- От тех времен осталась у меня пикантная библиотечка. Тогда любая книжка, связанная с сексом, была под строжайшим запретом. А я втихаря коллекционировала такие произведения…
- Пройдемте на кухню, - отчаявшись отодвинуть хозяйку силой, Ангел начал переговорный процесс. - Признаться, проголодался.
Бабка Евдокия радостно заулыбалась.
- Вот и хорошо! Только к чему балдеть на кухне, где - разные неприятные запахи? Лучше пройдем ко мне, я вас накормлю, поднесу рюмочку. Потом вместе посмотрим открытки, снимочки… Там есть такие, - стыдливо опустила бандерша порочные глазки, - просто дух захватывает. Мои девочки после просмотра так на клиентов и набрасываются…
Она была готова закрыть своим телом отдыхающего Жетона. И в прямом, и в переносном смысле слова. Не потому, что под угрозой безопасность богатого клиента, как бы Ангел не заподозрил ее в соучастии подготовки теракта? Вот тогда - кранты, отпрявят на тот свет "экспрессом".
Телохранитель заколебался. При всей своей преданности жене, с которой ему по причине сволочной работенки доводилось спать не чаще от силы двух ночей в полмесяца, Ангел оставался мужчиной в соку. Двухсмысленное приглашение полакомиться порнографией, потом - хозяйкой, не оставило его равнодушным. Тем более, что приглашение исходило не от грязной проституткки - от вполне порядочной женщины, занявшей доходную "клетку" в современном бизнесе. Пусть порочную, ранее осуждаемую, зато приносящую немалую прибыль.
- Ну, если так…
Окончательному соглашению помешал мощный храп из комнаты поварихи. Бабка Евдокия обомлела. В руке телохранителя появился выпрыгнувший кобуры пистолет. Сильным ударом ноги он вышиб дверь. Включил свет.
В комнате - две живые горы. Одна - на кровати, вторая - на полу. Ленка поднялась, показывая отвисшие холмы грудей. Жетон продолжал издавать громоподобный храп.
- Кто такой? - телохранитель угрожающе ткнул стволом пистолета в сторону кровати. На повариху даже не поглядел. - Кому было сказано: ни одного постороннего?
- Мой клиент, - всхлипнула Ленка.
- Я вас спрашиваю, - не оборачиваясь и держа кровать под прицелом, через плечо бросил Виктор.
- Человек заболел… Не могла же я выгнать больного… Старый наш посетитель, - забормотала бандерша, с ужасом думая о грозящих ей неприятностях. - Безобидный человек… Бизнесмен…
- Поднимайся, бизнесмен! - Негов больно ткнул стоволом в возвышающееся над постелью пузо.
Храп прекратился. На человека, который осмелился нарушить сон авторитета, глянули осмысленные глаза и черный ствол такого же, как у телохранителя, пистолета.
Мгновение решало все, в том числе жизнь женщин.
Вдруг Негов расхохотался и спрятал оружие в кобуру.
- Женька? Жетон? Вот это встреча!
- Ангел? Дружан? Какими судьбами!
Старые друзья по "хате" в следственном изоляторе, после - по зоне, не стали тискать друг друга в об"ятиях, похлопывая по спинам и захлебываясь сладкими восклицаниями. Ограничились рукопожатиями.
- Брысь, лярвы! - угрожающе повел пистолетом Жетон и женщины выпорхнули за дверь.
Ангел придвинул ногой полукресло, развалился в нем. Кивнул на кровавое пятно на сделанной гинекологом перевязке.
- Где царапнулся?
- Разборка, - односложно пояснил Жетон. - Не поделились с одной шкурой, вот и поцапались.
- Шкура, небось, жарится на сатанинской сковороде?
Жетон огорченно вздохнул. Трудно признаваться в своем поражении. Поэтому ответил неопределенно.
- Будет жариться… А ты что делаешь в бордели? Лярву присматриваешь или сел в бест? Ленку-повариху приходовать не советую, ленивая, стерва, да и потом воняет.
Ангел поморщился. Будто понюхал запах потной поварихи. Он лихорадочно соображал стоит ли откровенничать со старым корешом. С одной стороны - стоит, ибо неожиданная встреча поможет ему выполнить очередное щекотливое поручение хозяина. С другой - опасно: вдруг Жетон скурвился или по его следам идут сыскари?
В конце концов, телохранитель пришел к однозначному выводу: бывший зек не скурвился, об этом красноречиво говорит окровавленное плечо и напуганный взгляд. Что же касается возможной слежки, босс легко устранит это препятствие.
- Здесь я не по бабской части. Хозяин резвится на телке, я охраняю. А вот тебя сам Бог мне послал.
Жетон насторожился.
- О чем базар?
Ангел поднялся, бесшумно прокрался к двери. Резко открыл. Согнувшаяся в классической позе слухача бандерша едва не ввалилась в комнату. За ее спиной, будто прикрывая хозяйку от нападения с тыла, громоздилась Ленка.
- Еще раз подойдешь к двери ближе пяти метров - из одной бабы сделаю две. Разрежу от макушки до того самого "рабочего" места. Усекла, шкура дерьмовая?
Ошеломленная не столько угрозой, сколько тоном, каким она выдана, бабка Евдокия в полусогнутом положении побежала по коридору. Громко топая ногами-колоннами, следом за хозяйкой ушла повариха.
На всякий случай Ангел не говорил - шептал.
- Слушай внимательно, кореш, и не штормуй. Имен и кликух базарить не стану - сам понимаешь, ни к чему это. Если короче, одной партии понадобилась группа киллеров. Не больше десятка пехотинцев, отлично владеющих всеми видами оружия. Скурвятся - залетят на пику. Мгновенно, без разных следствий и судебных заседаний. Во главе группы должен стоять дока. Такой, как ты. Что и где делать - получит маляву… Оружие, взрывчатка, наводка - все через меня… Усек?
- Башли? - выпалил Жетон.
- По потребности. Сколько захочешь, столько и получишь. Плюс - премии за выполненные задания. Там, - Ангел ткнул пальцем в потолок, - мелочиться не любят.
- Ксива?
- Никаких ксив. Но сыскари не найдут, вынюхают - получат вздрючку и отвалят. Дойдет до портного-судьи - тоже пойдет под молотки. И судья и дело.
- Значит, решка не грозит? Париться не доведется?
- Если не просадишь понты. Я, как только узнал от босса, сразу тебя вспомнил. Вот кто подошел бы на роль вожака группы! А ты, будто подслушал, нарисовался… Согласен?
- Подумать надо. Как бы не фрайернуться, - солидно проговорил Жетон. - Мокруха - дело опасное, да еще - групповщина… Нет, сразу не отвечу. Загляни через три дня - побазарим окончательно.
- Добро, загляну… Только не вздумай, дружан, сдать назад, здесь не просто кровью пахнет… В деле я - шестерка, надо мной другие сидят, они не помилуют. Советую держать язык за зубами даже во сне. Лучше храпи с присвистом…
Особо думать и прикидывать Жетон не собирался. Его "армия" либо перебита, либо переметнулась к Красуле, фирмы, ранее выплачивающие ему дань, теперь платят победительнице, скокари и фармазоны, наверняка, тоже поменяли хозяина. Чем же прикажешь заниматься? Просить милостыню в подземных переходах либо превратиться в красулинскую шестерку?
Киллерская работенка, конечно, тоже не конфетка. Особо, когда приходится выполнять заказы верхов. Фрайернешься, не выполнишь либо попадешься - мигом отправишься на тот свет. Без пересадки в СИЗО и в судах. Верха, небось, имеют под рукой не только нанятых киллеров, но и шестерок, которые следят за ними.
Но, ежели взглянуть с другой стороны, его сватают не на роль рядового киллера, обещают сделать этаким "киллерским боссом". Командовать: ты - туда, а ты - сюда, замочить того, пустить под молотки этого. И грести, грести к себе капусту, набивать ею чемоданы и баулы.
Жетон будто разбрасывал игральные карты. Зона не выпадала, вместо нар и сечки - удача, деньги. Значит, нужно соглашаться…
На третий день чиновник в сопровождении советника-телохранителя снова приехал в бордель. И Жетон дал Ангелу "клятву верности". Пообещал за неделю найти стоящих парней. Мысленно, определил в их число изворотливого Свистуна. Не беда, что парень владеет пистолетом, как баба молотом, зато мозги работают на полную мощность.
Через неделю, тепло распрощавшись и набив карманы бандерши капустой, новоявленный главарь киллеров поехал в свое лесное убежище. По дороге, мечтательно прикрыв тяжелыми веками не знающие жалости глаза, мечтал. Прежде всего - о мести Красуле.
Нет, мочить красулинское отродье он не станет - слишком легкая расплата за потерянную "территорию", за лишение источников доходов. Но вот подмять Вику под себя, испоганить, превратить в безвольную наложницу, а потом отшвырнуть в сторону, будто грязную половую тряпку - настоящая месть, достойная вора в законе, видного авторитета, ограбленного бизнесмена.
Знакомый поворот с асфальтированного шоссе на глухую, виляющую между деревьями, проселочную дорогу. Через полчаса - новый поворот, потом - еще один. Наступила пора убирать опасного свидетеля.
- Притормози, Водила, есть базар, - доброжелательно не приказал - попросил он, нащупывая за поясом рукоять "макарова". - Сверни под деревья.
Ничего не подозревая, водитель притормозил и в"ехал на небольшую полянку, окруженную густым кустарником. Остановился и вопросительно поглядел на босса. Какой базар?
Так он и умер, не успев удивиться или испугаться. Жетон спокойно, будто в тире, выпустил в шестерку всю обойму. Вытолкнув окровавленное тело на траву, пыхтя от напряжения и боли в плече, затолкал его в кусты. Бегло перекрестился, будто обмахнулся.
Жаль, конечно, преданного человека, сейчас преданность - в цене, не так просто отыскать замену казненному. Но нельзя же посвящать еще одного человека в тайну своего укрытия? Собственная безопасность стоит намного дороже жизни шестерки.
Через полчаса убийца под"ехал к затерянной в лесах усадьбе. О расстрелянном Водиле он уже не вспоминал - мысли нацелены на предстоящую встречу с дочкой Красули…
Глава 9
На секретной вилле Жетон появился в самое неподходящее время. Тяжело переваливаясь с боку на бок и отдуваясь, вошел в круглый холл. Дремлющий в обнимку с автоматом охранник вытаращился на невесть откуда появившегося хозяина.
- Где телка? - спросил тот, не считая нужным здороваться.
- Наверху, босс… С ней - Свистун… Вторая комната направо…
Молодчина все же этот Свистун, благожелательно подумал Жетон, медленно поднимаясь по лестнице, здорово организовал охрану. Один - внизу, сторожит вход-выход, сам - возле викиной комнаты, второй, небось, отдыхает. Точь в точь - армия.
Авторитету не довелось пройти армейскую службу: то - на зоне, то - в бегах, то - в бизнесе. Как и все люди, избегнувшие по разным причинам воинской казармы и плаца, он любил афишировать "знание" армейских порядков, свою причастность к делу обороны государства. Даже в мыслях гордился этим, представляя себя блестящим офицером, которому подчиняются тысячи солдат.
Возле входа в комнату Свистуна не оказалось.
Настроение Жетона резко изменилось: от насмешливо-благодушного до пасмурного. А он-то думал - верный советник сидит под дверью красулинской дочки, прислушивается к легким ее шагам.
С силой ударил ногой по нижней филенке. Дверь - настежь. Посредине комнаты - двое. Парень и девушка. Тела так крепко прижаты одно к другому - лезвие ножа не втиснуть. Ничего не замечая вокруг себя, целуются. Самозабвенно, с упоением. Даже не услышали грохота распахнутой двери.
Вот это охранник, вот это ближайший помощник!
Пять лет тому назад Жетон приблизил к себе смышленного пацана, который помогал налетчикам. Стоял на стреме, наводил корешей на богатый фарт, выслеживал сыскарей и конкурентов. Сначала, вместе с Водилой, занимался обслуживанием важного босса. По примеру Красули Жетон старался выглядеть барином. Если у зловонной бизнесменши есть слуга-водитель Петенька, то у ее соперника слуг будет вдвое больше: водитель - отдельно, слуга - отдельно. Постепенно хитрый парень научился жонглировать чувствами своего всесильного босса, как цирковой фокусник горящими факелами. Так ловко и умело - ни разу не обжегся.
И вот тебе - первый "ожог"!
Кровь прихлынула к голове Жетона. Будто у него пытаются похитить законную живую добычу. Левая рука ухватилась за рукоятку "макарова".
- Что делаешь, падло? - рявкнул он не хуже медведя, увидевшего свою берлогу занятой. - Ах, ты, дерьмо вонючее, шкура подзаборная, подстилка грязная! Сявка паршивая, фрайер недоделанный, овца шебутная…
Жетон выпускал фейерверк вычурных ругательств то одиночными залпами, то длинными очередями. Неизвестно в чей адрес: провинившегося приближенного или - дочери Красули. Ибо приступ ярости об"единил их в одно целое.
Парень и девушка отпрянули друг от друга и застыли в классических позах ничего не понимающих людей, вернувшихся из заоблачных высот на грешную Землю.
Первым очнулся Свистун. Он понимал - ни оправдываться, ни, тем более, возражать нельзя. Разгоряченный до потери сознания босс в любой момент может пустить в ход оружие. Потом остынет, пожалеет, но будет уже поздно. Лавина ругательств - облака пара, вырывающиеся из "предохрательного клапана". Снизится давление - тогда можно и поговорить, и оправдаться.
Наконец, Жетон иссяк, Приоткрыв губастый рот, переводил вопрошающий взгляд с приближенного на телку и обратно. Замочить обоих? Нельзя. Свистуну уже приготовлено "место" в группе киллеров, телка должна понести наказание за материнские грехи. Менять продуманные намерения Жетон не просто не любил - боялся. Ибо, по его мнению, бросания из стороны в сторону неизбежно ведут к гибели.
Вика тоже получила возможность реально оценить грозовую ситуацию. Но она не склонила гордой головы, как это сделал Валерий, наоборот, высоко подняла ее, презрительно глядя на бесноватого пузатика.
- Как же ты посмел, Свистун? - вдруг совершенно спокойно спросил босс. - Я тебе такое дело доверил, а ты…
- Что я? Успокоил девчонку, которая была готова повеситься. Не штормуй, босс - ничего страшного не случилось… Ведь охранять можно по разному. А ты аж с лица сбледнул…
Действительно, почему я так раскипятился, подумал Жетон. Если бы он даже и трахнул телку - что ужасного? Главное - красулинское отродье в наших… в моих руках. А кто подомнет худосочную туберкулезницу - какая разница? Он с брезгливостью оглядел недоразвитые бедра и груди девчонки, с неожиданным вожделением вспомнил пышные формы поварихи Ленки. Если бы не прожигающее его желание отомстить, ни за что не позарился бы на эти кости.
Интересно, Свистун позарился?
- Попробовать хотя бы успел? - с любопытством осведомился он.
- А тебе какое дело, мешок, набитый дерьмом? - опередив Валерия, прошипела Вика. - Вот уж тебе ни крошки не достанется!
Жетон снова начал закипать.
- Усохни, вонючая тварь! Ежели мне не удалось позабавиться с твоей мамашей, то ты теперь - в моих руках.
Девушка не испугалась. Бесстрашно смотрела на брызгающего слюной бандита, не отстранялась от мелькающих над ее головой пудовых кулаков, презрительно улыбалась.
- Погоди, хозяин, не штормуй, - остановил босса Свистун. - Рана может воспалиться, - кивнул он на перевязанное плечо. - Перевяжу, отдохнешь, после побазарим.
Мягкий, соболезнующий голос помощника окончательно отрезвил босса. Он позволил Свистуну увести себя в другую комнату. Проходя мимо боевика, кивнул ему на Вику.
- Привяжи телку к кровати. И - охраняй.
Девушка возмущенно закричала, забилась в руках дюжего парня. С такой силой и сноровкой, что тот никак не мог одолеть ее. Остановившись в дверях, Жетон рассерженно фыркал, подбадривал.
- Что ж ты, как последний фрайер, не можешь девке рога обломать? Нет, такие пехотинцы мне ни к чему… Да стукни ее хорошенько по башке, сявка!
Охранник попытался последовать совету босса, но кулак ударил по воздуху. Вика выскользнула из рук парня, бросилась к двери.
- Убежит, падла! - заорал Жетон. - Хватай ее, Свистун! Заворачивай в одеяло! Мужики, называется!
Помощь Свистуна не понадобилась. Появившийся второй охранник оглушил Вику, вдвоем связали ей руки и ноги, положили на кровать, В рот затолкали сорванное с крючка полотенце. Отдуваясь, вопросительно поглядели на босса. Что он прикажет дальше?
- Не вздумайте трогать, - угрожающе пробурчал Жетон. - Моя добыча - моя хаванина. Сидите в коридоре и пасите.
Подошел к кровати, проверил прочность "упаковки", заодно брезгливо ощупал полудетскую грудь. Поморщился, снова представив себе толстую повариху. По медвежьи косолапя, прошел в соседнюю комнату.
Там и состоялось продолжение беседы с провинившимся Свистуном.
- Пустили нас под молотки, дружан, - горестно поведал Жетон, потирая ноющее плечо. - Пятерых пехотинцев замочили красулинские сявки. Едва сам ушел.
Свистуна не интересовали подробности разборки, он равнодушно воспринял известие о гибели корешей. В голове занозой - одна мысль: как вырвать из цепких лап хозяина Вику? А то, что Жетон нацелился, будто волк на овцу, на беззащитную девушку, ясно и без дополнительных пояснений.
Но не поддержать доверительную беседу - слишком опасно. Болезненно подозрительный босс мигом возьмет на заметку молчание приближенного. Его поступки непредсказуемы, Жетон легко перепрыгивает от любви к ненависти, от сочувствия к зверинной жестокости. Без разгона и предупреждеия.
- Как это случилось? - спросил Свистун, пристроив на лицо сочувственную маску. - Неужто кто-то из корешей продал?
Жетон задумался. Неожиданное предположение Свистуна легло на уже подготовленную почву. Действительно, наверняка завелся предатель. Кто именно - можно не гадать, плавает на поверхности. Водила! Только он был в курсе всех замыслов босса!
- Думаю, нас взяли на понт. Красулинцев было больше наших. К тому же, они приехали заранее и спрятались в кустах вокруг поляны. Мочили нас, как привязанных куропаток. Представляешь? Пятеро дружанов полегли… А все эта шкура - Водило…
- При чем Водила? - удивился Свистун.
- Потому-что он и есть - вонючий предатель, шкура. Ну да ладно, с ним я рассчитался… На очереди - Красуля… Не ожидал от нее такой подлянки. Договорились встретиться, побазарить по дружески, а она…
- Западло! - равнодушно отреагировал Свистун.
- Точно сказано, дружан, - радостно одобрил Жетон, но его взгляд остался холодным и жестким. - Только я и выбрался из мясорубки. Не считая предателя Водилы. Гнали нас красулинские пехотинцы аж за Дмитров. Надо честно трекнуть, Водила был классным шофером. Жаль предателем оказался, - Жетон скорбно опустил голову, потер кулаком сухие глаза. - Красулинский гостинец попал мне в плечо, - пошевелил он перевязанной рукой. - Как думаешь, чем отплатить лярве?
- Какой лярве? - невпопад спросил невинимательно слушающий Свистун.
- Как это какой? Конечно, Красуле!
- Надвое разорвать шкуру, разрезать пузо и набить соломой, - авоматически, будто запрограммированный робот продекламировал Свистун способы казни предательницы. - Отрезать уши и нос, поставить на пузо два утюга, загнать в задницу паяльник, - профессионально продолжил он.
Перевязывая хозяина, слушая его многоцветный рассказ о кровавой разборке, Валерий только изображал гнев и горе. На самом деле, ему до фени душевные и физические переживания босса - из головы не выходит Вика.
- Разорвать, разрезать… Фантазия у тебя, дружан, комариная. А вот я придумал пострашней, позаковыристей. Кто такая Красуля? Обычная баба, мать. Вот по материнскому естеству мы и ударим.
- Как это - по материнскому? - артистически изобразил непонимание Свистун. - Бутылку из под шампанского забить меж ног, что ли?