Коул услышал, что дверь туалета распахнулась. Он пошелестел газетой, давая знать вошедшему, что левая кабина занята. Не хватало еще, чтоб он вломился сюда и увидел все хозяйство Коула! Послышался звук льющейся из крана воды, потом дважды стукнула ось с рулоном полотенец. Коул вернулся к газетной статье, но не мог найти место, где остановился. Он услышал, как вжикнула молния ширинки, и поглядел в нижнюю щель кабинки. Носки ковбойских сапожек незнакомца были направлены к стене с писсуаром. Коул фыркнул. Наверно, чудило какой-нибудь, помешанный на чистоте: сперва руки моет. Впрочем, кого на свете не бывает?
В писсуаре спустили воду. Коул следил, как скрылись с глаз ковбойские сапожки. Спустя секунду опять послышался шум воды в раковине, сопровождаемый двойным стуком оси с полотенцами. С ума сойти. Коул выждал секунду, не желая, чтоб его опять прерывали, но потока света из открываемой двери, как было раньше, когда человек вошел, не последовало. Парень этот действовал ему на нервы. Коул взглянул на таблицу. "Красный мяч" третьего дня с триумфом выиграл и теперь только на два очка отставал от "Янки". "Маринер", конечно, сезон продул, а все потому, что забыли золотое правило бейсбола: важнее всего подача.
Коул прислушался - звука открываемой двери по-прежнему не было, как не было и света из двери. Все-таки это чертовски странно… Коул поднял глаза, подумав, что, может, парень этот извращенец и подглядывает за ним. Нет, никто не подглядывал. Потом он увидел ковбойские сапожки возле своей кабинки.
- Занято! - громко, не скрывая раздражения, сказал он.
Дверца соседней кабинки открылась и затем закрылась, замок защелкнули.
- Господи, - прошипел он так, чтобы его услышали, - теперь ему было плевать. - Решайся уж, что ли…
Он заглянул в нижнюю щель и с удовлетворением увидел, что сапожки стоят на плиточном полу носками вперед. Незнакомец сильно сбил Коула с ритма. Тот чувствовал, что дело еще не сделано. Ему требовалось пятнадцать спокойных, ничем не прерываемых минут каждое утро, чтобы кишечник опорожнился как следует. Он вновь сосредоточился на статье о том, как "Маринер" упустил свой шанс на пятой подаче, после того как все лунки были заполнены без аутов, но встрепенулся, услышав в соседней кабинке непонятный шорох. Словно мышь скреблась, грызла дерево, или крохотным ножичком сверлили дырку. Он приложил ухо к перегородке, отделявшей его от этого маньяка. И вдруг с нее соскользнул и с грохотом упал на кафельный пол контейнер с туалетной бумагой, оставив вместо себя дырку величиной с бейсбольную лунку.
Коул чуть было не упал со стульчака.
- Эй ты, придурок, я сейчас тебе жопу надеру!
Он наклонился к дырке.
- Слыхал… меня? - крикнул он. И тут же: - О, мать…
Блески стояла спиной к прилавку, глядя на колонки насосов. Ей расхотелось дразнить и соблазнять этого мальчугана. Бензинный счетчик отключился на цифре шестнадцать долларов шестьдесят восемь центов, а она выжала еще бензина, доведя счет до шестнадцати семидесяти пяти. Так она и знала, что будет больше, чем на пятнадцать долларов. Она повернулась к парню:
- Который час?
- А вам который надо?
Она покачала головой, брезгливо глядя на него.
- Время?
- Одиннадцать сорок пять.
Дрочила чертов этот Коул! Ей еще шесть минут его ждать. Тоска. Не может опростаться по-быстрому! Вечно тратит на это минут пятнадцать, волынит, читает про этих своих треклятых "маринеров". Он, конечно, мерзавец - и пьет не просыхая, и с ней обращается как с последним дерьмом, пьяный ли, трезвый ли. Работы постоянной у него нет - так, от случая к случаю нанимался на стройки, потому и связался с этим несчастным Лоренсом Кингом. Стал пропадать по ночам, пить и тратить все деньги, что зарабатывал, а к ней заявлялся, лишь когда требовался ему хороший минет. А сейчас он и вовсе спятил, воображает какой-то заговор, связанный с правительством. Небось это
Кинг все ему наговорил. Что Кинга шлепнули, она не удивляется. Мерзавец почище Коула. Но что уж она точно знает, так это что правительство тут ни при чем - большое ему дело до Кинга! Наверное, это какой-нибудь дружок Кинга по прошлой его темной жизни, чем-то Коул его разозлил, а может, деньги не отдал.
Важнее другое - что она будет делать в этом богом забытом Айдахо? Да еще среди родственников Коула! Увольте. Его братья небось будут по очереди ее трахать, а может, и не по очереди, а все разом. Очень ей это надо? Господи, в какую же дрянь она вляпалась, как это ее угораздило!
Она выглянула на площадку, где стояла "нова". На заднем сиденье висела кожаная куртка Коула. Он не взял ее с собой. В кармане были деньги. Ключи - в зажигании. Она улыбнулась, как ребенок, который, проснувшись, вспомнил, что сегодня Рождество.
Она повернулась к прилавку:
- Сколько всего?
- Двадцать четыре тридцать пять.
- Скажем, двадцать для ровного счета. - Она потянула к себе пакет с покупками. - А на пять баксов я тебе дам еще разок поглазеть и пощупать, так, чтобы у тебя встало в этих твоих оранжевых штанах!
25
Дана сошла с трапа самолета рейса 747 компании "Юнайтед Эрлайнс", ступив на открытое поле терминала аэропорта "Каулуи" на Мауи. Она остановилась, ища свою сумку, потом, пройдя через турникет, остановилась опять - поправить каблук. Пройдя несколько шагов, она вновь остановилась, любуясь пейзажем и вдыхая теплый аромат цветов и тропических растений, приносимый легким ветерком. Останавливаясь, она каждый раз оглядывала проходивших мимо нее людей, проверяя, не идет ли кто за ней следом. Человека, который посетил дом ее брата, на борту не было. Она прошлась по всему самолету, чтобы проверить. И в аэропорте она его не заметила. Правда, если за ней следил кто-то другой, этого она заметить не могла.
Она прилетела на Мауи в самый разгар жаркого дня, выиграв три часа от смены часовых поясов. Солнце жгло белым жаром, и она прикинула, что температура, наверное, достигала градусов девяноста. Спустя двадцать минут она покинула благодатную прохладу обдуваемого кондиционером автобуса и прошла к взятому напрокат автомобилю - джипу ярко-оранжевого цвета. Если бы кто-то выслеживал ее, слежка должна была начаться здесь. Однажды она уже побывала на этом острове, и ей было известно, что дорога на Мауи двухполосная, по одной полосе на каждое из двух направлений. Украсив себя темными очками, она выехала с площадки арендного бюро и несколько минут намеренно ехала в неверном направлении, после чего сделала резкий поворот. Ни один автомобиль позади нее не повторил этого маневра. Она ехала по опоясывавшей остров кольцевой дороге, и слева от нее был Тихий океан и темнокожие юноши на досках для серфинга, юноши, чьей единственной заботой, казалось, было поймать удачную волну. Женщина в арендном бюро, когда Дана спросила ее, как проехать в Лахейну, улыбнулась:
- Остров маленький. Если вы с первого раза не найдете, сделайте еще круг.
Однако Дана нашла с первого раза. Она свернула с автострады, подъехала к обочине и встала. Три машины, шедшие за ней по автостраде, поворот проскочили, продолжая двигаться вперед. Подъехав к воде, она свернула вправо на тянувшуюся вдоль набережной Переднюю улицу. Она проехала мимо парка с огромным баньяновым деревом. Корни и ветви дерева растопырились подобно щупальцам гигантского спрута, укрывая, как зонтом, художников, раскинувших в тени его свои палатки с бижутерией, ожерельями из бус и живописью на продажу.
Передняя улица пересекала центр Лахейны, где дома были двухэтажные, дощатые, по большей части белые. На тротуарах толклись туристы в шортах, сандалиях и открытых, на бретельках, майках. Дана улучила минуту, чтобы привести себя в порядок. Ее волосы от жары обвисли и слиплись. Ветер тоже не способствовал аккуратной прическе. Она затянула волосы в конский хвост, подкрасилась, одернула и поправила на себе блузку и брюки.
Большинство магазинов на Передней улице были местным гавайским вариантом дешевых лавчонок, торговавших сувенирами для туристов, бамбуковыми пляжными циновками и расписными футболками. Из ресторана с баром на втором этаже доносились вопли Джимми Баффета. Клиенты расположились на веранде - не то за поздним обедом, не то за ранней сиестой. На северной окраине городка ряды туристов поредели, а качество товаров стало заметно выше. Дешевые магазинчики уступили место художественным салонам и ювелирным лавкам. Дана оглядела украшения в нескольких витринах. Дешевый массовый товар она отвергла и поискала магазинчик в стороне от туристских троп. Пройдя в узенький проулок, она оказалась перед устланным плиткой внутренним двориком, где росли пальмы и бил фонтан. Возле входа в ювелирную лавку, в витрине которой были выставлены стеклянные фигурки дельфинов и китов и ваза из цветного стекла, стоял смуглый мужчина в сером полиэстровом блейзере и рубашке с открытым воротом. Подойдя поближе, Дана увидела в витрине драгоценности, в некоторые из них были вставлены ярко-синие камни, как и в лежавшей у нее в кармане серьге. Когда она приблизилась, швейцар кивнул и распахнул перед ней дверь, приглашая в сулящую отдохновение прохладу кондиционера.
Она сняла темные очки, приноравливая глаза к неяркому освещению. Под стеклом прилавка лежали синие камни и бриллианты. Ее вид и одежда не могли сразу же не привлечь к ней внимание.
- Это танзаниты. - Женщина за прилавком произнесла это с британским акцентом.
- Очень красивый камень, - сказала Дана. - Мой любимый.
- Он у многих любимый, хотя в Штатах их не так уж знают. Откуда вы?
- Из Сиэтла. Мы с мужем побывали на островах лет десять назад.
Дана незаметным движением положила на прилавок левую руку, демонстрируя тем самым кольцо с россыпью бриллиантов.
Женщина открыла ключиком витрину, вынула и положила на прилавок синий камень из тех, что были покрупнее.
- Во всем мире остался только один рудник. Остальные несколько лет назад были подтоплены, и африканцы теперь не хотят спускаться в шурфы. Они суеверны и опасаются чего-то. Эти мы импортируем из Гранд-Кеймана.
Дана вытащила из кармана серьгу и положила ее на прилавок.
- Откровенно говоря, я надеюсь купить здесь пару вот к этой серьге. Свою я затеряла куда-то и, видимо, уже не найду. Для меня это жуткое огорчение, потому что это свадебный подарок мужа. Он заказывал серьги на этом острове. Сейчас мы приехали сюда вновь на нашу десятилетнюю годовщину, и я хотела сделать сюрприз ему… и себе.
Женщина улыбнулась.
- Вы позволите? - спросила она, явно крайне заинтересованная, и подняла серьгу к дневному свету, любуясь красотой изделия.
- По-моему, там на задней стороне подпись мастера: Уильям Уэллес.
Взгляд женщины перекинулся на Дану, неуверенный, словно женщина сомневалась, не ослышалась ли.
Она взволнованно покрутила серьгу и, покачав ее на ладони, взглянула на надпись на задней стороне дужки и с удивлением спросила:
- Давно они у вас?
- Как я сказала, около десяти лет, - бросила Дана с деланой небрежностью.
- Примерно тогда же он оставил ювелирное искусство, - сказала женщина, негромко, словно бы себе самой.
- Оставил?
Дана внезапно ощутила беспокойство. Десять лет - это долгий срок. Уильям Уэллес мог умереть, мог уехать с острова. Она не учла такой возможности.
Женщина кивнула:
- Да. Уильям Уэллес больше не делает драгоценностей.
- Но он жив? - спросила Дана.
- О да. - Женщина вздохнула. - Иной раз он захаживает в город. - Она помолчала, подбирая хвалебные эпитеты. - Уильям Уэллес - большой художник. Большинство скульптур, которые украшают город, - это его произведения. Он настоящий гений, хотя не без странностей. - Она опять стала разглядывать серьгу. - Но ювелирным делом, насколько я знаю, он давно уже не занимается. Так что вы имеете вещь уникальную.
- Полвещи, как я подозреваю… Но, может быть, удастся его разыскать?
- Мы можем сделать серьгу сами, - предложила женщина.
- Я бы предпочла, чтобы это сделал мистер Уэллес, потому что вы сами понимаете… хотя камни для изделия я бы приобрела через ваш магазин. - Дана рассчитывала, что последние слова несколько сгладят ее отказ и утешат женщину. - Вы не знаете, как его можно найти?
- Мне говорили, он живет на северо-западном побережье, чуть в стороне от Кахекильского шоссе на горной гряде, что над океаном, но отыскать это место трудно. И к себе он никого не пускает.
- Можете сказать, как туда добраться?
Женщина качнула головой:
- Боюсь, что дороги туда я просто не знаю и не смогу вам помочь.
Дана вздохнула. Она чувствовала, что сдержанность женщины объясняется тем, что заказ уплыл из ее рук.
- Это очень досадно. А я еще надеялась заказать к серьгам браслет и бусы.
Глаза женщины округлились. Кажется, она все-таки урвет большой куш.
- Такого же рисунка?
- Такого же рисунка и такого же качества, - заверила ее Дана.
Черты лица женщины обозначились четче. Она сдвинула брови, и ноздри ее затрепетали, словно в эту секунду она уже чуяла след Уильяма Уэллеса.
26
- Молодец девка, ничего не скажешь! Бросить его на стульчаке - это круто! - сказал Патрик Мерфи, обращаясь к подошедшему Логану. Возле магазинчика стояли патрульные машины, а сбоку пристроилась "скорая помощь". Перед дверью туалета что-то вынюхивали в гравии двое сотрудников коронерской службы округа Якима. Двое детективов округа, первыми отозвавшиеся на вызов, провели Коула через компьютер и выяснили, что в Сиэтле он объявлен в розыск как подозреваемый в двойном убийстве. Началась суматоха, докатившаяся до Мерфи и Логана. Последний потребовал сохранить все в неприкосновенности до его прибытия, что и было выполнено. Логан уловил исходивший от Мерфи явственный запах виски. Он указал на магазинчик, где только что беседовал с парнем, дежурившим там, когда на автозаправку заявились Коул и его девушка. "Парень говорит, что Коул попросил ключ от туалета, а она купила кое-что из еды. Она, судя по всему, подразнила парня, продемонстрировав ему свои сиськи, после чего пошла пососать".
- Как ты сказал? - удивился Мерфи.
Логан кивнул:
- Он выразился именно так.
- Черт! - Мерфи осклабился. - Я же сказал: молодец девка!
- Пососав, она вернулась в магазинчик, но денег расплатиться за бензин и покупки ей не хватило. Парень сказал, что с Коулом она, видать, не очень-то ладила и ждать его ей было невмоготу. Она предложила парню сбавить цену за то, что она ему кое-что покажет.
- Черт! А он чего?
Логан улыбнулся:
- Вышла она с покупками.
- Правильный паренек! - Мерфи осклабился. - Не каждый день такое предлагают. Ну а сиськи-то у нее хоть классные?
- В такие подробности мы с ним не вдавались, Мерф. Я счел, что к расследованию это не относится.
- Ошибаешься. Это может увеличить интерес полиции к этому делу! - со смехом сказал Мерфи. - Упомяни в словесном портрете дамочку с грудью размером 36Д - и все патрульные машины в штате ринутся на поиски.
- Может, ты и прав, - кивнул Логан.
- Ну а что стрелок? Парень предоставил информацию?
Логан нахмурился и покачал головой:
- Он вроде как видел, что, пока барышня сосала, подъехала еще одна машина, а может, и не видел. Он не уверен. Думаю, внимание его было приковано к девушке. Сказал, что уехала она, как ему кажется, на "нове", не то синей, не то коричневой. Я разослал оперативку на "нову" - синюю или коричневую.
- Со знатными передними фарами, - добавил Мерфи.
Логан улыбнулся.
- А дома у нее были?
- За домом следят наши ребята, но там ее ни слуху ни духу, и видимо, довольно долгое время. Похоже, она прячется. Коул, кажется, не из тех, кого можно кинуть на стульчаке, и это сойдет тебе с рук.
- Да, но теперь уж это все равно.
- А описать кого-нибудь, кто еще входил в туалет, парень не может? Что, ему мозги отшибло? Чем он там занимался?
- Как я уже сказал, он вроде бы слышал, как прозвенел колокольчик, но звук этот ему настолько привычен, что он не обращает на него внимания. А я думаю, что он всецело был поглощен этой Блески. Счастье еще, что он хоть машину ее приметил!
- Дрочил он, вот чем он занимался! - сказал Мерфи и кивнул в сторону туалета. - Ты уже там побывал?
- Не успел.
- Неслабая картина, вот что я тебе скажу, - мертвяк со спущенными штанами на стульчаке.
- Жду не дождусь увидеть, - сказал Логан.
Вслед за Мерфи он прошел внутрь. Два детектива из Якимы, Деб Хэллок и полицейский в форме, видимо, прибывший вместе с Мерфи, ждали. Логан поблагодарил детективов за то, что дождались его приезда, и вместе с Мерфи направился к двери.
- Даже задницу и то вытереть не смог, - сказал полицейский в форме, входя за ними в туалет. - Круто его шлепнули.
Мерфи приостановился в дверях:
- Что я слышу? Ты и это проверял, Туркетти?
- Нет. Нет. Я не проверял! - залепетал полицейский.
Но было поздно. Мерфи нахмурился и покачал головой:
- Ты извращенец, вот кто ты такой! Я давно подозревал тебя в этом, Турк, сукин ты сын…
Лицо полицейского залилось краской.
- Да не глядел я вовсе! - горячо оправдывался он. - Просто там бумаги нет!
- Чепуха! Ты болен, Турк.
- Я не глядел… - жалобно твердил полицейский, знавший, что Мерфи раззвонит эту выдумку по всему отделению и она разойдется быстрее, чем упаковка плюшек.
Логан вошел в туалет. Пол был выложен мелкими квадратными плитками, из тех, что крепятся на сетках двенадцать на двенадцать - так дешевле, легче класть и менять, если плитка выломается. Стена и кафельная панель умывальника огненно-рыжего цвета. Логан надел латексные перчатки и распахнул дверь кабинки, потянув ее за верхнюю рейку. Тело Маршалла Коула обмякло на унитазе, словно он был мертвецки пьян. Пуля выбила ему правый глаз, на месте которого теперь зияла дырка. Кроме этого на теле Коула не было ни царапины. Логану вспомнилась ворона, которую он мальчишкой подстрелил из пугача. Он попал ей в глаз, и птица камнем рухнула на землю. Не считая пустой глазницы, она была как живая - вот-вот взлетит. Но птица больше не взлетела, как не встал с унитаза и Маршалл Коул.
Капавшая со стенки кровь образовала лужу, растекшуюся бороздками и частично впитавшуюся в разбросанные газетные листы. Дыра в разделявшей кабинки перегородке указывала место, где висел контейнер с туалетной бумагой. На бачке лежал пистолет.
Отступив, Логан открыл дверь соседней кабинки. Контейнер с туалетной бумагой здесь тоже был сорван и валялся на полу. Унитаз был чист. Логан вернулся в первую кабинку и, зажав рот платком, склонился над Коулом, проверяя карманы его джинсов.
- Господи, ты чего задумал? Ты ему минет делаешь, а, Логан?
- Я уже говорил тебе, Мерф, - сквозь платок пробурчал Логан, - что это ирландцы, а вовсе не шотландцы этим заниматься любят. - Он распрямился. - Помнишь, сколько бабок нашли на Кинге? Я хотел проверить, какую сумму носил при себе Коул. Такую же или меньше.
Но денег в карманах у Коула не оказалось, если не считать мелочи. Логан готов был биться об заклад, что, найди они женщину, найдутся и деньги. Неспроста она бежала от Коула на автостанции. Либо они и впрямь не слишком ладили, либо ей представился шанс, которым она и воспользовалась.
Мерфи повернулся к стоявшему в ожидании молодому полицейскому в форме: