Во втором туннеле я уже ощущал приближение подземного царства Аида. И даже представил, как мой перевозчик в страну мертвых, выскочив из красного "БМВ", будет разговаривать на идиш с этим Аидом, раз уж его так зовут. Конечно я еще думал, что можно сделать, но уже как-то лениво, не веря в существование решения. Трудно было предположить, что мы поедем дальше Хеврона, а значит времени что-то предпринять почти не осталось. Я чувствовал себя как на экзамене, когда вытаскиваешь вопрос, по которому ну совсем ничего не знаешь - настолько ничего, что и пытаться за что-то зацепиться, вспомнить, придумать, подсмотреть - бессмысленно.
Окончательно деморализовал меня джип впереди. Едва мы миновали перекресток Гуш Эцион, он сбил неизвестно как оказавшуюся на шоссе шавку. А это в моей судьбе уже железная примета: "дохлая собака - быть беде". Впрочем, что значит "быть беде" для спешащего на убой человека? Тут я заметил, что Ривка отстает. Сразу же зазвонил телефон:
- Запомни номер джипа! И сразу же стоять! Ну! Ты его номер запомнил?!
- Да.
- Тогда реверсом ко мне! Живо!
- Может, не будем нарушать правила?
- Раз!
Вот же блядь! Я поехал назад, думая о том, сколько мне дадут за то, что я задавил старуху, гоняя по шоссе задним ходом.
Задавишь ее, как же. Прикрылась своей красной мулетой, только раздразнила.
Получив высочайшее разрешение покинуть машину, я потоптался на обочине, а затем ненавязчиво двинулся к старухе.
- Куда?! - каркнула она. - Стоять где стоишь! Взорву!
Я сразу поверил и остановился. Старуха присела у сбитой собаки, протянула руку к ее шее отточенным профессиональным движением то ли врача, то ли убийцы. Собака слабо заскулила и лизнула руку. Ривка подняла на меня глаза, полные слез:
- Номер!
Я продиктовал. Она записала номер джипа на пергаменте своего предплечья.
- Собака выживет, как думаешь? - спросил я, обнаружив в своем голосе искреннюю заинтересованность, заботу и надежду. Ну конечно, ведь "дохлая собака", по всем моим приметам - это приговор, который обжалованию не подлежит. А раненая собака - это все-таки не дохлая, это вообще непонятно что. Может, к счастью?
- Срочно нужен врач! А в это время в городе пробки. Не успеем!
Интересно, что не успеем? Спасти собачку или выполнить операцию по ликвидации меня через взрывание? Собака снова застонала и закрыла глаза, собравшись умирать.
- Ладно, поехали! - сдавленным героическим голосом сказала Ривка. - Или пристрелить ее, чтобы не мучилась?
Впервые я услышал в ее голосе нотки сомнения. Значит, у старухи еще и пистолет. Это я запомнил.
- Что-о?! - взвыл я. - Убить раненую мерзавцами собаку?!
Ривка внимательно так на меня посмотрела. Да, с "мерзавцами" я переиграл… Но должен же я что-то… И тут я, забыв про то, что взрывчатка может сдетонировать, ударил себя по лбу:
- Ну конечно! Конечно! Врач!
Ривка отпрянула и сунула руку в карман.
- Все нормально, - осклабился я, - просто вспомнил. Здесь рядом, в Кирьят Арбе, есть ветеринар. Ветеринарный врач. Очень… очень хороший! К нему… к ней - это женщина - даже из Иерусалима ездят.
- Кто это? Имя?
- Ёлка. То есть, это по-русски ёлка… это я просто запомнил, что дерево какое-то… сейчас… Илана. Илана Вувос. Да, точно.
Старуха забарабанила нагло наманикюренными пальцами левой руки по нагло-красному капоту. Правой рукой, в кармане, все это время она сжимала ясно что.
- Если в Кирьят Арбе… Пожалуй, можно успеть… А откуда ты ее знаешь? У тебя разве есть животные?
Вот подозрительная старуха! Как будто она может знать есть ли у меня животные! Если поймет, что я с Ёлкой знаком - не поедет.
- А я ее не знаю. Просто ее муж Владимир Вувос какому-то арабу морду набил. Я занимался этим делом и все коллеги-собачники за него просили, - так самозабвенно, взахлеб, я не врал с детства.
- И ты помог? - недоверчиво спросила она. - Наум говорил, что ты…
- Нет. Не понадобилось. Ему арабские полицейские помогли. Ахмат и Халиль. Они уговорили потерпевшего забрать заявление. Ты, наверное, о них слышала. Близнецы. Их любят по телевизору показывать. Оба рыжие. Ахмат и Халиль.
В ответ Ривка только фыркнула. А я продолжил:
- Можешь сказать, что ты по их рекомендации. От Ахмата и Халиля. Тогда она будет очень стараться. Сделает все возможное. Для Ахмата и Халиля. Надо спешить, собака умирает. Имена запишешь?
- Запомню! - надменно сказала Ривка. - Адрес!
Но я был настороже и не поддался на провокацию:
- Откуда я знаю? Спросишь в Кирьят Арбе. Ветеринара Илану Вувос. Думаю, ее там многие знают.
- Хорошо, - вдруг смягчилась Ривка. - Попробуем. Я скажу Софе, что она была к тебе несправедлива. Положи собаку в мою машину и иди в свою. Теперь так. Из машины не выходишь. Стекла не опускаешь. Ни с кем не заговариваешь.
Я старательно и услужливо кивал. Ну конечно. Ни-ни. Ни стекла, ни дверцы. Ни слова. Я только на Ёлку буду смотреть и корчить рожи. Она умная. Она догадается. Главное, чтобы Ривка про Ахмата и Халиля сказала. На эти имена у Ёлки должен быть рефлекс. Потому что Ахмат украл ее сына, а Халиль пытался испытать на ней бактериологическое оружие. Ну конечно, Ёлка поймет. Потому что если не поймет, то старуха замочит и Ёлку тоже. И тогда Вувос достанет меня даже в аду. Только бы она была на месте!
Охранник на кирьят-арбских воротах был мне незнаком, но где живут Вувосы знал. Старуха выслушала невнятные указания не очень владеющего ивритом "русского", смерила пренебрежительным взглядом черную кипу на его русой башке и оборвала на полуслове:
- Ясно, спасибо.
После этого, непонятно почему, она поехала совсем не так, как говорил охранник, а так, как езжу обычно я - кратчайшим путем. Заметила упомянутые охранником Вувосовы скульптуры и остановилась под вывеской "Ветеринарная клиника "Айболит" Иланы Вувос". А моя машина оказалась прямо под окном "каравана", в котором когда-то, до постройки дома, жил Вувос, а теперь Ёлка лечит зверей. Окна и двери были распахнуты. И на мое нарочито резкое, с визгами и скрипами торможение, из окна выглянула Ёлка, увидела мою машину, собралась уже прокричать что-то приветственное, да заметила мои дикие гримасы и жесты. Озадачилась. Исчезла в глубине "каравана", чтобы тут же возникнуть на пороге. Но я уже застыл за рулем, потому что старуха вылезала из "БМВ" и могла меня видеть.
Ёлка удивленно смотрела на меня, но я избегал ее взгляда, а лишь телепатировал старухе: "Ахмат и Халиль! Ахмат и Халиль!"
Ривка, гремя костями и украшениями, шагнула к Ёлке, но остановилась и довольно громко спросила:
- Ветеринар? Илана Вувос?
- Я, - подтвердила Ёлка. - Кого будем лечить?
- Вот, - Ривка открыла заднюю дверцу. - Я подобрала сбитую собаку. Ее можно вылечить?
Ёлка задумалась. Она явно не могла понять, что происходит, но, кажется, чувствовала, что ничего хорошего. Наконец, она подошла к "БМВ" и молча выволокла собаку, но не понесла ее в помещение, а положила на траву, рядом с машиной. Ясно, что она не хотела терять со мной визуальный контакт. Хорошо.
- Есть шансы, что собака выживет. Но это потребует больших усилий.
- Ну так не теряй время, - приказала Ривка, неприязненно косясь на знаменитые Ёлкины ноги.
- И будет дорого стоить, - продолжила Ёлка.
- Ну так что?
Ёлка задумчиво смотрела на старуху.
- Ну, в чем дело?! - передернула плечами Ривка.
- Ты уверена, что хочешь оплатить дорогостоящее лечение случайной собаки?
- Девочка, - сказала Ривка, дрожа ноздрями и ногой, - я уверена, что могу себе это позволить. И еще я уверена, что спешу! Забирай собаку и лечи.
Ёлка встала. Скрестила руки на груди. Она поняла, что меня хотят побыстрее увезти. Кроме того, старуха ей сильно не нравилась - это было заметно. Наверное, она увидела в Ривке пародию на себя в старости. Обе были рыжие, длинноногие, норовистые.
- Ты готова заплатить вперед? - спросила Ёлка.
- Да, черт побери! Сколько?
- Наличными?
- Я не вожу с собой пачки денег для лечения сбитых собак! Ты принимаешь "Визу"?
- Нет, - развела руками Ёлка. - Извини, но я не принимаю кредиток.
- Значит, чеком, - Ривка взяла из машины сумочку. - Ну, сколько?
Ёлка вздохнула:
- Видишь ли… Сегодня мне звонили из банка - вернулся чек старого клиента. Никогда бы не подумала, что он способен выписать чек без покрытия. А тебя я совсем не знаю… Ты ведь не из нашего города, правда? Кто, вообще, послал тебя ко мне? Кто-то может за тебя поручиться?
Ривка хмыкнула, поозиралась, словно ища, кто здесь мог бы за нее поручиться и полезла в сумочку. Я не был уверен, что она вытащит чековую книжку, а не пистолет. Ёлка, кстати, тоже следила за старухой цепко, словно была готова вспомнить чему учили ее влюбленные мастера восточных единоборств. Но ради спасения собачки, Ривка сумела обуздать и гордыню, и темперамент.
- Мне посоветовали обратиться к тебе Ахмат и Халиль, - с достоинством произнесла старуха. - Надеюсь, ты их еще не забыла?
Я облегченно вздохнул. Ёлка потрясенно смотрела на Ривку. Вероятно, она соображала, как удалось старухе вырваться из ада.
- Да! - подтверждающе кивнула Ривка. - Ахмат и Халиль. Рыжие близнецы-полицейские. Этого достаточно?
- Более чем… Я тебе сделаю большую скидку. Это будет стоить всего тысячу. Это просто цена лекарств. Разбей на столько платежей, на сколько тебе будет удобно. Хочешь зайти в дом?
- Я спешу!
- Подожди, я попробую вызвать ассистента - одной не справиться, а он уже уехал. И, как назло, кончилась смесь для наркоза. Как раз завтра с утра он должен был привезти.
Ривка заполняла чек на капоте, а Ёлка достала мобильник и громко закричала в него по-русски:
- Вова! Я знаю, что твой рабочий день закончился, но мне срочно нужен ассистент. Срочно! Приехали незнакомые люди, мужчина и женщина на двух машинах со сбитой собакой. Я не могу им отказать, их прислали Ахмат и Халиль. Да, именно Ахмат и Халиль! Приезжай быстрее - жизнь кобеля в опасности. Ой, прости, это же сука. Но тем не менее… требуется срочная рискованная операция! Возьми все необходимое для общего наркоза! - одновременно она что-то делала с собакой, наверное останавливала кровь.
Ёлка была на высоте! Я не ожидал, что она сможет действовать так четко. Даже учла, что израильские старики могут понимать русскую речь. И умудрилась сообщить Вувосу, что меня нельзя узнавать, что существует смертельная опасность и для спасения меня, "кобеля", нужно действовать быстро и решительно. И захватить с собой оружие, чтобы вырубать врага. Не понять этого Вувос не мог. Оставалось надеяться, что он появится раньше, чем Ривка погонит меня на подвиг.
Старуха уже протягивала чек. Но Ёлка мягко отвела ее руку и пояснила:
- Ассистент едет. Но собака может его не дождаться. Я без наркоза не могу одна оперировать. У нее внутреннее кровотечение, наверное разрывы органов. Нужно срочно начинать операцию, и кто-то должен держать собаку и вообще мне помогать, пока не приедет ассистент. Ты сможешь? Я скажу что делать. Ничего сложного.
- Я?! - захлебнулась Ривка. - Тут что, нет никого помоложе?
- Ну я не знаю… Не соседей же мне звать.
Ривке очень хотелось уехать. Потому что она нарушала дисциплину и мучилась от этого. Но она не могла иначе. На пульте ее управления была такая кнопка "несчастные животные", и она мигала красным. Старуха пошла красными пятнами. Метала бешеные взгляды на мою машину. Я отвечал отстраненным взором медитирующего перед полетом камикадзе - мол, все это ваши земные дела, а я-то тут при чем? Это Ривку злило. Она явно ждала, что я сам предложу свои услуги. Ага, щас. Учиться вежливо просить - никогда не поздно. Наконец, дальнозорко отстранившись от запястья, она еще раз посмотрела на часы и решилась:
- Тебе поможет этот мальчик.
Ёлка удержала равнодушное лицо и пожала плечами. Супер! Даже за Вувоса страшно. Как он только с ней справляется? Ривка тем временем подскочила и зашипела мне в окно:
- Ладно. Сделай доброе дело напоследок. Ты же все слышал? Помоги ей.
Я кивнул с кислой рожей. Старуха продолжила:
- Только учти - одно слово по-русски, любая двусмысленность, или необычный жест… и ты погубишь не только себя, но и эту женщину.
- И собачку, - вздохнул я, вылезая из машины. - Понял я, понял.
Так мы и оперировали пациентку. Ривка забилась в дальний угол, загороженный от взрывной волны письменным столом, держала правую руку в кармане, сверкала глазами, вслушивалась. Мы с Ёлкой разворачивали военно-полевой госпиталь. На первое же ветеринарное приказание, отданное по-русски, я выпучил глаза и процитировал великого реаниматора иврита, Элиэзера Бен-Иегуду: "Еврей! Говори на иврите!" Ёлка, с улыбкой психиатра, согласно кивнула.
Во время нашей хирургической идиллии, я макнул палец в сучью кровь и вывел на столе: "Я - шахид". Брови Ёлки наконец-то взметнулись. Я снова поймал момент и потыкал себя пальцем в живот. Ёлка нахмурилась. Кивнула. Неся перед собой руки в испачканных перчатках, направилась к письменному столу, за которым засела Ривка и попросила ее взять в нижнем правом ящике упаковку с новыми иглами. Старуха, извернувшись, пыталась открыть ящик левой рукой, но у нее не получалось. Ёлка изобразила нетерпение, старуха вытащила правую руку из кармана. Ёлка сразу цапнула Ривку за запястье, выкрутила, заломила, и взвыла - старуха сумела заехать ей по ступне острым каблуком.
4. Колобок
Оставить собаку недорезанной Ёлка не могла. Она уже зашивала рану, а запертая в подвале Ривка все бранилась на дюжине языков.
- Ривка, сколько языков ты знаешь? - крикнул я.
В ответ меня обложили отборным русским матом, правда несколько старомодным. Похожие конструкции я несколько раз слышал в детстве, от прошедших лагеря друзей деда.
- Слушай, они что, все там такие? - спросила Ёлка.
- Эта у них самая шустрая. Нет, она правда крутая. Был момент - я уже надежду потерял, как-то внутренне умирать согласился. Если бы не эта собака, мне бы ничего не помогло. Так что ты мне собаку вылечи, я ее себе заберу.
- Ты сначала от пояса освободись.
- Почему Вувоса до сих пор нет? Где он?
- Был в Цфате. Сейчас, наверное, где-то в районе Афулы. Позвони-ка ему, пока я дошиваю. Скажи, что все кончилось, чтобы не гнал. Я его, кажется, из-за стола сдернула, так что он пьяный едет.
- Какой Цфат?! - возмутился я. - Это еще часа три, не меньше! Он что, пьяным будет с меня эту дрянь снимать?! Да и вообще, за три часа наша старуха стенку "каравана" прогрызет!
Я позвонил Вувосу:
- Привет, Вова. Ты много выпил?
- Немало. Привет… Слушай, ты не можешь к Ёлке подъехать? У нее там какая-то фигня. Какой-то, что ли, кобель от Ахмата с Халилем… Нет, она сказала что сука… Короче, я уже еду, но ты ближе. Подскочишь?
- Уже. Я уже тут… Все в порядке. Ты уже здесь не нужен, можешь не спешить.
Вувос обрадовался:
- Точно, да? Вот спасибо! Тогда скажи Ёлке, что я возвращаюсь в Цфат, буду завтра. А то я как-то слишком резко соскочил… Ага, ну давай, пока.
Ёлка кивнула и поинтересовалась:
- Сам снимать будешь? Я помочь не смогу. Я в этом ничего не понимаю. Все, Боря, твоя сука заштопана. Через пару дней сможет кусаться.
Я тоже в этом ничего не понимал. У Вувоса был хоть какой-то армейский опыт - то ли он кого-то взрывал, то ли его пытались. От этих рассказов осталось только общее впечатление, что он что-то в саперных делах смыслит. Я же не смыслил ничего. Оставалось два варианта. Первый - явиться на работу, попросить, чтобы меня разминировали. Не исключено, что там меня уже ждут - старики, потеряв связь с Ривкой, должны подстраховаться и задействовать своих людей, чтобы я сдетонировал. Второй - вызвать сюда Умницу и заставить поработать сапером.
Пока я думал, зазвонил изъятый у Ривки мобильник. Ясное дело, на звонок я отвечать не стал. Через пару минут они перезвонили мне. Отзываться я тоже не стал, просто достал из кармана выданный мне "электронный поводок" и пожаловался Ёлке на вероломство родственника по линии тещи. Ёлка расхохоталась:
- Борька, ты классический тупой мент! И твои суперстарики - тоже тупые! Со всех этих игрушек можно звонить в полицию, скорую и пожарную без карточки! Это даже Номи знает! Ты избежал очень позорной смерти. Поздравляю, ты не умер идиотом!
После этого обращаться в полицию мне расхотелось категорически. Репутацию идиота лучше не выпускать за пределы дружеского круга. Значит, остается только Умница.
На мой звонок он отреагировал радостно, но когда узнал, что надо зачем-то срочно ехать в Кирьят-Арбу, нашел сразу несколько причин, почему никак не сможет сделать это сейчас. А ведь я ему даже не объяснил, что зову рискнуть жизнью. Хорошо, что хмурившаяся Ёлка догадалась в какой-то момент забрать у меня трубку и сказала:
- Не слушай его, Фима. Это Борька вечно мотается туда-сюда, вот и считает, что можно просто так приехать в Кирьят-Арбу, пивка попить. А я ему сразу сказала, что ты человек занятой, и если бы речь шла о спасении человечекой жизни, то уже через полчаса был бы тут, а так, просто мотаться, нет… Ага… Ну вот. Значит, через полчаса мы тебя ждем. Потому что речь идет именно о человеческой жизни. И Фима, пожалуйста, не опаздывай… Ну и отлично, до встречи!
Ёлка отложила телефон и посмотрела на меня чистым взглядом блондинки.
- А Вувос, значит, уверен, что решения всегда принимает он сам, - не удержался я.
- Так он же и принимает, - ответила она без тени улыбки.
Мы со старухой просто онемели. Причем, как я вдруг осознал, Ривка онемела раньше, еще в самом начале наших телефонных переговоров. Тогда я решил, что она вслушивается. Но сейчас могла бы и громыхнуть. А если она молчит, то значит не просто что-то замышляет, но и осуществляет.
Я приподнимал крышку подвала осторожно - мало ли… Но было тихо. Ривка, свесив рыжую голову, так и сидела на стуле, к которому мы ее привязали. На месте пробора видны были седые корни волос. И вообще… Я, конечно, ее окликнул, спустился и осмотрел, но когда еще только заглянул сверху в подвал и увидел нехарактерную для нее безжизненную расслабленность, уже все понял. Амбуланс вызывать было поздно. Надеюсь, что Ривка умерла от подобающего ее возрасту сердечного приступа, а не сожрала от злости какую-нибудь порцию яда из воротника.
Ёлка растерялась и стала "настоящей блондинкой". Она хлопала глазами и явно желала только одного - проснуться. Я редко видел ее в таком состоянии, можно сказать всего один раз, когда она узнала о похищении Ахматом ее сына. Елка все твердила, как заведенная: "Что делать с трупом?".
- Отдать родственникам для погребения? - предложил я.
Тут она немного пришла в себя.
- А главное - не показывать Умнице, пока он не снимет с меня эту дрянь. А то он нервный и впечатлительный.
Ёлка кивнула и уставилась на меня, как на вожака стаи.
Умница действительно приехал очень быстро. Нам вообще показалось, что мгновенно. Мы с Елкой только и успели вылезти из подвала и сообщить друг другу, что надо бы наметить дальнейшие действия, если, конечно, с меня снимут пояс.
Старый серый "Бьюик", отодвинув мусорный бак, с лязгом запарковался у забора. Умница, посолидневший, отъевшийся, с развевающимися пейсами и озабоченной физиономией, ворвался в ветлечебницу и подозрительно нас оглядел.