Я лихорадочно анализировал варианты грузчика. Дверь в парк можно, конечно, открыть, но с одним непременым условием - предварительно повязать дежурного боевика. А это невозможно - его "вестибюльный" дружан то и дело переглядывается с ним. С двумя одновременно не справиться. Тем более, что есть и третий…
Вариант с использованием туалета более реален. Над ним стоит поломать голову.
И я ломал её, до боли, до полубеспамятства, до тошноты. Приходили и тут же исчезали полуфантастические бредни. Их заменяли другие, более реальные, но связанные с таким риском, что внутри все холодело. За себя не боялся - привык, а вот как быть с Ленкой?
Дмитрий молчал, бездумно посасывая невесть откуда появившийся сухарь. Видимо, отлично понимал, какую трудную загадку пытается раскусить собеседник.
- Есть одна задумка, - наконец, ухватил я подходящую мыслишку. _ Но без твоей помощи…
- Считай - согласен, - решительно перебил мои сомнения Дмитрий. - Правда, однорукий двурукому не помощник, но силушкой Боженька меня не обидел, врежу кому при случае - не скоро опомнится.
- Спасибо, друг… Думаю, обойдусь один, ты - на случай осложнений… Прикроешь…
- Чего уж там благодарить, - засмущался великан. - Ежели при нашей гнилой житухе ещё и не помогать друг другу - в волков превратимся, друг дружке в горло вцепимся… Давай свое предложение. Обсосем его со всех сторон, будто карамельку…
Придуманный мной вариант бегства напоминает тонкую жердочку, переброшенную через провал. Малейшее неосторожное движение - она переломится и мы с Ленкой рухнем в черную пропасть. Но иного выхода просто не существует.
Выждав момент, когда сторожащий нас охранник встретился возле вестибюля с таким же мордоворотом, я приник к ушку Крымовой. Нажимать на ожидающие нас опасности - вызвать страх, умолчать о них - расслабить. Мешая простое и сложное, пройдясь легким намеком на возможную опасность, я посвятил Лену в суть задуманного побега. Так вертелся-крутился, путаясь в словах и предложениях, что снова разболелась голова.
Женщина восприняла информацию внешне спокойно. Будто ей предложили отправиться на прогулку по окрестностям Козырьково.
- Согласна. Когда?
Вот это выдержка! Впрочем, разобраться в любой женщине посложней, нежели, к примеру, в хитросплетениях высокой политики. А Лена - женшина вдвойне. Может быть, сейчас она замирает от страха или заранее радуется близкому освобождению. Не поймешь.
- Через час. Пусть налетчики поустанут, потеряют бдительность… Учти, от твоего самообладания зависит успех. Ни малейшей фальши, ни намека на натяжку. Ты больна, находишься в полуоборочном состоянии…
- Все поняла, Славик, не волнуйся. Сделаю.
Она ещё и меня успокаивает! Вот тебе и ангелочек без крылышек!
15
Подробно обсудили с Дмитрием детали. Постарались предусмотреть все возможные отклонения от задуманного. Как поведет себя охранник при том или ином раскладе? Будет стрелять либо позовет на помощь бандита, дежурившегои в вестибюле?
Время катилось к назначенному часу, будто лыжник к пропасти. С"умеет вывернуться или рухнет вниз, потащив за собой беглецов?
Дмитрий вздохнул и поднялся с пола.
- Пойду готовить окно. Время… Ты, паря, зря мозги не мучай. Все одно всего не усмотришь. Это тебе не в шашки-шахматы играть, переставлять фигурки… Начнем, а там будет видно: утонем либо выплывем.
Охранник проводил великана подозрительным взглядом. Когда Дмитрий зашел в туалет, остановился возле дверей. Ушей под колпаком не видно, но мне кажется - шевелятся.
Прошло пять минут… десять… Дмитрий не появлялся. Боевик загрохал кулаками по дверной филенке.
- Эй, ты, козел вонючий, слазь с унитаза! Или хочешь, чтобы я прочистил тебе задницу?
Дверь открылась.
- Извини, друг, с желудком неладно…
Успокоенный бандит невнятно пробурчал о дерьме, которым мужик забит по горло, и двинулся по привычному маршруту в сторону вестибюля. Грузчик спокойно, будто не было короткой словесной стычки, сел рядом со мной.
- Нормально, - буркнул он, глядя в сторону на пацаненка, хныкающего на руках у матери. - _ Выковырял гвозди, проверил - рама открывается… Я, конечное дело, не пролезу - формат велик, а ты и баба - запросто.
Снова - ожидание. До того мучительное, что подрагивают руки и кружится голова. Наконец, стрелки на наручных часах заняли предназначенное для них место.
Пора!
Взял на руки невесомую Ленку и медленно двинулся к входу в туалет. Женщина положила голову на мое плечо, закрыла глаза и побледнела. То ли от напряжения, то ли демонстрируя обморок.
- Куда вдвоем? - прохрипел охранник. - Сказано было - по одному!
- Женщине плохо, - трагическим тоном пояснил я. - Напою водой, протру виски - оправится…
- Вставил бы ей… - бесстыдно выматерился парень. - Мигом бы оклемалась.
Я ощутил дрожь, пробежавшую по телу Лены. Испуганную и брезгливую.будто её окатили помоями.
Держись, милая, не поддавайся, все выдержим, стерпим любое хамство, но избавимся от ада, в которую бандиты превратили мирную больничку… Терпи… Издай несколько стонов, авось подонок убедитсся - обморок.
Крымова, будто услышала мою мольбу - жалобно застонала.
- Ладно, двигай, - отступил бандит, освобождая дорогу. - Только недолго - не у одной твоей шлюшки прорезался понос. Половина больницы от страха мается.
Войдя в умывальную, я хотел было накинуть крючок, но охранник не позволил - ввалился вслед за нами, поигрывая автоматом, прислонился плечом к стене. Видимо, не потому, что опасался побега - просто интересно парню, как я стану выводить женщину из обморочного состояния.
Первая "закорючка", не предусмотренная планом операции. Заподозрит бандит неладное - она вполне может стать последней. Прав грузчик - все предусмотреть невозможно.
Что же делать?
Помог Дмитрий. На цыпочках вошел в умывальную, осторожно прикрыл за собой дверь. Пудовый кулачище опустился на голову бандита. Тот по детски всхлипнул и рухнул на пол.
- Давай, паря, поспешай!
Подготовленная рама легко открылась. Лена без напоминания скользнула в узкое окно. Я приглашающе протянул руку.
- Твоя очередь, Дима, я прикрою…
- Ясно ведь сказал: не пролезу, - сердито пробурчал грузчик. - Не тяни кота за хвост - поцарапает… Держи! - бросил он мне бросил мне автомат охранника. Набросил ржавый крючок и всем телом навалился на дверь. - Поспешай, паря, как бы нам не оплошать!
Обеспокоенный исчезновением напарника "вестибюльный" охранник барабанил в филенку.
- Открой, падло! Слышь, открой! Что ты в унитаз провалился, паскуда дерьмовая? Не откроешь - стреляю!
- Давай, Славка, не задерживайся… мне долго не выстоять. Как друга, прошу!
Выхода не было - либо погибать вдвоем, либо - одному… Нет, двоим. Подстрелят меня - неизбежно погибнет Ленка.
- Прощай, Митя, - обхватил я руками широченные плечи грузчика. - Бог даст - свидимся…
- Обязательно свидимся, - ухмыльнулся он, подтолкнув меня к окну. - Поцелуй бабенку - хорошая она у тебя, не забижай…
Я выбрался в окружающий больницу парк. Лена ожидала, прижавшись к шершавой стене барака. Позади грохнула автоматная очередь. Не дождавшись ответа, террорист располосовал дверь пулями. Подтянувщись, я увидел - все ещё улыбаясь, грузчик осел на пол. Из простреленной груди - фонтанчики крови.
Задерживаться нет смысла - Дмитрию уже никто и ничто не поможет. Пока бандит с помощью подоспевших товарищей пытаются отодвинуть грузное тело убитого и ворваться в туалет необходимо убраться подальше.
Метрах в двадцати от больничного барака - заросли кустарника. Перед ним - голая полянка. На ней мы с Леной превратимся в мишени.
- Прижимайся к стене… Пойдем к углу…
Медленно двинулись вдоль фасада.
Неожиданно в туалетное окно выглянул боевик.
- Вот они! - заорал он, направив на нас автоматный ствол. - Сейчас отправлю на небеса!
Все кончено… Укрыться негде, добежать до спасительного кустарника не успеем… Сейчас автомат выплюнет десяток свинцовых пуль и закончится дурацкий отпуск незадачливого сыщика.
Но из зарослей ударили другие автоматы. Боевик не успел выстрелить - нырнул под защиту толстых стен. Зато из других окон загремели выстрелы террористов. Разгорелся бой. Над нашими головами летели пули, выбивая из стены куски штукатурки. Я повалил женщину на отмостку и закрыл её своим телом. Бандиты палили бесприцельно, панически. Омоновцы отвечали редкими очередями.
Зачем они стреляют? - думал я, забыв, что автоматный огонь из кустов спас нам жизнь. - В здании - больные, врачи, сестры. Распастались на холодном полу, вздрагивают, будто каждая пуля ранит и убивает… Неужели нельзя договориться? Пропади пропадом доллары, пусть бандиты катятся куда хотят: в Чечню, Прибалтику, к черту на рога!
Лена что-то шепчет - кажется, молится. Будто у Создателя нет других дел на грешной земле…
Осыпаемые рвзбитыми стеклами, режущими кусками штукатурки, оглушенные стрельбой, мы, наверно, представляли довольно жалкое зрелище. Прижимались к отмостке, закрывали голову ладонями.
- Будем потихоньку ползти к углу барака, - прокричал я Лене. Шептаться бесполезно, она не поймет, да и бояться нечего - грохот перестрелки заглушает голос. - Только осторожно, не поднимайся.
Ленка выползла из под меня и медленно, с остановками поползла в указанном направлении. Я полз следом.
Огонь с обеих сторон прекратился так же неожиданно, как и начался. Наступила настороженная тишина готовая снова взорваться перестрелкой. Из здания через разбитые окна донеслись истерические женские крики, детский плач.
Пора выбираться.
Не поднимаясь, наоборот, втискиваясь всем телом в податливую рыхую землю, мы поползли через открытое пространство к спасительным кустам. Лена тяжело дышала. Двигаться по пластунски даже для сильного мукжчины - нелегкий труд, а Крымова при всем её самообладании и смелости - вего лишь слабая женщина, пигалица, ангелочек.
- Терпи, милая, крепись, - шептал я, отлично сознавая - она не слышит, ибо говорю я куда-то в её ноги. - Выберемся, обязательно выберемся…
И вот - заросли. Еще пяток метров - можно подняться и бежать на вокзал к любому поезду: товарному, пассажирскому, скорому, медленному… Теперь бандюги нас не достанут, наступившая темнота и деревья надежно укрывают беглецов.
Можно бы порадоваться, посмеяться, но кляпом в горле, занозой в сердце - гибель Дмитрия. Героическая и нелепая. Ведь мог грузчик оставить себе автомат оглушенного террориса, погибнуть в бою, а не мухой, пришпиленной пулями к дверному полотну…
Нет, стрелять в сторону коридора, заполненного заложниками, он все равно не стал бы…
16
Все. Хватит рядиться под дождевых червей, пора превращаться в гомо сапиенсов, как говаривал один из моих начальников - большой интеллектуал. Не успели подняться на ноги - угрожающий полушопот возвратил в позу пресмыкающихся.
- Лежать! Руки на затылок!
Пришлось подчиниться. Прежде чем ткнуться носом в пахучую траву, успел заметить две фигуры, стоящие перед нами с автоматами в руках. Неужели бандиты?… Нет, такого быть не может, террористы, прикрывшись беззащитными людьми, трясут испачкаными штанами и лихорадочно ищут выхода из тупика, в который сами забрались.
Если не бандиты, значит - омоновцы.
- Мы - заложники, сбежали от бандитов, - попытался я восстановить истину.
- А это прихватили в качестве костыля? - потряс над моей головой автоматом боевика один из парней и смачно выматерился.
- Как ты можешь - при женщине…
Резкий удар солдатским ботинком в бок заткнул мне рот.
- Где ты видишь женщин, сволочь бандитская? Эта, что ли? - омоновец сопроводил удар нравоучительным монологом. - Она же не женщина - бандитская подстилка, продажная шлюха. Заперли вас в больнице вот и пытаетесь бежать по одному… Не выйдет! Все равно побьем либо повяжем…
Доказывать, ссылаться на высокую мораль и права человека не только бесполезно, но и вредно - вполне можно напроситься на повторное "знакомство" с тяжелым ботинком. Лучше, как и при общении с бандитами, не искушать судьбу - помалкивать. Как это делает Лена.
Похоже, наше молчание радовало омоновца. Значит, он не лишен ораторского таланта. Его товарищ проверял наши карманы и укромные места, где можно спрятать оружие, документы, деньги.
- Ничего. Пусто, - резюмировал он результаты тщательного обыска. - Поведем к командиру.
- Встать! Вперед!…
Метрах в пятидесяти, среди парковых деревьев - три машины: два газика и автобус. Рядом - госпитальная палатка, откуда доносятся стоны раненных. Нас втолкнули в автобус.
- Кто такие? - равнодушно спросил старший лейтенант, попивая чаек. Будто осведомился - откуда прилетели насекомые, которых он должен приколоть в некую коллекцию.
Я хотел было прояснить нелепую ситуацию, но получил чувствительный удар в многострадальный бок. Дескать, ты здесь - никто, за тебя - и ответят, и пояснят.
- Ползли от больницы. С автоматом. Документов не обнаружено. Подозрительные люди. Думаю - бандиты.
- Карманы проверили?
- Вот все, что нашли.
На стол рядом с чайником легли наши путевки. Три, включая венькину. Их принес из вестибюля Дмитрий. Вместе с моим пиджаком. Но они ничего не доказывают. Автомат, ни паспортов, ни других корочек, определяющих место человека в современной жизни. Попробуй докажи, что ты не террорист, пытающийся просочиться сквозь оцепление. Путевки - мелочь, офицер равнодушно отложил их в сторону.
- Кто такие? - повторил он, на это раз обратившись ко мне. - Фамилие, имя, отчество. Где работаешь или… работал? Местожительство?… Короче, все данные о себе и спутнице.
В его голосе мне почудились нотки сочувствия. После бандитской матерщины и пинков в бок, подаренных мне родной милицией, они прозвучали обнадеживающей симфонией.
- Раков Вячеслав Тимофеевич. Тридцать два года. Проживаю в поселке Козырьково Московской области. Работаю сотрудником уголовного розыска. Сейчас - в отпуску. Еду отдыхать в Пятигорский санаторий. Путевки - перед вами.
Неторопливо и максимально убедительно поведал об отравлении друга, бизнемена Крымова, представил его вдову, Елену Федоровну. Более подробно рассказал историю налета на больницу, о гибели спасшего нас грузчика.
- Чистый детектив, - усомнился старлей и нотки сочувствия исчезли из его голоса. - Ты случайно не писатель? Здорово закрутил сюжетец… Ну, и что же дальше произошло с героями детективной повести? Куда зарыли документы, где чемоданы? Или пустились в дорогу без них?…Пожалуй, я ошибаюсь, у тебя вместо детектива - сказочка для детишек ясельнолго возраста.
На пухлых губах старлея расцвела насмешливая улыбочка. За нашими спинами язвительно покашливал омоновец. Обстановка не располагала к продолжению откровенной беседы. Все равно не поверят, каждое слово возьмут под сомнение, каждую фразу положат под микроскоп…
А я разве поверил бы?
Разговор перешел в конкретную область. Чисто деловую, без примеси эмоций.
- Кто может подтвердить то, что ты рассказал?
Действительно, кто? Я ведь сыщик и обязан понимать - любое расследование опирается не на рассказы, как бы внешне правдивы они не были, - на факты. Обижаться на офицера по меньшей степени глупо.
- Грузчик Дмитрий?… Погиб… Хотя может быть ранен…
- Фамилия Дмитрия, - старший лейтенант придвинул к себе блокнот.
- Не знаю - не спрашивал… Сами должны понимать, в той обстановке не до официальных знакомств.
- Еще свидетели?
- Главврач, медсестры, другие врачи… Но они сейчас в руках бандитов…
- Пока там, - уточнил старлей. - Вы пред"являли им паспорт и служебное удостоверение? Я имею в виду не свидетелей - бандитов.
- Они сами очистили наши карманы. А перед побегом я "постеснялся" попросить документы обратно.
Язвительная насмешка не достигла цели. Офицер даже не поморщился.
- Не верите? Тогда спросите у главаря налетчиков - он видел и мой паспорт и служебное удостоверение…
- Спросим, - серьезно согласился офицер - Если возьмем живыми.
- Запросите Козырьковский угрозыск…
- Обязательно… А пока вам придется посидеть в фильтрационном пункте. Не в поселке - в городе. Условия там, прямо скажем, не комфортные, но ничего другого предложить пока не могу… Вот ежели бы - свидетели и документы…
- Зачем же так сразу - за решетку? - возмутился я, представив себе колючую проволоку, бараки, заселенные ворами и проститутками. - Неужели нельзя подержать нас в этом автобусе. Насколько я понимаю, бандиты, захватившие больницу, долго не продержатся. Главврач и сестры подтвердят сказанное мной. Может быть, отыщутся и документы… А мы с Еленой Федоровной посидели бы под надзором хотя бы этого мальчика, - кивнул я на омоновца.
"Мальчик" широко улыбнулся - видимо, уважительное обращение пришлось ему по душе.
Старший лейтенант заколебался. Вдруг подвердится, что перед ним действительно офицер милиции и жена умершего бизнесмена? Как тогда смотреть им в лицо? Никакие извинения не помогут. И как посмотрит на его поступок начальство?
Кажется, парня ещё не успела испортить безраздельная власть над людьми, подлежащими "фильтрации", он не утратил редкого по нашим временам чувства стыда. И - сочувствия.
Дай- то Бог! Авось, нам повезет хотя бы в такой малости!
Возле стен больницы снова вспыхнула перестрелка. Застрекотали швейными машинками автоматы, грохнул взрыв - то ли бросили гранату, то ли влепили из гранатомета.
Омоновец умоляюще посмотрел на офицера.
- Товарищ старший лейтенант, разрешите нам - к ребятам?
Офицер задумчиво поглядел на подчиненных. Мне показалось, что сам он не рвется в бой, где легко можно схлопотать пулю. Чисто по человечески его можно понять - погибать даже во имя самых высоких идеалов никому не хочется.
- Ладно, идите. Майору передайте - я постерегу гостей…
К утру бой затих.
К госпитальной палатке сносили раненных. Отдельно лежали убитые. Мимо автобуса провели плененнх террористов. Я про себя молился. Господи, покажи вою силу и справедливость, сделай так, чтобы главарь террористов остался жив, чтобы отыскались наши документы. Знаю, как разбираются с подозрительными лицами наши правоохранительные органы - насидищься вместо санатория за решеткой, вволю нахлебаешься тюремной баланды.
Господи, услышь мои молитвы!
Услышал!
В автобус вежливо подсадили главврача, медсестер. Даже медбабку не забыли. Все они дружно подтвердили все то, что я выложил на допросе. Отыскались и паспорта, и чемоданы. А вот удостоверение сотрудника уголовного розыска исчезло. Вместе с главарем, который умудрился сбежать.
Автобус осадили журналисты. Ссылаясь на возможные мины, их временно не пропускали в больницу и они пытались добыть информацию в непосредственй близости от места недавней схватки.
- Все заложники целы? - не удержался я от неприятного для старлея вопроса. - Или побиты?
Конечно, глупо лезть на рожон, тем более, когда отлично понимаешь, что подобные штурмы без жертв не обходятся. Но что-то подталкивало меня, какой-то скверный червячок посасывал грешную душу сыщика.