- И она не была подготовлена к этому, - сказал Голли. - У сумасшедших порой бывает изумительная память.
- Как она изменилась! - продолжал капитан. - А когда-то она была очень хорошенькой девушкой.
Эйкс промычал в ответ что-то неопределённое и налил себе виски с содовой.
- Было время, когда и ты неплохо выглядел, - сказал он. - Если бы ты в своё время не выглядел хорошо, тебя бы не послали в качестве приманки для неё. Теперь у нас не осталось никого, кто годился бы для такой роли.
- В самом деле, она была очень хороша, - сказал задумчиво капитан. - Я был неравнодушен к ней. Ведь она была единственной разумной женщиной, которую мне пришлось встретить на своём веку. Что ты хочешь предпринять с Леном?
Голли закурил сигаретку и не сразу ответил.
- Я хочу извлечь его оттуда.
- Ты думаешь, он выдаст нас? - спросил Айкнесс.
- Нет, он не выдаст. Но я знаю другого, кто мог бы нас выдать.
Капитан принуждённо засмеялся.
- Во всяком случае, этот другой не я. Я слишком глубоко завяз в этом.
- То же самое было с матушкой, и всё же она чуть не заговорила, - заметил Голли.
Наступило длительное, тягостное молчание. Первым нарушил его капитан.
- Лила тоже создаст нам ряд затруднений, - сказал он.
- Ты полагаешь? - холодно заметил Голли. - Об этом не может быть и речи. Она выйдет замуж и будет жить семейной жизнью. Но за моряка она не выйдет, - нагнувшись к капитану, он продолжал. - Я ничего не имел против, чтобы ты разыгрывал перед нею любящего отца, но этой ролью тебе придётся и ограничиться. Тебе не суждено жениться на ней, и не на её деньги ты выстроишь дворец в Рио-де-Жанейро.
Соперники молча уставились друг на друга. В глазах Айкнесса светилась смертельная ненависть, а Голли по-прежнему был абсолютно безучастен, но за этим внешним безучастием таилась угроза.
- Я не знаю, как закончится всё это, но этим господам полицейским я оставлю о себе хорошую памятку. При желании мог бы без особых затруднений улизнуть из Лондона, но для меня это недостойный выход из положения. Я не какой-нибудь рядовой преступник, и со мною придётся считаться. В течение десяти лет я занимался скупкой краденого, чтобы сколотить основной капитал для нашего предприятия. Я один на свой собственный риск ограбил Лионский Кредит, чтобы раздобыть тебе деньги на покупку парохода. Я сколотил нашу шайку - весь Лондон находится под моим контролем. Мне известны три с лишним тысячи чинов уголовной полиции. И прежде, чем уйти на покой, я закачу напоследок блестящий спектакль. А потом, на досуге, мы сможем разобраться в наших отношениях и решить вопрос относительно Лилы. Но если ты сейчас вздумаешь заняться этим вопросом и будешь решать его в неугодной мне форме, то я дам тебе один совет: поскорей вынь из кармана револьвер и попытайся пристрелить меня раньше, чем я отправлю тебя на тот свет.
Айкнесс нервно откинулся на спинку стула. Губы его дрожали. Этот большой, сильный человек был трусом, и Голли, блестящий психолог, знал об этом.
- При желании, капитан, я мог бы тебе назвать пароход, на котором мы отплываем, - продолжал Голли, изложить все детали нашего плана, мог бы даже назвать номер каюты и имя человека, который обвенчает нас с Лилой…
- Тебя и Лилу!? - вскричал Айкнесс.
Голли кивнул.
- Я ведь моложе тебя на целых десять лет. Мы отлично уживёмся. К тому же, все документы, подтверждающие её происхождение, находятся у меня в руках. Часть бумаг досталась мне от Синнифорда, а остальные я раздобыл из банка.
Капитан смирил свой гнев и попытался улыбнуться.
- Ты сумасшедший парень, Голли, - сказал он. - Единственное, чего я не могу понять - как ты позволял, чтобы твоя старуха командовала тобой?
- Я не хочу дурно говорить о мёртвых, - сказал Голли, - но у нас был уговор: в течение четырёх часов она могла помыкать мною, но зато остальные двенадцать часов распоряжался я. Запомни то, что я скажу: двенадцать лет она спала, заперев дверь на замок и пряча под подушкой заряженный револьвер. И всё потому, что как-то позволила сделать мне замечание и дурно отозвалась о моём пении. Люди, которые знают меня, не позволяют никаких замечаний по отношению ко мне. Надеюсь, ты примешь это к сведению.
- Разумеется, Голли, - поспешил заявить капитан.
Под вечер работа закипела. В дом стали прибывать какие-то субъекты, которых Голли разместил по пустующим квартирам, каждая из которых была снабжена телефоном. Все эти люди были иностранцами, они внимательно изучали и план Лондона, и расписание пароходных линий, поддерживающих связь с Италией и Южной Францией.
Один из посетителей, некий Амброз, был известен Айкнессу как главарь отчаянной шайки, с которой Голли поддерживал связь.
В гараже, в бензиновом баке, хранился целый склад оружия. Голли с гордостью показал капитану свои запасы.
- Если за что-нибудь берёшься, то надо делать это как следует, - удовлетворённо сказал он.
Надо было воздать должное Голли: в своих планах он был последователен и не останавливался на половине пути. И деятельность его дала соответствующие результаты. На текущем счёте в одном из бразильских банков у него лежала столь большая сумма, что и без миллионов Паттисоновского наследства он мог прожить с Лилой остаток дней в самой немыслимой роскоши. Примерно такие же крупные суммы лежали у него на текущих счетах ещё в двух банках.
Риггит Лен терпеливо сидел в Брикстонской тюрьме и ожидал чуда. Его вера в маленького человека была безгранична. Но Голли решил распорядиться иначе. Он решил, что Риггит останется в тюрьме и понесёт кару - он не был больше заинтересован в том, чтобы Лен был на свободе.
Никто, даже жена Голли, не знал о том, что у него был альбом, в который он тщательно вклеивал отчёты обо всех своих делах. Не раз случалось, что, просматривая этот альбом, он испытывал чувство удовлетворения. И каждое сообщение, в котором недостаточно подробно и точно освещалось преступление, заставляло его содрогаться от злобы. Он готов был сам написать в газету просьбу - внести соответствующие поправки. Но он знал: неограниченное честолюбие погубило не одного человека.
В тот же день Айкнесс вторично побеспокоил Голли. Тот сразу заметил, что капитан нервничает и чем-то недоволен.
- Я должен тебе кое-что сказать, - заговорил Айкнесс, тщательно закрыв за собой дверь и усаживаясь напротив Голли.
- Знаю, ты трусишь, - пренебрежительно перебил его Голли. - Ты весь день бегал в поисках вчерашнего дня.
- На суше мне всегда не по себе, - проворчал капитан. - Я моряк и привык быть на воде. Не мог бы ты послать меня в Голландию купить новый пароход? За него просят шестнадцать тысяч фунтов, но они удовлетворятся меньшей суммой… Корабль занесён в списки Голландии и делает девять узлов.
- А миноносцы делают тридцать пять узлов, - спокойно ответил Голли. - Я не собираюсь тратить столько денег только для того, чтобы ты полюбовался, как меня будет мучить морская болезнь.
- Где ты разместил жёлтых? - раздражённо заметил Айкнесс. - За последнее время мне вообще ничего не сообщают.
- Они хорошо спрятаны, - ответил Голли. - Я их разместил на барже. Полагаю, что пока они не будут больше обыскивать баржи.
- Я не знал, что у тебя в запасе есть ещё одна баржа, - удивился Айкнесс.
- Ты многого не знаешь, - процедил Голли. - Моя голова во сне работает намного лучше, чем твоя наяву.
- Что же мы будем делать? - спросил Айкнесс. - Может, мне съездить в Геную…
- Тебе давно надо избавиться от жажды путешествий, - сказал Голли. - Ты останешься здесь, мой дорогой капитан, - в его голосе прозвучала угроза. - У меня есть план. Это не снилось даже Наполеону. - Он постучал себя по лбу. - Допустим, у тебя есть пароход. Что ты можешь предпринять против миноносца, который делает тридцать пять узлов? Ты отплыл бы на неделю раньше, а тебя всё равно настигли бы в открытом море. А я собираюсь отплыть с добычей, которая ещё никогда не попадала в руки какой бы то ни было шайки.
Теперь Голли заговорил всерьёз. Он побледнел, голос его задрожал: это свидетельствовало о его волнении.
- Если нас поймают, нас ожидает петля, - Голли сделал движение рукой вокруг шеи. - Нам не откупиться и не отвертеться. На помилование мы не можем рассчитывать. Разве только сможем вынудить к этому…
- Вынудить? - не веря своим ушам, прошептал Айкнесс.
- Да. Если мы сможем вынудить правительство оставить нас в покое. Мы им покажем, на что способны, и предложим сделку, которая обойдётся им недёшево. Прежде всего, нам придётся взяться за две ювелирные фирмы на Бонд-Стрит. Там мы без труда можем взять сто пятьдесят тысяч фунтов. Мы начнём с того, что сперва раздобудем эту сумму. Затем будет второй удар и нокаут. Они не осмелятся прикоснуться ни к одному из моих людей, более того, будут рады, что мы, наконец, убрались в Бразилию или Аргентину, или ещё какое-нибудь спокойное местечко.
Айкнесс подумал, что его товарищ сошёл с ума. Должно быть, Голли уловил эту мысль, потому что хлопнул его по плечу и расхохотался.
- Ты думаешь, я сошёл с ума? Но ты меня ещё не знаешь. Ты однажды так уже думал, когда я тебе сказал, что директор банка Леффберри сам выдаст нам нужную шкатулку.
Только теперь Айкнесс понял, что же на самом деле представлял этот маленький и безобидный на вид человек.
- Что ты собираешься предпринять? - спросил он.
Айкнесс хотел переменить тему разговора и очень опасался, что Голли уловит его мысли. Намерения капитана были весьма определёнными: когда будет удобно, передать своего товарища в руки полиции.
- Надо всегда точно рассчитать время, - ухмыляясь сказал Голли, а Айкнесс чуть не подпрыгнул на стуле: так близко он был от его собственных мыслей. - В этом таится секрет успеха. Вот взгляни…
Голли стал набрасывать план местности.
- Вот это Гринвич. Здесь, возле реки есть местечко, где можно спрятать автомобиль. Отсюда мы увидим световой сигнал, который нам подадут.
Голли задумчиво посмотрел на Айкнесса.
- Весь вопрос в том, когда начнётся спектакль…
- Что начнётся? - спросил удивлённый Айкнесс.
- В Гринвиче по случаю прибытия минного истребителя несомненно состоится банкет или бал, теперь надо выяснить, когда он начнётся. - Голли набросал несколько строк и задумчиво добавил. - Если бы это случилось в пятницу, мы бы могли выкинуть славную штуку. Несомненно, это произойдёт в пятницу, - он возбуждённо похлопал себя по коленям. - Ты служил во время войны во флоте? Умеешь управлять орудием?
- Что всё это значит? - недоумевающе проговорил Айкнесс, - чего ради ты заговорил о банкете, бале и пушках?
Голли улыбнулся в ответ.
- Пойду посмотрю, что делают наши женщины, - сказал он, выскользнув из комнаты. Мурлыча под нос песенку, он направился в комнату Лилы.
Лила, услышав приближение Голли, предупредила Анну.
- Как вы себя чувствуете? - осведомился он у пленниц, увидев на столе разбросанную колоду карт. - При случае, я вам покажу несколько интересных игр. Сегодня вам придётся спать здесь, мисс, - обратился он к Анне.
- Да. Я буду спать здесь, - ответила она спокойно.
Теперь на лице женщины лежала печать достоинства. Трудно было узнать в ней то несчастное создание, которое несколько часов тому назад было доставлено в этот дом.
- Вы ничего не будете иметь против, если я запру вас с наружной стороны? Так будет спокойнее, - говорил Голли, разглядывая засов. - В этих краях водится множество преступников. Это ужасно, как растёт их число. А от полиции толку ждать нечего.
- Мы долго пробудем здесь, мистер Эйкс? - спросила Лила.
Голли пожал плечами.
- Возможно, мы останемся здесь на пару дней, а потом поедем в деревню. Там климат здоровее.
- Мистер Эйкс, вы не могли бы мне сказать, что случилось с лордом Синнифордом? - спросила Анна.
Голли взглянул на неё удивлённо, он не ожидал, что она так связно может выражать свои мысли, и вопрос несколько смутил его.
- С прискорбием должен сказать, - начал он торжественно, - его больше нет в живых.
- Он мёртв?
- Увы! Рано или поздно всем нам суждено умереть. Его поразил удар молнии!
Наступило длительное молчание.
- Как жаль, - прошептала девушка, смутно догадываясь, что за смертью лорда и смертью матушки скрывалась таинственная драма, которая оставалась ей непонятной.
- Он был убит, - объявила Анна, - я читала об этом в газетах.
Голли покачал головой.
- Газеты часто выдумывают небылицы в погоне за сенсацией. Но так или иначе, Синнифорда нет в живых, - он снова посмотрел на Анну.
Несомненно, эта старуха представляла для него опасность: она слишком много знала и помнила о том, о чём ей следовало бы забыть. Не исключено, что она вызовет ряд затруднений.
- Спокойной ночи, - холодно сказал он. - Завтра я снова навещу вас. Спокойной ночи, мисс…
Последние слова заставили Анну содрогнуться.
На прощание Голли многозначительно добавил:
- Будьте благоразумны.
Дверь за ним захлопнулась, и обе женщины услышали, как звякнул задвигаемый засов.
Глава 26
Попытка к бегству
Лила убедилась в том, что двери заперты. Но она задвинула и внутренний засов - к ним тоже никто не мог попасть.
- Неужели он действительно таков, как вы говорите, - прошептала испуганная Лила.
- Каждое сказанное мной слово - правда, - кивнула головой Анна. - Я не могу вспомнить обо всём. Но то, что я знаю…
- Что же нам теперь делать? - спросила Лила, касаясь её руки. - Я верю, верю каждому вашему слову, но не могу примириться с тем, что мистер Эйкс и есть главарь шайки "резиновых братьев".
- Да. Это он. Ты бы видела, как большие, сильные мужчины трепещут перед ним! Капитан в его присутствии не смеет шелохнуться. Как-то ночью они говорили о женитьбе, но я тогда не знала, что речь идёт о тебе.
- Обо мне? - в ужасе воскликнула Лила.
- Они не упоминали твоего имени. Они сидели на палубе и выпустили меня подышать свежим воздухом. Капитан издевался надо мною, а Голли молчал. Но он только раз посмотрел - так мясник смотрит на скотину, предназначенную для убоя.
- Перестаньте! - вскрикнула Лила, - ведь это ужасно!
- Видно, я всё ещё не в своём уме, - сказала она, - если я в состоянии пугать свою любимицу. Я постараюсь быть благоразумной - ведь он мне сказал об этом. А теперь попытаемся отодрать остаток обоев.
- Нам никто не помешает, я задвинула засов на двери, - сказала Лила.
Молодая девушка заметила в углу, под куском отставших обоев, какое-то печатное сообщение. Раньше, когда в этом здании находилась мастерская, помещения снабжались всякого рода предостережениями и указаниями рабочим на случай возможной опасности. Позже поверх этих сообщений были наклеены обои. Обе женщины и не подозревали, что в этом здании помещалась фабрика, работавшая на оборону. Бумага была грязной, прочесть ничего не удавалось. Анна решила промыть стену влажным полотенцем, и под обоями они прочли следующее: "В случае пожара, всем, находящимся в здании, не создавая паники, направиться вниз. В случае, если пожар начнётся в подвальном помещении, отворите люк в потолке и пробирайтесь на крышу. По крыше пройти в подветренную сторону и спуститься по верёвочной лестнице, прикреплённой к крыше. Проделать это спокойно, без лишней торопливости, не создавая паники".
Анна принесла из соседней комнаты стул, поставила его на стол и, взобравшись на него, стала осматривать потолок.
- Нашла! - радостно воскликнула она, заметив в потолке щель, замазанную извёсткой.
Они услыхали, как хлопнула входная дверь. На полу ванной комнаты, где они обнаружили люк, валялись куски штукатурки. Если Голли войдёт сюда, он сразу заметит, что произошло, и тогда надежды на спасение не будет.
- Скорее запри за мной дверь и не выходи из ванной, - приказала Анна.
Анна выбежала в соседнюю комнату. Лишь после того, как Лила заперлась, она впустила Голли в комнату.
- Что вы делаете? - подозрительно спросил он.
- Лила купается, а я ищу для неё полотенце, - отозвалась Анна, - и ответ удовлетворил Голли.
- Купается? Вот и отлично. Я хотел переговорить с вами, - он взглянул на дверь, за которой находилась Лила.
- Скажите, миссис, вы никогда не бывали в Южной Америке?
- Нет, - ответила Анна.
- Чудесный край! Если вы будете благоразумны, то сможете поселиться там и жить в своё удовольствие. Не вздумайте создавать мне неприятности с… - и он указал пальцем на ванную комнату. - Если вы вздумаете портить мне игру и рассказывать обо мне всякие истории… Что произойдёт тогда?
Она ничего не ответила.
- Я думаю, вы смогли бы ответить на этот вопрос. Тогда в один прекрасный день ваше тело выудили бы из реки, и люди сказали бы: "Кто это? Ах, да это никто!" - Вот и всё, что написали бы о вас в газетах. Маленькую заметку в три строки. Вы оказались бы "трупом неизвестной женщины". Вот и всё.
- Всё, - машинально повторила Анна.
- Я думаю, мы понимаем друг друга. Передайте Лиле, что я мил и был бы неплохим мужем. Вам нужны деньги?
- К чему мне деньги?
- Я вижу, к вам возвращается разум, - заметил Голли и поспешил уйти.
Анна выждала несколько минут, пока его шаги не затихли, и поспешила к Лиле. В комоде она нашла нож и при помощи него принялась счищать с люка штукатурку. После долгих усилий обеим женщинам удалось поднять люк.
Затем началось самое сложное. Около трёх часов утра Анна выбралась на крышу и помогла Лиле сделать то же самое.
Очутившись наверху, они принялись за поиски верёвочной лестницы, упоминавшейся в инструкции. Но её не оказалось. Женщины были в отчаянии, близился рассвет, скоро должен был появиться Голли. Что будет, если их попытка к бегству обнаружится? Будь поблизости полисмен, они смогли бы привлечь его внимание, но блюстителя порядка нигде не было видно.
Анна и Лила, решив выгадать время, снова спустились в комнаты. Незадолго до завтрака пришёл Голли и объявил:
- Мы едем сегодня вечером. В девять часов. Надеюсь, вы не станете сопротивляться, Лила? Я предупреждаю вас, - сказал он.
- Куда вы нас повезёте? - спросила девушка.
Он ответил не сразу.
- Надеюсь, Анна тоже будет вести себя спокойно. Это в её интересах.
- Я в этом убеждена, - ответила девушка.
- Должно быть, она рассказала тебе о твоей бабушке. Рано или поздно, ты бы узнала об этом.
Голли направился к двери. Стоя у порога, как бы вскользь, заметил:
- А знаешь, Лила, что случилось с Вэдом? Один из наших ребят поймал его и застрелил. Попал прямо в сердце.
Он внимательно посмотрел на девушку.
Лила побледнела.
- Вот не повезло ему, - продолжал Голли, - Джон был славным парнем, хотя сыщиком был слабым.
Что-то в его голосе заставило Лилу почувствовать, что всё это ложь и что он пытался лишь поймать её. Если бы она не догадалась об этом, то лишилась бы чувств - Вэд был её единственным другом, единственной надеждой. Почувствовав, что Голли лжёт, она испытала облегчение, и краска залила её щёки.
- Я вижу, ты испугалась, Лила? Но рано или поздно мы все умрём. Подумай только, как мне тяжело было узнать о смерти бедной тётушки! - на мгновение он замолчал.