"Я не знаю, как вас зовут, да, наверно, это не имеет особого значения. Просто мне хочется вас предостеречь от неприятностей, которые могут с вами случиться в ближайшее время. Ваш муж знает о ваших встречах на стороне и собирается вывести вас на чистую воду. Сегодня он не смог к вам приехать совершенно случайно: спустило колесо и в этот момент у него возникли кое-какие проблемы, о которых вы узнаете завтра дома. Будьте осторожны и внимательны. Постарайтесь перенести место встреч и разубедить мужа в вашей неверности. Желаю вам мудрости и спокойствия. С уважением. Ваш доброжелатель".
По-моему, получилось очень даже неплохо. Подойдя к калитке, я тихонько вошла во двор, сунула листок в дверную щель и удовлетворенно потерла руки.
Домой я добралась только под утро и сразу же позвонила Юрцу. Трубку он снял моментально, буквально с первого гудка. Юрец сидел у телефона и ждал моего звонка.
- Ты не спишь? - спросила я голосом прилежной ученицы.
- Нет. Жду результата.
- Какого еще результата?
- Ну, твоего звонка, - замялся Юрец.
- А как твоя шея?
- Да что с ней будет! Зашили. Теперь нужно наблюдаться у специалиста по голосовым связкам. В общем, все обошлось. Сказали, что жить буду. Ну, что там с моей женой?
Немного помолчав, я стала врать напропалую:
- За свою жену можешь не переживать. Она в полном порядке. Во дворе дачи стояла только ее машина. Больше никого не было. Так что никакого любовника у нее нет, я не могла ошибиться. И как только у тебя хватает наглости обвинять ни в чем не повинную женщину в неверности? И вообще, я считаю, что в браке нужно друг другу доверять. Иначе на кой черт такой брак нужен.
После минутной паузы в трубке вновь послышался голос Юрца:
- Вот когда побудешь замужем, тогда начнешь рассуждать по-другому. Если я в чем-то подозреваю свою жену, значит, имею на это довольно веские основания.
- Я уже замужем побывала. Больше я туда не пойду ни за какие коврижки.
- От сумы и тюрьмы не зарекайся.
- А я и не зарекаюсь. Просто после нескольких лет брака я сделала для себя соответствующие выводы. Ладно, в данный момент мне меньше всего хочется обсуждать эту тему. Я твою просьбу выполнила. Приятно было познакомиться.
- Подожди, не клади трубку. Ты уверена, что не перепутала мою дачу?
- Уверена. Я грамоту хорошо знаю и в нумерации домов разбираюсь. Двухэтажный кирпичный дом с зеленой черепицей.
- Правильно. Я специально заказал зеленую черепицу, чтобы мой дом хоть чем-то отличался от других. Весь дачный поселок с красной, а у меня зеленая.
Юрец немного помолчал. Когда он снова заговорил, в голове его слышалась угроза.
- Получается, моя жена беспредел учинила. Стала выкатывать любовника на своей машине.
- Твоя жена приехала на дачу одна. Я видела ее в окно. Она мыла посуду на кухне. Никакого мужика там и близко не было.
- Какого хрена она мыла посуду ночью?!
- Это ты у нее спроси. Что ты ко мне привязался?! Может, у нее посуды много накопилось.
Я швырнула трубку и уставилась в одну точку. Я чувствовала полнейшее опустошение и не знала, что делать дальше. Точно я стою на краю обрыва и не могу решить - прыгнуть мне или нет. Я должна найти свою подругу, должна разобраться в своих проблемах, но мне не на кого рассчитывать, неоткуда ждать помощи. Я подумала о своей маме. Если бы она только могла представить, какие трудности снова уготовила мне судьба. Мама сделала из меня очаровательную девушку с хорошими манерами и покладистым характером. Она научила меня быть романтичной, загадочной. И, конечно же, заботливой. Благодаря ей я умею вкусно готовить, делать тысячи важных вещей и писать стихи. Мне всегда казалось, что я умею общаться с людьми, дарить им хорошее настроение, заставлять их улыбаться. От меня никогда не исходили флюиды зла. У меня есть все для того, чтобы быть счастливой. Наверное, в этом мире счастлив лишь тот, кто хамоват, груб и нагловат. И вот сейчас я словно застыла над пропастью и вокруг нет ни единого человека, который протянул бы мне руку помощи.
Я вспомнила те минуты, когда я жалела о том, что не умерла. Но, видно, кто-то наверху заставлял меня бороться с жизненными передрягами и не позволял умереть. Наступит момент, когда я сожгу свое прошлое вместе со всеми ужасными воспоминаниями и обрету долгожданный покой…
Я подошла к телефону, со страхом и надеждой набрала номер Милы. Трубку никто не взял. Мертвые не слышат телефонных звонков и не могут брать трубки…
ГЛАВА 8
Не помню, удалось ли мне поспать в то утро. Я постоянно вздрагивала, поднималась и смотрела в окно. Снова ложилась, закрывала глаза и старалась уснуть. Меня мучили кошмары, рисовались жуткие картины того, что может происходить с моей подругой. Я включала свет и сидела на кровати в полнейшем оцепенении. Днем я почувствовала себя значительно лучше. Надо было что-то предпринимать, и я попыталась придумать что-нибудь на свежую голову, если, конечно, ее можно было назвать свежей. Я решила встретиться с Милиным шефом и все объяснить ему. Если он не захотел говорить со мной по телефону, это еще ничего не значит. Он не сможет отказать в помощи, глядя мне в глаза. В конце концов мне больше не к кому обратиться. Это единственный человек, которого Мила считала достаточно близким. Мила как-то сказала, что почти каждый день он обедает в ресторане гостиницы "Балчуг". Значит, есть реальная возможность с ним встретиться. Я буду искренне молить Бога о том, чтобы сегодня этот человек не изменил своим привычкам. Я надела одно из своих лучших платьев, расчесала слегка свалявшийся парик и стала пристраивать его на голове. Неожиданно раздался пронзительный звонок в дверь. Я вздрогнула и съежилась. Осторожно заглянув в глазок, я облегченно вздохнула. Это был Челноков собственной персоной. Открыв дверь, я посмотрела на бывшего мужа взглядом, полным ненависти, и процедила сквозь зубы:
- Какого хрена тебе надо?
Челноков оглядел меня с ног до головы, затем самым хамским образом отодвинул в сторону и вошел в квартиру.
- Какого хрена тебе здесь нужно? - повторила я свой вопрос.
- Я здесь прописан, - невозмутимо произнес мой супруг.
- И что?! Это не дает тебе права входить сюда когда вздумается. И вообще, сегодня же вызову слесаря и поменяю замки.
- Вызывай кого хочешь. Я тут прописан, значит, могу войти в этот дом в любой момент, когда мне захочется. Если ты поменяешь замки, я просто взломаю дверь.
- Ну ты и сволочь!
- Надо было смотреть внимательнее, за кого выходишь замуж.
Остановив взгляд на откровенном вырезе моего платья, Челноков ухмыльнулся и сел.
- Куда намарафетилась?
- Тебе какая разница?
- Оправилась от своей придуманной болезни и сразу побежала по мужикам! Мне кажется, ты слишком хорошо выглядишь для умирающей.
Моя голова была занята совсем другими мыслями, и мне меньше всего хотелось говорить с ним. Вот он сидит и смотрит на меня пожирающим взглядом… Стоит мне захотеть, и мы окажемся с ним в постели… Совсем недавно я отдала бы за эти мгновения полжизни, а возможно, и больше. Я готова умереть в объятиях любимого человека. Но сейчас я не пожертвую ради этого ничтожества ни одним мгновением, ни одним… Я научилась ценить жизнь и поменяла взгляды на многие вещи, в том числе и на свою неудавшуюся семейную жизнь. Болезнь сделала меня старше и мудрее.
- Так куда ты так вырядилась? - спросил муж.
- Какая тебе разница?! Выметайся отсюда! Мне некогда выяснять с тобой отношения!
Челноков закинул ногу за ногу и нервно закурил.
- Раньше ты никогда не поднимала на меня голос, - заметил он.
- "Раньше"… Раньше все было совсем по-другому…
- Может быть. Но я как был твоим мужем, так им и остался.
- Я потеряла мужа, когда узнала о своей болезни и загремела в больницу. Челноков, я тороплюсь. Говори, зачем пришел, и мотай на все четыре стороны.
- Я не могу найти свою куртку.
- Господи, какую еще куртку?! По-моему, ты не оставил здесь вообще никаких вещей.
- Но куртки я так и не нашел. Она зеленого цвета. Я в ней раньше всегда на сплав ездил.
- Какая может быть куртка в совершенно пустой квартире? Лучше повнимательнее посмотри вещи, которые ты отсюда стащил.
- Я ничего не стащил. Я взял лишь то, что принадлежит мне по праву.
- Ты воспользовался моей болезнью и обворовал квартиру, - отрезала я.
- Я не могу воровать в своем доме. Я тебе уже говорил, что я здесь прописан и никто не сможет мне запретить сюда приходить.
- Что за куртка? - спросила я, чтобы поскорее закончить наш разговор.
- Обыкновенная куртка. Зеленая ветровка из плащевой ткани.
- А что, на новую нет денег? - А откуда им взяться, если я не могу устроиться на работу?
- Понятно. Тяжело устроиться на работу, когда ты не работал черт знает сколько лет.
Я вышла на балкон и стала рыться в сумке со старым, видавшим виды тряпьем. На самом дне лежала довольно выцветшая, рваная куртка, которую еще до болезни я хотела выкинуть. Я показала ее Челнокову и недоуменно пожала плечами:
- Эта, что ли?
- Эта, - обрадовался Челноков. - Ее заштопать, и ей цены не будет. В любой поход можно надеть…
- Заштопай.
- А может, ты мне ее заштопаешь?
- Пусть тебе твои бабы штопают. Я уже свое отштопала, хватит.
- А ты сильно изменилась, - Челноков направился к выходу.
Как только за ним закрылась дверь, я бросилась к зеркалу, накрасила губы и убедилась, что выгляжу просто потрясающе. Это придавало мне определенную уверенность перед предстоящей встречей. Женщина должна нравиться сама себе, а если этого нет, то она не понравится никому. Побольше уверенности и шарма… Именно с такими неоценимыми качествами можно провернуть любое, даже самое неперспективное дельце. Ну что ж, еду в "Балчуг".
Я не стала садиться за руль, а поймала такси. Наверно, это решение возникло в моей голове от того, что мои нервы сдавали и я могла потерять контроль над собой в любой момент. Мне хотелось хоть немного успокоиться, и я рассчитывала выпить бокал красного терпкого вина. В холле гостиницы я огляделась по сторонам. На первом этаже был шведский стол, но я не думаю, чтобы Марат им пользовался. Пятьдесят долларов, и ешь, что угодно твоей душе. Это не для таких людей, как Марат, они привыкли к шику и уединению. Мила говорила, что Марат обедает на втором этаже, потому что там мало публики и баснословные цены. Поправив парик, я поднялась на второй этаж и попала в небольшой, уютный зал, выкрашенный в два цвета - нежно-персиковый и нежно-розовый. Сев на круглый диванчик, я посмотрела по сторонам. Публики не было, если не считать двух здоровенных мордоворотов с увесистыми цепями на шеях. Что ж, у меня есть время, и я намерена ждать, обеденные часы уже не за горами. Заказав бокал красного вина, я сделала несколько глотков и почувствовала себя значительно лучше. Мордовороты приказали официантке унести все приборы и, громко смеясь, принялись есть руками. Это было поистине отталкивающее зрелище. Я отвернулась. Время шло, а Марат все не появлялся. Я допивала свое вино, когда он вошел в зал. Его сопровождали трое мужчин. Нетрудно было догадаться, что это профессиональные телохранители, готовые в любой момент броситься на защиту своего шефа. Марат сел один, вальяжно расположившись на нежно-розовом диванчике. Мужчины сели в стороне, но не сводили с него глаз. Я постаралась унять нарастающую дрожь в коленях. Чтобы скрыть свое волнение, я заказала бокал ирландского крем-ликера "Бейлиз" с моими любимыми конфетами Ферреро Роше. Сделав довольно приличный глоток, я пристально посмотрела на Марата. Марат моментально отреагировал на мой откровенный взгляд. В том, что он меня не узнал, я не сомневалась ни единой минуты. Да и как он мог меня узнать? Тогда на больничной койке он видел жалкое, бледное, полуумирающее существо с бесцветными потухшими глазами… Марат улыбнулся и легким взмахом руки предложил сесть рядом с ним. Я расплылась в улыбке и мгновенно оказалась за его столиком.
- Чем я могу вас угостить? - произнес Марат голосом галантного кавалера.
- Я бы не отказалась еще от бокала "Бейлиза". Если можно, со льдом.
Длинноногая молоденькая официантка поставила на стол бокал с тоненькой салатовой трубочкой и хотела было уйти, но Марат крепко схватил ее за руку и злобно прошипел:
- Какого черта ты принесла салатовую трубочку?! Ты что, первый день работаешь, что ли?!
- Нет, я тут уже почти год, - не на шутку перепугалась девушка.
- Если ты здесь уже год, то почему ты такая дура?! Я терпеть не могу салатовый цвет!
- А какой вы любите? - спросила та дрожащим голосом.
- Я люблю трубочки розового цвета!!! Тебе понятно?!
- Понятно, - быстро проговорила девушка, и через минуту в моем ликере появилась розовая трубочка. Я растерянно посмотрела на Марата и удивленно пожала плечами:
- Скажите, это имеет какое-то значение?
- Для меня это очень важно. Я не люблю изменять своим привычкам. Знаете ли, я очень суеверный.
Марат медленно поглощал свой обед, а я держала во рту трубочку розового цвета и напряженно думала. Я не знала, что мне делать: то ли признаться сразу, кто я такая, и открыть свои карты, то ли подождать и попробовать всерьез заинтересовать его собой. Не знала, что лучше в данном случае - медлить или торопиться. Могу я еще спасти свою подругу или уже поздно.
- Как тебя зовут? - прервал мои размышления Марат.
- Вика.
- А меня Марат Владимирович, можно просто Марат. Не такой уж я и старый, чтобы обязательно по имени и отчеству.
- Вы очень даже молодо выглядите.
Марат положил вилку на стол и принялся сверлить меня неприятным взглядом:
- А мы встречались когда-нибудь раньше?
Я не знала, что ответить ему, отвела глаза и увидела, как "братки" руками засовывали в рот клубнику величиной с кулак, предварительно обмакнув ее во взбитые сливки. Они напоминали грязных поросят, но, видно, у богатых свои причуды.
- Ты хочешь клубники? - спросил Марат.
- Хочу.
- Ты ее любишь?
- Люблю.
Подозвав все ту же перепуганную официантку, Марат велел принести самой лучшей клубники и полить ее сливками. Официантка не заставила себя ждать и подала клубнику буквально через минуту. Марат широко раздул ноздри и ударил кулаком по столу:
- Ну и что ты нам принесла?!
- Клубнику, - заикаясь, ответила девушка.
- И в чем ты ее принесла?!
- В вазочке…
- Запомни, я никогда не покупаю вазочками то, что нравится моей девушке. Я не какой-нибудь студент или дешевый пижон!
- Что я должна сделать?! - На глазах девушки показались слезы.
- Ты должна принести ей клубнику со сливками.
- В чем?
- Ну, понятное дело, что не в вазочке. В чем ты приносишь шампанское?
- В ведерке.
- Вот и неси клубнику в ведре для шампанского.
- Но это будет очень дорого стоить. Вы, пожалуйста, ознакомьтесь с ценами…
Марат побагровел от злости.
- Делай, что тебе говорят, и никогда не говори мне про цены! - рявкнул он.
Испуганная девушка забрала вазочку с клубникой и бросилась на кухню. Когда на нашем столике появилось ведерко клубники со сливками, я перевела дыхание и растерянно развела руками:
- Я не осилю столько, честное слово.
- А тебя никто и не заставляет съедать все. Съешь, сколько считаешь нужным.
Я опустила глаза и старалась не показать Охватившее меня смятение. Мне еще никто не заказывал в ресторане целое ведро клубники со сливками. Сунув одну довольно большую клубнику в рот, я подняла глаза и внимательно посмотрела на Марата. Он продолжал мирно поглощать свой шикарный обед и с любопытством наблюдал за моей реакцией. Наверно, ему нравилось шокировать своих дам и сорить деньгами.
- Вкусно? - спросил он и обнажил в улыбке свои белоснежные зубы. - Послушай, и все-таки мне кажется, что мы где-то раньше встречались. Уж больно мне знакомо твое лицо. Ты ничего не можешь припомнить в этом плане? Может быть, ты мне просто кого-то напоминаешь?
- Мы встречались, - я перевела дыхание и высоко закинула голову.
Я решила раскрыть карты и рассказать Марату, кто я такая.
Марат засунул в рот кусок отбивной и стал вновь сверлить меня взглядом.
- И где? Вот видишь, интуиция меня не подводит. Напомни, в каком ресторане это было?
- Это было не в ресторане. Это было в онкологической больнице.
- Где?!
Лицо Милиного шефа заметно помрачнело и вытянулось.
- В онкологической больнице. Я видела, как вы приезжали туда к одной девушке.
- Возможно. А ты там что делала?
Я опустила глаза и нервно застучала пальцами по столу:
- Я навещала свою знакомую.
Марат облегченно вздохнул и достал из кармана пачку сигарет. Пустив небольшое кольцо дыма, он совсем тихо сказал:
- У меня заболела одна знакомая. Я несколько раз ее навещал.
- А что с ней сейчас? - подняла глаза и посмотрела на Марата взглядом, полным надежды.
- Она вылечилась. Слава Богу, все обошлось.
- Это была любимая девушка?
- Любимая?! - Марат злобно усмехнулся и потушил тлеющую сигарету. - А что такое любовь?
- Любовь, это когда… - Я хотела было что-то сказать, но резко замолчала. Я и сама не знала, что такое любовь. Все мои любовные истории были обречены на провал. И мой брак по любви закончился печально, не оставив ничего, кроме боли и разочарования. - Зачем я тебе буду объяснять, что такое любовь, если ты и так все знаешь. У каждого на этот счет свое мнение.
- У меня вообще нет никакого мнения на этот счет.
- Значит, та девушка, к которой ты приезжал в больницу, не была любимой…
- Значит, не была.
- Жаль, а она очень сильно тебя любила.
- Ты ее знала? - Глаза Марата быстро забегали, а взгляд стал еще более холодным. - Говори, не молчи. Терпеть не могу, когда меня водят за нос.
- Я не вожу за нос. Я могу запросто ответить на твой вопрос. Я познакомилась с твоей девушкой в больнице и очень много о тебе слышала. Она тебя любила и надеялась выйти за тебя замуж.
- За меня замуж?!
- Да. Только не утверждай, что ты этого не знал.
- Вот это для меня настоящая новость!
- Почему?
- Потому что я никогда бы не женился ни на одной из своих халдеек.
- Каких еще халдеек? - опешила я.
- Ну, на слугах, если тебе непонятно. Я не привык вступать в личные отношения с людьми, которые на меня работают и которым я плачу.
- Но ведь вы были близки! - В моем голосе прозвучало отчаяние. Мне было обидно за подругу и хотелось наговорить этому жирному борову кучу гадостей. Но я не могла, не имела на это права, потому что Марат был единственным человеком, который мог бы мне реально помочь разыскать и, если не поздно, спасти Милу.
- Я смотрю, ты хорошо осведомлена, а я не люблю, когда посторонние люди знают про меня слишком много. - Голос Марата не предвещал ничего хорошего. - Я хочу знать, кто ты такая и что тебе от меня нужно.