19
…Шура с группой рванула к развилке и вот загорала теперь на обочине. Она материлась - ни Казакова, ни Грязнова не было, а уже почти десять! Было от чего материться. Она думала провести воскресенье с мужем и сыновьями, а этот рыжий Грязнов спутал все планы, выволок ее из дому, а сам закатился как ясное солнышко. Поэтому Романова шипела, исходя на Грязнова злобой:
- Ну, сука! Не сыщет Казакова до десяти, разжалую в участковые!
Она не знала, что Грязнов делал в этот воскресный вечер все возможное и невозможное, выбивался из сил.
Защищая товарища, Красниковский сказал:
- Что-то, видать, не вытанцовывается у Славы!
Шура огрызнулась:
- Плохому танцору вечно яйца мешают! Он вряд ли появится в ближайшие сутки. Ждем ещё от силы минут пятнадцать и отваливаем!
По Московской кольцевой дороге пер автобусный поток, спешили легковушки. Растет, растет столичный автотранспорт. Ежедневно по Москве шастает не менее миллиона машин…
Неожиданно полил дождь - косой, частый и со снегом.
В воздухе ощущался типичный для этих мест запах аммиака, напоминающий резкую вонь собачьей мочи. Он исходил от химического завода, расположенного у Южного порта.
- Уже без двух десять, а этот "король ипподрома" как в яму провалился! - Романова устало откинулась на спинку кресла милицейской "волги".
Майор Красниковский, капитан Потехин и шофер молчали. Они знали, когда начальница не в духе, лучше не встревать - нарвешься на ругань.
Погоня! Как много романтики заложено в этом слове! Вот по гладкому, почти пустому шоссе мчатся одна за другой две машины. Стремительные виражи. Руки водителя, вцепившиеся в руль. Потом - резкая автоматная очередь, Кровь. Ни одна приключенческая лента не обходится без подобных сцен. И мы - зрители, в общем, без особого удивления смотрим, как удирают, догоняют, падают, стреляют киногерои. В жизни не так все эффектно - надо ждать, неизвестно чего. Надо нюхать эту мочу. Надо растрачивать свою жизнь понапрасну.
- Товарищ подполковник! Товарищ подполковник! Слышь-ка! Кажись он! - вскрикнул старшина-шофер.
Со стороны Москвы действительно показалась кавалькада: впереди мощный мотоцикл ИЖ, а затем красный "фольксваген", машина для наших мест приметная. Они промчались так стремительно, что номеров никто не рассмотрел. За ИЖем и "фольксвагеном" не менее стремительно несся голубой "жигуль".
По радио проскрежетало:
- Первый! Первый! Я - второй! Я у него на хвосте! Следуйте за мной!
Это звучал искаженный динамиком голос Грязнова.
Романова сказала хрипловато:
- Быстренько пошли за ними!
Старшина-шофер переключил скорость, нажал на педаль, и облако газа показалось из выхлопной трубы.
Кофейная милицейская "волга" с форсированным двигателем устремилась в погоню…
…Дорога между Алпатьевом и Фруктовой прямая, слегка под уклон. Слева, если смотреть по ходу движения, большое до горизонта поле. Справа тянется лесопосадка. Именно тут грязновский экипаж почти настиг "фольксваген" Казакова. ещё одно-единственное усилие, и "король ипподрома" схвачен! Мотоциклиста, который вроде бы ковырялся в моторе, увидели не сразу.
Гаибов, шофер грязновской машины, чуть сбросил скорость, и тут хлестанули выстрелы. Грязнов краем глаза успел заметить, что стреляет с колена проклятый мотоциклист! Он выругался. Посыпались осколки стекла, Гаибов упал головой на колени Грязнова.
- Слава! Гони! - крикнул старший лейтенант Нагорный и тоже сник.
Как ему удалось перехватить руль, дотянуться ногой до педали газа и при этом спрятать голову за приборным щитком, объяснить Грязнов не смог. Сам потом удивлялся, откуда взялось это умение в смертный час.
- Шура, Шура, - надрывался он, - нас обстреляли!
Рация молчала…
Машину круто занесло, и она, сильно осев на правый бок, замерла у обочины…
…Мотоциклиста Романова не видела - когда проезжали роковое место, его и след простыл. При такой мерзкой погоде было нелегко отличить грязновский "жигуль" от любой другой машины.
- Рули, Кузьмич, вправо, то ж наш Слава! - заорала Шура. Подбежав к открытому окну "волги", Грязнов сказал в сердцах:
- Сучий мотоциклист ранил Гаибова и Нагорного, а "фольксваген" ушел! Вызывайте "скорую" и ГАИ! Скорее!
Надежда на поимку Казакова испарялась. Тем более, что кроме "фольксвагена" теперь предстояло ловить и вооруженного мотоциклиста, который прикрывал отход Казакова и его подручных.
Приехала санитарная машина и гаишники. Санитары забрали раненных оперативников и повезли их в районную Луховицкую больницу. С "жигулем" дело обстояло хуже: оба правых колеса и радиатор были пробиты.
Грязнов забрался в "волгу" Романовой, третьим на заднее сиденье, к Красниковскому и Потехину. В унылом настроении группа продолжала движение.
Проскочили Фруктовую. Прошли на скорости усадьбу совхоза "Грачево-Горки". Тут случилась ещё одна беда. В салоне "волги" почувствовался запах горелого масла.
- Ах, ты, елки-моталки! - взъярился шофер. - Маслопровод пробило!
Пришлось остановиться и ждать подмоги от местной милиции. Романова повернула голову к своим помощникам:
- Эй, шо приуныли? - посмотрев на Грязнова, она не выдержала и засмеялась: по длинному носу капитана стекала дождевая струйка, смешно отделяясь капельками от изогнутого кончика - кап, кап, кап.
- Веселая канарейка! - воскликнула Шура и взяла из рук Грязнова его франтоватую кепочку: в двух местах были две маленькие дырочки от сквозной пули. - Как же это тебя не зацепило?
Слава испугался задним числом и схватился за затылок. Шура перегнулась через спинку своего сиденья и повернула грязновскую голову.
- Чуток зацепило, - тихо сказала она и чмокнула Грязнова в мокрый рыжий вихор.
* * *
В этот вечер дежурным по Луховицкому районному отделу был капитан Галкин. Вместе с ним на смену заступил лейтенант Федосов. Пульт связи, телетайп и радиостанция были его хозяйством.
В 22.20 зазвонил один из телефонов. Привычным движением Федосов снял трубку. И по тому, как нервно заходила его рука с авторучкой по странице журнала происшествий, Галкин понял: в районе произошло нечто из ряда вон. Глянул через плечо: совершено нападение на оперативную группу из МУРа. Сказал коротко:
- Оповести Москву, вышли людей! - а сам начал крутить диск другого телефона. Требовалось немедленно поставить в известность начальника. В окно Галкин увидел, как распахнулась дверь райотдела, выбежали сотрудники, вскочили в машину, и она на крутом вираже скрылась за углом.
Федосова дежурный усадил за телетайп, а сам пристроился к радиостанции - надо оповестить соседей. По телефону заказал разговор с Москвой, со своим главком. Торопил телефонисток: живее, милые, живее…
Когда в дежурную часть вбежал начальник - полковник Журавлев, и приказал поднять отдел по тревоге, о случившемся знали не только в двух милицейских главках - в областном и городском, но и в самом Министерстве внутренних дел страны, а посты Госавтоинспекции были приведены в готовность номер один и занимали позиции по всем направлениям, ведущим из Луховиц. Он сориентировал гаишников, что нужно искать одновременно красный "фольксваген" и мотоцикл ИЖ. С приметами было жидковато.
Один из только что уехавших в больницу оперативников кричал по рации, установленной в машине:
- Место происшествия возле станции Фруктовая! Водитель Гаибов на операционном столе. Предстоит тяжелая операция. Он ранен в голову. Старший лейтенант Нагорный контужен. Бандитов преследует подполковник из МУРа Романова в машине нашего райотдела…
Но это было чистое вранье. Пардон, неточность. Романовская группа, поминутно останавливаясь и спрашивая местных жителей - не видал ли кто красную иностранную машину? - плелась в неизвестном направлении. Уверенность в скором и результативном завершении операции у всех начисто отсутствовала.
Миновали великолепный белый трехэтажный особняк на горе, окруженный глухим двойным забором и охранными будками. Одной стороной огромная усадьба упиралась в озеро.
- Заедем? - спросил старшина-шофер, притормозив у усыпанной гравием аллеи.
- Кузьмич! Ты что, спятил? Тут же Георгадзе проживает, секретарь Президиума Верховного совета! Он что, по-твоему, бандитов будет укрывать? Да за один намек генерал с нас три шкуры спустит! Давай сворачивай на шоссе!
С момента нападения до возобновления погони прошло больше пятидесяти минут, да на закрытие района тоже ушло время. В сумме оно дало окно, которое не удалось захлопнуть. Этого было достаточно, чтобы Казаков мог уже несколько раз закопать или откопать свой клад и умчаться восвояси. С большими деньгами и знакомствами нетрудно затеряться в Рязанской, Липецкой, а то и в Ростовской области.
20
- До завтра?
- До завтра.
Я целую Риту в щеку и долго смотрю вслед удаляющимся огням. Вот они и скрылись за поворотом на Сивцев Вражек. Я медленно поднимаюсь на третий этаж, стараясь не шуметь, прохожу по коридору. В моей двери записка, исполненная дореволюционным почерком одной из моих соседок:
"Алекс! Вам звонила Ваша матушка, четырежды вчера и трижды сегодня. Просила позвонить, когда вернетесь. П. В. Коробицына".
Новости в Датском королевстве - я понадобился своей маме. Я смотрю на часы - сегодня звонить уже поздно.
21
Свою операцию по сокрытию ценностей Казаков провел до конца - все свез в наинадежнейшее место, оставив себе на расходы самую малость. И помощников своих спровадил: один на его "фольксвагене" подался в Липецк, второй - мотоциклист - скрывался в лесу, в поселке у знакомого лесничего. Сам же Казаков решил двигаться к Черному морю, в Новороссийск, где у него был причал на уровне первого секретаря горкома. Быстро изменил внешность: поменялся верхней одеждой с одним из своих подручных, снял накладную бороду. Купив билет на поезд Москва-Новороссийск, он пристроился в укромном месте в вокзальном ресторане.
На вокзале нутром ощутил: Рязань, где он немало покутил на свои шальные деньги, стала для него чужой, того и гляди лягавые возьмут за горло. Вот и поезд. Он вскочил на подножку, как только сутулый проводник открыл дверь, чтобы выпустить на перрон женщину с ребенком. Уселся у окна в чужом купе в конце первого вагона, лицом вперед по ходу поезда - так было легче наблюдать за тем, что происходит на перроне, легче скрыться, если приблизится опасность. На пассажиров - двух черноволосых женщин и подростка, сидевших в разных концах купе, - внимания не обращал. Передние двери - вот что фиксировал его взгляд. Оттуда могло прийти возмездие. Но от возмездия он рассчитывал уйти, рассказать все "хозяину", а тот найдет способ все замять, все утрясти, а может, и наказать тех, кто осмелился за ним погнаться. Со стороны посмотреть - устал человек, дремлет. Ночь несется за окном. Поезд, выйдя за круг вокзальных фонарей, отщелкивает километры…
22
22 ноября 1982 года
Старшины линейного отдела милиции на станции Рязань Сухоедов и Замотаев получили приказ методично прочесать станции и поезда. Начальство распорядилось "закрыть" этот участок железнодорожной магистрали. Установку на розыск - "Ищите среднего роста брюнета с бородкой, одет в импортное пальто мышиного цвета" - дала луховицкая милиция, которая и сама толком не знала, как выглядит разыскиваемый преступник. Об усталости не вспоминали. Оба были службисты. Боялись: в случае филонства товарищ запросто доложит о нерадивости напарника. Поэтому и маялись молча.
В новороссийском поезде все было, как в других скорых поездах. Открывали дверь в купе, на ходу взгляд направо, взгляд налево, наверх - по багажным полкам. "Гражданин, курить запрещается! Это вагон для некурящих!" Двери, тамбур, грохот перехода, снова тамбур, который по счету…
В два с минутами Сухоедов, а за ним Замотаев открыли дверь, вошли в салон первого вагона. Сухоедов прошел вперед, к кабине машиниста, отметив про себя безрезультатность проверки и этого поезда. И тут Замотаев "срисовал" джинсовый костюм - не наш, американский. Нет, искать приказано "бороду", а этот чисто выбрит, в сообщении значится пальто мышиного цвета, а у этого не пальто, а куртка. Вот она, висит на вешалке - цвета хаки с зелеными пуговицами. На стук двери не обернулся. Дремлет. Нет, пожалуй, глядит в окно. Спокоен, на милицейскую форму не среагировал.
- Гражданин, простите, куда едем?
Вопрос просто так. На всякий случай.
Обернулся. Молчит. За спиной, на сиденье рюкзак, обыкновенный, туристский, каких миллионы. Что в нем?
И для напарника - громко, как сигнал, и для себя, чтобы оттянуть время, Замотаев спросил еще:
- Документики имеются?
Брюнет привстал. Сунул руку в карман, мотивированно - за документами. Сухоедов стоял уже рядом, в дверях. На взмах он среагировать не сумел. Удар пришелся под сердце. Следующий удар, направленный на него, Замотаев смог отвести - ухватился за лезвие и навалился на брюнета. Стал выкручивать руку с ножом. Бил ее по лавке, но никак не мог взять преступника на прием, отработанный в задержаниях. Да и ножа боялся. Увидев, что с напарником неладно, Замотаев наконец дотянулся до кобуры, выхватил свой "макаров". Брюнет, воспользовавшись секундой передышки, прыгнул, как кошка, к двери, ещё секунда - и он будет на железнодорожном полотне. Замотаев выстрелил в воздух. В пустом проходе вагона эхо выстрела прозвучало по киношному громко. В проеме двери убегавший вдруг дернулся и замер. Замотаев стал целиться ему в ноги, но выстрелить не успел - тот, к великому удивлению старшины, хватаясь руками за воздух, стал медленно оседать на пол.
На звук выстрела выскочил помощник машиниста.
- Как старший по наряду приказываю, - испуганно крикнул ему Замотаев, - до Ряжска гони без остановок! По радио передай: задержал вооруженного преступника! Он и мой напарник ранены!
- Старшина! Не имею права без остановок! С работы полечу! - кричал в ответ помощник машиниста.
Старшина побелел:
- Выполняй… твою мать!
Через две минуты по внутрипоездной трансляционной сети пассажиры услышали: "Скорый поезд Москва - Новороссийск по техническим причинам следует до Ряжска без остановок". Помощник машиниста повторил это, наверно, раза четыре.
В 3 часа 16 минут новороссийский поезд подошел к станции Ряжск. В первый вагон вошло несколько человек в милицейской форме, врач и четыре санитара с носилками. Расстроенный Замотаев ждал их в первом купе, стоя в проеме двери с пистолетом в руке. Приказано было брать бандита живым, и старшина все недоумевал, как это, стреляя в потолок, он умудрился попасть ему в голову? На полках по обе стороны купе лежали два истекающих кровью человека. В кармане зеленой куртки брюнета был найден паспорт на имя Казакова Владимира Георгиевича и удостоверение заместителя директора Гастронома № 1 на то же имя. За поясом под джинсовой курточкой - заряженный импортный пистолет с глушителем, а в рюкзаке - нераспечатанные пачки новеньких сторублевок. И ещё в рюкзаке оперативники обнаружили холщовый мешочек, в нем алмазы, крупные, по отзывам специалистов - южноафриканские…
23
Надо было во что бы то ни стало найти и арестовать подручных Казакова - того, что повел "фольксваген", и мотоциклиста на ИЖе. Только они могли дать сейчас точные показания о том, куда Казаков отвез ценности своей банды. Поэтому романовская группа разделилась на две части. Сама Шура, оставив при себе Грязнова, обосновалась в Луховицком райотделе - занималась поисками мотоциклиста. Красниковского и Потехина отправили на "волге" луховицкого, начальника в город Липецк. Там, по сведениям из Москвы, затерялись следы красного "фольксвагена".
От Луховиц до лесничества было двадцать километров.
Поселок "Ольховский", где жил лесничий Рябов, стоял в небольшой долине. Вокруг - поросшие сосновым лесом холмы. Четыре пруда. Наверняка рыбных. "И грибов в конце лета, наверно, полным-полно, - подумала Романова. - Побродить бы здесь с сыночками, полюбоваться этим лесом". После нервно-бессонной ночи хотелось перевести дух, отдохнуть. В ее годы - уже сорок пять! - желание это было вполне естественным. Но это было лишь ощущение, не мысль… Мысли же работали в другом направлении. Из МУРа пришло сообщение: "Мотоциклист" скорее всего некто Лукашевич Гелий Трофимович, 1949 года рождения, дважды судим за вооруженный разбой и хулиганство, полгода назад освобожден условно-досрочно, в Москве прописан временно, находится под административным надзором милиции… Способен на все…" Надо было взять этого вооруженного мотоциклиста без крови.
Местный участковый доложил: у лесничего Рябова видели гостя. Действительно приехал на ИЖе. В пять утра лесничий уехал с ним куда-то в глубь лесных угодий. Когда вернутся, неизвестно…
Сведения были полезными, но не давали ответа на основной вопрос: где теперь этот Лукашевич?
Шел восьмой час розыска. Все выходы из Ольховки прослеживались. Западня была готова, но "зверь" не появлялся, хотя бродил неподалеку.
Тревожно екнуло сердце, когда по рации донесся напряженный голос капитана Грязнова:
- Вижу Лукашевича. Едет на "газике" справа от лесничего. Разрешите действовать?
- Отставить! - сказала Романова глухим голосом. - Я сама!
На дорогу вышла одна Романова. Баба как баба, только одета лучше, чем местные из Луховиц. Просительным жестом случайного прохожего подняла руку - проголосовала. Машина остановилась. Романова мигом к правой дверце. Распахнула, схватила Лукашевича за рукав:
- Что в карманах? Руки за спину! Вылазь!
Грязнов и участковый выросли, как из-под земли. Навалились на "мотоциклиста" и, завернув ему руки за спину, извлекли из-за пояса тяжелый "ТТ" с двумя запасными обоймами.
Внешне Гелий Лукашевич был спокоен. Только желваки вздулись за скулами, да красные пятна пошли по лицу и шее.
- Вот и все, Лукашевич! - сказала ему подполковник Романова.
24
Геннадий Фролов, в прошлом известный боксер, а ныне телохранитель "короля" ипподрома, как затравленный зверь, метался по малознакомому городу, интуитивно чуял - за ним следят.
Два часа назад он оставил "фольксваген" в неприметном тупике возле Коммунистической улицы и вот теперь петляет по городу пешком, проверяет, есть "хвост" или нет…
Майор Красниковский держит дистанцию и неотступно следует за Фроловым. Он мог бы взять боксера давно и без шума, но знает, что тот должен явиться к своим дружкам - иначе в Липецк бы не поехал! Если уж взялись за дело, надо размотать всю сеть. Майор первый раз в Липецке, поэтому внимательно следит за передвижением - не сбиться бы с направления! Фролов ходит кругами, каждый раз возвращаясь к тому месту, где оставил машину. Он не знает, что на другом конце тупика уже давно стоит "волга" с притаившимся в ней капитаном Потехиным, а за углом - оперативная машина с ребятами из Липецкого угро.