Тогда Лягаш и лесник парились на зоне. Главарю банды отвалили трояк за незаконное хранение оружия - прихватили с пистолетом, слава Богу, не засвеченным, не побывавшим в деле. Леснику - тот же срок за избиение с нанесением тяжких увечий: пристали поздно вечером мужики, требовали капусты, угрожали; вот и раскидал их будущий зек, будто годовалых щенков, да ещё приложился к каждому здоровенным, напоминающим кувалду, кулачищем.
По нынешним временам "преступления" чепуховые, не связанные ни с убийствами, ни с грабежами - примитивная бытовуха. Год отбарабанили в следственном изоляторе, осталось два на ушах - пришлось париться на зоне.
Отношения между двумя зеками: здоровенным лесником и щуплым "подростком" - типа "здравствуй-досвиданья". Ни малейшей привязанности, не говоря уже о дружбе. Как и всех слабосильных людей, Лягаша привлекала невероятная сила лесника и он изо всех сил старался подружиться, стать полезным. Отмывал богатырю грязные сапожища, предлагал поделиться пайкой - еды огромному и сильному мужику вечно не хватало.
В ответ - ни спасибо, ни пшел вон - молчание. Даже не улыбнется, падла, не кивнет башкой. Как же услужить богатырю, чем его порадовать, чтобы он обратил внимание на "пацана".
Фокусница-жизнь устроила все по собственному разумению. Будто прислушалась к "молитвам" слабосильного зека.
Произошло это на лесоповале.
Лесника по кликухе Железный, полученной за невероятную силу, на зоне не любили, считали ушатым, подставленным ментами для наушничанья и слежки за авторитетами. Молчун был исполнительным и работящим. Одно это вызывало у заключенных ненависть. Какое бы задание он не получал - молча кивнет и непременно выполнит. Спрашивается, кто, кроме продажных стукачей или фрайеров, способен на такое?
Нападать в одиночку или даже малочисленной группкой опасались - изуродует чертов Еруслан, не даст даже приблизиться. Созрел заговор.
Однажды в туалете Лягаш подслушал: завтра Железного замочат. Поручено привести приговор в исполнение проигравшемуся в карты Толяку. Вот она, та услуга, которая не проскользнет мимо лесника, подумал Лягаш. Не использовать услышанное - глупость.
Рано утром извилистая черная лента колонны поползла в лес. Лягаш пристроился за Железным, выкроил удобный момент и зашептал в спину.
- Дружан, слышишь?
- Угу, - не оборачиваясь проворчал медведем Железный.
- Тебя мочить собираются… Толяк заточкой…
- Угу, - повторил лесник.
Понадеялся мужик на медвежью свои силушку и зря - одного, двух, пятерых можно, конечно, одолеть, но сговорилось человек двадцать, не меньше. Заварят кашу, устроят кучу-малу, трудно даже легендарному богатырю выбраться из неё живым. Пока доберутся конвойные, пока прогремят над головами автоматные предупредительные очереди, диким лаем зальются овчарки - долго ли проткнуть человека насквозь той же заточкой?
Лягаш твердо решил спасти малоизвестного ему мужика. Почему?
О жалости и говорить не стоит - на зоне, если даже она и была у прибывших зеков, - вытравили, будто кислотой. И дружаны, и менты. Потому-что жалость - вредное приложение, способствующее об"единению людей, в местах заключения противопоказанное.
Скорей всего, хитрый бандюга глядел далеко вперед. Прежде всего, надеялся на ответную благодарность богатыря - защиту хлипкого "пацана" от вечных издевательств остальных зеков. Да и мало ли какие фортеля выкинет жизнь - не вредно иметь надежное пристанище где-нибудь во владимирских лесах.
Как в воду глядел, провидец!
Юркий, маленький Лягаш будто прилип к массивному убийце. Тот обрубает ветки хлыста - "пацан" рядом орудует топором, тот чокерит обработанный хлыст - Лягаш помогает. Ни на шаг не отстает, греет под полушубком остро наточенную длинную отвертку.
Когда начался всеобщий мордобой - трудно сказать из-за чего, что именно не поделили занюханные зеки - Толяк, хищно наклонившись скользнул к обороняющемуся Железному, на которого насела целыя дюжина зеков. Тот расшвыривал нападающих, будто это не сильные, накачанные мужики, а слабые недавно открывшие глазенки котята. Одного забросил на сук ближайшей осины и тот повис, забавно извиваясь, будто червяк на крючке. Другой, скорчившись, свалился на снег… Третий… Четвертый…
Увлеченный отчаянной схваткой Железный угрюмо улыбался и этот зловещий оскал действовал на наседающих зеков не хуже литых кулаков.
Толяк подобрался со спины. Но ударить ему не довелось - Лягаш воткнул ему в бок свою заточку, вогнал по самую плассмасовую ручку. И - отвалил, перебежал на другой край просеки.
После того, как конвойные, не особо утруждая себя, лениво разогнали сцепившихся зеков, на просеке осталось трое избитых до потери сознания и один труп. Толяка. Попробуй разберись, кто именно замочил его? Во всяком случае, не тощий Лягаш, который во время выбрался из толпы и "причалил" поближе к конвойным.
Как водится в подобных ситуациях, в карцер отправили первых попавшихся. В назидании остальным. Этим и закончилось расследование. Избитые легли в лазарет, Толяка свезли на кладбище.
Железный остался цел и невредим. Не считая нескольких царапин и подбитого глаза. Отсидев положенное время в карцере, освободившись, он первым делом благодарно кивнул "пацану". Но - ни словечка.
Такие услуги не забываются. Поэтому в трудную минуту жизни Лягаш обратился к Железному. Тот, не спрашивая о причинах просьбы, не ковыряясь во внутренностях дружана, ковнул на запряженную унылой кобылой телегу. Садись, мол, поехали, ни к чему лясы точить.
Так босс банды вместе со своим телохранителем поселились в избе лесника…
Кариес побаивался могучего хозяина. Особенно после того, как лесник приложился кулаком меж рогами взбесившегося по неизвестной причине бычка и тот замертво рухнул на землю. Телохранитель представил себя на месте скотины и содрогнулся.
И все же нацелился на бабу, единственную в заимке. Потому, что надеялся на защиту босса. Не даст он в обиду верного человека, как пить дать, не позволит давнему другу замочить провинившегося телохранителя. Единственную шестерку, которая возле него осталась.
Слава Богу, оседлать лесничиху ему не удалось… И все же хозяин вполне может осерчать, затаить злобу.
Выполняя просьбу Лягаша, лесник рано утром повез на телеге Кариеса на вокзал. Расстояние - всего-ничего - каких нибудь пятнадцать километров, но "пассажиру" - все сто. Сжавшись в задке телеги, он сторожко поглядывал на широченную спину возчика. Вдруг Груня все же пожаловалась мужу? Остановит сейчас лесник заляпанную грязью телегу, повернется и взмахнет литым кулачищем. Как тогда - с быком. Закопает тело вон в том овражке, закидает валежником…
Минут через тридцать молчать сделалось невмоготу. Судя по поведению лесника, тот не собирался мочить обидчика, все так же равнодушно помахивал кнутом, что-то мычал. Значит, не пожаловалась баба, просто взяла постояльца на понт, густо навесила на уши лапшу.
Приободрившись, "пассажир" решил пообщаться с возчиком, вызнать у того историю знакомства с Лягашом. Заодно просветиться в части лесного житья-бытья. Придется ещё раз затаиться от сыскарей - не найти лучшего места. Лягаш тоже не вечен, наступит время, когда его не станет, и верный телохранитель организует свое собственное "дело". Тогда и пригодится тесное знакомство с лесником.
К тому же разговорчивого парня напрочь измучило молчание.
- Зверье здесь водится? - не выдержал он. - Которое людей пожирает. Слыхал, а вот толком не знаю.
- Есть.
- На нас не нападет?
- Всяко случается.
- А мы без оружия, - вспомнил телохранитель оставленный по приказанию босса пистолет и содрогнулся. - Хоть бы ружье захватили…
Лесник не ответил. Зачем зря сотрясать Божий воздух, говорить ни о чем? Хочется парню болтать - пусть трепется на здоровье, трудится языком, коли руками непривычен. И он снова замычал нечто похожее на тоскливое песнопение.
Несколько минут Кариес молчал, пугливо оглядывая густой кустарник, деревья-подростки, могучие дубы да осины.
- Моего хозяина давно знаете? - подкинул он основную тему, авось, лесник раскочегарится.
- Давно.
- Небось, на одной зоне парились?
- Было.
Дерьмо лесное, муть болотная, чурка с глазами, ругался про себя обозленный телохранитель. Половину языка откусил, что ли, падла?
Так и не удалось расколоть молчуна.
Вдали завиднелись пристанционные постройки. Лесник зачмокал, махнул поощрительно кнутом над спиной ленивой кобылки.
Только в последний момент, когда Кариес бодро спрыгнул с телеги, снял с неё небольшой чемодан и протянул руку леснику, тот будто ожил.
- Еще раз полезешь к моей бабе - пришибу…
И подхлестнул ленивую кобылку.
Невысокий, плотно сколоченный Фомка встретил посланца Лягаша без особой приветливости. В отсутствии босса он успел привыкнуть к своему новому положению, появление Кариеса - нечто вроде зажженного бикфордова шнура, подведенного к взрывному устройству. Добежит шипучий огонек до конца и превратится Фомка в обычную шестерку.
А ему ох как не хотелось терять положение главаря. Гордо задрав интеллигентную голову, посверкивая дорогостоящими, в золотой оправе очками, он распоряжался в доверенной его руководству "фирме", как император повелевает бесправными слугами.
Профессорский сынок дорожил своим "местом", ибо завоевал доверие Лягаша нелегким и, главное, опасным трудом. Недоверчивый босс испытывал нового "помощника" и на пытках, и на крови, и на грабежах; подсылал к нему, якобы, ментовских рыбаков с "деловыми" предложениями; подсовывал продажных шлюх, получивших задание разговорить "клиента", заставить его расслабиться.
И вот после такой адской карусели вернуться к тому, с чего начинал воровскую жизнь? Лучше покориться отцу с матерью, снова занять отдельную комнату в обширной родительской квартире, заняться изучением треклятых наук.
При одном воспоминании о прежнем скучном существовании Фомка внутренне задрожал. Разве можно сравнить ту тусклую житуху с развеселыми днями всемогущего главаря банды? С пирушками, доступными женщинами, дрожащими перед тобой заложниками, потоками драгоценностей, баксов, разной аудио-видеотехники. С послушными шестерками, внимающими каждому слову всемогущего босса.
Вообще-то, он возмущался, радовался, тревожился и надеялся только внутренне. Внешне - деловой парень в очках, при бородке и усиках, без эмоций. Который и баксами одарит за достигнутый успех и на смерть осудит. Рассуждать рядом с ним вслух - опасно, возражать - тем более.
Точная копия - Лягаш. Только без наркотиков и с молодой мужской потенцией…
- Лярву добуду. Хоть с высшим медицинским образованием, хоть со средним. Этого добра хватает. Завтра же займусь…
- Босс велел - фигуристую и игривую, - добавил собственные требования хитрый телохранитель. - Чтобы везде играло: и сверху, и снизу…
- Сделаю, - насмешливо улыбнулся Фомка. - А вот сразу замочить троих не получится. С кого начнем?
Кариес для вида задумался. По его мнению, настоящий авторитет никогда своих решений сразу не выдает - думает, прикидывает. К тому же, имеются и веские причины для раздумий.
Зря поспешил он пообещать боссу лично самому расправиться с Наташкой. Вначале позабавиться, распнуть её, как римляне распнули Христа, испробовать свежатинку, а уж потом - ножик в девичью шейку. Туда, где бьется жилка. Но сейчас вспомнилась подпрыгнувшая девица, сильный удар обеими ножками в грудь - до сих пор побаливает, как вспомнится.
Кариес панически боялся боли, а при одной мысли о неизбежной смерти его прямо карежило.
- Пока последим за всеми. Озадачь шестерок - пусть пасут и докладывают. Когда придет время - скажу… Пока займись лярвой. Боссу не терпится…
На следующий же день Неелов узнал: Фомка ищет достойную проститутку, не просто молодую и красивую - имеющую медицинское образование. Зачем преступникам понадобилась медицина? Тем более, профессорскому сынку, давным давно препарированному, оставленному на свободе только в виде приманки.Сифилис собрается лечить выродок или - насморк?
Вечером того же дня Иван "проконсультировался" с Бузиным.
Отношения у них вроде наладились: Неелов перестал ворчать и возмущаться, Костя - ехидничать и обижаться. Конечно, полностью от вредных привычек друзья не избавились, но сократили их до предела, оставив самую малость для развлечения.
- Работать становится все трудней и трудней, - жаловался Неелов, не забывая следить за наполненностью рюмашек. - Преступники пошли - артисты, сами себя перехитрить стараются. А нам каково разгадывать их ребусы и шарады?
- Конечно, трудно, - пожалел друга Костя. - Главное, все у них пока получается в рифму, не подкопаешься…
- Какая там "рифма", - презрительно отмахнулся Ваня. - К примеру, пехотинец одного авторитета, - лихо закамуфляжил он следственный секрет, - ищет вдруг шлюху с медицинским образованием… Представляешь? С утра хожу - голова раскалывается: зачем бандюгам понадобилась медсестра? Будь другом, подскажи, а?
Костя мог не только подсказать, но и нацелить. Славка Кудряш, в прежней, бандитской жизни - Корень, рассказывал о фельдшерском своем пребывании у Лягаша. Похоже, Лягаш начал активно искать замену сбежавшему фельдшеру. Открыть это Ваньке - дать уголовному розыску фору, повяжут импотента, упрячут в ту же Бутырку - натянут здоровенный нос пахомовцам.
- Почему молчишь, отставник? - взбодрил собутыльника Иван. - У тебе опыта побольше, вот и посоветуй, как мне поступить.
Неелов уже все продумал, но хотелось узнать, что думает о хитром ходе преступников боевик Удава. Сыщик смутно догадывался о том, что подпольная организация мстителей тоже охотится - не может не охотиться! - за премудрым и жестоким Лягашом. Не вознамерилась ли она подставить Лягашу своего агента под видом медсестры?
Костя отделался ничего не значащими советами повременить, подождать пока не рассеется напущенный бандитами туман. Возможно, поиски медика - попытка увести следствие в сторону.
Друзья хитрили, обменивались полуправдами-полуложью, пытались выведать друг у друга истинные замыслы. Иван разочарованно вздыхал, Костя злился. Опустела вторая бутылка, бежать в камок за третьей не хотелось.
Пришла пора расстаться с мизерными "трофеями".
Покинул Бузин квартиру Ивана с заключением технической экспертизы по поводу анонимок, подбрасываемых Николаю. Ничего особенного в заключении не было - обычная наукообразная трескотня. Единственная удача - информация о поисках бандитами телки с медицинским образованием…
Фомка в очередной раз схитрил. Инструктируя пехотинцев, нацелил их не на слежку за людьми, порученными его вниманию - на их устранение. Особенно, сторожа автостоянки, который, по имеющимся в банде сведениям, встречается с подозрительными людьми. В их числе - телка, тоже приговоренная боссом к смерти.
Сам вриоглаварь отправился на поиски достойной и, главное, надежной проститутки для босса. Угодит привередливому Лягашу - тот засыпет помощника милостями, вполне может сделать постоянным своим представителем в "московском филиале".
Осматривать и ощупывать "живой товар" Фомка не собирался, для этого существуют знакомые сутенеры, которые за определенную "компенсацию" презентуют не только медсестру - научного сотрудника, видного политолога, депутата Думы. Сутенеры хранят в натренированной памяти такое количество адресов и номеров телефнов - московское справочное бюро позавидует.
Были у них кадры постоянные и переменные. Постоянные тусовались рядом с гостиницами и ресторанами, снимали богатых мужиков, после обслуживания получали соответствующую договорную плату и тут же рассчитывались с сутенерами. Переменные ожидали дома телефонных вызовов. Приспичит, скажем, приезжему бизнесмену попрыгать не на обычной, обслюнявленной телке - на докторше наук - ради Бога. Сидит докторша над очередной монографией, голодная и холодная, рядом с ней - такие же голодные дети или внуки. Услышит призыв - мигом в ванну: помоется, обольется духами и выскакивает готовенькая к ожидающей её машине с телохранителями.
Но Фомке нужна не академик и не депутат - обычная медсестричка любого "калибра", лишь бы умела делать укол и имела приличные фуфеля.
Первый опрошенный Фомкой сутенер долго морщился, перебирая в памяти своих подопечных.
- Кандидат наук, тридцать лет, грудь и фуфеля гарантирую. Пойдет? Возьму недорого, по "себестоимости".
- Уколы может делать?
- Спрашиваешь! - захлебнулся восторгом сутенер. - Запросто.
- Учти - на выезд…
Любовный бизнесмен заскучал.
- На выезд не получится. Муж, дети… Во временное пользование - пожалуйста.
Заручившись обешанием покопаться в своем "добре", подумать, Фомка навестил второго, как он их называл, "шлюшника". Тот с ходу предложил трех медсестер. Двое не годились - родители не согласятся отпустить за пределы Москвы, а вот третяя, вроде, подходит. Двадцать пять лет девке, полная, грудь "тельняшку рвет", трижды опробована "на выезды" в гостиницы, венерой не болела, любовный опыт имеет. Кликуха - Коза. Потому что - строптива, "бодается".
- Босс укротит, - заверил Фомка. - Сколько возьмешь?
Сутенер заломил такую сумму, что сам испугался. Забормотал о горячности телки в постели, об умении распалить "клиента", о миловидности и активности.
Фомка не стал торговаться. Согласился взять "товар" под гарантию "продавца", без проведения экспертизы и опробования. Не подойдет боссу телка - возвращается к хозяину, с возвратом уплаченной стоимости минус пять процентов за использование.
Не знал наместник Лягаша, что Коза - агент уголовки, ловко подсунутая ему Нееловым.
Кариес выслушал "доклад" Фомки, одобрил его решение. Пусть Коза недельку подождет, приготовится, закончит личный телохранитель босса кой-какие делишки, захватит её с собой.
Все поручения Лягаша выполнены, осталось одно - встреча с Поспеловым. Не считая ликвидации дерзкой девки.
Глава 21
- Когда ты, наконец, устроишься на работу? - целыми днями ворчала Клава, умолкая только, когда засыпала. - Не стыдно? Мой отец, пенсионер, вынужден кормить семью дочери… Позор да и только!
Обычно Поспелов отмалчивался, уходил на балкон или вообще из дома. В последнее время стали сдавать нервы - на упреки отвечал упреками, на выкрики - таким же злым криком. Супруги превратились в двух собак, облаивающих друг друга.
- Мой отец, между прочим, тоже таскает нам продукты, а он такой же отставник…
Клава рывком сдернула с располневшей талии передник, швырнула его на кухонный стол.
- Сравнил велосипед с машиной. Скажи спасибо моему отцу - не выгнал твоего ещё во времена Брежнева. Мало того, согласился породниться… Нечего сказать, услужил дочке - выбрал ей муженька-бездельника!
- Заодно подсунул перспективному офицеру бесплодную телку…
- Поневоле сделаешься бесплодной, имея дело со слабаком!
Доходило до того, что Федор замахивался на жену, она пугливо отшатывалась и выставляла перед собой острые наманикюренные коготки. Дескать, попробуй подойти - глаза бесстыжие выцарапаю!
У них и раньше случлись скандалы, но ночь мирила - бросала супругов в об"ятия друг к другу, сплетала их тела, так, что не отличишь, где женские руки-ноги, где - мужские.
Сейчас ночь уже не мирила - ещё больше разъединяла.