– Если он реально тренировался на кошечках, то могла, – Ваня кивнул. – Другой район, другой типаж жертв – и вуаля, уже никто не свяжет дела между собой.
Войтех долго сосредоточенно смотрел на Ивана, а потом все же спросил:
– Причем здесь кошки?
Ваня точно таким же немигающим взглядом уставился на Войтеха.
– Дворжак, ты сколько лет в России живешь? – спросил он.
– Семь, а что?
– А в свободное время что делаешь?
Войтех удивленно приподнял бровь.
– Если бы меня спросил не ты, а кто-то другой, я бы решил, что меня приглашают на свидание.
Ваня прищурился и, кажется, впервые не знал, что ответить.
– Ну и сиди неучем необразованным, – наконец заявил он.
В этот момент дверь кафе в очередной раз открылась, пропуская внутрь вместе со свежим осенним воздухом мужчину с огромным букетом роз в руках. Он остановился, оглядел зал и, заметив компанию за столиком у окна, направился к ним.
– Всем привет! – поздоровался он, глядя при этом исключительно на Лилю.
– Дима? – ахнула та.
– Дима? – переспросил Ваня, непонимающе глядя то на мужчину, то на сестру.
– Кто это? – шепотом поинтересовался Нев, который сидел рядом с Лилей.
Войтех удивленно уставился на цветы.
– Что ты здесь делаешь? – со смесью возмущения и удивления спросила Лиля.
– Пришел подарить тебе цветы, – Дмитрий протянул ей букет, стянул с себя куртку, взял свободный стул из-за соседнего столика и сел рядом с Лилей. – Давайте знакомиться, Дмитрий Решетников, – представился он остальным. – Вас я уже видел, – он кивнул Войтеху.
Войтех не сразу узнал в Дмитрии мужчину, который отирался вокруг Лили в тот день, когда они только приехали. Похоже, ему все-таки повезло тогда. По крайней мере, каким-то образом он узнал, что Лиля сегодня здесь.
– Я вас тоже, – холодно ответил он, вопросительно глядя на Лилю, надеясь, что та что-нибудь объяснит.
Лиля готова была убить навязчивого поклонника прямо здесь, при свидетелях и следователе уголовного розыска в двух шагах. Дмитрий, как профессиональный журналист, несколькими смс выманил у нее сведения, где она находится, так, что она даже не поняла этого, пока не увидела его с цветами у своего столика. Пожалуй, с ним нужно быть очень осторожной. Она встретилась взглядом с Войтехом, отложила в сторону букет, словно ей не было до него никакого дела, и непринужденно улыбнулась.
– Дима – журналист, – объяснила она, – он помогал мне найти сведения о тех двух пропавших девушках на кладбище.
– Я вижу, ему очень понравилось тебе помогать, – хмыкнул Ваня, покосившись на Войтеха. – Иван, – он протянул Дмитрию широкую ладонь, – ее брат, – выразительно уточнил он во время рукопожатия. – Так что имей в виду.
– Наслышан, – широко улыбнулся Дмитрий, пожимая его руку. – А вы, должно быть, тот самый врач, который будет спасать мою шкуру, если меня собьет машина? – он повернулся к Саше.
Саша, все еще ошеломленная таким внезапным вторжением в их уютную компанию, кивнула и тоже пожала протянутую руку.
– Александра.
Дмитрий перевернул ее ладонь тыльной стороной вверх, рассматривая дорогое обручальное кольцо, и понимающе хмыкнул, а затем повернулся к Неву, вопросительно глядя на него.
– Евстахий Велориевич, – представился Нев.
Войтеху послышался в его тоне некоторый вызов. Как будто осталась не озвученной фраза: "Только попробуй не запомнить". Его это немного удивило, потому что когда Нев знакомился с ними, в его тоне было больше неловкости за такое непростое имя.
Пока Дмитрий и Нев приветственно пожимали друг другу руки, он посмотрел на часы: за разговором время пролетело незаметно, стрелки показывали уже две минуты восьмого.
– Он не придет, – тихо констатировал Войтех и подозвал официантку. – Счет, пожалуйста.
– Уже уходите? – огорченно поинтересовался Дмитрий, поворачиваясь к Лиле. – Если ты освободилась, может, поужинаем вместе? Я знаю здесь отличное местечко.
– У меня еще дела, – ответила Лиля, бросив взгляд на Войтеха, но по лицу того нельзя было понять, как он относится к этой ситуации.
– Давай я хотя бы провожу тебя до отеля? Ты же туда?
– Дима, у меня дела, – повторила Лиля.
– Да я же только до отеля, не буду задерживать. У кого здесь нужно тебя отпросить? – он посмотрел сначала на Войтеха, затем на Ваню.
– Я думаю, на сегодня у нас уже никаких срочных дел нет, – заметил Войтех, оплачивая счет. – Но если Лиля никуда не хочет с вами идти, думаю, вам придется принять ее решение.
– Действительно, сестренка, тут маньяки по городу разгуливают, ты бы поаккуратнее с новыми знакомствами, – Ваня ухмыльнулся, разглядывая Дмитрия. – А то мне придется пойти с вами.
По лицу Дмитрия пробежало едва заметное недовольство, но он тут же снова улыбнулся.
– Пойдемте, – предложил он. – Заодно убедитесь, что я не имею никаких плохих намерений в отношении вашей сестры. Тем более, – он выглянул в окно, – следователь Дементьев как раз покидает место дислокации, значит, вы все тоже свободны.
Войтех, который уже надевал куртку, так и замер с одной рукой уже в рукаве, а второй еще нет. Он посмотрел на Лилю, на щеках которой вспыхнул румянец, но было непонятно, вызван он смущением или злостью.
– Да, мы все свободны, – подтвердил он, опомнившись и надев куртку полностью. – Саш, давай провожу тебя до машины. Всем остальным хорошего вечера, – он задержал предостерегающий взгляд на Лиле, но та явно уже поняла, чем он недоволен, поэтому просто виновато опустила глаза. – В Скайпе только ближе к ночи появитесь, если будут какие-то новости, сообщу.
Саша торопливо поднялась, застегнула куртку, попрощалась со всеми, настороженно посмотрев на Дмитрия, и вышла вместе с Войтехом.
– Это что еще за журналист? – спросила она, оказавшись на улице.
– Какой-то парень, который вился вокруг Лили, пока она ждала меня в кафе на Невском в первый день, – сдержанно пояснил Войтех.
– Думаешь, Лиля рассказала ему о нас и о том, чем мы занимаемся?
Саша спрятала руки в карманы, поскольку умудрилась забыть перчатки в машине, и посмотрела на сосредоточенное лицо Войтеха. По всем репликам журналиста было понятно, что знает он немало.
– Честно говоря, я сейчас думаю совсем не об этом, – Войтех едва заметно улыбнулся. – Скажи, а тот парень, через которого ты достала отчет патологоанатома о вскрытии первых трех жертв, может нам помочь еще раз? – сменил он тему. – Я, конечно, Дементьева тоже попрошу узнать, были ли похожие жертвы, но мне кажется, если они до сих пор об этом ничего не знают, то оно по какой-то причине не попало в официальные сведения. Если вообще было. Либо Дементьев уже об этом знает, но полиция умело это скрывает, тогда он нам точно ничего не скажет. Будет лучше, если мы узнаем сами.
– Думаешь, он в самом деле мог тренироваться? И эти девушки не первые его жертвы?
– Это же была твоя идея, – он улыбнулся на этот раз шире. – Мне кажется, она заслуживает того, чтобы ее проверили.
– Мне показалось это логичным, – Саша пожала плечами. – Если для него это не просто убийство, а целый ритуал, нацеленный на определенный результат, он должен был сначала тренироваться. Но в этой теории меня смущает одно… – Она замолчала, не решаясь произнести вслух то, о чем подумала.
– Что именно?
– Если он от тренировок перешел к практике, придется признать, что Нев может быть прав, и у некроманта действительно получается "поднять" мертвых. Иначе в этом нет смысла. – Саша посмотрела на Войтеха и смущенно улыбнулась.
– И для тебя это проблема? – уточнил тот. Они уже дошли до Сашиной машины и остановились рядом с ней. – Признать, что у него получилось?
– Признать, что у кого-то получилось "поднять" мертвого человека и заставить его ходить и что-то делать? – переспросила Саша, удивленно глядя на него. – Вообще-то да, для меня это проблема.
– Тогда возможно, ты выбрала себе не то хобби? – предположил Войтех. – Я понимаю, у нас у всех есть что-то, во что мы верим или не верим. Но если уж заигрывать с аномальным, то надо быть готовым в любой момент отвергнуть свою веру, когда какие-то факты противоречат ей. Потому что в итоге факты – единственное, что имеет значение.
Саша несколько секунд молча смотрела ему в глаза.
– Кто-то же должен быть скептиком, – наконец произнесла она, но уже не так уверенно. – Иначе вы таких теорий настроите… Чисто с физиологической точки зрения мертвое тело не может функционировать, кто бы какие символы на нем ни рисовал. Но я позвоню Косте, попробуем поискать, встречались ли кому-нибудь из патологоанатомов подобные знаки на трупах. Спасибо, что проводил.
Саша открыла дверь свой машины, но затем снова повернулась к Войтеху, на этот раз улыбаясь.
– Не пытайся заставить меня уйти самой, не выйдет. Я уйду, только если ты сам меня об этом попросишь.
– Если я захочу, чтобы ты ушла, я не буду ни заставлять тебя уйти самой, ни просить тебя, – хмыкнул он. – Но пока я этого не хочу. Осторожнее на дороге. Как только что-нибудь узнаешь, сразу звони. В любое время суток.
Саша стерла с лица улыбку, забираясь в машину.
– Обязательно, – буркнула она, с силой захлопнув дверь, и рванула с места как гонщик на старте.
* * *
27 октября 2012 года, 22:40.
Time Cafe "Максимум", ул. Наличная, Васильевский остров, г. Санкт-Петербург.
Он сидел в старом, потертом, но достаточно удобном кресле и смотрел на нее поверх книги. Она снова играла в настольную игру в компании молодых людей – парней и девушек – примерно ее возраста. Лица опять были ему незнакомы. Его третья избранница все свои вечера проводила в этом странном месте, где незнакомые люди встречались, во что-то вместе играли, пили чай или кофе, ели дешевые сладости и платили за проведенное здесь время.
Она играла с азартом. Каждый раз, бросая кубики, бурно реагировала на выпавший результат. Когда количество баллов казалось ей достаточно большим или соответствовало ее ожиданиям, она радостно подпрыгивала на месте и хлопала в ладоши. Жизнь в ней била ключом, и он испытывал особое внутреннее удовлетворение от мысли, что скоро он эту жизнь заберет.
Все дни в будни она уходила около десяти, а сегодня задержалась почти до самого закрытия. Он успел утомиться ее ждать, прячась все за той же книгой.
До метро они шли небольшой компанией: три девушки и два молодых человека. Они громко разговаривали и смеялись, не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Его так никто и не заметил: ни того, что он вышел вслед за ними, ни того, что шел за ними всю дорогу до метро, ни даже того, что он ехал с ними в одном вагоне. Люди вообще редко его замечали.
На своей станции она вышла одна, остальные поехали дальше.
Он не торопился, идя за ней, давал возможность немного оторваться. Он знал, как она пойдет и в каком месте удобнее всего будет забрать ее.
Она вышла из метро и некоторое время шла вдоль оживленного проспекта, заткнув уши наушниками и слушая музыку. Они все в чем-то были неуловимо похожи и в то же время такие разные.
Когда она остановилась у ларька с сигаретами, он подошел совсем близко. Стоял и изучал ассортимент чипсов и шоколадок, пока она покупала пачку супертонких и суперлегких сигарет.
Купив пачку, она тут же закурила, хотя он видел, что она почти не вдыхает дым, просто набирает его в рот.
Они продолжили свой путь. Девушка по-прежнему не обращала на него никакого внимания.
Минут через пять она свернула с хорошо освещенного проспекта и пошла дворами. Он устремился за ней, сокращая вновь возникшее расстояние. Место, которое он выбрал, приближалось.
Во дворе в это время суток никого не было. На этот раз все прошло без происшествий. Он догнал ее до того, как она вышла на открытое пространство площадки, обхватил одной рукой вокруг талии, второй приложил ко рту платок, пропитанный хлороформом. Она едва успела дернуться, прежде чем ее тело обмякло. Он дотащил ее до припаркованной рядом машины и аккуратно положил в багажник.
Теперь у него были все три. В этот раз он учтет прежние ошибки и у него будут трое покорных, прекрасных жен. И никто из тех, кто за ним охотится, не сможет ему помешать.
Глава 9
28 октября 2012 года, 21.07.
Патологоанатомическое отделение, г. Пушкин, Ленинградская область.
Патологоанатомом, телефон которого дали Саше, оказалась женщина лет шестидесяти. Невысокая, полноватая, с чересчур ярким макияжем и высокой прической, она была похожа скорее на школьного завуча старой закалки, чем на судмедэксперта. Когда Саша позвонила ей со своей просьбой, она велела приезжать к ней на работу, несмотря на вечер воскресенья. Само же патологоанатомическое отделение находилось даже не в Санкт-Петербурге, а в Пушкине, маленьком городе в нескольких километрах от него.
Воскресным вечером выезд из города был совершенно пуст, поэтому Саше и Войтеху удалось добраться до места достаточно быстро. Патологоанатом уже ждала их у неприметной коричневой двери с табличкой "Служебный вход", накинув куртку прямо на халат.
– Ирина Романовна? Добрый вечер, я Саша, – представилась Саша, подходя к ней. – Я вам звонила.
Ирина Романовна кивнула, выбросила в стоявший рядом мусорный бак недокуренную сигарету и посмотрела на Войтеха.
– Вы здесь подождете или с нами зайдете? – поинтересовалась она.
– Если вы не против, я бы предпочел зайти с вами, – вежливо отозвался тот.
– Я точно не против, – хмыкнула Ирина Романовна, – это обычно вы против.
Она открыла дверь, приглашая своих гостей внутрь. Саша немного замешкалась прежде, чем войти. Даже под дулом пистолета она никому не призналась бы, что не любит морги, но на самом деле это было так. Не то чтобы она боялась трупов, но ей отчего-то было неприятно находиться в подобных помещениях. Сама себе она говорила, что предпочитает иметь дело с теми, кого еще можно спасти.
Ирина Романовна провела их в небольшое помещение, в котором на столе стоял древний компьютер, а вдоль стен на стеллажах громоздились объемные папки.
– Костик по телефону сказал, что вас интересуют символы, которые были на нескольких моих жмуриках? – спросила Ирина Романовна, усаживаясь за стол и кивая своим гостям на два стула напротив.
– Да, нас интересуют тела вот с таким символом, – Войтех протянул ей листок бумаги с символом, срисованным с татуировок на жертвах маньяка. – Вполне вероятно, что он может незначительно отличаться.
Ирина Романовна мельком взглянула на листок, поднялась, подошла к одному из стеллажей и принялась искать что-то в папках. Саша с интересом рассматривала помещение. Рядом с компьютером в рамке ручной работы стояла фотография, на которой вместе с Ириной Романовной были запечатлены еще несколько человек: мужчина примерно ее возраста, женщина и мужчина раза в два моложе и двое детишек. Костя насплетничал Саше, что у судмедэксперта Виноградовой, несмотря на ее пугающую профессию, были и муж, и дети, и внуки. И тем не менее сама Ирина Романовна воскресные вечера почему-то проводила на работе.
Заметив Сашин любопытный взгляд, она улыбнулась.
– Внучка рамку мне на день рождения подарила. И снимок сама вставила. Я как-то пожаловалась, что редко их вижу за своей работой, так вот чтобы хоть так рядом были. Такие символы? – она положила на стол раскрытую папку.
Войтех взял папку так, чтобы они с Сашей вместе могли видеть ее содержимое. Символ казался почти идентичным, но на этот раз обоим в глаза сразу бросилось единственное различие.
– Одной линии не хватает, – озвучил это различие Войтех.
– Да, есть только… – Саша попыталась воспроизвести в памяти символ с комментариями Нева, – Власть над другими, соединенная с концом Жизни. Ирина Романовна, – она подняла глаза на судмедэксперта, – а у кого вы видели эти символы?
Виноградова подвинула к себе папку, пролистала несколько страниц.
– Бомжики это были. У одного даже личность так и не установили, похоронили как неизвестного. Остальные тоже никому не нужны оказались, даже тела никто не забирал.
Войтех выразительно посмотрел на Сашу: похоже, их некромант действительно сначала тренировался "на кошечках", как выразился Иван. Войтех напомнил себе потом уточнить значение этого устоявшегося выражения.
– Когда эти люди умерли? – поинтересовался он вслух.
– Это еще весной было, в конце мая. А что это за символ? Почему вы им интересуетесь? – с любопытством спросила Ирина Романовна.
– Его оставляет на телах своих жертв маньяк на Васильевском острове, – Войтех не видел смысла скрывать эту информацию. – Скажите, а почему вы обратили внимание на этот символ? Через вас, наверное, проходит немало покойников. Вы сразу поняли, каким именно символом мы интересуемся, хотя с тех пор, как видели его, прошло уже несколько месяцев. Значит, вы хорошо его запомнили.
Прежде чем ответить, Ирина Романовна подошла к стоящему на подоконнике чайнику, щелкнула кнопкой, достала из ящика стола три чашки, коробку с чаем, сахаром и жестяную банку с печеньем.
– Чаю со мной выпьете? – предложила она. – У меня еще вскрытие на сегодня запланировано, домой не скоро доберусь, а желудок мне за отсутствие ужина спасибо не скажет.
– Конечно, – кивнула Саша. Чая ей не хотелось, тем более в морге, но отказываться она не посчитала возможным.
– Так вот, – продолжила Ирина Романовна, – я на своей работе уже почти тридцать лет сижу, сначала в Питере работала, потом сюда перебралась, всякого повидала. А вот бомжей и алкоголиков, делающих татуировки перед смертью, никогда не видела. И татуировка была сделана аккуратно, явно не в подворотне пьяный собутыльник наколол. Умерли все четверо от остановки сердца, но причину мне установить не удалось. Начальство прозрачно намекнуло, что тратить дорогие реактивы на подобных людей – верх неблагоразумия. И что самое интересное – ни у кого в крови не было алкоголя. Где вы видели бомжа, который умер трезвым? С бутылкой в руке, от алкогольного отравления – видела, но трезвым? В крови вообще алкоголя не было, они несколько дней до смерти не пили. Я указывала в отчете все это, но кому нужны какие-то маргиналы? Закопали и все. А я запомнила. Не люблю, когда людей по социальному статусу делят.
Чайник закипел, Ирина Романовна бросила в чашки по пакетику неожиданно дорогого чая, залила кипятком и подвинула своим гостям.
Войтех машинально взял чашку и принялся рассеянно полоскать пакетик в кипятке, думая о чем-то.
– Все-таки он тренировался. И даже выбрал для этого другой город, чтобы одно дело точно не связали с другим, – пробормотал он. – Эти люди умерли одновременно?