Он жадно выпил полбокала вина и чуть не подавился. Спокойно. Консуэло вернулась с двумя стейками в три пальца толщиной, поджаренными на гриле. На картофель в сиропе и салат сочилась кровь из мяса. Она вложила ему в руки еще бутылку "Баско Риоха" и штопор. Он машинально вытащил пробку и разлил вино. Больше всего сейчас ему хотелось уложить ее на пол между стульев, узнать, увидеть, ощутить, что там, под синим крепом. Спокойно. Он смотрел, как ее стройная фигурка движется вокруг стола. Глазам было горячо. Система охлаждения отключилась. Она села на место. Фалькон пил. Он был пьян.
- Так как же нам найти Артуро? - спросила Консуэло, не подозревая о смятении на другом конце стола. - Я ни разу не была в Марокко.
- Нужно съездить, - сказал Фалькон - слова сорвались с губ прежде, чем он смог их остановить.
- Что ты делаешь летом?
- У меня отпуск в сентябре.
- Значит, поедем в сентябре, - согласилась Консуэло. - Расходы за счет наследства Рауля Хименеса.
- Стейк потрясающий!
- Нарезан лично Рафаэлем Вегой.
- Бог мой, он знал, что делает!
- Не отвлекайся, соображай, - приказала она.
- Со мной происходит слишком много всего сразу, - пожаловался Хавьер, делая солидный глоток вина. - Думаю, я достиг предела своих возможностей.
- Постарайся сдержаться, - пошутила она. - Я только что выкрасила стены.
Он засмеялся и налил еще вина.
- Мы должны создать благотворительный фонд, - сказал он, - который разыскивает пропавших детей.
- Такой уже, наверное, есть, и не один.
- Руководить пригласим полицейского в отставке. Я даже знаю подходящего. Старший инспектор отдела по расследованию преступлений против несовершеннолетних, он собирается на пенсию.
- Сбавь обороты, Хавьер, - прервала его Консуэло. - Ты слишком много говоришь, очень быстро ешь и пьешь залпом.
- Еще вина? - спросил он. - Нам нужно еще вина.
- Ты будешь пьян и не сможешь…
Их взгляды встретились, и все, о чем слишком сложно говорить, стало ясно без слов. Фалькон выронил из рук нож с вилкой. Консуэло встала. Они поцеловались. Она запустила руки ему под рубашку. Он расстегнул молнию на платье, провел пальцем по ее спине и не обнаружил нижнего белья. Брюки стали ему слишком узки. В его крови кипел адреналин.
Спокойнее, подумал Фалькон, иначе я даже штаны не успею снять!
Она его спасла.
- Не здесь, - шепнула Консуэло. - Не хочу, чтобы эта la puta americana шныряла вокруг с камерой.
Она взяла его за руку и повела наверх.
- Знаешь, я очень давно… - сказал он, глядя на ямочки внизу ее спины.
- И я, - ответила она. - Может быть, стоит включить кондиционер на полную мощность?
15
Суббота, 27 июля 2002 года
Как он и ожидал, в постели Консуэло Хименес была просто восхитительна: требовательна и неутомима.
В один из перекуров Консуэло призналась, что сегодня впервые занимается любовью с тех пор, как у нее было свидание с Басилио Люсеной, - в ту ночь, когда убили ее мужа, Рауля.
- Я проверилась на СПИД, - призналась Консуэло, - когда узнала про неразборчивость Басилио. Мне повезло… - Она вздохнула.
Фалькон повернул голову и столкнулся с взглядом ее темных глаз.
- …результат был отрицательным, - улыбаясь, закончила она.
Они долго разговаривали, и это восхищало Фалькона. Он не помнил, чтобы когда-нибудь лежал в постели с женщиной и беседовал с ней обо всем, что взбредет в голову. Даже когда в его жизни дважды складывались серьезные отношения, постель была местом не для искренности, а для исполнения роли, где он забывал вовремя подать реплику и не вписывался в образ.
Рано утром они проснулись в объятиях друг друга. Консуэло отвела его в душ и намыливала так старательно, что ему пришлось опереться о стеклянные двери. Воспользовавшись этим, она набросилась на него так, что все сооружение содрогнулось. Они одевались, глядя друг на друга.
Фалькон стоял в кухне с кофе и тостом в руках. Он чувствовал себя свежим и хорошо отдохнувшим. Голова была ясная - ни намека на похмелье, хотя рядом со столом стояли три пустые бутылки из-под "Баско Риоха".
Фалькон молча смотрел на Консуэло.
- Я хочу снова тебя увидеть, - сказал он.
- Легко, - отозвалась Консуэло. - Слава богу, с тех пор как изобрели мобильные телефоны, женщинам не приходится целый день изнывать в ожидании около аппарата, теперь-то мы точно знаем: звонил - не звонил.
- Смогу ли я вписаться в твою жизнь? - неуверенно спросил он.
- Твоя гораздо сложнее моей.
- У тебя дети.
- Они уезжают.
- Ты ведь поедешь к ним?
- Позже, в августе.
- Сейчас я не распоряжаюсь своим временем, - сказал Фалькон. - Расследование требует постоянного присутствия.
- Тогда звони, когда образуется хоть небольшая пауза, - усмехнулась Консуэло. - Хотя… и это время ты тратишь, обсуждая Мануэлу со своей адвокатшей, так что ты не сможешь со мной поужинать.
Он улыбнулся. Ему нравились ее чувство юмора и прямота. Он рассказал ей про идею продать дом Мануэле и про совет Исабель Кано.
- Послушай ее совета, - сказала Консуэло. - Единственное, что ты можешь ожидать от Мануэлы, - уважение, и ты заслужишь его, если будешь держаться твердо. Хавьер, ты можешь выслушать меня или отмахнуться, но мое мнение - оцени дом, предложи ей частную сделку без затрат на агента и дай неделю на размышления, прежде чем выставишь его на продажу.
Фалькон кивнул. Он понял, чего не хватало в его жизни: простоты. Он притянул ее к себе, поцеловал, ощущая запах кофе и тоста.
Было девять тридцать утра. Он позвонил на мобильный Рамиресу.
- Ты назначил на утро встречу с Карлосом Васкесом? - спросил Фалькон.
- А что с ордером на обыск - договорился с Кальдероном?
- Я не мог его поймать, - ответил Фалькон. - Вчера вечером его не было в офисе.
- Значит, попробуем уговорить Васкеса, - сказал Рамирес. - Перезвоню, когда договорюсь о встрече. Я только что поместил фотографию Сергея в национальной и международной компьютерной сети.
Фалькон позвонил Алисии Агуадо, чтобы спросить, можно ли чуть позже заехать и отвезти ее в Санта-Клару к Пабло Ортеге. Она сказала, что будет его ждать.
Пока он ехал в город, Рамирес сообщил, что Васкес будет в своей конторе до полудня, фалькон записал адрес. Как только он отключился, раздался звонок от Кристины Ферреры.
- Надя исчезла, - сказала она. - Вчера вечером явились два парня, забрали ее и обратно не привели.
- Такое уже случалось?
- Нет, к пяти-шести утра она всегда возвращалась. Что мне делать? - Кристина ждала распоряжений.
- Если не найдется свидетель, готовый дать подробное описание похитителей, в чем я сомневаюсь, ничего не сделаешь.
Офис Карлоса Васкеса находился в малонаселенной части города на краю Сан-Бернардо. Рамирес ждал у входа. Они поднялись на лифте. Инспектор внимательно разглядывал профиль Фалькона.
- Что изучаем, Хосе Луис?
- Тебя, - ответил он с ухмылкой. - Я расслышал кое-что в твоем голосе еще по телефону. А теперь вижу тебя в той же одежде, что и вчера, так что все подтверждается.
- Что именно? - настаивал Фалькон, все еще надеясь отвертеться.
- Я эксперт, - сказал Рамирес, указывая большим пальцем себе на грудь, почти оскорбленный бесстыдством начальника. - Я даже по телефону понял, что сезон засухи закончился.
- Господи, какой еще засухи?
- Все так… или я не специалист? - рассмеялся Рамирес. - Кто она?
- Не знаю, о чем ты говоришь.
Теперь Фалькон, пытаясь изобразить безразличие, рассматривал большое красное лицо Рамиреса и аккуратно уложенные, напомаженные пряди черных волос инспектора.
- Это не та ли laamericana? Я слышал о ней от Фелипе и Хорхе. Они сказали, такая попользуется мужиком - один костюм останется.
- Хосе Луис, думаю, нам стоит сосредоточиться на том, что мы скажем Васкесу.
- Да нет, это не она, - задумчиво произнес Рамирес. - Laamericana - последняя любовница судебного следователя Кальдерона.
- От кого ты это слышал? - спросил Фалькон. - Прекрати, он только что объявил о свадьбе.
Рамирес хмыкнул. Лифт остановился. Они вошли в офис Васкеса и первое, что увидели, - большую картину: расплывчатые огни и контуры зданий проступали сквозь туман. Фалькон подумал, что такое творение вполне мог продать Рамон Сальгадо.
- Разговор поведу я, - сказал Фалькон. - Не встревай, только все испортишь, Хосе Луис. Мне известны факты, которых ты не знаешь. Это важно.
- А я знаю то, о чем ты даже не подозреваешь, - буркнул Рамирес.
Фалькон хотел было спросить, что именно, но к ним уже подошел помощник юриста, чтобы проводить в кабинет Васкеса. Васкес читал какой-то документ и попросил их присесть. За ним висела большая карта Севильи, на ней разноцветными квадратиками было помечено расположение строек. Васкес бросил бумаги в лоток для исходящих документов и откинулся на спинку кресла. Фалькон представил Рамиреса: было заметно, что Васкесу он сразу не понравился.
- Я вижу, против меня тяжеловесы из отдела по расследованию убийств, - нахмурившись, проворчал он.
- Кто написал картину, что висит у вас в приемной? - задал неожиданный вопрос Фалькон.
- К чему это вы? - на мгновение растерялся Васкес.
- Он хочет сперва размяться, - сказал, улыбаясь, Рамирес.
- Немецкий художник Кристиан Луц. Я так понял, это абстрактный вид Берлина. Он нарисовал еще Кельн, картина находится в фойе "Вега Конструксьонс".
- Откуда Вега их взял?
- Купил через местного севильского торговца картинами Рамона Сальгадо. Он, как вы, конечно, знаете, убит.
- А как сеньор Вега с ним познакомился? Рамирес со скучающим видом развалился в кресле.
- Не знаю, - ответил Васкес.
- Не через вас?
- Ну что вы… Должен признаться, я не очень увлекаюсь живописью. Это подарок Рафаэля, - сообщил Васкес. - Я люблю машины.
- Какие машины? - взбодрился Рамирес. Фалькон и Васкес с удивлением посмотрели на него. Рамирес пожал плечами и спросил: - Можно закурить? - Васкес кивнул. Рамирес закурил и опять расслабился, закинув руку за голову.
- Это светская беседа или допрос? - поинтересовался Васкес.
- Сеньор Вега вел два проекта с русскими партнерами, - не ответив, приступил к делу Фалькон, - Владимиром Ивановым и Михаилом Зеленовым.
- Они не совсем партнеры, - уточнил Васкес. - Два русских клиента обратились в "Вега Конструксьонс" для обеспечения технической поддержки. Они платили за архитектурные проекты, за работу инженеров-строителей, бригадиров и некоторое оборудование. По завершении строительства "Вега Конструксьонс" занялась бы также проектированием систем кондиционирования, электропроводки, лифтов, прокладки труб… и так далее.
- Это необычно для "Вега Конструксьонс", - заметил Фалькон. - Фирма ведь выполняла только строительные работы, а партнеры обеспечивали финансирование… Впрочем, в последнее время, насколько я знаю, фирма сама финансировала свои проекты… Кому принадлежат земельные участки?
- Русским. Они пришли к Рафаэлю с предложением, - сказал Васкес. - Они оба не из Севильи. У сеньора Зеленова какие-то проекты в Марбелье, а у сеньора Иванова - в Португалии, на побережье Алгарве. Им было проще заключить контракт на работы, чем создавать собственные компании.
- Они партнеры? - спросил Фалькон. - Они друг друга знают?
- Я… не в курсе.
- Значит, вы вели дела с каждым по отдельности?
- Откуда ни возьмись - две необычных сделки с русскими! - язвительно вмешался Рамирес.
- На что вы намекаете? - обратился к нему Васкес.
- Да ни на что! Отвечайте на вопросы, - сказал Рамирес.
- Можете показать на карте, где расположены эти "русские" объекты? - продолжил Фалькон.
Васкес ткнул в два зеленых квадрата среди множества оранжевых.
- И что особенного в этих двух участках? - спросил Фалькон.
Васкес смотрел на карту как школьник, который знает правильный ответ, но чья уверенность поколеблена грубым учителем.
- Даже я это вижу, - сказал Рамирес.
- Не понимаю, какое это имеет отношение к смерти Рафаэля Веги! - разозлился Васкес.
- Отвечайте на вопросы, - повторил Рамирес, водрузив на стол мощные локти.
- Все строительство вокруг них ведется фирмой "Вега Конструксьонс", - ответил за Васкеса Фалькон.
- И что? - спросил Васкес.
- Мы говорили с сеньором Кабелло. Он заметил, что два участка из тех, которые он передал "Вега Конструксьонс" после свадьбы дочери с Рафаэлем Вегой, являлись стратегическими для застройки целых районов, один из которых принадлежал "Вега Конструксьонс", а второй - конкуренту, который не мог начать строительство без участка сеньора Кабелло. Когда владельцем стал сеньор Вега, конкуренту пришлось уступить район сеньору Веге или… друзьям сеньора Веги. Вот что особенного в этих двух участках, теперь принадлежащих русским.
Наступила тишина, только Рамирес курил, нарочито шумно затягиваясь, наслаждаясь эффектом, произведенным речью шефа.
- Вы прекрасно потрудились, собирая информацию, старший инспектор, - нарушил молчание Васкес. - Но разве это приближает нас к пониманию того, что произошло с сеньором Вегой?
- Русские друзья сеньора Веги - известные мафиози. Мы считаем, что они с помощью этого строительства отмывают деньги, полученные от торговли людьми и проституции. Почему сеньор Вега имел дело с этими людьми, почему заключал такие выгодные для них сделки?
- Вряд ли вы сможете что-то доказать.
- Попробую. У вас хранятся документы по сделкам с недвижимостью? - спросил Фалькон.
- Напрягите память, - посоветовал Рамирес.
- У меня только контракты на строительство, которые хранятся в архиве, а человек, за него отвечающий, в отпуске.
- Значит, сделки по недвижимости заключались напрямую между владельцем участков и русскими? - предположил Фалькон.
- Инспектор, я правда не знаю.
- Но мы могли бы сравнить и уточнить цены на участки по другим сделкам. Полагаю, сеньор Вега не всегда обходился без адвоката, - сказал Фалькон. - У вас есть такая информация, сеньор Васкес?
- Я же сказал: человек, отвечающий за архив…
- Ну что ж… Мы можем поговорить с прежними владельцами участков. Это все равно понадобится для суда, - напомнил Фалькон. - Нам только интересно, почему сеньор Вега связался с русскими и поддерживал их операции по отмыванию денег.
- Вы не имеете достаточных оснований для подобного заявления, - заметил Васкес. - Существует две совместных с русскими стройки. Есть два контракта, два комплекта документов, которые четко отражают финансовое участие обеих сторон.
- Видели мы эти стройки, - сквозь зубы проворчал Рамирес. - Без нелегальных рабочих там заметно не хватает людей.
- Это проблема русских, а не "Вега Конструксьонс".
- В таком случае, - осведомился Рамирес, - может быть, вы расскажете, почему Вега вел два комплекта документации по этим проектам: официальный, для уплаты налогов, и свой личный вариант, реальный?
- Еще можете рискнуть предположить, почему садовник Сергей исчез после того, как нашли тело, - продолжил Фалькон. - И почему русские клиенты наносили сеньору Веге дружеские визиты по ночам, например, в канун Дня королей-волхвов? Не слишком ли близкие отношения для обычных деловых партнеров?
- Ладно, ладно, убедили, - согласился Васкес. - Вы обнаружили связь с русскими. И все. Если хотите узнать об их отношениях, я вам не помощник. Я ничего не знаю. Спросите русских, если сможете их найти.
- Как вы с ними связываетесь?
- Да никак. Я составил контракты. Их вернули мне из "Вега Конструксьонс" с нужными печатями и подписями, - сказал Васкес. - И вы не найдете в штате никого, кто хоть раз с ними говорил.
- Но у них ведь есть адреса, телефоны, банковские реквизиты?
- Трудно ли купить все это представителям московской мафии, какими вы их считаете!
- Мы не считаем, а точно знаем.
- Может быть. И может быть, у них была веская причина убить человека, который обеспечивает их деловые потребности, но я не могу себе ее представить, - произнес Васкес. - И сомневаюсь, что вы когда-нибудь узнаете, была ли причина и они ли его убили. Эти люди старательно держатся в стороне от происходящего. Как я говорил, мы никогда не встречались. Так что, старший инспектор… инспектор… - он кивнул сначала Фалькону, потом Рамиресу, - все теперь в ваших руках. Вы знаете столько же, сколько я. Думаю, на этом наши дела сегодня закончены. А теперь… прошу меня простить.
Спускаясь вниз на лифте, Рамирес звенел мелочью в кармане. Фалькон попросил его взять в помощь Кристину Ферреру и узнать о подробностях сделок по двум участкам, проданным русским.
- Вот вам работа полицейского! - ворчал Рамирес, набирая на мобильном номер Ферреры. - Только решишь, что преступники у тебя в руках, как их уже и след простыл.
- Что такого ты знаешь, о чем я даже не подозреваю? - вспомнив фразу Рамиреса, спросил Фалькон.
- Да ничего особенного, так, ерунда… - промямлил Рамирес, жалея о своей несдержанности.
- Хосе Луис, в лифте мы говорили о судебном следователе Кальдероне. И, судя по твоим словам, тебе известно о нем что-то такое, что касается лично меня.
- Да пустяки… забудь, - сказал Рамирес. Феррера ответила, и Рамирес передал ей распоряжение Фалькона.
- Хосе Луис, скажи мне, - попросил Фалькон. - Я больше не злюсь. Я не брошусь под машину, если ты…
- Ладно, ладно, - согласился Рамирес, когда двери лифта распахнулись на первом этаже. - Но сначала я задам тебе вопрос. Интересно, сможешь ли ты на него ответить?
Они вышли из здания и остановились лицом к лицу посреди душной улицы.
- Когда Инес и судебный следователь Кальдерон начали встречаться? - спросил Рамирес.
16
Суббота, 27 июля 2002 года
Дома, в прохладной спальне, Фалькон снял одежду, которая выдала его секрет Рамиресу. Он стоял под душем, смотрел сквозь запотевшее стекло двери и вспоминал слова Исабель Кано: "Думаешь, Инес - маленькая невинная девчушка?" Она знала. Потом фразу старшего инспектора Монтеса о Кальдероне: "Он вам нравится, инспектор. Никогда бы не подумал". Он знал. Фелипе и Хорхе, Перес, Серрано и Баэна. Все в суде, во Дворце правосудия знали. Вот что бывает, когда ты копаешься в собственных переживаниях и ничего не замечаешь вокруг. Не видишь даже, что кто-то трахает твою жену у тебя под носом. Фалькон потряс головой и вспомнил задачки по арифметике, которыми его мучил полицейский психолог. Когда вы разошлись с женой? Когда вы в последний раз занимались сексом? Если мы разошлись в июле, это, видимо, было в мае. В мае двухтысячного…
Фалькон оделся и вышел из дома. Он хотел выпить кофе перед встречей с Алисией Агуадо. Он купил "Эль Пайс", зашел в кафе и заказал в баре чашку черного кофе. Из офиса "Вега Конструксьонс" позвонила Кристина Феррера: бухгалтер взломал записную книжку Веги и нашел телефон русских - один номер на двоих, в городке Виламора в Альгарве, в Португалии.