* * *
Резиденция графа Дьема стояла посреди огромного парка, в который посетители попадали через портик с тройной крышей. В глубине длинной аллеи, усаженной деревьями разных пород, еще один портик обеспечивал неприкосновенность владений. За массивными воротами из кедра простирался сад, разбитый с соблюдением строгих пропорций. Множество орхидей повисли на чайных кустах, словно беззаботно порхающие розовые и белые бабочки. В тени ветвистых деревьев, унизанных пузатыми шелковыми фонариками, прятались кусты, которым искусная рука садовника придала форму оленя или кролика.
Просторный дом поражал изысканностью убранства. Стараясь не отставать от размашистой поступи мандарина, Динь любовался на ходу великолепным китайским и японским фарфором. В десяти шагах за судьей усердно семенил начальник полиции Ки. Диню жаль было пробегать на такой скорости мимо старинных курильниц, в которых дымились ароматические палочки с запахом лимона и смирны. В затянутом экзотическими коврами коридоре он, не удержавшись, остановился перед потрясающей коллекцией старинных доспехов, сделанных из самых невероятных материалов: панциря носорога, шкуры дикого буйвола и даже акульей кожи. Он как раз протянул руку, чтобы погладить обои, затканные золотыми зайцами, когда мандарин нетерпеливо окликнул его с верхней площадки лестницы. Он был одет в официальное платье судьи, и по всему было видно, что он намерен взять дело в свои руки.
Подойдя к массивной двери, начальник полиции Ки толкнул створку и громко объявил о прибытии мандарина Тана. Странная тишина царила в комнате, окна в которой были еще занавешены. Дневной свет проникал в нее лишь через балконную дверь, и в полутьме складки на смятой постели, казалось, хранили еще очертания тела с раскинутыми руками. Украшенные серебром высокие башмаки на полу словно ожидали своего испарившегося во время сна хозяина.
На балконе, где утро ткало зыбкие тени, лежал обнаженный человек. Его руки, обхватившие шею, не могли скрыть опоясывавшего ее глубокого пореза. Он свернулся в клубок, безуспешно пытаясь не дать жизни покинуть его тело вместе с вытекшей из раны кровью. Темно-красная лужа растекалась из-под трупа по беломраморным плитам пола.
Прислонившись к перилам, одной ногой в луже крови неподвижно стояла старая женщина. Ее лицо казалось бесчувственным, широко раскрытые глаза смотрели в пустоту. Она не удостоила вошедшего мандарина даже взглядом, и начальник полиции Ки поспешил объяснить ему вполголоса:
- Я попрошу вас не обижаться, господин судья. Графиня Дьем, должно быть, не совсем в себе от пережитого ужаса. О смерти мужа ей сообщил разбудивший ее слуга. По его словам, она не торопясь отправилась в комнату убитого, мельком взглянула на тело, но с тех пор не произнесла ни слова. А поскольку ей почти столько же лет, сколько было ее супругу, понятно, как на нее могло подействовать подобное зрелище.
Мандарин внимательно посмотрел на безучастно стоявшую старую женщину - освещенный со спины призрак, - и ему показалось, что под неподвижностью черт и хрупкостью фигуры он разглядел признаки былой красоты. Она стояла над окоченевшим телом своего мужа, и мандарин спрашивал себя, какую же жизнь прожила она рядом с этим человеком, чьей кровью теперь испачкана ее обувь.
Но его размышления были прерваны раздавшимся на лестнице громким голосом:
- Проведите меня к нему! Да живо, иначе он вас зажарит!
В вестибюле послышались торопливые шаги и шорох платья, приподнимаемого нетерпеливой рукой. В комнату влетел слуга, которому, судя по всему, чья-то нога ловко сообщила ускорение. Мандарин Тан обернулся к двери, которую скрывал теперь человек внушительного роста. Разглядывая его гневное лицо, он отметил чувственный рот и дугообразные брови, нависавшие наподобие веточек мелиссы над тяжелыми веками. Округлые бедра человека очертаниями напоминали колокол. Пришелец остановился прямо перед судьей и смущенно поклонился.
- Господин судья! Я не знал, что вы здесь… Прошу извинить мое столь неучтивое вторжение, но я только что узнал о смерти своего брата, графа Дьема, - произнес он медоточивым голосом.
Мандарин обратил вопрошающий взгляд на начальника полиции, и тот, прокашлявшись, поспешил разъяснить:
- Мандарин Тан, как только было обнаружено тело, мы сообщили об этом скопцу Доброхоту как брату погибшего.
- Какой трагический конец для такого человека! - воскликнул скопец, опускаясь на колени перед телом, но не касаясь его. - Подумать только: прожить такую бурную жизнь и так кончить - спрятав голову под руку, совершенно голым!
Подняв голову, он вдруг заметил вдову, по-прежнему молчаливую и отсутствующую.
- Ах, сестрица, кажется, это испытание так же тяжело для вас, как для меня! Постарайтесь позабыть о печали и давайте разберемся, что же нам остается после ухода графа!
Ученый Динь, который стоял неподалеку, прислонившись к шкафчику, инкрустированному перламутром, не мог не отметить беззастенчивости этого предложения. Казалось, смерть графа вызывает у его брата не больше сожаления, чем у его вдовы. Что же он был за человек, если оставил после себя такое безразличие? Он взглянул на мандарина Тана, по-прежнему не проронившего ни слова, и покачал головой.
Позабыв о тех, кто сгрудился вокруг трупа, мандарин не сводил глаз с существа, появившегося из-за массивной спины скопца. Динь слишком хорошо знал своего друга, чтобы не заметить смятения, вызванного в нем появлением этой хрупкой фигурки с гибким станом и изящной шейкой. Белая, как первый снег, кожа на скулах была чуть тронута пудрой, а неяркий кармин губ навевал мысли о лепестках пиона в дождливый вечер. Гребни в волосах, искусно уложенных в свободный узел, были украшены подвесными жемчужинами, напоминавшими капли росы. Мандарин, столь чувствительный к классической красоте женщин своей страны, был явно покорен, и Динь не сомневался, что эта встреча породит немало страстных стихов, по части которых у его друга был недюжинный талант.
Но тут удивленный молчанием мандарина скопец Доброхот обернулся и, увидев молодую женщину в сером, украшенном хризантемами платье, без обиняков выпалил:
- А, господин судья, это - Стрекоза, моя жена.
Мандарин Тан смущенно заморгал, а Динь улыбнулся про себя.
- Счастлив познакомиться с вами, госпожа Стрекоза. Однако вам вовсе не обязательно присутствовать в этом месте, омраченном жестоким преступлением, - сказал судья, взяв себя в руки.
На что изящное создание ответило голосом легче ветерка:
- Простите мне мою дерзость, господин судья, но мне надо утешить сноху.
С этими словами она подошла к потерянной графине и встала рядом с ней. Старая женщина едва ли заметила это, а в это время подол ее платья окрашивался кровью ее супруга.
- Все это очень хорошо, - снова заговорил скопец Доброхот, - но мне хотелось бы знать, есть ли уже подозреваемый, которого можно будет казнить, не откладывая дела в долгий ящик. Нельзя позволять убийцам разгуливать на свободе и сеять панику в нашем городе.
Мандарин Тан ледяным тоном ответил:
- Чтобы назвать виновного, нам нужны доказательства. Господин Ки, ваши стражники обнаружили следы взлома?
- Нет, господин судья. Как я вам уже докладывал, дверь комнаты была закрыта на замок - пусть даже этот замок больше похож на украшение, чем на средство защиты, - и вы сами видите, на какой высоте находится балкон. Я лично обследовал перила и не обнаружил ни малейшего следа применения каких-либо крючьев.
Пощелкивая фалангами толстых пальцев, скопец Доброхот возобновил попытку.
- Нет, но вы только посмотрите на эту чудовищную рану! Яснее ясного, что для того, чтобы нанести ее, понадобилось подойти вплотную.
- А как убийце удалось улететь отсюда? - пробормотал мандарин Тан, обходя вокруг мертвого тела. - Господин Доброхот, кто-нибудь из знакомых вашего брата мог быть заинтересован в его смерти?
Скопец хмыкнул и потер шею.
- Честно говоря, мандарин Тан, враги у брата были, не без того. Он ведь был гуляка и большой распутник… Его проделки не могли не иметь пагубных последствий: обманутые мужья, поруганные женщины - и не перечесть, сколько их было. При этом надо сказать, что женат он был на женщине благородной и безукоризненной во всех отношениях, - поспешил он прибавить, глядя на графиню.
Погруженная в мрачное молчание графиня, казалось, не слышала разговора, рассеянно вычерчивая на полу узоры испачканной в крови ногой.
- Графиня Дьем достойна самого высокого уважения, за то что, несмотря на все блудни графа, оставалась рядом с ним, - стыдливо опустив глаза, высказала нежным голоском свое мнение госпожа Стрекоза.
- Место женщины - рядом с мужем! - отрезал скопец. - Поскольку убийство это совершено с особой жестокостью, я полагаю, вы пустите в ход все средства, чтобы как можно скорее найти и наказать виновного, не так ли, мандарин Тан? Человек моего положения не потерпит, чтобы его роду было нанесено подобное оскорбление!
И он обратил к судье лицо, на котором жажда справедливого возмездия удивительным образом сочеталась с хитростью.
- Не беспокойтесь, скопец Доброхот, - ответил мандарин. - Человек вашего положения обладает теми же правами, что и простой гражданин. Правосудие обо всем позаботится.
- Шея… Шея графа… Загадка!
Мандарин Тан и ученый Динь вздрогнули от неожиданности. Это заговорила вдова. Прерывающимся голосом она продолжала:
- Камней нет. Исчезли!
Мандарин с пробудившимся любопытством быстро подошел к ней.
- Что вы такое говорите, сударыня? Совершена кража?
- Огненный Шар и Металлический Росток!
Скопец Доброхот недоверчиво простонал.
- Граф носил на шее два ожерелья огромной ценности. Их перерезали вместе с горлом! Скорее, сестрица, посмотрим, есть ли еще потери! Если позволите, господин судья…
Нетерпеливо поддерживая с трудом державшуюся на ногах графиню, он вышел из комнаты, оставив жену с представителями власти. Та проводила глазами вдову, бормотавшую на ходу какие-то бессвязные слова.
- Ну вот и вполне осязаемый мотив для убийства! - воскликнул судья. - Госпожа Стрекоза, вы можете описать мне эти драгоценности?
Молодая женщина все это время не переставала внимательно оглядывать комнату. Вдруг с удивленным возгласом она вынула из прически длинную шпильку и воспользовалась ею, чтобы достать какой-то предмет, потонувший в луже крови.
- Это Металлический Росток, господин судья, - проговорила она, грустно улыбаясь. - Похоже, что грабитель при всей своей ловкости не смог его обнаружить.
Мандарин Тан взвесил на руке предмет размером с ладонь, по форме напоминавший звезду. Он был подвешен на длинном коричневом шнурке, порванном во время нападения. Должно быть, Металлический Росток испускал какое-то особое сияние, раз он послужил поводом для такого жестокого убийства. Судья осторожно поскреб его пальцем. Корка запекшейся крови скрывала безупречно гладкую поверхность и изящную форму.
- А другая драгоценность - Огненный Шар? - спросил он.
Госпожа Стрекоза почтительно помолчала несколько мгновений.
- Огненный Шар - это кусок хрусталя сферической формы, способный концентрировать солнечный свет, при помощи которого можно поджечь лист бумаги. Граф говорил, что это - само солнце.
- А Металлический Росток?
Госпожа Стрекоза, наклонив прекрасную голову, указала на драгоценность, висящую на порванном шнуре.
- Это Полярная звезда, та, что всегда неподвижна.
* * *
Тень под баньяном, среди узловатых корней, манила свежестью. Несмотря на раннее утро, жара уже давала себя знать, и ученый Динь с удовольствием прислонился к стволу старого дерева.
- Чем заняты твои мысли, Тан? - обратился он к другу, в раздумье шагающему взад-вперед.
- Странное убийство - совершено в такой удачный момент…
- Именно так, должно быть, подумал и граф Дьем, - согласился Динь.
- Я имею в виду, что теперь, вместе с этим кораблекрушением, мы должны будем разрываться на части. За несколько дней два таких дела одновременно. Непростая ситуация!
- За несколько дней одновременно две такие красотки, - заметил ученый. - Вчера госпожа Аконит, сегодня госпожа Стрекоза. Не много ли для одного, а?
- Ага, ты тоже заметил совершенную красоту госпожи Стрекозы! Никогда еще каноны прекрасного не были так полно представлены в одном человеке! Плечи гибкие, как ивовые ветви, рот нежнее розового бутона, волосы…
Ученый потянулся с притворной ленью:
- Жаль, что она замужем… Да еще и за скопцом…
Мандарин, прерванный в разгаре красноречия, неохотно согласился:
- Да, это все равно что угощать вкусной мозговой косточкой беззубого старика. Интересно, как получаются такие пары и как они умудряются долго жить вместе?
- О вкусах не спорят, запомни это хорошенько, мандарин Тан. А впрочем, браки заключаются и из практических соображений.
Мандарин в раздумье покачал головой.
- Случай графа Дьема тоже кажется мне странным. Совершенно очевидно, что он был большим любителем удовольствий, в то время как его жена выглядит женщиной более чем сдержанной. Не правда ли, такое сочетание может быть чревато страданиями и драмами?
- Конечно, драма, когда тебе перерезают глотку, особенно если все это делается ради обычной кражи.
- Надо думать, что кому-то страшно хотелось завладеть обеими драгоценностями. Не стоит недооценивать человеческую жадность: она способна удесятерить и хитрость, и отвагу.
Подняв глаза, мандарин посмотрел на нависавший над садом балкон.
- Как же все-таки граф был убит? Каким образом можно было подобраться к нему так близко, чтобы перерезать горло? При виде раны я сразу подумал, что она была нанесена особо острым лезвием. К тому же взломать замок ничего не стоило - почему же этого не сделали?
Судья вплотную подошел к стене и попытался уцепиться за камни, однако гладкая поверхность не давала ни малейшей возможности взобраться наверх таким путем. Он обернулся и на глаз смерил расстояние от баньяна до балкона. Дерево стояло близко, однако с него все равно нельзя было допрыгнуть до террасы, так как самые верхние ветки отделяло от перил расстояние в два человеческих роста. Для удачного прыжка потребовалась бы феноменальная прыгучесть. Прищурившись, мандарин осматривал ветви, одновременно пытаясь представить себе графа на террасе. Старик только что проснулся, он один… Внезапно судья еще больше сощурил глаза, затем отступил на десять шагов. Динь с удивлением увидел, как, стремительно разбежавшись, он вдруг пружинисто подпрыгнул.
- Тигр в погоне за добычей не смог бы прыгнуть лучше, - присвистнул ученый, восхищенный впечатляющим прыжком.
Однако мандарин, стоя на коленях на земле, не ответил на его замечание. Поглощенный изучением своей находки, он прошептал:
- Вот наконец и след… Как белая шелковая нить могла зацепиться за ветку баньянового дерева?
* * *
Рукой опытного каллиграфа начальник полиции Ки записывал в книгу записей события текущего дня: "Убийство графа Дьема, возможно, с целью хищения драгоценностей". Запись, сделанная накануне, гласила: "Кораблекрушение с двумя жертвами". Он положил кисточку и залюбовался изящными линиями, которые только что нарисовал. Не то чтобы он утратил чувствительность, занимаясь делами, вскрывающими человеческие слабости. Иероглифы "убийство", "кража", "ложь", "прелюбодеяние" расцветали на бумаге пышными растениями или взлетали диковинными птицами, лишаясь своего глубинного смысла. Господин Ки был очень рад недавнему приезду в город мандарина Тана. Молодой человек уже успел проявить рвение, в сравнении с которым все, что делал его предшественник, вызывало чувство глубокого стыда, ибо тот был склонен скорее к нерадивости и при этом не очень противился подаркам, которые кое-кто не стеснялся ему предлагать. Мелкий чиновник не имел права критиковать своего начальника, однако его нутро выражало протест при каждом принятом подношении. Конечно, новому судье предстояло много сделать, потому что вот уже несколько дней, как дела нагромождались одно на другое, и из этого положения надо было выбираться как можно быстрее, чтобы не вызвать недовольства населения. И разве не говаривали в прежние времена: "Один сапек в руке мандарина против десяти ударов хлыстом"?
- Я желал бы получить все сведения о махинациях скопца Доброхота!
Господин Ки поднял голову. В комнату, растрепанный, с распахнутым воротом, ворвался мандарин Тан.
- Как вам известно, господин судья, скопец заведует в нашем городе оборотом товаров. Все, что проходит транзитом через гавань, проходит и через его руки, поскольку именно он дает разрешение на ту или иную сделку.
Мандарин уселся в кресло с резными подлокотниками, обмахиваясь листом бумаги.
- Были ли когда-либо обнаружены нарушения в его деятельности? Я имею в виду левые товары, взятки…
Начальник полиции Ки сокрушенно прокашлялся.
- Ну, в общем, ваш предшественник был слишком занят и никогда особо не занимался делами гавани. Ему достаточно было знать, что тот, кто намеревался что-либо вывезти, мог сделать это, предварительно поставив в известность скопца, а тот, кто хотел что-либо ввезти, прилежно платил пошлину. И если явных жалоб не было, то считалось, что все в порядке.
- Очень удобный способ управлять торговлей, - сказал мандарин с иронией, которая не ускользнула от господина Ки. - Я хочу, чтобы вы потребовали у скопца Доброхота полный список грузов, прошедших через гавань за последние три года. В деле о похищении драгоценностей он занимает ключевое место.
- Неужели он на подозрении?
- Не будем столь скоропалительны в суждениях! Тем не менее со вчерашнего дня его имя звучало слишком часто, и мне хотелось бы разобраться в этом человеке, - сказал судья и продолжил с деланным безразличием: - Мне говорили, что скопец Доброхот является также поручителем госпожи Аконит, на попечении которой находятся городские заключенные. Какая связь существует между этими двумя людьми?
Довольный представившимся случаем продемонстрировать свою осведомленность, начальник полиции Ки начал рассказ:
- Муж госпожи Аконит занимался изысканиями полезных ископаемых…
- Вместе с судовладельцем Фунгом, чья джонка только что потерпела крушение. Я помню.
- Именно так: они объединились, чтобы искать в горах залежи серебра и меди. Эти металлы очень ценятся и могут приносить огромную прибыль. Так вот, во время одной из экспедиций случилось несчастье: супруг госпожи Аконит заблудился высоко в горах, где из-за густой растительности особенно трудно ориентироваться, упал в ущелье и нашел там свою смерть. То же самое произошло и со всеми остальными участниками, после того как они несколько недель блуждали в горах.
- Со всеми, кроме господина Фунга, который пышет здоровьем и возглавляет новое предприятие, - задумчиво вставил мандарин.
- Точно так: каким-то чудом ему удалось выйти на тропинку, где его, голодного и изможденного, подобрал какой-то крестьянин.
Прямой как палка, с заложенными за спину руками, мандарин всем корпусом наклонился к начальнику полиции и спросил:
- И что, чудом оставшись в живых, он, конечно, возблагодарил небо за такой подарок?
- Еще бы! Первым делом он обвинил госпожу Аконит в убийстве собственного мужа!
- Она тоже участвовала в экспедиции?