Он понял мои слова буквально, так как сунул руку в карман. Я невольно вздрогнула, но он всего лишь достал фотографию и протянул ее мне. Я взглянула на нее и сразу узнала девушку. Подняв глаза, я посмотрела на Тима, ожидая, что он объяснит мне, что все это значит.
– Ты видела ее? – Спросил он.
– Да.
– Ты знаешь, как ее зовут?
– Знаю. И что дальше?
– Я должен ее найти и вернуть домой.
– Похвальное желание, но кроме нее хорошо бы отыскать и оставшихся четверых.
– Да, я знаю, что пропало пятеро девушек, но меня интересует именно она.
– Кем она тебе приходится?
– Это дело десятое. Ее отец поручил мне поиски.
– А кто у нее отец?
– Тебе не понравится мой ответ, но я все-таки отвечу. Ее отец – крупный авторитет.
Я присвистнула. Он был прав, ответ мне не понравился. Я снова взглянула на смеющееся девичье лицо.
– Расскажи мне где и когда ты ее видела в последний раз. Попросил Тим. Я помедлила, прежде чем ответить, но решила, что стоит рассказать ему правду.
– Девочку зовут Инна Ежова. – Начала я и выдала ему все, что мне было известно относительно ее визита в деканат, включая странное исчезновение прямо из-под моего носа. Тим слушал меня внимательно, не перебивая и не задавая лишних вопросов. "А он не дурак", – отметила я про себя. Когда я закончила, он, так и не сказав мне ни слова, задумчиво нахмурил лоб и покачал головой.
– Может быть, ты, наконец, скажешь, чего ты хочешь от меня? Нетерпеливо спросила я, глянув на часы.
– Хорошо. – Легко согласился он. – Ты умеешь разговаривать с людьми и, что самое главное, умеешь анализировать полученную информацию…
– Спасибо за комплимент. – Хмыкнула я.
– Не стоит. Я тоже все это умею. Разница в том, что ты работаешь в этом проклятом институте и у тебя больше возможностей получить нужную информацию. Мне туда не попасть, если учесть усиленную охрану. Но даже если бы мне это удалось, люди не скажут постороннему того, что они скажут тебе.
– Да что ты говоришь? – Сделала я удивленное лицо. – А мне казалось, что у таких как ты есть очень доходчивые методы убеждения. Утюг, например.
– Я понимаю твою иронию. Но считаю ее неуместной. – Сказал Тим, посмотрев на меня с неодобрением. – Девочка пропала и ее надо найти.
– А как же остальные? – Не унималась я.
– Найдем ее – будут тебе и остальные. А что касается твоего извращенного представления о моих методах, то я не стану оправдываться и убеждать тебя, что это не так. Но прошу заметить, что не всего можно добиться силой. Да, от страха человек может выложить все что было и чего не было, но меня интересует только то, что было. И помочь мне в этом в твоих силах. Ты согласна?
– Нет. – Твердо ответила я.
– Но почему? Я точно знаю, что одна из пропавших – твоя близкая знакомая. Зная тебя, я уверен, что ты не пожелаешь остаться в стороне и обязательно начнешь собственное расследование. Так почему бы нам не объединиться? Разумеется, тебе заплатят. И очень приличную сумму. Я в курсе насчет того, что с деньгами у тебя не очень, так что гонорар за небольшую услугу должен прийтись весьма кстати.
– Ты не перестаешь удивлять меня своей осведомленностью. Может, тебе даже известно, какого цвета трусики я ношу? – Неприязненно спросила я. Тим удрученно покачал головой, видя, что я настроена решительно против его предложения.
– Ты упираешься только из одного упрямства. – Мрачно сообщил он.
– Нет. Упрямство тут ни при чем. Я просто не хочу иметь с ВАМИ ничего общего. Все что мне было известно, я тебе рассказала, а дальше действуйте, как сочтете нужным. Но только без меня.
Я поднялась, заметив, как посуровело его лицо и добавила немного мягче:
– Извини, но мне пора. И пообещай мне, что не пойдешь за мной следом.
– А я и не собирался. – Фыркнул он. – Мне это ни к чему. Ты живешь…
Тут он выдал мой подробный домашний адрес, включая этаж и номер телефона.
– Так что если мне понадобится, я тебя найду. – Пообещал он.
Я развернулась и ушла, забыв сказать "до свидания". Сквозь стекло я увидела его сгорбленную, поникшую фигуру и упрямо наклоненную голову. На мгновение мне стало его немного жаль, но я запретила себе даже думать об этом. Связываться с бандитами – все равно что совать голову в петлю. Это правило не предполагало исключений.
ГЛАВА 10
Ох, Лиса, Лиса, никогда ты, видать, не поумнеешь. – Удрученно думала я, сидя на табуретке возле кухонного стола тем же вечером. Я машинально жевала бутерброд с сыром, запивая его остывшим чаем, но не чувствовала вкуса еды. В голове друг за другом проносилось множество мыслей, но лишь одна была относительно четкой: от еды всухомятку и огромного количества кофе у меня точно будет изжога.
Помимо воли я то и дело возвращалась к разговору в кафе. Тим не выглядел ни глупцом ни мерзавцам. Отказаться от сотрудничества с ним меня заставило только чувство самосохранения, хотя я вынуждена была признать, что в данном деле помощь мне бы не помешала.
Решив, что утро вечера мудренее, я отправилась спать. Но, вопреки ожиданиям, сон не принес облегчения.
Я увидела Оксану, ее сжавшуюся в уголке фигурку и обезумевшие от ужаса, наполненные слезами, глаза. Потом я увидела руку, тянущуюся к девочке. Она тоже увидела ее и отчаянно замотала головой, захлебываясь рыданиями.
– Не трогайте меня! Прошу вас! – Умолял тоненький голосок, но безжалостные пальцы грубо схватили ее за руку и девочку буквально выдернули из угла, где несчастная пыталась найти убежище.
Она отбивалась отчаянно, с неожиданной для нее силой, но всех ее усилий было недостаточно, чтобы спастись. Вторая рука ухватила ее за длинные волосы и пронзительно визжащую девушку поволокли куда-то в сторону.
Я закричала, чтобы прекратить это безумие и… проснулась от собственного крика. Мои щеки были мокрыми от слез, подушка под щекой пропиталась влагой. "Страшный сон, всего лишь сон! "– Стуча зубами от страха, убеждала себя я. И вдруг заметила, что в комнате светло. "Неужели я забыла выключить свет?" – Мелькнула мысль. Однако, присмотревшись, я поняла, что свет, наполнявший комнату, не имеет ничего общего с электричеством. Он был достаточно ярким, но имел голубоватый, призрачный оттенок.
Я чувствовала, что происходит нечто невероятное, меня колотил озноб. Руки противно дрожали и я сжала их в кулаки. Со страхом я принялась вглядываться в темные углы такой знакомой квартиры и тогда заметила ее. Она стояла в дальнем углу и я сразу же узнала Оксану.
Меня охватило радостное возбуждение. Странный сон, странный свет – какое это имеет значение, если Оксана здесь, в моей комнате. Но уже в следующий миг я осознала, что это не Оксана, а скорее… ее призрак.
Глупости! Я не верю в призраков! Но вот же она, прямо передо мной, смотрит на меня печальными глазами.
Девушка двинулась вперед. Нет, она не шла, а именно двигалась, словно плыла по воздуху. Возле моей кровати она замерла. Теперь таинственный свет хорошо освещал ее полупрозрачную фигуру, словно сотканную из плотного тумана и я увидела, что она закутана в какую-то драную тряпку, едва доходившую ей до бедер, грязную, покрытую отвратительными бурыми пятнами. Я не сразу сообразила, что тряпка насквозь пропитана кровью. Кровь струилась и по рукам девушки и по ее обнаженным ногам. Тонкие ручейки сплетались между собой, покрывая бледную кожу затейливым, страшным узором.
У меня комок застрял в горле. Я как будто онемела и не могла не то что закричать, а даже пискнуть. Оксана же разомкнула плотно сжатые губы и отчетливо произнесла:
– Помоги мне!
– О, Господи, Оксана! Как тебе помочь? Что я должна сделать? Где ты? – Вскричала я, протягивая к ней руки и позабыв про страх.
Она хотела еще что-то сказать, но вдруг словно увидела что-то позади меня. Ее личико исказилось, она отшатнулась и вскрикнула. Я инстинктивно повернулась в ту же сторону, но ничего не увидела, кроме обыкновенной стены, а когда я вновь посмотрела на Оксану, ее уже не было в комнате. Стало темно. На меня пахнуло ледяным ветром и я потеряла сознание.
А потом я снова проснулась. Было светло и солнечно, но ночное видение не стерлось с восходом солнца, в мельчайших подробностях оно стояло у меня перед глазами. Что это было? Неужели сон? Не может быть. Я видела ее так ясно, так отчетливо! Но ведь так не бывает? Или, все же, бывает?
От сознания собственного бессилия я изо всех сил ткнула кулаком ни в чем не повинную подушку и до крови прикусила губу.
Резкая трель телефонного звонка заставила меня вздрогнуть. Я спрыгнула с кровати, бегом бросилась к телефону и схватила трубку.
– Лиза. – Прошелестел в трубке с трудом узнаваемый голос Оксаниной мамы. – Пожалуйста, зайди к нам.
– Конечно. Уже бегу! Что-то случилось?
– Это какой-то кошмар! – Всхлипнула женщина и связь оборвалась.
Позабыв в спешке про тапки, я босиком рванула на лестничную клетку. Дверь в квартиру соседей была не заперта. В коридоре никого.
– Галина Яковлевна, вы где? – Громко позвала я.
Дверь в спальню Оксаны отворилась и бледная, как тень, Галина Яковлевна, посмотрев на меня измученными глазами, поманила меня в комнату.
Я вошла и остолбенела: над узкой девичьей кроватью Оксаны, на светло-сиреневой стене расплывалось уродливое красное пятно.
– Что это? – Спросила я почему-то шепотом.
– Не знаю. Ночью мне приснилась моя девочка. Она плакала и звала на помощь. А утром я вошла в ее комнату и увидела вот это пятно. Мне кажется – это кровь.
– Смывать пробовали?
– Да. Но оно проступает снова. Господи, что же это? – Галина Яковлевна заплакала и опустилась в кресло, закрыв лицо руками.
Я подошла к ней и обняла за плечи, не сводя глаз со зловещего пятна. Машинально поглаживая несчастную женщину по вздрагивающей спине, я крепко задумалась. О том, что минувшей ночью Оксана являлась не только своей матери, я решила промолчать.
Вернувшись спустя некоторое время в свою квартиру, я продолжала думать, искать выход из безвыходного на первый взгляд положения.
Вся история с пропажей девушек выглядела слишком уж запутанной и безнадежной. Ни единого свидетеля, ни малюсенькой зацепки. Но выход должен быть. И я должна докопаться до правды. Разве можно похитить несколько человек и так ловко спрятать концы в воду, чтобы никто никогда до них не добрался? Да, факты можно скрыть, можно тщательно продумать план и не оставить улик, но у меня есть цель: сделать все, чтобы спасти девочек, если их еще можно спасти и разоблачить преступника, если спасать уже некого.
Думай же, думай!
Что толку. В голове – туман.
Я устроилась в уголке дивана, решив, что не сдвинусь с места, пока в голове у меня хоть немного не прояснится. Я приказала себе не зацикливаться на ночном видении и принимать во внимание только реально существующие факты, какими бы жалкими на первый взгляд они не выглядели. В конце концов, ценой невероятных усилий, мне удалось сосредоточиться и заставить мозги шевелиться.
Первым делом предстояло понять, что же произошло на самом деле? Если допустить, что девушек подлавливали именно в здании института, то как их удавалось вывести, вынести, короче – транспортировать наружу, не вызывая подозрений, не производя шума и избежав подозрительного поведения, которое было бы сразу же замечено? После девяти вечера такое практически невозможно. Входные двери запираются, кроме главного входа, но возле него постоянно сидит дежурный. Значит, их вывели раньше.
Разобраться полностью с первым вопросом мне не удалось, но я не собиралась сдаваться. Предположим, девушка пошла сама, добровольно. Зачем? Кто мог настолько войти в доверие к молоденькой девчушке, чтобы она безропотно последовала за ним? Я попыталась поставить себя на их место. Сделать это было нелегко, так как даже в юном возрасте я не страдала отсутствием мозгов, зато обладала поистине звериной интуицией, позволяющей распознавать опасность задолго до того, как она обрушивалась мне на голову. Но пусть дело не в мозгах, а в каком-то очень ловком трюке. Кто мог бы его исполнить? Во-первых, конечно, женщина средних лет или даже девушка. Как-то раз я читала в газете о нескольких ловких особах, которые промышляли тем, что приглядывали прилично одетых старшеклассниц возле школы и обращались к ним с невинной просьбой зайти в подъезд и вызвать на улицу подружку, которой, якобы, мама не разрешает дружить с этими девочками. Как только жертва соглашалась и топала в нужном направлении, на нее набрасывались и отбирали понравившиеся шмотки. Самое главное в этой истории то, что никому из пострадавших, наверняка неглупых девочек не пришло в голову послать незнакомых девиц куда подальше.
Итак – женщина или сверстница. Кто еще? Молодых парней отбрасываем сразу. Девочки, явившись в стены института, практически с документами в руках, вряд ли могли всерьез заинтересоваться внезапно появившимся поклонником настолько, что бросили бы все, чтобы уйти за ним на край света. Роман вполне мог подождать те несколько минут, пока девушка заполнит и сдаст документы. И Оксана, и Инна сделать этого так и не успели. Нет уж, поклонник не годится. Тогда кто же еще? Ребенок? Да, с ребенком девочка бы пошла, если бы он рассказал какую-нибудь подходящую историю, но пропало пять человек и за столько раз ребенок наверняка запомнился бы окружающим: в институте дети встречаются крайне редко. Ребенок отпадает. Что же остается? Пожилые мужчины. Нет, это что-то не то. Взрослому мужчине трудно найти убедительную причину, чтобы заставить незнакомую девочку внезапно изменить планы.
Внезапно меня осенило и я похолодела от этой мысли: кого боится и перед кем дрожит будущая студентка? Ответ оказался прост и лежал на поверхности. Преподаватель или любой, кто представился бы ей подобным образом. Но этого мне показалось мало. Ну, подойдет он к ней и скажет: "Здравствуй, дорогая. Я здесь преподаю. Не хочешь ли прогуляться со мной до машины?" Глупость какая-то. Случись такое, любая тихоня послала бы его подальше, будь он хоть самим ректором. Тогда как? Я представила себе Оксану, в толчее абитуриентов, рисующую в блокнотике пришедшие в голову модели; Инну, пристроившуюся на подоконнике, чтобы заполнить договор. Что могло их отвлечь? Или заинтересовать? Или заставить, наконец? Мне в голову пришел только один ответ на все эти вопросы, показавшийся мне достаточно правдоподобным. Человек, выдававший себя за сотрудника института должен был не только точно знать намеченную жертву, чтобы иметь возможность обратиться к ней по имени, но и придумать для нее какое-то поручение, от выполнения которого она не смогла бы отказаться. Ну, к примеру, сообщить ей, что она забыла взять какой-нибудь важный бланк или еще что-нибудь в этом роде. Не важно, как это называлось, так как от волнения девушка поверила бы всему, что звучало бы более-менее правдоподобно. Откуда им знать, что этот вымышленный "бланк" не более чем уловка?
Итак, у меня появились три относительно подходящих персонажа на роль предполагаемого преступника. Женщина, девушка и мужчина-"сотрудник". Хотя роль "сотрудника" с таким же успехом могла сыграть и взрослая женщина. Я не стала искать ответ, на вопрос, как действовал преступник, заманив жертву в уединенное место. Фантазировать не хотелось, а фактов, подтверждающих ту или иную догадку у меня пока не было. Единственное, я могла почти со стопроцентной вероятностью предположить, что в качестве уединенного места скорее всего выступала пустующая аудитория. Это давало кое-какую надежду: можно попытаться расспросить сотрудников. Возможно, кто-то заметил входящую в аудиторию девушку в сопровождении мужчины или женщины. До сих пор поиски были сосредоточены в области входов и выходов из института. Как знать, не повезет ли мне внутри него?
Более-менее понятно, кто мог это сделать. Теперь еще вопрос: зачем? Зачем понадобилось похищать девочек? Первым делом, разумеется, пришел на ум серийный маньяк. Весьма вероятно, но мне всегда казалось, что маньяки – существа ночные и не очень-то умные. Они действуют спонтанно, подстерегая жертву в уединенном месте, а в данном случае налицо тщательно продуманный план. Не похоже это на маньяка, хотя они тоже разные бывают. Вон, небезызвестный доктор Лектер. Хотя он персонаж вымышленный…
Отбросив до поры до времени версию о маньяке, я попыталась найти другие возможные объяснения. Что объединяет девочек? Молодость, что очевидно. Относительно высокий уровень умственного развития, что не бесспорно. Внешние данные – увы, они у всех абсолютно разные. Девочки, как нарочно, совершенно не похожи между собой. Так что же их связывает?
Одна из пришедших мне на ум версий была связана с криминалом. Девочки, чистые и юные, могли заинтересовать владельцев подпольных притонов. Но в конце концов я пришла к выводу, что это неправдоподобно. Во-первых, не все девочки были достаточно привлекательны. Во-вторых, если уж нужны малолетние проститутки, то куда проще наловить их в любом ночном клубе. И ловить-то не придется, сами придут. Сейчас это модно… Нет, не будут бандиты городить огород и связываться с похищением, зная, что их будут активно искать, ради сомнительной выгоды. И это, похоже, не подходит.
Что еще могло заинтересовать похитителя? Сейчас ходит много слухов о создании биороботов на основе живого человека. Мне что-то не верится в реальность подобных экспериментов, но если даже допустить, что охотились именно за мозгами девушек, то получается, что время выбрано крайне неудачно: выгоднее было бы похищать их не до, а после экзаменов, чтобы наверняка выделить самых умных, а то попадется какая-нибудь дурочка. Эта версия показалась мне самой нелепой, но ничего путного больше на ум не приходило. Когда я уже готова была сдаться, в мозгу вспыхнула еще одна догадка.
Все девушки были очень молоды и достаточно скромны, по крайней мере подавляющее большинство. Велика вероятность, что все они были… девственницами. Кому нужны девственницы? – Спросила я себя и ответ мне не понравился, так как это вполне может быть связано с какой-нибудь сектой. Правда, я не знала конкретно, существует ли в этом городе нечто подобное, но в данном случае многое сходилось: и изощренность плана, и тщательная подготовка.
К тому моменту, когда я закончила обдумывать последнюю версию, моя голова гудела от усталости, а единственное, что я могла придумать для дальнейшего продвижения в этом деле – это продолжать расспросы. Теперь, по крайней мере, у меня есть хотя бы приблизительное направление и я смогу задать такие вопросы, которые помогут мне либо подтвердить либо отвергнуть ту или иную догадку.
Первым делом нужно выбрать, с кого начать. Поразмыслив, я решила остановиться на Ольге Васильевне. Янка оказалась плохой помощницей, мне требовался более серьезный человек и Вентцель подходила для этой цели как нельзя лучше. Я решила, что завтра же поговорю с ней начистоту. Если даже она сама ничем не сможет помочь, то, по крайней мере, посоветует, к кому еще можно обратиться.
От усталости мои глаза слипались сами собой. На часах было далеко заполночь. Я расстелила постель и легла, но еще долго не могла уснуть, прокручивая раз за разом вопросы, которые мне предстояло прояснить завтра утром.