Путятинский подозрительный дом находился неподалеку от станции, на улице, носившей странное для русского города название Эльдорадовская. Этим названием короткая улица была обязана некогда процветавшему трактиру "Эльдорадо". После революции трактир прекратил свое существование, но дурная репутация двухэтажного кирпичного дома сохранилась. Сменялись жильцы, однако получалось так, будто кто-то нарочно селил здесь самых непутевых. И если в этом доме освобождалась комната, горсовету не удавалось вручить ордер на нее приличному человеку. "Куда угодно, - говорил приличный человек, - но только не на Эльдорадовскую". И в конце концов подозрительный дом получал еще одного ненадежного жильца. Так было, когда отец Налетова заведовал паспортным столом, так оставалось и по нынешнее время.
- И вот еще что, - сказал Егоров. - Предупредите ваших сотрудников - знахаря Смирнова не трогать, им займется Рудик. Есть сведения, что Сухарев был связан со Смирновым.
- Не возражаю, - Налетов наклонил голову. - Смирнов - фигура нам известная. Знахарь-травник, свой дом на Парковой, солидная кубышка, пациенты со всех концов страны. А раньше работал грузчиком на станции, с Сухаревым близких контактов не поддерживал, но о хищении из вагонов, безусловно, знал. Хитрющий старик. В прошлом за ним числится причастность к краже с фабричного склада, но сумел выкрутиться и с тех пор перекинулся на медицину.
Деловой разговор закончился, и Егоров взялся за ватрушки. Ел он - приятно поглядеть - с молодым и здоровым аппетитом.
- А у меня мать шаньги печет. Пальчики оближешь.
Налетов подложил гостю еще ватрушку.
- Вы, значит, не женаты?
- Никак не получается… - Егоров печально вздохнул. - Только познакомишься с хорошей девушкой, начнешь подумывать о женитьбе - как снег на голову, достанется такое дело, что вспомнишь о невесте через полгода. А она уже замужем за другим. Так вот и живу до сих пор со стариками. Они у меня замечательные… Где-нибудь вдалеке от дома раскроешь свой командировочный чемодан, а там - шаньги. Мама успела положить в последнюю минуту.
Егоров и не догадывался, как много о себе сейчас рассказал начальнику путятинского городского управления. "Молодой, не расстался еще с романтикой. Ему бы только мотаться с поезда на самолет…"
Проводив Егорова, Петр Петрович позвонил дежурному управления. Надо сегодня же обследовать будки возле лодочного причала, установить, которая принадлежала Сухареву, и проверить, что там находится. Все это проделать втихую, не привлекая к себе внимания.
V
Участковый Женя Журавлев прикинул в уме, что причал и скопище будок возле него отлично просматриваются с моста через Путю. Оттуда и начал. Ну, конечно, причал пуст, ни одной лодки. Ясное дело - суббота, все на рыбалке.
Без особых надежд Журавлев стал разглядывать, нет ли кого, колупающегося возле своей будки. Он понимал, что ни единой души там сейчас нет и быть не может. Иди и шарь сколько хочешь. Без риска, что привлечешь к себе внимание.
Но что толку? На будках не написаны фамилии владельцев. Попробуй определи, которая из них принадлежала ныне осужденному Сухареву.
"Всегда у нас так… - самокритично размышлял Журавлев. - То никому и дела нет до будок, то немедленно подавай сведения. А где я их возьму?! Вот если бы сейчас кто-то возился у себя в лодке… Тогда все просто: нагрянул участковый, объявил постройки на берегу незаконными, переписал фамилии владельцев… И никто бы не запаниковал. "Пиши, пиши! Мы тебя не боимся. Будки стояли и будут стоять. Надо же где-то хранить моторы и весла. А если горсовету не нравится наш самодельный причал, пускай оборудует общественный".
Журавлев благоразумно решил отложить осмотр причала и будок до вечера, когда народ потянется с рыбалки. И тут вдруг заметил двоих ребят. Чем они занимаются? Вроде бы жгут что-то… Ну паршивцы!..
С моста Журавлев видел только патлатые головы и сизый столбик дыма. Спустившись и подойдя ближе, участковый узнал обоих. Еще бы ему их не знать! Витю Жигалова и Ваську Петухова! Тихий, застенчивый Витя живет в Двудворицах, мастерит ребятам электрогитары. У Петухова раньше слава была - хуже некуда, но теперь его воспитанием занялся директор музея Киселев, и Петухова, говорят, не узнать. И еще говорят, будто Васька - правая рука частного детектива.
Ребята не слышали, как подошел участковый. А Журавлев остановился у них за спиной и прилип взглядом к самодельному газорезу, яростно извергающему синее пламя.
На своем участке Журавлев уже обошел всех, у кого есть домашние мастерские. Не темнил и не пытался поймать на крючок. Спрашивал напрямую: "Газорез имеется? Прошу предъявить".
Осмотр длился недолго, потому что и невооруженным глазом видно - работали газорезом недавно или нет. Да и по запаху. Журавлев, как и полагается штангисту, а тем более чемпиону города, не курил и потому обладал тончайшим обонянием.
По всей Фабричной улице и по всему Парижу никто не сделал участковому заявления о пропаже газореза. Выносили и показывали - кто с ворчанием, кто благодушно: "На, удостоверься". Всем была понятна цель осмотра.
И Журавлев удостоверялся. Оглядывал и обнюхивал. Никаких следов гари или недавней чистки, запахи самые застарелые - ржавчина и пыль. Только от одного газореза сильно несло каленым.
Газорез принадлежал слесарю с автобазы Репьеву, недавно купившему домишко в Париже. Раньше он со своей семьей жил в деревне, и в город Репьевы перебрались из-за дочки - такая маленькая, а болеет астмой, надо жить поближе к врачам. Рассказывая про болезнь дочки, Репьев упомянул свою недавнюю поездку с ней в Москву на консультацию к знаменитому профессору. Выходило, что в ночь ограбления универмага он был далеко от Путятина - чистое алиби. А газорез Репьев разжигал, когда чинил трехколесный велосипедик. Начал варить сам, потом передал резак сыну. Вот, поглядите, чистая работа, Ваня хоть сейчас может сдать на разряд…
С Ваней Репьевым участковому уже приходилось сталкиваться. Дело было так. В одном семействе, проживающем на Фабричной, мама обнаружила у сына в кармане фонарик, длинный и тонкий, как карандаш. "Где взял?" Сын уперся: "Не скажу". Мама побилась с ним, побилась и нажаловалась Журавлеву: "Примите меры!"
Журавлеву не раз случалось беседовать с родителями, не замечавшими появления в доме - неведомо каким путем! - более ценных вещей, чем какой-то импортный фонарик. Например, магнитофона, проигрывателя… Это у них называлось не укрывательством краденого, а уважением к личности подростка, к его самостоятельности. Однако большинство жителей Путятина по-прежнему придерживалось исконных правил, в которые входила профилактическая проверка всех карманов у подрастающего поколения, а также всех классических мест, куда можно что-то упрятать от родительского глаза.
Журавлеву удалось довольно легко установить связь между появлением у мальчишки фонарика и исчезновением из его коллекции нескольких марок, самых ценных. На том бы и кончить. Слава богу, не украл - выменял. Но маме втемяшилось в голову, что в воспитательных целях следует разменять обратно марки и фонарик.
"Нам чужого не надо!" - твердила она участковому.
Мальчишка сдался и сказал, у кого находятся марки. И сам сбегал за бывшим владельцем фонарика. Но тот принес не марки, а несколько номеров французского журнальчика "Пиф": "Пожалуйста, можете взять обратно". Оказывается, марки уже уплыли дальше в обмен на "Пифа".
Журавлев объявил, что на этом его миссия заканчивается. Но мама не успокоилась и отправилась на розыски. Через несколько дней она явилась к Журавлеву с мини-автомобильчиком болотного цвета. Участковый с большим интересом выслушал ее рассказ о странствиях по следу исчезнувших марок. След петлял по всему городу, мена солдатиками, иностранными монетами, значками… Энергичная мама убедилась, что обратный размен невозможен по причине его многосложности. А мини-автомобильчик она принесла участковому как свой боевой трофей. На этой вещице цепь обменов оборвалась.
"Нашел в кювете на Фабричной", - упрямо твердил Ваня Репьев на все расспросы энергичной мамы.
Эти же слова он повторил Журавлеву.
Опрошенные участковым соседи Репьевых сообщили, что на Ваню у них жалоб нет, он мальчик тихий, трудолюбивый, со старшими уважительный. Однако его уже видели с Ханей, а это до добра не доведет.
Чутье подсказывало Журавлеву, что мини-автомобильчик попал к Ване Репьеву не совсем честным путем.
"А ты хозяина пробовал отыскать?" - спросил участковый тихого мальчика Ваню Репьева.
"Нет, - сказал Ваня. - Мы недавно сюда переехали, я еще никого не знаю…"
Журавлев не стал ловить мальчишку на вранье: мол, мне уже известно о твоем знакомстве с Ханей.
"Ладно, - сказал Журавлев, - тогда попробую поискать хозяина автомобильчика. Не возражаешь?"
Ваня не возражал. Только вздохнул грустно-грустно. И автомобильчик пока остался у Журавлева.
Окликнув ребят, Журавлев попросил выключить газорез, присел на корточки и потрогал оплавленный конец стальной полосы.
- Чистая работа! Но, между прочим, на производстве, чтобы управляться с такой штуковиной, сдают экзамен по технике безопасности. Ты, Жигалов, сам можешь без глаз остаться и Петухова покалечить.
Участковый взял в руки газорез и оглядел, обнюхал. Не новый, много раз был в употреблении. У Жигалова своего резака не было, и это значит…
"Это значит, что у меня в руках, быть может, тот самый газорез, которым вспороли сейф в универмаге. Грабителям ни к чему таскать его с собой после дела. Избавились, припрятали в укромном месте, а Жигалов случайно наткнулся. Что делает мальчишка, если ему попалась такая находка? Берет себе, не раздумывая…"
Журавлев не торопился с расспросами. Вроде бы он тут не по службе, а так, заглянул на дымок.
- С огнем, ребятки, шутить опасно.
Васька виновато шмыгнул носом.
- А мы, дядя Женя, осторожно.
Журавлев засмеялся:
- То-то я вижу, ты ведро с керосином поближе к огню придвинул.
Васька исподволь поглядывал, куда Журавлев положит газорез, когда надоест вертеть в руках. Возле себя? Или возле Вити?
"Ишь ты какой, - подумал Журавлев, перехватив хитрый Васькин взгляд. - Жигалов-то прост, а с Петуховым надо быть начеку. Кто его знает, чему он успел выучиться у своего Киселева!"
Газорез участковый положил точнехонько посередке между собой и Жигаловым. И продолжил беседу по противопожарной безопасности.
- Ты погляди, Жигалов, сколько вокруг тебя легковоспламеняющихся материалов. Доски, фанера, промасленные концы… Осторожный человек поставил бы рядом хоть пару ведер с водой. А ты позволяешь Петухову плескать возле огня керосином.
- Ну да… - пробурчал знаменитый мастер. - Ему не позволишь…
Участковый полюбопытствовал:
- Что строите?
- Снегоход! - похвастал Васька. - Зимой покатаемся!
- Сначала построй! - поддел Журавлев. - И научись водить!
Мини-автомобильчик был у него с собой в кармане. Журавлев вытащил и показал:
- Хороша игрушечка?
- Ух ты! - вырвалось у Вити. - Тоже собираете?
- Нашел. - По ответу участкового можно было понять: он не очень-то настаивает, чтобы ребята ему поверили. - Ну, как автомобильчик? Нравится?
- Английский военный вездеход, - уточнил Витя. - Называется "Болотная крыса".
Тут и Васька не промолчал:
- Экстра-класс! Такие на земле не валяются!
"Что правда, то правда, - подумал Журавлев. - Такие игрушки на земле не валяются - существенная промашка со стороны Вани Репьева".
- Дорогая игрушка, - согласился он. - А если, к примеру, сменять "Болотную крысу". Что за нее дадут?
Жигалов долго скреб макушку, пытаясь что-то припомнить, и спросил Петухова:
- Максик на что свою сменял?
Васька изобразил полное недоумение.
- Кому сменял?
- Ты что, не знаешь? - Витя вытаращился на Ваську: как это можно - не знать таких простых вещей! - Максику за "Болотную крысу" давали "Феррари" и в придачу "Татру" с "Волгой", - принялся объяснять Витя. - А Максик…
Но тут Васька резко перебил простодушного мастера:
- Первый раз слышу!
Витя так и застыл с раскрытым ртом.
Участковый понял, что чутье его не обмануло. С "Болотной крысой" что-то не в порядке. Но больше ничего у ребят не выведаешь. Ладно, и этого пока хватит. Значит, английский вездеход высоко ценится у тех, кто коллекционирует автомобильчики. И когда-то "Болотная крыса" принадлежала Максику Галкину. Есть над чем помозговать на досуге.
- Весело тут с вами, но мне пора… - Журавлев встал и потянулся. - А с огнем все-таки шутить опасно.
- Мы осторожно, - обещал Витя.
- "Осторожно"… - передразнил участковый и поставил ногу на газорез, отряхнул выпачканную в пыли брючину, потом другую ногу поставил, другую брючину выколотил. - Даже не знаю, как с вами быть… - На Петухова он не глядел, только на простодушного Жигалова. - Газорез не игрушка. Откуда он у тебя? Чей?
VI
На причал Витю Жигалова привел сосед, заядлый рыбак. Что-то разладилось в моторе старенькой "Казанки", никто не брался ремонтировать, Витя провозился два дня, и мотор заработал как часы. По этому случаю на причале собралось множество народа, и владелец "Казанки" произнес прочувствованную речь:
- Мужики! Вы этого мальца видели в деле - золотые руки! Если кому помощь понадобится, он не откажет. - При этих словах Витя согласно кивнул, и владелец "Казанки" продолжил свою речь: - Мужики! Из вас никто будку Сухарева занимать не станет. Пускай малец временно попользуется. Его из дома гонят, не дают заниматься техническим творчеством…
Витю из дома не гнали, но пилили ежедневно: "И так тесно, а тут ты со своими гитарами… То лаком воняет, то припоем…" Поэтому он поколебался немного и опять кивнул. У него уже глаза разгорелись на фанерную будку - можно поставить на крыше ветрячок силой в одну лампочку и работать по вечерам при собственном электрическом освещении.
- А чего, - сказали мужики, - будка бесхозная, можно отдать мальцу. Созовем общее собрание и решим.
Но на общем собрании, в котором участвовали все владельцы лодок, вдруг выяснилось, что на бесхозную будку имеется еще один претендент. Киномеханик из "Салюта" Гена Шашуров, оказывается, еще полгода назад приносил кому-то свое письменное заявление. За Гену горой стояли молодые владельцы лодок. Но Витин сосед сумел их подкузьмить:
- Знаем мы вас! Хлопочете, чтобы Шашуров вам билеты в кино доставал.
В результате старшее поколение проголосовало за Витю.
- Шашуров может и сам будку поставить. А сухаревскую надо отдать мальцу, мы его знаем. Только ты, друг, держи инструмент в сохранности.
Витя потом поглядел, за какой инструмент они беспокоились. Смех и слезы! Отвертки не каленые, напильники стертые, пассатижи скособоченные, газорез уродливый, глаза бы не глядели…
Если вещь сделана кое-как, топорно - она и в работе плоха. Хороший инструмент должен выглядеть красиво. И вообще любая вещь, если делал настоящий мастер, отличается красотой. Все равно какая. Электрогитара. Кастрюля. Газорез. Табурет…
Перебравшись в будку на причале, Витя первое время не принимал никаких заказов. Мастерил ветродвигатель. А потом заявил, что вообще больше не будет заниматься электрогитарами. Это для него пройденный этап. По городу пошли слухи, что Жигалов трудится над новым изобретением. А над каким - тайна! Мастер этих слухов не опровергал. Хотя в мыслях у него было совсем не изобретение. Витя ждал условленного сигнала от Джеки Клюева.
О великий Джека! Его предложение мгновенно покорило мастера Витю Жигалова.
- Пойдешь ко мне в ансамбль? - спросил Джека. - Я тебе предлагаю заведовать технической частью, всей аппаратурой. И у нас не будет никаких самоделок. Ничего отечественного - только импортное, изготовленное лучшими фирмами Италии, Японии, ФРГ…
Простодушный Витя не спросил, на какую валюту Джека купит заграничные инструменты и аппаратуру. Мастер верил, что Джека все может - стоит только захотеть.
- У тебя талант, - ласково говорил Джека мастеру. - А талант обязывает. Обидно будет, если наш Путятин не даст в твоем лице крупнейшего конструктора музыкальной техники, если вместо этого у нас появится еще один дядя Вася, сшибающий по мелочи в своем частном автосервисе.
Нет, повторить путь дяди Васи - ни за что! Дядя Вася много чего умеет, но кто в Путятине относится к нему с уважением? Считают халтурщиком. Заглох технический талант дяди Васи по его собственной вине.
- Я предлагаю тебе путь к славе! - говорил мастеру Джека. - У тебя будет своя лаборатория, свой институт. Здесь, в Путятине!
Вот это Вите понравилось - нет, не слава! Своя лаборатория! Свой институт, завод!..
Он видел в мечтах светлое здание, сплошь из стекла, и себя в белом комбинезоне. Все вокруг сверкает и переливается. Станки под управлением роботов, музыкальные инструменты его собственной конструкции. "Красота, - объясняет Витя своим сотрудникам в белых комбинезонах, - это и есть наивысшее техническое измерение…"
Но прежде чем приступить к самостоятельному конструированию совершеннейших синтезаторов и органол, придется, конечно, изучить, чего достигли лучшие зарубежные фирмы. Витя решил, что займется этим вплотную, как только в его ведение поступит все, что Джека купит для "Радуги".
В ожидании, когда Джека позовет его распечатывать фирменные картонные коробки, Витя мыкался и страдал от безделья.
Васька Петухов поглядывал на Витю вприщур, и в Васькиных хитрых глазах сверкали зеленые искры: это был как раз тот случай, который нельзя упустить.
Прошлой зимой Васька с завистью смотрел на самодельные снегоходы. Почему бы им с Витей не построить такую самоделку на двоих?
Просить и кланяться Васька не любил. Глупое дело - сразу попадаешь в зависимость. Есть другой путь - просьба преподносится как великодушное предложение помощи и поддержки.
Мастер страдает от безделья? Вот и прекрасно! Васька его спасет - предложит совместную работу. Техническая сторона дела возлагается на Витю Жигалова. Снабжение Васька берет на себя.
Для начала он спустился в монастырские подвалы и выволок оттуда скелет мопеда и новехонькие стальные полосы неизвестного происхождения. Уже есть для будущего снегохода рулевое управление и материал на сани.
Откуда возьмется все остальное, а главное - мотор, Васька представлял себе очень неопределенно. Ладно, откуда-нибудь возьмется. Лишь бы начать!
Васька рассуждал как истинный путятинец. А путятинец, возмечтав, к примеру, о строительстве дома, не откладывал дела на долгий срок, чтобы накопить достаточно денег. Путятинец брался за лопату и начинал рыть выемку под фундамент. Тем временем удавалось купить кирпич и цемент. Начинали расти стены, но с деньгами становилось все туже. Ничего - залезай в долги, учись быть плотником и каменщиком! Вот уже и стропила возведены - при всеобщем сочувствии и посильной помощи. Полезай наверх, делайся кровельщиком. А там, глядишь, можно звать на новоселье…
Витя тоже рассуждал как истинный путятинец. Снегоход - это можно. Он стряхнул с себя меланхолию - и за два дня сделал расчеты и чертежи. В общем, все получилось по Васькиному плану: ему осталось общее руководство, Вите - техническое исполнение. При таком раскладе кто начальник? Васька! Но он своим главенством не злоупотреблял. Когда Витя разжег газорез и начал кроить стальные полосы, Васька принялся за самую черную работу - развинтил останки мопеда и мыл ржавые части рулевого управления в керосине.