- Так-так, - сказал Турецкий и прищурился. - У Андрея есть причины не любить Хозяина? Может, тот его когда-нибудь обидел?
- Да нет… - Девушка наморщила лоб. Подумала немного, вспоминая, затем покачала головой: - Нет, не знаю такого.
- Но ведь Андрей обидчивый, - настаивал на своем Турецкий.
- Ну да, обидчивый. Но на Хозяина он никогда не обижается. Виктор Олегович много для него сделал. Буквально подобрал его из грязи.
- Так уж и из грязи? - усомнился Александр Борисович.
- Ну да, - кивнула Татьяна. - Он тогда вроде нигде не работал. Виктор Олегович взял его помощником.
Александр Борисович покивал, размышляя, затем сказал:
- Ну, хорошо. А теперь расскажите мне о конверте с фотографиями.
- С фотографиями? - удивилась девушка. - С какими фотографиями?
- На днях - вчера, позавчера - вы принесли Мохову конверт. В нем были фотографии. Я знаю это точно, Мохов мне сам сказал, - соврал Александр Борисович.
- А, конверт, - "вспомнила" Татьяна. - Да, конверт был. Но я в него не заглядывала. Я даже не знала, что там фотографии. Хотя… он, и правда, был плотный.
- Хорошо. Теперь мне нужно, чтоб вы вспомнили: что было написано на конверте?
- Ой, я даже не помню! Кажется просто: "В. О. Мохову".
- От кого?
Татьяна остановила на Турецком недоуменный взгляд.
- Понятия не имею.
- Кто принес конверт? - быстро спросил Александр Борисович, в свою очередь сверля девушку глазами.
- Конверт лежал на столе вместе с другой почтой. Но на нем не было ни штампа, ни обратного адреса - ничего.
- Кто приносит почту?
- Саша… Он из службы доставки.
- Вы часто выходите из приемной?
- Нет, не часто.
- А когда выходите, закрываете дверь?
- Дверь? - Девушка нахмурилась и качнула головой. - Нет, не закрываю.
- Значит, в приемную мог войти кто угодно?
- Если его пропустила вахта внизу, то конечно.
- Ясно, - снова кивнул Александр Борисович. - Послушайте, Таня, - заговорил он спокойным, доверительным голосом, - вы тут работаете давно и знаете все про всех. У кого-нибудь есть повод ненавидеть Мохова?
- В смысле? Из нашего коллектива, что ли?
- Ну да.
- Хм… Нет, вроде. Виктор Олегович никогда не плюет на людей. Если к нему кто-то обращается за помощью, он всегда помогает. Советом, кредитами, и вообще.
- Ясно. - Турецкий приложил руку ко лбу. Поморщился. - Черт! Кажется, я где-то успел простудиться.
- Попейте глинтвейна на ночь, - тут же посоветовала Татьяна. - Я всегда так лечусь.
- Отличный способ, - одобрил Александр Борисович. Затем лукаво улыбнулся и предложил: - Может, полечимся вместе? У меня с собой спиртовка. Проконтролируете процесс приготовления.
- Спасибо, я не больна, - с такой же лукавой улыбкой ответила Татьяна. - А рецепт я вам и на бумажке напишу.
* * *
Выходя из приемной, Турецкий на мгновение замешкался в полумраке коридора, закрывая за собой дверь, а когда повернулся, на него, вскрикнув, налетела женщина в очках, обдав ароматом дорогих духов. Александр Борисович опешил. Женщина стукнулась лбом об его подбородок и с мучительным шипением стала тереть лоб.
- Извините, ради бога! - виновато воскликнул Александр Борисович.
- Ничего страшного.
- Сильно я вас ушиб?
- Да нет.
Турецкий взял женщину за плечи и внимательно оглядел ее лоб.
- Так "да" или "нет"? Посмотрите на меня. Голова не кружится?
- Да нет же. - Женщина пристально посмотрела на него своими синими глазами. - А у вас?
- Разве что от вашей неземной красоты, - улыбнулся Турецкий.
Незнакомка насмешливо прищурилась.
- Вы правда находите меня красивой или издеваетесь? - задорно спросила она.
- Я вас нахожу не только очень красивой, но и очень интересной, - ответил Турецкий. - Кстати, неплохой повод для знакомства, вы не находите?
- Да, неплохой.
- А вы, простите…
- Что? Почему вы не договариваете?
- Я специально оставил фразу незаконченной. Вам полагалось назвать свое имя.
- Вот оно что. - Женщина улыбнулась. Надо отметить, улыбка у нее была очень славная, хоть и холодноватая. - Меня зовут Лиза. Елизавета Петровна, если уж совсем по-солидному. А вас?
- Александр Борисович Турецкий. Я работаю на вашего мужа.
Услышав про мужа, женщина сразу поскучнела.
- А, - сказала она. - Ясно. Вы что-то вроде Долгова?
- Не совсем, - сказал Александр Борисович. - А что, Долгов вам не нравится?
- Почему, нравится. Ну, то есть… Глупый какой-то вопрос. Почему он вообще должен мне нравиться или не нравиться?
- Не знаю. Вы мне скажите.
Несколько секунд Елизавета Петровна смотрела на Турецкого поверх очков, затем усмехнулась и холодно произнесла:
- Глупый разговор.
- По крайней мере, странный, - сказал Александр Борисович.
Он по-прежнему заслонял проход к приемной, и Елизавета Петровна, слегка поджав губу, строго произнесла:
- Может, вы все-таки позволите мне пройти?
- Конечно. Но сначала мне бы хотелось с вами поговорить.
- Прямо здесь? - сверкнула стеклышками золотых очков Елизавета Петровна.
- Я бы мог пригласить вас в кафе на бокал коктейля, - сказал Александр Борисович. - Или на чашку кофе.
И снова быстрый, любопытный взгляд поверх очков, и снова белоснежная полоска зубов, сверкнувшая в полумраке коридора.
- Не думаю, что это возможно, - сказала Елизавета Петровна.
- Отчего же? - поинтересовался Турецкий.
- Я не хожу в кафе с подчиненными моего мужа.
- Я не…
- Вы сами только что сказали, что работаете на Мохова, - сухо сказала Елизавета Петровна. - Значит, вы его подчиненный.
- Есть и другой вариант. Я могу быть… его партнером по бизнесу, например.
Елизавета Петровна покачала головой:
- Вы не бизнесмен. Я знаю, как выглядят бизнесмены, и, увы, вы не из их братии. А теперь позвольте мне пройти, Александр Борисович.
Турецкий посторонился. Женщина прошла мимо него и взялась за ручку двери. Но, прежде чем открыть дверь приемной, она оглянулась и снова пристально посмотрела на Турецкого, словно хотела получше его запомнить.
- Передумали? - спросил Александр Борисович.
Она покачала головой:
- Нет.
Затем отвернулась и открыла дверь.
3
Только оказавшись в гостиничном номере, Турецкий понял, насколько устал за сегодняшний день. Голова немного побаливала. И лоб был горячий. Здоровье стало совсем ни к черту, достаточно легкого сквозняка, чтобы подхватить простуду. Пора всерьез собой заняться - бегать по утрам, ходить в бассейн, обливаться ледяной водой, есть побольше фруктов и овсянки и… А, к чертям собачьим, всё равно конец один.
С этими невеселыми мыслями Александр Борисович выбрался из душа и закутался в мохнатый банный халат. В номере было тепло. Турецкий сел на диван, закинул босые ноги на кресло и с удовольствием закурил.
Его еще немного знобило, но жизнь потихоньку налаживалась. Александр Борисович попытался собраться с мыслями и обдумать сегодняшние встречи-знакомства. В последнее время Турецкий все чаще ловил себя на мысли, что отсутствие регулярной практики расследований плохо сказывается на его сыскных способностях. Возможно, во всем была виновата проклятая мнительность?…
Александр Борисович достал из сумки ноутбук, взгромоздил его на колени, включил и нашел на локальном диске файлик с немудреным названием "Дневник". Пальцы его ловко забегали по клавишам.
ИЗ ДНЕВНИКА ТУРЕЦКОГО
"Приехал. Расположился. Встретили хорошо, разве что водкой не напоили. Даже странно, учитывая любовь Хозяина (так его все здесь зовут) к горячительным напиткам.
Мохов мужик на первый взгляд неплохой. При моем появлении он расплылся, как пластилин, но по всему видать, что такое состояние для него, мягко говоря, нехарактерно. Сильно испереживался за эти дни. Я таких типов встречал и прежде - жесткие, как кремень, но при этом ужасно сентиментальные под хмельком.
Доверяться этим сантиментам, конечно, нельзя. Сегодня он тебя целует, а завтра, протрезвев, откусит тебе голову и не поморщится. Тем не менее типаж ясный. Чего не скажешь о помощнике Мохова - Андрее. Этот сложнее. Себе на уме, хитрый лис, ему бы при дворе какого-нибудь восточного правителя интриги плести.
По всему видать, парень самолюбивый, с амбициями и очень высокомерный. Волевой, сильный, в том числе и физически (видал я и раньше таких тощих, выносливых выродков, сломать их практически невозможно). Тип очень интересный. И безусловно, далеко пойдет, если ему по пути никто не переломает ноги, что не исключено.
Этот явно ведет свою игру. Но какую? И что это за история с фотографиями? От Андрея я правды не добился. Уверен, что и Мохов ничего не станет об этом рассказывать. На снимке явно не простая гостиничная шлюшка. Тут, думаю, речь идет о делах сердечных.
Третий тип - секретарь Мохова Татьяна. Тут еще сложнее. С виду простая, однако, как показывает жизнь, самое светлое женское сердце - потемки для мужчины.
Стоп! Затылок… Изящный женский затылок с русыми завитушками. Да неужто? Недаром он мне сразу показался знакомым. Да ведь секретарь Татьяна - та самая девушка с фотографии! Вот оно что. Стало быть, Татьяна спит с Моховым! И Андрей Долгов, безусловно, в курсе. Но какого черта он молчал? Неровно дышит к этой барышне? А может быть, имеет свой интерес? Но какой?"
В дверь постучали.
Александр Борисович слегка нахмурился. Кто бы это мог быть? В такое-то время, в незнакомом городе. И без звонка. Он отложил ноутбук, нехотя поднялся с кресла и поплелся открывать. Ручка замка мягко щелкнула в его пальцах. Дверь распахнулась, и Турецкий с удивлением воззрился на девушку.
Она была очень даже ничего, хотя и одета несколько вульгарно. Да и макияж у незнакомки был вызывающий. Юные зубки ослепительно блеснули, и вслед затем очень даже недурственный голосок произнес:
- Добрый вечер! Могу я войти?
- Войти-то, конечно, можете, - отозвался Турецкий. - Но сначала хотелось бы узнать, кто вы такая?
- Я? - Девица широко улыбнулась. - Я твое развлечение на сегодняшний вечер, - томно проворковала она.
Александр Борисович поскреб в затылке.
- Что-то не помню, чтобы я такое заказывал, - неуверенно проговорил он.
- За тебя уже все заказали, - ответила девица.
- Правда? И оплатили?
- За исключением чаевых.
- Гм…
- Ну? Ты позволишь мне войти? - Она передернула плечами. - Здесь довольно прохладно.
- Не могу же я позволить такой красивой девушке замерзнуть. Входи.
Он посторонился, впуская нежданную гостью в номер. Девица прошлась по номеру уверенной походкой. Уселась в кресло и задорно посмотрела на Турецкого.
- У тебя есть выпивка?
- Выпивка? - Александр Борисович пожал плечами. - Даже не знаю. Еще не выяснил.
- Чудной ты! А я, как только вселяюсь в номер, сразу лезу в мини-бар. Загляни в свой. Уверена, что ты там что-нибудь найдешь.
Александр Борисович открыл дверцу мини-бара и присвистнул:
- Как в лучших отелях Лондона! Что будешь пить?
- Мартини, если можно.
- Сейчас посмотрим… Ага. - Турецкий достал бутылочку мартини. - Держи!
Он кинул бутылочку девушке, та ловко ее поймала. Быстро свинтила крышечку и хорошенько приложилась.
- Закусить не хочешь? - поинтересовался Турецкий. - У меня в кейсе есть нарезка.
- Спасибо, пупсик. Я уже ужинала. - Она отхлебнула еще и вытерла мокрые губы ладонью. - Подожди, не закрывай дверцу. Достань мне еще бутылочку мартини.
Турецкий достал девушке еще одну бутылочку мартини, а себе - "мерзавчик" виски. Передав девице напиток, он взял с дивана подушку и бросил ее на пол. Затем, хрустнув суставами, уселся на подушку, прямо у девушки в ногах. Она протянула руку и погладила его по голове.
- Ты красивый, - мягко сказала она. - Как тебя зовут?
- Пупсик, - ответил Турецкий.
Девушка засмеялась:
- Это я поняла. А как по-настоящему? Как тебя зовет жена?
- А с чего ты решила, что я женат?
- Потому что у тебя лицо женатого мужчины, - не раздумывая, ответила девица.
- Вот как? - Турецкий усмехнулся. - А какие лица у женатых мужчин?
- Усталые, измученные и несчастные - вот какие.
- А у холостых, значит, бодрые, энергичные и веселые?
Девушка грустно улыбнулась:
- Да нет, тоже несчастные. Только по-другому. Женатые мужчины тоскуют по свободе, а холостые - по смыслу жизни.
Александр Борисович с удивлением посмотрел на проститутку.
- Ты не только красивая, но и умная, - сказал он.
Девушка прищурила голубые глаза:
- Не ожидал?
- Нет. Кстати, умница, ты не назвала мне своего имени.
- Ева.
Александр Борисович подумал и кивнул:
- Мне нравится. Сколько тебе лет?
- А сколько ты хочешь?
- М-м-м… Восемнадцать?
- Угадал, - улыбнулась девушка. - У тебя виски кончился. Достань себе еще бутылочку. Хотя нет, сиди. Я сама за тобой поухаживаю.
Она легко соскочила с дивана, подошла к бару и меньше чем через минуту вернулась к дивану, держа в руках две бутылочки. Обе она протянула Турецкому и пояснила:
- Это чтобы два раза не бегать.
- Резонно, - согласился Александр Борисович.
Они чокнулись и выпили. Турецкий положил щеку на острую коленку девушки. Он чувствовал себя страшно уставшим. Ева снова погладила его по голове.
- Бедненький, - прошептала она, наклонилась и поцеловала Турецкого в макушку. - Какие у тебя мягкие волосы. Чем ты их моешь?
- Вообще не мою, натираю щеткой.
Она легонько стукнула его ладошкой по голове:
- Фу, какой ты насмешник. Но мне это нравится. Кстати, ты хромаешь, когда ходишь. У тебя что, нога болит?
Турецкий вытянул на полу покалеченную ногу и поднял полу банного халата.
- Ой, - тихо проговорила девушка, округляя глаза. - Что это?
Турецкий усмехнулся и ответил:
- Нога.
- А почему она такая…
- Страшная? После неудачной встречи с крокодилом.
Девица фыркнула:
- Да ну тебя… Я серьезно спрашиваю, а ты.
- А я тебе серьезно отвечаю. Тебе разве не сказали, кто я такой?
Девушка посмотрела на Александра Борисовича подозрительным взглядом и слегка качнула головой:
- Нет. А кто?
- Охотник на крокодилов, - серьезным голосом ответил Турецкий. - Ловлю крокодилов в Амазонке и Ниле и продаю их московским ресторанам. Иногда и акулу удается выловить. Но это редкость.
Девушка смотрела на Турецкого с сомнением.
- Ты врешь, - сказала она и неуверенно усмехнулась.
- Не веришь? Посмотри на мою ногу. Видишь?… Вот, здесь и здесь. Это следы от акульих зубов. Я пытался добыть пару акульих плавников для ресторана "Морской волк", погнался за акулой и угодил в самое акулье логово. Отступать было уже поздно, пришлось вступить в схватку. Первых трех акул я задушил голыми руками, но четвертая успела схватить меня за ногу.
- Значит, акула? - хитро улыбнулась Ева.
Александр Борисович кивнул:
- Она.
- И что, большая была акула?
- А как же. На маленьких я не охочусь, это мой принцип. Всегда выбираю дичь покрупнее.
- И чтобы зубы были поострее?
- Угадала, - улыбнулся Турецкий.
- Здорово! Но ты же сказал, что эти шрамы у тебя после встречи с крокодилом.
- Правда? - Александр Борисович почесал затылок. - А, ну да. Они напали на меня сразу. Крокодил слева, акула - справа. Насилу отбился. Хорошо хоть нога пластиковая, а то бы совсем беда.
Девушка весело рассмеялась.
- С тобой весело, - сказала она. - Я ведь и правда подумала, что ты… Ну, что это у тебя от крокодила, - договорила она, кивнул на израненную ногу.
- Было бы неплохо. Но мне пришлось встретиться со зверем пострашнее, - сказал Турецкий. Он вдруг сдвинул брови, и улыбка покинула его лицо.
- Вспомнил что-то неприятное? - осторожно спросила Ева.
Турецкий кивнул:
- Угу. Вспомнил, что в мини-баре кончился вискарь. Остался один джин.
- Опять ты шутишь, - обиженно проговорила девушка.
- Прости, моя радость.
Александр Борисович залпом опустошил бутылочку и швырнул ее в урну.
- Ну? - томно проворила девушка. - Чем мы будем заниматься?
- А что ты умеешь? - поинтересовался Турецкий.
- Для тебя - все, что захочешь. Я твой подарок.
- От кого?
- Ты не знаешь?
- Нет.
- Ну а я тем более. У тебя хорошие друзья. Не хочу хвастаться, но стою я недешево.
- Не сомневаюсь.
Турецкий поднялся на ноги, быстро подошел к шкафу и отодвинул в сторону тяжелую бронзовую лампу, стоявшую на полке. Затем схватил мини-камеру, ловко пристроенную за лампой, оторвал ее и показал девушке.
- Решили снять кино? - холодно осведомился он.
- О чем ты? - недоуменно проговорила Ева.
- Об этой камере. Нас с тобой снимают. Только не говори, что ты ничего об этом не знала.
Ева вскочила с дивана. Глаза ее выкатились из орбит.
- Клянусь, я в первый раз об этом слышу! - выкрикнула она.
Турецкий холодно прищурился.
- Знаешь, что бывает за такие подставы? - глухо спросил он.
Девушка сделала движение по направлению к выходу, но Турецкий одним прыжком быстро встал между ней и дверью.
- Кто организовал съемку? - спросил он. - Ну? Отвечай!
- Господи, я правда ничего не знаю, - захныкала Ева.
- Кто тебе заплатил?
Девушка всхлипнула и растерла ладонью покатившиеся по щеке слезы, размазав при этом тушь.
- Какой-то человек, - продолжая хныкать, ответила она. - Я его не видела. Он мне позвонил и сказал, что в моем почтовом ящике конверт с деньгами. И что я должна прийти вечером сюда и развлечь его друга…
- И ты не удивилась?
Девушка мотнула головой:
- Нет. В моей профессии всякое бывает.
- Сколько было денег в конверте?
- Триста баксов.
- Недешево, - хмыкнул Александр Борисович.
- Поэтому я и пришла. Господи, да если б я знала, что тут такое, я бы сроду не согласилась. Что я, без понятия, что ли.
Девушка всхлипнула и вытерла ладонью покрасневший от слез нос.
Вдруг Турецкий резко выбросил вперед руку, схватил девушку за плечо и хорошенько ее встряхнул.
- Никакого конверта не было! - резко проговорил он. - Сюда тебя послал твой сутенер. Кто он? Как его найти?
Губы проститутки задрожали.
- Я не могу ска…
- Можешь! - рявкнул Александр Борисович. - И скажешь. Иначе я вызову милицию и скажу, что ты меня шантажировала.
- Вам никто не поверит.
- Еще как поверят. Знаешь кто я?
- Кто?
- Следователь Генеральной прокуратуры.
Даже сквозь макияж было видно, как побледнела девушка.
- Ой, - тихо проговорила она и села на диван, прижав руки к груди и с ужасом глядя на Турецкого.