Николаевская, несмотря на то, что являлась одной из трёх улиц, составлявших деловой центр города, была очень тиха. Сплошь застроенная большими, в два-три этажа особняками, она утопала в тени шелковиц, высаженных вдоль проезжей части и дававших спасительную тень. Обитатели здешних особняков были по всем приметам людьми состоятельными, ценившими удобство и основательность. Дом Максименко в этом отношении не являлся исключением. Он представлял собою большое каменное строение в два высоких этажа, несколько отстоявшее от проезжей части и отгороженное от улицы добротной кирпичной стеной. Перед его окнами был разбит палисадник из сирени. От типичного купеческого дома особняк отличал оштукатуренный фасад с лепниной и кокетливый балкончик второго этажа, хорошо видимый из-за высокой стены. Сама эта стена, оштукатуренная и украшенная поверху металлическим декором, была подстать богатому дому. Братья прошли в отворённую калитку в воротах, и Сергей, озираясь, простёр руки:
- Вот он наш, русский, исконный, сермяжный частнособственнический инстинкт. Никаких тебе решётчатых оград - глухая стена, ставни на окнах, кавказец без намордника во дворе и сторож с берданкой. Вот он - дух капитализма! Ты, Алексей, читал Прудона?
- На сон грядущий я читаю Моммзена, - отмахнулся от него Алексей.
На звук колокольчика явилась невзрачная горничная в белом фартуке. Приняв у братьев трости и шляпы, она повела их длинным полутёмным коридором в глубь дома. После яркого дневного света глаза не сразу привыкли к полумраку. Однако от внимания Алексея не ускользнуло то обстоятельство, что гардины во всех комнатах хотя и отличались между собою цветом, но украшены были одинаковыми тканными бурбонскими лилиями. Такое полотно было очень дорого, и для этого дома его закупили, видать, немало. Кроме того, в одной из комнат Алексей заметил настенный телефон: для Ростова, в котором первую телефонную станцию пустили лишь тремя годами ранее, эта вещь была большой диковиной и косвенно указывала на высокий социальный статус её обладателя.
Наконец, миновав ряд просторных, но сумрачных комнат, братья вышли на открытую террасу. Им открылся вид на садовую лужайку и небольшой розарий. В неглубокой тени низкорослых акаций Алексей заметил украшенные лентами качели, а чуть дальше, между деревьями - беседку. Сад был ещё молодой, а качели и беседка казались и вовсе новёхонькими. Как всё это было непохоже на старый шумиловский сад! "Не иначе, как хозяева обустроились тут недавно", - решил Алексей.
Терраса была светлая, полная воздуха и в то же время она была защищена от ярких солнечных лучей нависающим балкончиком второго этажа и погружена в приятную прохладную тень. На накрытом тугой крахмальной скатертью столе возвышался остывающий самовар - этакий медно-красный гигант с пузатыми боками. В серебряных блюдечках янтарём переливалось ароматное варенье, а над ним вилась пара ос. Изящный двухместный диван-лавсит и кресла из плетеной ивовой лозы прекрасно сочетались со светлым деревянным полом и резными столбиками, увитыми виноградом и уходящими вверх, в основание балкона. На маленьком лаковом ломберном столе на другом конце террасы были разложены карточки и бочонки для игры в лото. Идиллическая картина!
Хозяйка принимала гостей. Напротив нее за столом с самоваром сидел молодой человек - белокурый, кудрявый как херувим, с тонкой, нежной, способной вмиг наливаться густым румянцем кожей. Рядом в кресле-качалке, расслабленно откинувшись, полулежала молодая женщина.
- Доброго вам дня, Александра Егоровна! - заулыбался Сергей. - Исполняя давешнее обещание, привёл вам моего братца. Вот, позвольте рекомендовать: Алексей Иванович собственной персоной.
Молодая улыбающаяся женщина поднялась из-за стола, чтобы приветствовать новых гостей. Светло-русые волосы её были высоко подобраны, открывая круглую, слегка полноватую шею, плавно перетекавшую в сдобные плечи и роскошный бюст, уютно прятавшийся в складках кружев. Впрочем, самое начало заманчивой ложбинки было предусмотрительно оставлено открытым, притягивая взоры и заставляя мужчин испытывать некоторое волнение в присутствии этой пышущей здоровьем, молодой и полной чувственной энергии женщины. Утреннее домашнее платье, стоившее, пожалуй, не менее полугодового оклада столичного чиновника средней руки, было в кружевах и оборках, казавшихся неуместными в своей чрезмерности.
- Очень рада, очень рада видеть вас обоих. Я непременно хотела с вами познакомиться, Алексей Иванович. Счастливый случай, что вы приехали в наши края.
Женщина проговорила всё это нараспев, подавая руку для поцелуя и не сводя с Алексея больших серых глаз. Затем, повернувшись, жестом радушной хозяйки пригласила к столу.
- Господа, позвольте представить вам моих друзей, - продолжила она. - Аристарх Карлович Резнельд и Софья Карловна…
- … его сестра, - с улыбкой добавила женщина, полулежавшая в кресле-качалке.
Была она столь же молода, как и хозяйка дома, но весь её облик казался как-то бледнее. Да и одевалась Софья Карловна проще: ситцевое платье в мелкий цветочек, голубой бант в белокурых волосах. У них с братом было большое внешнее сходство. Но удивительное дело - в облике Аристарха те же черты лица, вьющиеся волосы и общая сухость фигуры выглядели гораздо привлекательнее. "Прям какая-то насмешка природы, - подумал Алексей Иванович, - кому же из двоих нужна красота? Понятное дело - женщине, а в этой семейке получилось всё наоборот". Аристарх Карлович поднялся со своего стула, с важностью подал руку каждому из братьев. Его юное, почти мальчишеское лицо выражало самодовольство, а глаза смотрели надменно и насмешливо, что никак не вязалось с дряблым, совсем не мужским рукопожатием.
Начался самый банальный разговор только что познакомившихся людей, из тех, о которых потом и вспомнить нечего - о погоде, об общих знакомых, о давешнем благотворительном обеде городского головы, устроенном для сбора пожертвований на борьбу с холерой…
- Господа, не желаете ли чаю? У нас тут сласти,
угощайтесь. А может быть… может быть шампанского, прямо из ледника, такая красота по нынешней жаре! - Александра Егоровна взяла холёной ручкой серебряный колокольчик на крошечном подносе и начала звонить.
- Шампанское в полдень - это несколько по-гусарски, - усмехнулся Сергей. - Но поскольку повод имеется, то почему бы нет?
Алексея несколько смутила перспектива пить шампанское с малознакомыми людьми. Обычно шампанским отмечали достижение договорённостей в важных делах, распитие его следовало за деловой частью беседы, а не предшествовало ей. Поэтому он проговорил:
- Может быть, мы поговорим сначала об интересующем вас предмете? Мне Сергей рассказал в общих чертах…
- Да-да, конечно, - согласилась хозяйка. - Прошу в кабинет, там вполне удобно.
На террасе появилась девушка в глухом тёмном платье и белом фартуке. Хозяйка дома повернулась к ней и с неожиданным раздражением проговорила:
- Где тебя черти носят, Палашка! Пару шампанского в кабинет. Скажи Тимофею, чтоб самое холодное выбрал. Да живее поворачивайтесь, а то, как мухи полудохлые ходите, дар-р-моеды!
"Э-ге, а барышня-то с характером", - не без удивления отметил про себя Алексей.
Через открытые двери хозяйка повела гостей анфиладой полутемных комнат в кабинет. Традиция многих поколений южан - в дневные часы держать деревянные ставни на окнах прикрытыми. Таким образом, в комнатах - приятная прохлада, а снаружи дома - горячий, раскаленный воздух. Но в кабинете, против ожидания, было светло, ставни за окнами оказались открыты. Окна выходили на запад, и солнце ещё не успело накалить воздух в кабинете. Интерьер был строг, если не сказать аскетичен, и этим заметно контрастировал с другими комнатами. Выбеленные мелом стены, простые книжные шкафы, большой дубовый неполированный стол, старое кресло с деревянными подлокотниками и протертым кожаным сиденьем, а вдоль стен - видавшие виды деревянные стулья.
- Простите, Алексей Иванович, а можно ли узнать, где именно вы служите? - поинтересовалась Александра Егоровна после того, как все расселись.
- Я служу юридическим консультантом в "Обществе взаимного поземельного кредита", иногда ещё называемом Дворянским, хотя последнее наименование неофициально, - ответил Алексей. - Землевладельцы, испытывающие затруднения с деньгами, либо желающие их привлечь без продажи недвижимости, закладывают у нас свои поместья. На руки они получают сорок процентов оценочной стоимости.
- Сколько сделок проходит за год? - поинтересовался Сергей, поддерживая разговор. - Каков осреднённый размер одной сделки?
- Обычно в год проходит от пяти до шести тысяч залоговых сделок. Половина из них касается залога имений стоимостью двадцать и более тысяч рублей. Устав "Общества" не позволяет выдавать залоги менее одной тысячи рублей, так что, как видите сами, клиент у нас крупный, обороты большие. Примерно пять процентов сделок проходит с имениями стоимостью более ста тысяч…
Принесли две запотевшие бутылки шампанского в ведёрке со льдом. Сергей принялся их откупоривать.
- Скажите, Алексей Иванович, а отказы от обратного выкупа случаются? - спросила Александра Егоровна.
- Сплошь да рядом. Если говорить начистоту, то "Общество" было задумано правительством после реформы 1861 года с единственной целью - предотвратить массовые банкротства помещичьих хозяйств, которые не смогут или не захотят найти для себя экономическую нишу в изменившихся условиях. На определённом этапе "Общество" сыграло важную роль, погасив недовольство значительной части дворянства. Да только что толку? Если какой-нибудь граф Барщевский-Лысый жил трутнем всю жизнь, так он и после получения ссуды трутнем быть не перестанет. Значительная часть выданных "Обществом" ссуд была вывезена в казино Висбадена, Ниццы и Гамбурга и там благополучно проиграна. Так что не ошибусь, если скажу, что более половины заложенных имений к хозяевам своим более не возвращаются. Вы, очевидно, желаете приобрести участок?
- Да, большой участок. Самый большой, - подчеркнула женщина. - И желательно не здесь, не в наших краях.
Сергей меж тем разлил по фужерам шампанское, и Алексей предложил тост:
- За успех в делах, Александра Егоровна!
- И в каком же краю вы хотите купить землю? - полюбопытствовал Сергей.
- Ну… средняя полоса, Поволжье. Может, даже Новгородская или Псковская губернии. Главное, чтоб участок большой, и сделать все быстро. Ну и, разумеется, надёжно.
- На продажу выставляют порой очень большие имения, и стоимость таких сделок, как вы понимаете, иной раз бывает очень велика - от ста тысяч рублей до полумиллиона и даже больше, - осторожно пояснил Алексей Иванович. - На стоимость влияет большое количество нюансов: размер участка, близость железных дорог, степень окультуренности, наличие леса, водоёмов, территорий, не пригодных к сельскохозяйственному использованию…
Женщина перебила Алексея:
- Ну что ж, это мне подходит. Главное, чтобы сделка не растянулась на долгие месяцы.
Алексей еле удержал себя от того, чтобы не съязвить: "Что именно вам подходит?", ведь она не дала ему договорить. Возникла пауза, которой удачно воспользовался Сергей:
- Я должен ехать, уже половина первого, бегу-бегу-бегу, и не пытайтесь меня удерживать! Александра Егоровна, благодарен вам за шампанское, его глоток вдохнул в меня жизнь и вернул силы.
Он вскочил со стула, галантно раскланялся и был таков. Алексей всегда поражался искусству брата - такого, на первый взгляд, здоровенного медведя - всё делать с чрезвычайной быстротой и нигде подолгу не задерживаться. Вот уж непоседа, так непоседа, не зря матушка говорила про него: с шилом родился.
- Иногда случаются срочные продажи, - вернулся к разговору Алексей. - Но в таких случаях может возникнуть необходимость предъявить к оплате всю сумму за очень короткий срок, скажем всего две недели.
- О, это совсем не проблема, - не смутилась Александра Егоровна. - Я вполне располагаю средствами, так что в любой момент требуемая сумма будет предоставлена.
- Позвольте полюбопытствовать, Александра Егоровна, а для какой цели вы хотите приобрести землю? Поясню свой вопрос. Дело в том, что в зависимости оттого, что вы намерены с купленной землёй делать, и нужно будет подбирать варианты. Хотите ли вы разводить осётра - тогда нужны участки с прудами; если вы планируете ставить сыроварню, тогда вам потребуются заливные луга и пастбища; если лес валить - то нужен, понятное дело, лес, а если, скажем, конеферму, то лес совсем даже не нужен. Это первое. И второе: как специалист, я советую вам не покупать большой участок, а купить два или три маленьких, можно рядом, можно врозь. Это будет гораздо выгоднее по деньгам и быстрее в оформлении. Дело в том, что при оформлении таких сделок задействуется множество специалистов - землемеры, оценщики, топографы, как правило, производится новая кадастровая съемка, опять же, юристы, такие как я. И с маленькими участками все эти процедуры совершаются быстрее и проще.
- Отчего же быстрее?
- К ним меньше внимания, менее вопросов. Да и участки, скажем так, "вкуснее". Ну, стоит на продажу какой-нибудь ломоть оренбургской степи в двадцать тысяч десятин, ну кому и на что он нужен? Кобыл пасти, да кумыс гнать? А что с этим кумысом делать? До ближайшей железной дороги двести вёрст…
- Но вы мне можете помочь?
- В чём?
- Ну-у, провести сделку. Чтобы оценщик цену не задирал, чтоб конкуренты не перехватили… Чтобы всё хорошо прошло и быстро. Назовите свой процент.
- Александра Егоровна, уважаемая, не спешите вы с обсуждением процента. Я пока ещё не понимаю толком, чем могу быть вам полезен… А вы уже спешите цифры обсуждать. Сделки с землёй суеты не любят. Вы мне всё-таки объясните, что вы хотите получить, - Шумилов разговаривал с Максименко так, словно перед ним был маленький ребёнок. - Вас интересует сельскохозяйственное производство? Или вы хотите развивать какой-то промысел? Или вы просто намерены вложить деньги в надежде на последующий рост купленного надела?
Александра Егоровна как-то замялась, посмотрела на Алексея Ивановича пустыми глазами. В эту секунду вид у неё сделался преглупым. "Хм, - подумал озадаченно Алексей Иванович, - что-то не похожа госпожа Максименко на человека, который знает, что делает".
- Ну-у, я пока еще не знаю, что хочу устроить на новом участке. Это потом будет видно. Сейчас главное - купить. И всё-таки, мне кажется, большой лучше. Это как один большой дом лучше, нежели пять комнат в разных домах, - засмеялась она своему удачному, как ей показалось, сравнению. - И потом, хочу вам признаться, я не планирую там жить. Я вообще хочу поехать за границу, посмотреть мир. Вот изучаю немецкий язык и латынь, хочу читать в подлиннике Гомера и Сенеку.
Она взяла со стола весьма внушительную книгу и показала ее Шумилову. "Илиада" - прочитал на корешке обложки Алексей Иванович. От него не укрылось, что книга была совсем новенький, с незамятыми углами корешка и неразрезанными страницами.
"Странный способ читать, не разрезая страниц, - подумал не без сарказма Шумилов. - Да и вообще как-то не верится, что такая барынька может любить книгу, интересоваться Сенекой. Французские романы - куда ни шло. Тоненькие, с крупным шрифтом и большими картинками. Но Сенека - эвона хватила!"
Эта привычка подвергать каждое услышанное слово анализу, как бы препарируя его и сопоставляя с внешними проявлениями человека, привычка, выработанная профессией сыщика, давала о себе знать постоянно даже тогда, когда для этого вроде бы не было никакого повода. Ну, казалось бы, чего уж проще - ты на отдыхе, в компании весьма симпатичной и богатей молодой дамы, пьёшь холодное шампанское, ну и отдыхай себе на здоровье, пей дальше! Но нет, не получается! глаза и уши безо всякого осознанного стремления ловят всякие мелкие оговорки и нестыковочки, по сути своей совершенно безобидные. Ну, подумаешь, барышне хочется казаться умнее и глубже, чем она есть на самом деле, покрасоваться многозначительными разговорами о собственном богатстве. Это же так понятно и простительно в её возрасте!
Между тем Александра Егоровна многозначительно продолжала:
- Алексей Иванович, а вы бывали за границей? В Германии, например? Я слышала, что в тамошних университетах женщинам разрешено быть вольнослушателями.
- Нет, не бывал. А вы что же, хотите учиться в Германии? - Шумилов постарался скрыть своё недоверие, если не сказать - ироничный скептицизм. Хотя тон его был участлив, Алексей испугался, что собеседница почувствует фальшь. Но ничего подобного не случилось. Александра Егоровна приняла интерес Шумилова за чистую монету и пустилась в подробные пояснения о том, как она уважает немецкую нацию за порядок и аккуратность, как она ценит немецких философов, о том, что германские университеты куда как лучше наших, и прочее, и прочее в том же духе. Алексей Иванович делал вид, будто внимательно слушает, редко вставляя короткие реплики, и не мог отделаться от очень странного ощущения, что всё в этой купеческой дамочке как-то не вяжется одно к другому. Этой молодой женщине совершенно не пристало рассуждать о таких скучных предметах, как университеты, наука, философия, всё её природное естество говорило о жизни плоти, об удовольствиях тела. "Словно чужие слова повторяет", - думал Шумилов.
Прервав, наконец, свои разглагольствования, будто выдохшись, Александра Егоровна снова вернулась к теме покупки земли.
- Алексей Иванович, вы уж помогите мне, будьте советчиком и помощником в этом деле, - попросила она. - Направьте, предостерегите, где потребуется.
- Ну, что ж, я могу попробовать подобрать вам варианты. На какую сумму покупки вы ориентируетесь и как скоро вы хотели бы совершить эту сделку?
- Как можно скорее, Алексей Иванович. А сумма… ну, скажем, полмиллиона - три четверти миллиона - это легко. Если что-то действительно стоящее, то и миллион без рассуждений.
Шумилов только крякнул. Таких дельцов он ещё на своём веку не встречал: "Полмиллиона легко, а если что-то стоящее, то и миллион без рассуждений". У этой дамочки алмазные копи, что ли? Или просто с головой непорядок?
- Вы уж постарайтесь, голубчик, - продолжала ворковать Максименко. - Я буду ждать.
С этими словами она заглянула в глаза Шумилову, и он отметил про себя, что её взгляд сделался каким-то… говорящим. Отчего бы это? "Эвона что, неужели дамочка обещает мне интрижку? - не без сарказма подумал Алексей. - Интересно только, ею движет необходимость совершить сделку или сама сделка - предлог для любимого дела?"