - Точно вы не спали целую неделю!.. Вы все, вероятно, заняты этим новым убийством? - Она усмехнулась и стала разливать чай.
- Ведь Браун и есть тот человек, которого вы так долго разыскивали, не правда ли?.. Вероятно, о нем именно и рассказывал И Линг…
Тэб утвердительно кивнул.
- Несчастный!.. - с сожалением промолвила она. - А этот Вальтерс? Что с ним? Я видела его всего лишь раз, но он мне показался отвратительным!.. - и она быстро переменила тему разговора.
- Знаете ли вы, что я получила предложение вернуться на сцену?
- Ах, так…
- Да… Но я отказала. Я ненавижу сцену. У меня с ней связаны самые тяжелые воспоминания…
Тэб вспомнил о письме, полученном им утром от Рекса.
- Знаете ли вы, что Рекс скоро возвращается? Он вам больше не писал?
Она отрицательно покачала головой, и лицо ее вдруг сделалось серьезным.
- Нет, он не писал мне больше после того странного письма. Мне очень его жаль…
Тэб лукаво усмехнулся.
- О! не жалейте его! Этот беспутный малый уже вполне исцелился от своей сердечной раны… Юношеские увлечения никогда не бывают длительны…
- Вы рассуждаете, как седовласый старец… А вы сами исцелились от своего увлечения?
- Какого? Да, до известной степени…
- Что же вы подразумеваете под известной степенью? - спросила, улыбаясь, мисс Эрдферн.
- Я не совсем правильно выразился, я хотел сказать до какого-то времени…
Их взоры встретились, и она первой опустила глаза.
- На вашем месте, господин Тэб, я бы постаралась забыть о нем: ведь влюбленные бывают иногда несносны…
- Вы так считаете?..
- Я так считала… - поправилась она и тотчас же переменила тему: - Любопытно, чем теперь займется ваш Рекс?.. Он так богат… Я никогда не думала, что Трэнсмир оставит ему все свое состояние: старик часто ворчал на племянника, упрекая за расточительность и праздность… Или Трэнсмир не оставил завещания, и молодой Лендер унаследовал все по закону?.. Как ближайший родственник покойного?
- Нет, это не так. Старик оставил собственноручное завещание…
- Ах, вот как! - воскликнула мисс Эрдферн, уронив чашку.
Она побледнела, руки ее дрожали.
- Повторите то, что вы только что сказали!..
- Что именно? Разве вы об этом не знали?
- О, Боже!.. О, Боже!.. Как это ужасно!
- В чем дело, Урсула?.. Вам нехорошо?..
Мисс Эрдферн грустно покачала головой.
- Нет… Пустяки! Это пройдет… Я сейчас вспомнила… Простите меня!.. - она повернулась и выбежала из комнаты.
Тэб был озадачен, так как не знал, что думать. Прошло не менее четверти часа, прежде чем она вернулась, все еще бледная, но уже вполне владея собой.
- Мои нервы никуда не годятся, простите меня, - сказала она с усмешкой, как бы оправдываясь перед гостем.
- Но что вас так огорчило и потрясло?..
- Право, не знаю. Вы говорили о завещании, и я вспомнила все…
- Урсула, вы что-то от меня скрываете, - в его голосе звучал упрек. - Почему вы так расстроились?
Она снова покачала головой.
- Я говорю вам всю правду, Тэб. - Она впервые назвала его не по фамилии.
Он густо покраснел. Она заметила свою оплошность и сказала:
- Простите, я назвала вас по имени… Старая театральная привычка… Собственно, мне нужно было звать вас по имени с первого дня нашего знакомства… А теперь уходите!.. Я очень устала… Не возражайте!..
- Но…
- Лучше приходите завтра, Тэб…
24
Над дверью строящегося дома И Линга была прибита дощечка с китайской надписью, в вольном переводе означавшей: "Да отразятся славой ваши поступки на ваших потомках". Вся мудрость Древнего Востока была заключена в этом кратком изречении.
Несмотря на свое преклонение перед западной культурой, И Линг строго соблюдал все восточные традиции. В этот день он сидел на одной из широких ступеней террасы своего нового дома и внимательно следил за стройкой. Китайцы как раз возводили вторую колонну.
И Линг посмотрел на солнце, поднялся и направился к выходу. На траве около дороги стоял маленький черный автомобиль. Он сел за руль, но поехал не сразу, а долго сидел в глубокой задумчивости. Уже смеркалось, когда он наконец тронулся в путь и скрылся за поворотом дороги. Когда он подъехал к ресторану, слуга сказал ему:
- Вас ждет дама в зале номер шесть. Она желает вас видеть.
Китайцу незачем было спрашивать имя дамы: лишь одна женщина имела право переступать порог этого зала. Он сразу прошел туда. Мисс Эрдферн сидела за столом. Перед ней нетронутым стоял остывший обед. Она была бледна, как полотно. Под прекрасными серыми глазами легли темные круги. Она быстро взглянула на китайца и опустила глаза.
- И Линг, вы прочли все бумаги, которые взяли в доме?
- Да, многие, - осторожно ответил он.
- Прошлой ночью вы сказали мне, что прочли все? Значит, вы говорили неправду?..
- Бумаг оказалось так много. Некоторые даже трудно было прочесть…
- Вы нашли в них что-нибудь… касающееся меня?
- Есть кое-что и о вас. Большая часть написана в виде дневника…
Она поняла, что И Линг избегает прямого ответа.
- Говорится там что-нибудь о моем отце… или о моей матери?
- Нет.
Она посмотрела на него испытующе.