Он не знал вернется ли вообще. Освобождение Петьки, пленение Лысого, фактический отказ отдать так желанный Ванванычем архив - все это походило на вызов, брошенный мощной криминальной группировке и грозило немалой кровью. Но отказаться от назначенного старшиной свидания не хотелось.
В семь утра "жигуль" свернул на проселок и через пятнадцать минут в"ехал в небольшой поселок местного лесника. Когда-то, еще во время службы в уголовке, инспектор Романов с"умел доказать следователю прокуратуры невиновность обвиняемого в убийстве. Так убедительно, что тот освободил задержанного. Такие услуги не забываются.
Панас Григорьевич, кликуха - Бирюк, жил одиноко: ни семьи, ни родичей. Сам управлялся по немалому хозяйству, сам готовил пишу. По этой причине изба напомнала свинарник. Пол усеян какими-то тряпками, бумажками, шелухой, грязные чоботы соседствуют с даным-давно немытой кастрюлей, полотенце напоминает портянку.
Увидела подобное безобразие чистоплотная Дашка - охнула. Бесцеремонно оттеснила мужиков, вытащила лохань, налила в нее воду, бросила более или менее чистую тряпку. Веник - не помощник, мусор сгребала щваброй.
- Бойкая, - скупо улыбнулся лесник. - Молоток девка.
- Молоток, - охотно согласился Роман. - Приютишь на недельку?
- Чего ж не приютить. Нет базара.
- И еще одна просьбишка. Припрячь баул и забудь куда спрятал.
- Есть одна захоронка… Могут наехать?
- Ежели умудрились выследить меня - обязательно.
Наспех позавтракав, сыщик попрощался с Дашкой. Намеренно сухо. Неожиданно гордая, презирающая любое проявление сентиментальности, девица всхлипнула и повисла на шее "папаньки", осыпая его лицо мелкими поцелуями.
- Пожалуйста, будь осторожен… Возвращайся поскорей…
Романов освободился от объятий, отстранил девушку, насмешливо поднял за подбородок залитое слезами лицо.
- Вздумала хоронить? Рановато. Вечером встречай…
- Встречу…
В особняке гостя ожидали. Охранник, не спрашивая о причинах визита, распахнул ворота. Под портиком подъезда, приветливо улыбаясь, сыщика встретил узколобый дегенерат. В холле к ним присоединился волосатик. Получилось нечто похожее на почетный караул. Не хватает знамени и оркестра.
- Кофе, коньяк? - заботливо осведомился узколобый, когда Романов устроился в кресле. - Или водочки?
Бессоная ночь, нервное напряжение - не самое лучшее для предстоящей беседы. До появления Сидякина не мешает успокоиться, снять стресс.
- Если можно, рюмку водки. И - кофейку.
Услужливый парень подкатил к креслу столик на колесиках, оснастил его бутылкой "мартини", рюмкой водки, крохотной чашкой кофе на таком же маленьком блюдце. В центре - ваза с фруктами и сладостями.
Выпить сыщик не успел - открылась дверь и в гостиную вкатилась инвалидная коляска с улыбающимся старшиной. Куда девалась прежняя его угрюмость и молчаливость!
- Спасибо за визит, - наклонил он плешивую голову. - С нетерпением ожидал вашего появления. Пейте, пейте, не обращайте внимание на больного старика.
Романов выпил рюмку, сразу же налил вторую. Отхлебнул крепкий, горячий. напиток. Вытер губы накрахмаленной салфеткой и откинулся на спинку кресла.
- Слушаю вас.
Сидякин пожевал тонкими, сморщенными губами. Проводил взглядом вышедшего из комнаты узколобого. Наверно, нелегко дается ему решение откровенно поговорить с частным детективом.
- На фронте я знал вашего деда, но никогда не думал, что судьба сведет меня с его внуком. Дело не в этом, - досадливо поморщился. - Мне стало известно о расследовании, которое затеял старый друг. Поймите меня правильно - не боюсь ни суда, ни приговора, не тот возраст. Просто интересно взглянуть на собранные Николаем документы. Так сказать, вспомнить прожитое и… забытое.
Хитрит старый лис, заметает следы хвостом, брезгливо подумал сыщик.
Если бы не боялся, ни за что не решился бы на откровения.
- Вчера вечером с аналогичной просьбой ко мне обратился другой человек. Я пообещал ксерокопии.
- И зря пообещали! Догадываюсь кому… Грач?
Удивительно подходящая кликуха для черного носатого Валуяна! Но подтверждать знакомство с армянином Романов не стал, ограничился пожатием плечами, которое можно расценить как угодно: и как признание, и как недоумение.
- Видите ли, мы с Николаем, можно сказать, родственники. Нас сроднила война. Поэтому не стоит ковыряться в наших отношениях чужакам, - пояснил Сидякин. - Особенно, таким вредным и злым, как ваш знакомец.
Наметившийся переговорный процесс устраивает частного детектива. И не только из сображений личной безопасности - в доме лесника находится беззащитная девчонка, за судьбу которой Роман в ответе.
- Обещания положено выполнять, - назидательно выдал он приевшийся афоризм. - Вне зависимости от того, кому они даны. Кстати, мне не составит труда и для вас снять копии.
- Дело не в копиях. Хотя, я от них не отказываюсь, наоборот, приму с благодарностью…. Прошу вас не предавать огласке некоторые факты моей биографии. Особенно, связанные с моим сыном и… компаньоном.
- Обещаю.
- Спасибо, - помолчал, бросил в рот одну за другой две таблетки, запил водой. Пожевал сухими губами, будто смакуя выпитое лекарство. - Нынче за любую услугу нужно платить, тем более за такую ценную, как ваша… Оплата будет особая… Ольга!
В комнату вошла женщина с грустными глазами. Села рядом с коляской, положила руку на плечо паралитика. Вопросительно посмотрела на незнакомого мужчину.
- Любой человек грешен. Один согрешил много раз, второй - мало. Я отношусь к первым. К концу жизни приходит раскаяние, желание чем-то искупить противные Богу поступки. Вот я и решил… Оленька, будь добра, исповедуйся перед внуком моего фронтового товарища. И никаких запретных тем, слышишь, никаких! Чтобы не смущать вас, я поеду в спаленку, почитаю, отдохну, - как-то жалко улыбнулся. - Устал - возраст сказывается.
Оставшись с Романовым наедине, Ольга обреченно вздохнула. Наверно, раскрываться перед незнакомым мужиком ей не хотелось, но и не выполнять просьбу-приказания Сидякина либо опасно, либо невежливо.
- Что вас интересует?
- Все, - коротко ответил Роман, извлекая из внутреннего кармана пиджака новый блокнот. - И желательно поподробней.
- А записывать зачем?
- Память ослабела, вот и приходится.
Внучка вечного комбата говорила медленно, разделяя фразы короткими паузами…
Глава 26
"… я с детства любила и уважала отца. К матери относилась прохладно. Рыхлая, ко всему равнодушная женщина - не пример для подражания. Неожидано отец резко изменился… Весть о моем замужестве родители встретили равнодушно…".
Из исповеди Видовой.
Когда Ольга перешла в седьмой класс, произошла трагедия. Во время схватки с преступниками отец получил серьезное ранение - пуля прошла рядом с сердцем.
- Нечто подобное я ожидала, - спокойно проговорила Наталья, когда вместе с дочерью дежурила у закрытой двери реанимации. - Говорила же ему - иди работать юристконсультом, адвокатом, ведущим гражданские дела, преподавателем. Короче, подальше от преступного мира. Так нет, потащила его нелегкая в самое пекло
Девочка молчала. Она не была согласна с матерью, но спорить с ней - зряшный труд. Наталья при всей своей рыхлости на редкость упряма. К тому же, площадка перед реанимацией, где сейчас мучается отец - не самое подходящее место для споров.
После выписки лейтенант Видов уехал из госпиталя, не заезжая домой, в подмосковный санаторий. Долечиваться. В один из теплых осенних дней жена и дочь навестили его.
Увидела Ольга совсем другого человека - опустившегося, рыхлого, нервного, с испуганными глазами. Он вздрагивал при появлении рядом с ним другого отдыхающего, шарахался от неожиданно подощедшей медсестры.
Ну, ладно, набрякшие под глазами мешки, землистый цвет лица, подрагивание пальцев рук - понятно и объяснимо. Серьезное ранение, сложная операция, нелегкий послеоперационный период - все это не могло не сказаться на психику. А вот непонятный страх…
Сразу же после возвращения из отпуска сыщик подал рапорт с просьбой об увольнении. По болезни.
- Ну, ежели по болезни, - понимающе поглядев на помощника, пробурчал Кашлов. - Кажется, я малость ошибся - слаб ты, Карпуша, в коленках. Ладушки, полны кадушки, - невесело пошутил он. - Наверно, уголовка тебе не по зубам.
Карп испуганно переступил с ноги на ногу. Казалось бы, чего ему бояться в уголовном розыске, а он откровенно трусил. И не мог скрыть этого.
Кашлов несколько минут не сводил взгляда с лейтенанта. Наверно, ожидал, что тот передумает, заберет свой рапорт.
- Может быть, перевести тебя из оперативников в аналитики?
- Спасибо… Не надо…
- Понятно, - разочаровано промолвил капитан. - Вот тебе и ладушки, полны кадушки!
Под рапортом полявилась витиеватая, с добрым десятком черточек и загогулин, согласовательная подпись. Карп взял бумагу и направился к выходу из кабинета, но Кашлов неожиданно остановил его.
- Кстати, ты помнишь, как шмонали подвальное общежитие нищих?
- Какое "общежитие"? - равнодушно спросил Видов. Сейчас его не интересовали прежние уголовные дела, он старался забыть о них. - Не помню.
- Ну, даешь, бывший лейтенант! Тогда повязали Желтка и Хмыря. Потом вышли на Доходягу. Состоялся у меня с ним душещипательный разговор… Вспомнил?
- Да.
- Так вот, этого самого Доходягу еще раньше отпустили с зоны с последней стадией туберкулеза. Умирать. Живуч оказался зек, снова взялся за старое. Попался на грабеже, осудили. Вчера был суд. Такие вот делишки, ладушки, полны кадушки, - снова выдал капитан дурацкое присловье.
- Да?
Конечно, Ольга не знала о рапорте и разговоре, состоявшимся у отца с Кашловым. Но догадывалась. По тоскливым взглядам, исчезнувшей с письменного стола фотокарточки бравого лейтенанта милиции, по безвольно сгорбившейся отцовской спине.
После увольнения Видов устроился в юридическую консультацию. Потом перешел на один из заводов юристконсультом. Дома требовал плотно закрывать окна, перед сном проверял на входной двери замки, даже поставил еще один
- заграничный. В автобусе и метро старался стоять в стороне от остальных пассажиров, подозрительно оглядывал их руки и карманы.
Да и внешне он все больше и больше менялся. Куда девалась стройная подтянутая фигура, высоко поднятая голова, развернутые плечи? Появился животик, вместо накачанных постояными тренировками бицепсов - вялые мешки. Регулярно через день он посещал поликлинику, обходил все кабинеты, начиная от неврапатолога и кончая терапевтом.
Со временем Ольга смирилась с отцовским несчастьем. Все равно ничем помочь она не могла - просьбы и увещевания отлетали от недавнего сыщика. Ответ один: все нормально, дочка, все - как и должно быть.
После получения аттестата зрелости Ольга пошла работать на оборонное предприятие. Мать сидела дома, зарплаты отца с трудом хватало на пропитание, поэтому ни о каком продолжении учебы и речи не может быть.
И все же упрямая девушка решила добиться своего - получить профессию инженера-электронщика в вечернем институте при НИИ. Вместо отдыха и прогулок, приходилось до полуночи сидеть над книгами, конспектами и чертежами. Глуша усталость крепким кофе, она мысленно твердила: все равно добьюсь своего, все равно добьюсь!
Похоже, в Ольге работали гены деда-фронтовика, волевого, дерзкого, трудолюбивого капитана Видова, вечного комбата.
Неожиданно девушка познакомилась с инженером из соседнего отделения.
Возможно, она не обратила бы на него внимания. Ничего особенного - носатый, низкого роста, чернявый парень, таких в институте - пруд пруди. Но однажды Валуян увидел на торжественном собрании изящную девушку с копной белокурых волос и влюбился с первого взгляда.
Влюбился - мягко сказано. Для темпераментного южанина многодневные ухаживания, букетики цветов, сентиментальные признания - младенческое занятие, недостойное для настоящего горского мужчины.
- Послушайте, девушка, меня звать Абрек. А вас как?
- Ольга, - растерявшись ответила Видова.
- Вот мы и познакомились, - удовлетворенно прокомментировал армянин и, будто невзначай, прикрыл широкой ладонью узкую девичью руку. - Вы - из соседнего отделения, да? Можете не отвечать - все равно узнаю. Зачем слушать всю эту болтовню, - перенебрежительно пахнул он рукой в сторону трибуны, с которой вот уже добрый час вещал секретарь парткома. - Лучше пойдем погуляем, подышим свежим воздухом. Конечно, московский воздух - не кавказский, у нас - будто духами обрызган, цветами осыпан.
Отец, когда служил в уголовке, не раз твердил об опасностях, подстерегающих девушку. Обходя слишком откровенные понятия, заменяя их прозрачными намеками, он все же добился своего - Ольга относилась к мужским ухаживаниям с опаской.
А тут, по неизвестной причине, вдруг согласилась на вечернюю прогулку с незнакомым парнем.
Не успели они покинуть ярко освещенный подъезд Дома Культуры, как Валуян взял ее под руку. И не просто взял - прижал к себе. Через десяток шагов рука его переместилась на талию. При этом ухажер говорил не переставая - о красотах кавказских гор, о своих братьях и сестрах, о двухэтажном родительском доме посредине цветущего сада, короче, обо всем. Изо всех сил старался отвлечь внимание девущки от наглеющей своей руки.
- Прекратите! - отстранилась Ольга. - Иначе уйду!
- Почему прекратить? - тяжело дыша, удивился парень. - Неужели неприятно? Послушай, Оленька, давай перейдем на ты, а? Пока без брудершафта.
Горячие губы Абрека впились в девичьи, рука больно сжала тугую грудь. Опомнился парень на земле - отцовским приемчиком Ольга освободилась от откровенных мужских объятий.
- Я ведь сказала - перестаньте хамить!
- Послушай, ты - кто: самбист или мент? - поднимаясь с травы, растеряно проговорил опозоренный горский мужчина. - Все равно моей будешь, зачем же зря терять дорогое время?
Все же под руку не взял - шагал рядом и убеждал покориться судьбе. Ведь он не отстанет и никому не отдаст понравившуюся девчонку. Потому-что - джигит, кавказец.
Возле подъезда жестом остановил попутчицу.
- Послушай, девочка, при встречах и прощаниях положено целоваться. Такой у нас закон. Забудь о своих приемчиках, подставь, пожалуйста, губки.
- Обойдешься! И вот еще что - ничьей я быть не собираюсь, поищи другую дуру!
Упрямый южанин не отстал. Он встречал Ольгу, когда она выходила в магазин, сопровождал ее на работу, провожал домой после занятий в институте, по нескольку раз в день заглядывал в комнату лаборатории, где она работала. И - говорил, говорил!
Прошел месяц, второй, потом - полгода. Абрек не успокаивался. Во время экзаменов стоял возле двери, переживал, пытался подсказать. Когда хоронили бубусю, поддерижвал под локоток, нашептывал на ушко успокоительные слова.
Постепенно Ольга привыкла к его постоянному присутствию, он даже казался ей симпатичным. Будто огромный нос уменьшился в размерах, а оседлавшая переносицу бородавка поблекла. Да и зачем мужчине эта самая "симпатичность"? Главное - верность, трудолюбие, ум.
Выходя из подъезда дома или института, она машинально искала взглядом приземистую фигуру армянина. И всегда Абрек был на посту - появлялся из-за угла соседнего дома или поднимался с лавочки, широко улыбаясь, шел навстречу.
В один из прохладных весенних вечеров, провожая девушку домой, он завел разговор, который во многом предопределил дальнейшие отношения молодых людей.
- Послушай, Оленька, не пора ли мне познакомиться с твоими родителями? Клянусь стану любить тестя и тещу, как своих маму с папой! Пригласи домой, а?
Еще чего не хватает, мысленно возмутилась Ольга, но вслух ничего не сказала - побоялась обидеть. Просто пропустила просьбу Абрека мимо ушей. Вдруг он забудет о своей дурацкой идее?
Валучн не забыл. На другой день - такая же просьба, на третий - более настойчивая.
Пришлось согласиться. Ничего зазорного - пришел товарищ по работе, вместе с которым она трудится.
Приблизительно так объяснила девушка отцу и матери предстояшее появление Абрека. Мать понимающе усмехнулась и продолжила косметическую операцию - втирание крема в начинающую морщиться кожу шеи. Дочкины проблемы ее не интересовали. Отец, не менее равнодушно, пожал плечами. Когда-то это должно произойти, дочь - взрослый человек, пора ей обзаводиться семьей.
Обиженная подобным отношением к важному событию в ее жизни, Ольга ушла в свою комнату. Закрыла дверь на замок и вволю поплакала.
Визит Валуяна намечен на субботний вечер. В пятницу утром девушка отпросилась с работы. Сослалась на неожиданное недомогание, пообещала компенсировать однодневный отпуск. Начальник легко согласился - к Видовой в институте относились хорошо, ценили лаборантку, будущего инженера, за трудолюбие и покладистый характер.
В первую очередь - закупить все необходимые продукты и напитки.
Когда она с двумя пустыми сумками выбежала из подъезда, Валуян сидел на лавочке. Рядом - два больших туго набитых портфеля. При появлении Ольги, как всегда, подошел к ней с радостной улыбкой.
- Послушай, Оленька, куда собралась?
- На рынок за покупками.
- Зачем тратить дорогое время для покупок? Все готово, все купил. Даже коньяк "Арарат" достал, представляешь? Никуда, пожалуйста, не ходи, дорогая, не надо.
Абрек подвел девушку к скамейке, раскрыл портфели, принялся со вкусом перечислять покупки. О ценах - ни слова, не подобает настоящему мужчине хвастаться потраченными деньгами.
Неожиданно Ольга чмокнула кавалера в чисто выбритую щеку. Посчитав невинный поцелуй разрешением, Абрек впился в девичьи губы. Возражений не последжовало. Горячий армянин позабыл о наблюдающих за молодой парой старушках, о смеющейся детворе - рука машинально опустилась ниже талии.
Ольга отпрянула.
- Люди же смотрят, - покраснев, с притворной строгостью объяснила она.
- А ты рад стараться. Лучше помоги дотащить до квартиры твои портфели.
- Зачем только до квартиры? - тяжело дыша, проговорил Валуян. - До кухни могу.
- До субботы никаких кухонь и гостиных, - отрезала девушка. - Кстати, сколько я тебе должна?
Открыла кошелек и достала тощую пачку денег.
- Зачем обижаешь, а? Что я тебе сделал плохого?
Настоящая, не придуманная, обида захлестнула Валуяна. Глаза повлажнели, нос поник, руки разведены. Ольга поняла - продолжение денежной темы приведет к разрыву. А она уже успела свыкнуться с мыслью о неизбежности создания семьи.
- Ладно, рассчитаемся позже, - пряча кошелек, проговорила она. - Еще раз большое тебе спасибо.
Новые объятья, еще более продолжительный поцелуй примирения. Абрек дотащил тяжеленные портфели на лестничную площадку к дверям квартиры Видовых и послушно удалился.
- Быстро ты обернулась? - удивилась мать. - Я рассчитывала - возвратишься не раньше обеда.
- Так получилось, - туманно объяснила девушка. - Встретила подругу, она помогла закупить все необходимое.
- А портфели тоже от подруги? - скупо улыбнулся Видов, с трудом поднимая один из них. - Как же ты не надорвалась?
- Подружка помогла…