- Взяли, Лагин. Взяли, и цель у вас была вполне определенная: передать похищенные монеты иностранцам, с которыми вы связаны.
- Какие еще иностранцы? Вы что, гражданин следователь? Не знаю я никаких иностранцев!
- Знаете, только тщательно скрываете эту связь.
- Какую еще связь? Я вам признался как на духу: у Лещенко вчера я был, хотел вернуть свою монету. Остального, о чем вы говорите, знать не знаю.
Ловлю взгляд стоящего за спиной Лагина Русинова. Понимаю, полковник дает понять: с такими темпами допрос может затянуться надолго. Что ж, кажется, на сегодня его можно заканчивать. Интересно, конечно, что это за монета, серебряный рубль 1742 года, но в монетах я понимаю слабо и вряд ли справлюсь с этим без помощи Уварова. По крайней мере, я выяснила главное: все ответы Лагина тщательно продуманы, значит, в какой-то степени лживы.
19
Утром позвонил Русинов:
- Юлия Сергеевна, вам уже сообщили, что знакомая Лагина - некто Шахова? Шахова Марина Андреевна, проживающая на Лиговке, дом тридцать восемь.
- Нет. Кто ее опознал?
- Мать Лагина, по фото. Эта Шахова работает официанткой в ресторане "Тройка". Кроме того, у меня есть информация, что Лагина и Долгополова не один раз видели вместе.
- Спасибо, Владимир Анатольевич, приму к сведению.
Положив трубку, подумала: крайне важно, если я хочу, чтобы следующий допрос Лагина увенчался успехом, привлечь к нему Уварова. Пусть Уваров сидит и слушает все, что будет говорить Лагин. Уваров может молчать, может задать пару вопросов, но это будет мой тыл, во всем, что касается нумизматики, я должна чувствовать себя уверенно. Ведь от того, как я спрошу Лагина, зависит многое, может быть, даже все. Кроме того, надо встретиться с Сурковым и, конечно, поговорить с Шаховой. Причем сделать это так, чтобы узнать хоть что-то о коллекции и возможном местопребывании Долгополова. Нет, вызывать Шахову в прокуратуру я не буду, просто зайду в ресторан "Тройка". Я уже собралась идти к Уварову в Петропавловскую крепость, когда позвонил Русинов:
- Юлия Сергеевна, я разговаривал с Константином Кирилловичем Уваровым, у него есть интереснейшие соображения. Свяжитесь с ним.
- Как раз собираюсь это сделать.
- Никаких особых новостей нет?
- Пока нет, Владимир Анатольевич. Как только будут, сообщу.
20
Уварова я застала в келье: вооруженный лупой, он сидел на высокой табуретке над заменявшей стол каменной доской. Когда я вошла, ловко съехал с табуретки, одновременно отодвинув в сторону старинную рукопись и заложив за ухо инструмент, напоминавший длинную иглу с рукояткой. Усадив меня на некое подобие скамейки с резной спинкой, сел напротив на низенький сундучок.
- Весь вечер вчера прождал вашего звонка, звонил сам - бесполезно. Что-нибудь случилось?
- Ничего не случилось, Константин Кириллович, просто тот, кого мы искали, пришел домой довольно поздно, только и всего. Сами знаете, что такое задержание, знакомы с этим.
Уваров уставился в угол, будто что-то потерял на вытертых временем каменных плитах.
- Молодой человек по фамилии Лагин?
- Лагин, совершенно верно.
- Вчера я попробовал навести о нем справки. Действительно, некоторые коллекционеры знают этого юношу. И что с ним? Он задержан?
- Задержан, но причастность к убийству Лещенко категорически отрицает. Но не скрывает, что у него нет алиби.
Эксперт встал, повернулся к подслеповатому оконцу кельи.
- Интересно. Как я понимаю, вы приехали утром?
- Нет, вчера в три часа ночи. - А ведь я должна поделиться своим открытием с Уваровым. Должна, обязана. - Константин Кириллович…
Уваров обернулся:
- Да? Слушаю, Юлия Сергеевна.
- У меня появились кое-какие мысли, я хотела даже вам позвонить вчера ночью, но не решилась.
- Почему, позвонили бы - в три часа ночи я как раз просматривал последнюю справочную литературу. Вот… - тронул лежащий на столе толстый том в суперобложке. - Очень интересная книга, определитель русской серебряной монеты Дьячкова и Узденникова. Посмотрите, это любопытно.
Я взяла книгу, перелистала страницы. Фотографии монет, гравюры с изображением значков, таинственные буквы глаголицы, колонки описаний. Ничего не понимая, все же сказала:
- Да, в самом деле интересно.
- Именно здесь я нашел подтверждение моих сомнений по поводу женщины, которую искал ваш молодой человек.
Услышав это, я поневоле уставилась на один из значков, изображающих всадника с копьем на крылатом коне.
- Здесь?
- Здесь, Юлия Сергеевна, не улыбайтесь. Похоже, ваш молодой человек искал не женщину, а монету.
Не женщину, а монету. Ну конечно, Лагин требовал у Лещенко вернуть монету, именно монету. Слова Уварова предугадывают мое открытие - о монете, открывающей не только дверь квартиры, но и сейф. Еще не зная, что имеет в виду Уваров, подумала: важно, что этот мой вывод подтверждает сейчас эксперт-специалист.
- Знаете, Константин Кириллович, это очень важно.
- Что именно важно?
- То, что Лагин искал монету. Но мне нужно подтверждение, официальное подтверждение, что это было именно так.
- Подтверждение в этой самой книге, у вас в руках. Видите ли, у нумизматов свой язык, непосвященному их разговор вообще может показаться тарабарщиной. Свидетельница, слышавшая, как Лагин настойчиво требовал вернуть ему какую-то Елизавету или Екатерину, точно она не помнит, подумала, что речь шла о женщине. А на самом деле… Разрешите? - Уваров взял книгу, перелистал страницы. - Вот, эта мысль мелькнула у меня сразу, когда я услышал о фразе: "Отдайте мне мою Елизавету", но я хотел ее проверить. Видите? Вот что требовал отдать ему Лагин, вот эту "Елизавету", вот она. - Он показал фотографию монеты с женским профилем. - Так называемая "Елизавета", монета достоинством в один рубль с профилем императрицы Елизаветы, отчеканена в 1758 году, конечно же речь шла не о женщине, а о монете, и о монете редчайшей, видите индекс - тире, совмещенное с двоеточием? Это предпоследняя степень редкости, но есть и последняя, которая обозначается двумя буквами - "ЕД" и означает "единичная", иначе, монет существует всего несколько штук, адрес, как правило, хранится в тайне. Вот видите, еще одна "Елизавета", также достоинством в один рубль, но отчеканенная в 1742 году, у нее именно этот индекс - "ЕД".
Я вгляделась в фотографию. Вполне может быть, что это тот самый русский рубль 1742 года, о котором говорил Лагин.
- Простите, Константин Кириллович, за наивный вопрос: эта "Елизавета", конечно, монета ценная?
- К монетам такого класса слово "ценная" не очень подходит. У монеты есть госцена, если вы откроете последний каталог, там проставлена стоимость, двенадцать тысяч рублей. Но цена эта проставлена чисто номинально, если такие монеты и появляются в продаже - они выставляются на аукционы. Допустим, если бы на аукционе "Сотби" появилась одна из четырех "Елизавет" 1742 года, во что я не верю, она бы ушла за сумму, в десятки, если не в сотни раз превышающую номинальную плату. Вы говорите, Лагин сам назвал эту монету?
- Сам. Он сказал, что эта монета, русский рубль 1742 года, послужила поводом для его знакомства с Лещенко.
- Что значит "поводом"?
- Он отдал эту монету Лещенко для консультации.
- Он что, утверждает, что был владельцем монеты?
- Утверждает. По его словам, около двенадцати лет назад эту монету подарил ему некто Савостиков. Вы слышали такую фамилию?
Уваров с сомнением покачал головой:
- Слышал, но… Во-первых, исключено, чтобы у Савостикова могла оказаться подлинная "Елизавета" 1742 года, во-вторых, даже если это и так, он никогда не подарил бы ее Лагину. Никогда. Тем более двенадцать лет назад. Но у вашего юноши серьезная осведомленность, Савостиков действительно был крупным коллекционером.
- Был?
- Лет пять назад он умер от инфаркта, но дело не в этом. Дело совсем не в этом. - Уваров снова стал рассматривать угол кельи, будто надеялся что-то там найти. - Вы сказали, что у вас есть какие-то соображения?
- Да. Я считаю, Лагин действительно дал эту монету Лещенко для консультации. - Я помедлила, но Уваров только пробурчал:
- Так, так… я слушаю…
- Они договорились о каком-то определенном сроке, но Лагин раньше срока стал ломиться в квартиру Лещенко с требованием вернуть монету. Лещенко был вынужден его впустить и даже открыть сейф, в котором хранилась монета. Об остальном можно догадываться.
Уваров долго сидел, шевеля губами, будто что-то подсчитывая.
- Стройная система. Очень стройная. Но есть в ней одно "но".
- Какое?
- О Лагине я услышал только, от вас, судить о его действиях не могу, поэтому буду рассматривать события со своей точки зрения. Так вот, если бы у Лещенко появилась такая монета, пусть лишь предложенная на консультацию, пусть на короткий срок, пусть возможная подделка, он обязательно сказал бы об этом мне. Обязательно. Даже сомнение, даже слабая надежда, что он откроет одну из "Елизавет" 1742 года здесь, в Ленинграде, было бы для него событием. Только подумать - "Елизавета" семьсот сорок второго года. Но он почему-то сказал мне лишь о знакомстве с Виктором, о том же, что тот предложил ему на консультацию "Елизавету" с индексом "ЕД", даже не упомянул. Чем это объяснить?
- Может быть, он хотел сначала проверить подлинность монеты? Убедиться, что она настоящая?
- Насколько я понял, монета у Арвида Петровича лежала около недели, время достаточное, чтобы убедиться, подлинник это или подделка. Да и вообще, Арвид суеверием не отличался, сглазу не боялся, какой смысл ему это скрывать, тем более от меня?
- Может быть, это была другая монета, и Лагин нарочно темнил?
- Может быть. Кроме того, есть еще одно сомнение насчет того, что Лещенко открыл сейф, когда Лагин вошел в квартиру. Не уверен, что Лещенко положил бы неатрибутированную, то есть непроверенную, монету в сейф. Самое для нее место в шкафу, на верхнем планшете.
- То есть у вас есть уже несколько сомнений, а может набраться и больше?
- Безусловно. Понимаете, Юлия Сергеевна, со многим, что я от вас услышал, можно спорить, хотя в целом версия интересная. Но она требует тщательной проработки. Тщательной.
- Вы согласны помочь мне в этой проработке?
- Согласен не то слово. Обязан.
- Я хочу попросить вас присутствовать на следующем допросе, вы не против?
- Отчего же, помогу, чем смогу.
21
Выйдя из Петропавловской крепости, я решила пройтись до прокуратуры пешком. Двинулась по любимому маршруту: вдоль Кронверкского пролива к стрелке Васильевского острова, мимо здания Биржи, Ростральных колонн, Адмиралтейства. Идти было легко, погода стояла солнечная, но не жаркая, большинство прохожих было уже без плащей. Я люблю эти дни - по ленинградским понятиям пока еще весна, в тени холодок, но ясно, вот-вот наступит лето. Я старалась думать именно об этом, о предстоящем лете. Усмехнулась: хорошо, когда есть с кем провести лето. Когда до прокуратуры оставалось минуты две хода, перешла улицу и увидела Русинова - он шел в нескольких метрах впереди. Подумала: идет легко и пружинисто. Сколько ему лет - за сорок пять? Да, наверное, около сорока пяти, может, чуть больше, но пятидесяти нет наверняка. Кажется, идет туда же, куда и я, в прокуратуру. Точно. Поневоле прибавила шагу. Русинов увидел меня, остановился:
- Это судьба, Юлия Сергеевна. Я ведь к вам.
- Очень приятно. - Улыбнулась. - Идемте?
Не сдвинулся с места.
- Давайте будем честными, вам очень хочется сидеть в своем кабинете? - Так как я промолчала, добавил: - Видите кафе наискосок? Почему бы не зайти туда, оно наверняка пустое?
Это кафе я хорошо знала, и знала, что там сейчас пусто, и очень хотела зайти туда с Русиновым, но безразлично кивнула:
- Зайдем, делу от этого хуже не станет.
- Вы правы, делу хуже не станет.
Мы взяли два кофе и пирожные, сели за столик у окна, и я рассказала о своих выводах, которые сейчас показались мне не такими убедительными… Русинов долго молчал, наконец вежливо улыбнулся:
- Идея умышленного отказа от алиби. А что, интересно. Только…
- Да, только?
- Что касается вывоза коллекции каким-то другим путем, сомневаюсь. И по очень простым причинам. Во-первых, три тысячи монет сразу вывезти сложно. Во-вторых, судя по почерку, преступники не новички и разбираются в тонкостях. Вряд ли они отдадут сразу всю коллекцию. Ведь понимают: одна монета, проданная Пайментсу даже за десятую часть стоимости в валюте, обогатила бы их. Согласны?
- Согласна, Владимир Анатольевич. Сказывается некомпетентность.
- Дело не в этом, вы прекрасно ведете расследование. Что же до нумизматики, у вас теперь целых два консультанта. Константин Кириллович и я. Он сообщил свое мнение по поводу слова "Елизавета"?
- Сообщил.
- Честно говоря, чуть-чуть обидно. К выводу, что имелась в виду не женщина, а монета, я пришел еще вчера и тоже мог перед вами отличиться.
- Но почему-то мне об этом не сказали.
- Колебался. - Замолчал. - Вы не могли бы еще раз повторить, что вам говорил Лагин по поводу рубля 1742 года? Насколько я понял, он утверждает, что этот рубль ему подарил коллекционер по фамилии Савостиков?
- Да, Савостиков Геннадий Леонидович.
- Лагин утверждает, монета была подлинной?
- Подлинной. Так он говорит.
- Зачем же он отдал ее Лещенко для консультации? По его версии? И не только по его, но и по вашей?
- Ну… может быть, хотел уточнить стоимость? Просто продать?
- Если бы он хотел "просто продать", он бы и продал, сразу же получив деньги. Нет, здесь в показаниях Лагина явный провал. Потом возникает какая-то путаница. Лещенко якобы сказал, по словам Лагина, что монета фальшивая, а потом вдруг переменил мнение. Не похоже все это на такого знатока, как Арвид Петрович.
- Именно поэтому я попросила Константина Кирилловича присутствовать на следующем допросе Лагина. Думаю, он поможет разобраться в этих тонкостях.
- Безусловно. Жаль, нет в живых самого Савостикова, с его помощью было бы легче понять эту механику. У меня для вас тоже есть новости. Допрошен Сурков, он категорически отвергает какую бы то ни было связь с иностранцами.
- Отвергать мало.
- Мало, но ведь его связь с иностранцами нужно еще доказать. Доказательств нет. И еще: проверка показала, что и у Шаховой никаких контактов с иностранцами не наблюдалось. И вообще, на работе она характеризуется положительно.
- Тем не менее она уже год встречается с Лагиным.
- Верно. Вот я и подумал: с одной стороны, эта Шахова действительно может быть ангелом, с другой - в тихом омуте черти водятся.
- Согласна. Я как раз и собираюсь изучить ее ближе.
Русинов тронул чашку:
- Простите, Юлия Сергеевна, забыл спросить, что, если нас увидит ваш муж? Поймет ли он, что мы говорим о деле?
- Владимир Анатольевич, у меня нет мужа.
Сделал вид, что занят размешиванием кофе. Посмотрел в упор:
- В самом деле?
- В самом деле.
- И никогда не было?
- Никогда не было. - Меня начали злить это, но Русинов не сразу понял.
- Такая красивая женщина и… - посмотрел на меня. - Простите. Поделом, старый дурень, называется, сделал комплимент. Что мне теперь делать, а?… Вот что, не будем как цапля и журавль, помните сказку? Вернемся к Шаховой. Я давно не был в ресторанах, обедаю главным образом на службе. Что за ресторан "Тройка"? Где-то слышал, там хорошая кухня.
- Да, туда ходят вкусно поесть. В "Тройку", насколько я знаю от вас, часто заходил Долгополов. Шахова же самым тесным образом связана с Лагиным. Поэтому, может, поговорим с ней вместе - прямо там, на работе?
22
В этот же день атташе Посольства СССР в Великобритании по культуре и искусству Андрей Долженков, молодой и подающий надежды дипломат, сидел в холле представительства аукциона "Сотби" на Стрэнде в Лондоне и изучал только что выложенные на стол проспекты, в которых перечислялись экспонаты ближайшего аукциона. Наконец он заметил в самом углу последней страницы вкладыш - вставленный в каталог глянцевый лист с коротким объявлением: "Елизаветинский рубль. Русская монета XVIII века, первой половины (1742). Начальная стоимость - 100 000 фунтов стерлингов". Под текстом темнела крохотная фотокопия монеты, на которой можно было все-таки разобрать профиль императрицы Елизаветы. Долженков достал блокнот, тщательно переписал объявление, быстро вышел на улицу и взял такси.
Вскоре из Лондона в Москву ушел телекс:
"На аукционе "Сотби" выставлена для продажи монета "Елизаветинский рубль 1742 года" с профилем императрицы Елизаветы. Начальная стоимость - 100 000 фунтов стерлингов".
23
Изучив сообщение, Русинов около часа сидел, разглядывая видневшиеся в окне крыши. Наконец вырвал листок из блокнота, набросал короткий текст.
В телексе, который вскоре ушел в Лондон, значилось:
"Монета "Елизаветинский рубль 1742 года" вывезена из СССР незаконным путем. Просим немедленно приостановить продажу монеты.
Работникам посольства необходимо срочно добиться осмотра монеты, сфотографировать ее и тщательно переписать все замеченные дефекты и царапины на аверсе, реверсе и гурте. Результаты осмотра и фотографию монеты просим немедленно телеграфировать".
24
Стройная, гибкая, с огромными синими глазами, она приблизилась к нашему столику и посмотрела на Русинова. Владимир Анатольевич, в своей куртке и джинсах, а тем более в паре со мной, выглядел завзятым прожигателем жизни. Сейчас, перед ужином, ресторан "Тройка" был почти пуст; кроме нашего было занято всего два столика. Губы Марины Шаховой вздрогнули:
- Что желаете?
На официантке была строгая синяя юбка, белоснежный передник, наколка. На вид Шаховой можно было дать не больше двадцати, хотя я знала, что ей двадцать пять. Может быть, она и увлекалась золотом и камнями после работы, но сейчас никаких украшений на ней не было. Мать Лагина была права: в ее красоте, в наигранной наивности синих глаз пряталось что-то настораживающее. Русинов улыбнулся:
- Хотим выпить кофе.
Нет, эта девочка никуда от меня не уйдет. Только бы установить, что она знает Долгополова. Конечно, я могла бы сразу представиться и спросить, знает ли она, во-первых, Долгополова, во-вторых, Лагина, но мне хотелось некоторое время посмотреть на подругу Лагина со стороны. Смерив Русинова взглядом, Шахова ответила нейтрально:
- Пожалуйста, я слушаю.
Да, в ней есть все, чтобы нравиться мужчинам. Стройность, легкость, уверенность в себе. Но главное, в ней есть какая-то тайна, что-то, закрытое для других, - это чувствуется во всем: в глазах, в манере говорить, в каждом движении.
- Гренки с сыром есть?
- Да, есть. - Я смотрела, как Шахова быстро записывает в блокнот заказ; красивые руки, длинные пальцы, ухоженные ногти, ручка "Паркер", плавно плывущая над блокнотом. - Все?
- Все, если не считать кофе со сливками. - Русинов закрыл меню.
- Хорошо, сейчас я все принесу.
Я поняла не только Лагина, но и Русинова, который непроизвольно посмотрел ей вслед. У мужчин в этот момент бывает довольно глупый вид, но я его простила. Повернувшись, Владимир Анатольевич поймал мой взгляд - и покраснел: