* * *
Август 1986 г. Гиндукуш.
Вот уже два с половиной месяца разведгруппа старшего лейтенанта Князева ("Шах"), безвылазно сидела в горах, пытаясь найти проклятую "Белую тропу". Об этом караванном пути слышали много всякой всячины, но, проверяя каждый из слухов, о его местонахождении, натыкались либо на явную сказку, либо на каменное молчание. А перекрыть тропу было необходимо - слишком уж интенсивно работал этот наркокараванный трафик. Интенсивно и нагло, но… Как найти иголку в стоге сена? Вопрос из вопросов! Что-то около полугода аналитики ворочали мозгами, и дали "на-гора" плохонький, но вариант: афганский опий идет с юга, или с юго-востока, через перевал Саланг, на север к границе, и, пересекая её, растворяется где-то в Пянджской, приграничной, области. Занимается, или вернее, является хозяином "Белой тропы", один из полевых командиров, знаменитого на весь Афган, Ахмат-Шах Масуда(!), Мусса Абдулхазиф. Но, вот незадача. Быть хозяином многомиллионного трафика и оставаться, при этом, в подчинении - это уж совсем не по-восточному… Не по-байски! А Мусса был баем, воином и т. д. и т. п. Вот и начался делёж власти, да такой, что перья полетели, или точнее чалмы, намотанные на головы… Вместе с головами… Мусса стал независим, и на равных говорил с Ахмат-Шахом… Делёж-дележом, а прибыльное дело на востоке холят и лелеют. Тем более, что север пути проходил по территории, контролируемой силами генерала Рашида Дустума(!). Два непримиримых врага, Дустум и Масуд, кормились из одной лохани… А вот жирные куски в неё бросал именно Абдулхазиф. Да! Восток - дело тонкое! Как дамасский клинок, способный разрубить птичье перо…
Группе Шаха была поставлена: задача найти перевалочную базу, точку соприкосновения интересов Масуда и Дустума! Ни ху-ху себе задачка?! Вот и полировали пацаны камуфляжами гиндукушские скалы. Без малого, второй месяц…
Август в горах - это… Кто был - знает! Днём температура поднимается за 40, по Цельсию, а ночью может упасть за ноль. Разреженный воздух, нехватка кислорода, полный боекомплект, а это около 30 кг… Сказать не сахар - не сказать ничего… Но ведь это же группа Шаха! О ней уже ходили легенды, а за голову Князева Дустум назначил награду в 500 000 долларов! Работали пацаны, что и говорить!..
2 августа (день ВДВ)
- Шаха ко мне, быстро! - Прогремел в телефонной трубке голос Бати, и в помещении дежурки началась суета.
Ровно через шесть минут в кабинет вошёл старший лейтенант Князев.
- Вызывали?
- Слушай разведка! Поступили оперданные от "смежников", сегодня по "тропе" пройдет караван, точнее, с его южной половины. Пойдут с грузом, до места ночёвки и передачи. - На крупномасштабной карте Батя очертил круг. - Где-то здесь. Точнее не знаем. Задача тебе, Шах, дойти за караваном до места, определить точные координаты, заложить радиомаяки для "летунов" и на цыпочках уйти. Дальше дело авиации. В прямой контакт, по возможности, не входить. Но, это уж как повезёт… Главное найти эту, долбаную базу. Но и людей сохранить! Да! Видимо, у них есть где-то "дятел", так что, для скрытности, пойдёте до точки выброски на обычных патрулирующих "вертушках". Десантироваться по-штурмовому, с ходу. С пилотом я поговорю. Всё! Действуй, Шах. Удачи!
Группа Шаха грузилась в "вертушку" без суеты, с солидностью и чувством собственного достоинства. И провожали мужиков так же, без лишних слов, но, с уважением. Ведь как говориться в армейской поговорке: "Тишина, и в жопе ветка - впереди ползет разведка". А кто, там, знает, что впереди? Разве, что, рогатый, ибо Бог по ночам спит, а разведка - люди ночные, в основном. Ушла разведка на "работу". Как-то оно там будет…
Высаживались на плато, по-штурмовому, по ходу "вертушки". Жесткое десантирование, смертельно опасное. Скорость около 40 км/ч с высоты 7-10 метров, ниже невозможно. На такой десант способен только настоящий спец. Кто знает, что под тобой камень или яма? Попал, и всё, в лучшем случае - открытый перелом…
Собрались. Обошлось. После минутного перекура выдвинулись, сторожась, к предполагаемой точке встречи с караваном.
Ожидание…
Нет ничего тягостнее. А под палящим августовским солнцем, на раскаленных, до состояния сковороды, камнях, да плюс разреженный, как из духовки, опаляющий, воздух высокогорья. Всё это превращало ожидание в многочасовую пытку, даже для "краповых" Шаха. Но, что такое разведчик? Да по той роли, что в его жизни, или смерти, играет ожидание - это, в воинских профессиях, сравнимо со снайпером. Всё очень просто: каждый снайпер - классный стрелок, но не каждый классный стрелок - снайпер. Почему? В минутном бою стрелок отстрелял пару десятков патронов и ушёл, а снайперу, порой, приходится часами, а то и сутками, ждать своё право на выстрел, один выстрел, от которого зачастую зависит и его собственная жизнь. А вот быть разведчиком - посложнее будет.
Засада…
Превратился в камень, в куст, в пень и замер… По нужде - под себя, в штаны… Не подтираясь… В засаде, даже если гусеница заползла в нос, то, пролетающая мимо по делам муха, должна слышать только, как ползёт по траве подруга первой гусеницы, что бы заползти во вторую ноздрю…
Время "Ч"…
Дождались-таки!
В вечерних сумерках, по тропинке, которую и архар не заметил бы, медленно, вразвалочку, брёл пятнистый ослик с седоком на спине. Крестьянин - не крестьянин: вязанка хвороста за спиной приторочена к седлу; борода; похожая на блин "афганка"; не торопливые движения и негромкая, под нос, песенка на пушту, но… Плавные обороты головы, то в одну, то в другую сторону, ненавязчивый, но осмотр тропы, выдавал в "крестьянине" головной дозор каравана. Ох, как выдавал! Теперь Шах знал, что место было выбрано правильно, и парились под солнцем не зря. Через четыре с половиной минуты, показались всадники - "голова" каравана. На глаз, а глаз был наметан, Шах определил, что караван, наверное, не очень обычен: восемь навьюченных тюками лошадей и сорок три вооруженных до зубов всадников.
"…16 тюков килограммов по 60–65 - это что-то около тонны груза, да 43 головореза - нескладушка получается. Тонну наркоты за раз переть не будут, не рискнут - это ж миллионы в зеленых американских рублях! Тогда что? Или это "залипуха", а караван прошёл в другом месте, или прут стволы. Но тогда… Тогда их надо мочить! Если летуны их не достанут, таким количеством оружия, и взрывчатки, наверняка, можно вооружить батальон, а нам - поиметь огромный геморрой от этих "шурави". Ну, давай, Шах, думай…" - пронеслись в одну секунду мысли у Шаха.
Дождавшись второго "крестьянина" на осле после каравана, он принял решение:
- Кобра с Джигитом, на цыпочках, в головной дозор. Кобра, ты следопыт - твоя работа не просрать караван, пошли! - Времени на объяснения задачи не требовалось - каждый знал свои задачи. - Слон, Бандера - восточный склон ущелья; Индеец, Кабарда - западный, вперед бегом, на-карачках, пошли. Тюлень - арьергард, 300 метров отставания. Ну, что, разведка, поползли?
Началась "работа"…
3 часа 40 минут (3 августа). БОЙ. Огонь был такой плотный, что не поднять головы. Ошибка была крохотной, но роковой. Караван уже прибыл на место. Об этой расселине, в узком ущелье, они даже не догадывались. Ущелье вдруг, каприз природы, разбегалось в обе стороны и так же сужалось через 200 метров. Получался мешок, площадка размерами, где-то метров 150 на 200 - идеальное место. Ну а дальше, за века, горная речка проточила в скалах проход, где по обоим берегам две лошади пройдут с трудом. База!..
Всадники спешились и начали, было, разминать затекшие ноги, как вдруг, раздался свист орла - Тюлень оповещал о том, что "хвоста" нет, и он соединяется с группой.
"Орлы не летают по ночам, рыбная твоя душа!!!" - молча прокричал Шах, но было поздно. Афганцы-воины, жители гор, мигом разбежались за валуны, в изобилии находившихся в "мешке", и открыли огонь. И понеслась круговерть боя…
Через двадцать минут Шаху стало ясно, что дело худо. "Духи" распаковали несколько вьючных тюков и по "краповым" мощно ударили четыре ПК, а ещё через несколько минут "духи" стали бить из РПГ-7. Залпами, с трёх точек. Группу оттеснили к выходу из каменного мешка к, той самой, узкой горловине. Разведчики залегли за камни.
- Медведь! - Перекрикивая грохот боя, позвал Шах своего зама. - Что скажешь?
- Маяки заложили. - Лицо прапорщика светилось от огней этой смертельной дискотеки. - Надо уходить, Шах! Сейчас! У них тройной численный перевес, знание местности, о вооружении не говорю, а через 2 часа светлеет. Днём мы станем мишенями, как в тире - все ляжем.
- Вижу, Игорь, вижу. Но, ведь, просто уйти не дадут. Мы, ведь, молодцы, нашли базу передачи. Поэтому кто-то должен их придержать огоньком, пока группа выйдет в "зелёнку", там не достанут. До "зелёнки" ходу час, час пятнадцать… Мне нужен пулеметчик, Медведь, а ты поведёшь группу.
- Совсем офуел, Серега? Знаю - сам не сдашься, а если подстрелят и возьмут без сознания. С тебя же ремни будут резать, а потом принесут в мешке голову Масуду, за полмиллиона "гринов". Не конает идея!
- Так, Игорёк! Слушай приказ прапорщик! Собираешь группу и, через 10 минут уходите. Ясно? Мне и нужен-то всего час. Давай!
- Таварич старши лэтэнант! - Ворвался в разговор командиров горячий говор. - С табой астанус, да! Прикажи, да! Я пулемётчик хороший, сам сказал. Если уйду, родня не поймет. Братья скажут: "Зачем не остался?" Сам мене Батыром назвал - с табой астанус, да!
Шах смотрел в горячие, южные глаза Беслана: "Это твой первый бой, Батыр, и может статься последний. Ты даже, пока ещё, не "краповый", хоть и получил Берет. Две недели назад… Ты же хочешь Косой "фак" показать, как настоящий джигит. Родня не поймет! Родня не поймет, если не вернёшься, дурачок!.."
- Так, Медведь, группа уходит через шесть минут. Я беру два РПК и… - Тяжёлое это было решение. - И Батыр со мной. Время пошло!
- Спасибо, да! Маладэц, да, командир! Не сможешь пожалеть, Батыр обещает!
Группа стягивалась быстро, но создавая, одновременно, впечатление, попавших в западню, не очень умелых бойцов. Себе оставили по 2 рожка с патронами и по одной РГД. Остальное ссыпали в два РД, для командира и Батыра. Группа уходила, уводимая Медведем, с грустью. Мужики понимали, что Шах и Батыр смертники. Сдерживать час, вдвоём, около сорока опытных бойцов - это верная… "…А может, повезёт?…" - надеялся каждый.
4 часа 50 минут (3 августа). БОЙ. Группа ушла. Вот уже как 40 минут. Заряженные магазины валялись рядом с РД. Беслан прирос к прикладу РПК, и всё стрелял и стрелял. Шах был ранен минут через десять, после ухода группы. Разрывом гранаты от РПГ-7, Шаху посекло руки, а несколько осколков прошили грудь. Командир был жив, но очень плох, хоть и в сознании. Шах всё пытался командовать, но Беслан и сам, интуитивно, чувствовал, когда надо сменить позицию, когда бросить гранату…
- Аа-а-а-а, ш-шакалы! - Орал в горячке боя Батыр. - В кого стреляешь, иш-шак дурной? В воина-а стреля-аеш, да? Н-на, лови мой пуля, ш-шакал!..
11 часов (3 августа). Штаб.
- Они должны были выйти к дороге уже, как минимум, час назад. - Склонив голову к пудовым кулакам, проговорил Медведь. - Батя, дай двух-трёх человек, я вернусь на точку за Шахом и Батыром.
- Сиди, прапорщик. Самому тошно! Если потеряли Шаха - себе не прощу! Да ещё этот пацан совсем, Беслан Батыров. Дурак!
В дверь постучали. На входе стоял лейтенант-связист:
- Товарищ подполковник, разрешите обратиться?!
- Ну!
- Из соседней части, ну пехота, передали, что на границе "зелёнки", десять минут назад, наш караван подобрал двух человек. Один без сознания от потери крови, видимо офицер, второй израненный весь, без ноги…
- Не мямли, лейтенант! - Взревел Батя.
- Оба живы! Второй в сознании. Просил передать, нам, что Шах и Батыр вышли. Это всё. Сейчас их на "вертушках" везут в Кабул, в госпиталь.
- Живы, черти! - Заорал Батя, и из глаз прожженного войной мужика брызнули слезы. - Слышишь, прапор! Медведь! Вышли они, выскочили из мясорубки, хоть и жеванные! Бери, Игорь, "пропеллер" и в Кабул, в госпиталь! Вперед! Пошёл!..
* * *
Август 1988 г. Отряд.
- Вот такая история, Филин. Наш Батырыч, как потом выяснилось, больше часа держал "духов" один - Шах был ранен, тяжело, почти сразу после ухода группы, а потом тащил командира, около двух часов, через горловину ущелья на себе. К тому времени летуны уже раздолбили НУРСами эту сраную базу. У нас есть негласный закон, что с "работы" возвращаются все, и не важно "двухсотые" или "трехсотые". Вот и нёс Батыр командира. А уже на выходе из "зелёнки" наступил на "лягушку"… Последние метров 300 волок Шаха за собой… У него ногу оторвало и осколками посекло всего… А на трассе их подобрал наш караван. Повезло… Около года Батырыч лечился, а потом написал рапорт Министру Обороны СССР с просьбой разрешить ему нестроевую службу в отряде. Батя поддержал. Ну а министр, Герою Союза отказать не смог. Батырыч с нами уже 7 месяцев. А вот Шаху повезло меньше. Списали нашего командира, вчистую списали. За "Белую тропу" наградили Орденом Ленина и дали капитанскую звездочку, на дембель. Пенсионер теперь наш Шах, но в отряде почётный гость. Приезжает иногда… Вот так, командир.
Закурили. Андрей был потрясён.
- Что? Пойдем, что-ли, Филин, с братишками знакомиться…
- Постой, Слон. Ты ничего не рассказал о себе и о вашем "Медведе".
- Медведь… - Произнес Слон, снимая куртку "комки" и, оставаясь в майке-тельняшке. - Игорёк Барзов. "Старый прапорщик"… Он, вот, уже два года и.о. комвзвода, должность-то офицерская. Он в отряде уже пять лет. Два срока в Афгане, сначала срочная, потом прапором, из бригады спецназа ВДВ. Оба срока в разведке. Орден "За службу Родине в ВС СССР" третьей степени, два Ордена Красной Звезды, МЗО, МЗБЗ, афганская медаль "От благодарного народа". Но, это всё мишура - он боец, ВОИН! Таких сейчас мало. Понимаешь?
Слон говорил с такой горячностью, что Андрей понял - он действительно любит Медведя. Той самой, крепкой, солдатской любовью.
- Понял. - Задумчиво произнес Филин. - Послушай, Слон, у тебя на плече наколка "ТВАКУ". Я действительно знаю, что это такое или совпадение?
- Да уж, наверное, знаешь. - Усмехнулся Слон. - Я действительно учился в Тбилиси, и почти закончил артиллерийское училище. Отчислили с 4 курса за драку с комвзвода…
- А дальше?
- Дальше? Дальше 2 срока за Речкой, потом отряд.
- Во взводе есть бойцы со званием постарше сержанта, почему "замок" ты? Потому что ТВАКУ?
- Да нет - это в прошлом. Просто, я в отряде уже 4 года, а остальные меньше. И потом, Филин, я уже 12 лет в Армии. Подустал. С Батей у нас договор - придёт новый взводный, я ухожу на дембель. Должность замкомвзвода - это должность Медведя. Но вот, попал Медведь на коечку. Вернётся - я ухожу в запас, контракт-то давно уж как закончен. Да и семью хочется создать. Так что, до возвращения Медведя - я твой замок, а там… Как повезёт. В группе должно быть ровно 14 боевых единиц, потом поймешь почему. Ну, пошли, что ли?..
* * *
Октябрь 1988 г. Командировка.
Заматерел Андрей за время, прошедшее, с момента первого его знакомства со взводом. Два месяца самоистязания кроссами, полосой препятствий, рукопашкой и т. д. и т. п. Стыд заставлял его! И не вина Андрея, что он был самым младшим по возрасту и что весь его армейский опыт - 4 года училища. Но, ведь, он офицер! А каково быть командиром, единственным не "краповым" во взводе? "…Хотя бы в этом быть равным - остальное придёт…" - думал Андрей. А вот ребята его зауважали, за упрямство и упорство, ведь до Крапового Берета каждый из них шёл по 6–8 месяцев, а он решил получить его через два. Абсурд! Но, к началу октября, к всё приближающемуся экзамену, засомневался в невыполнимости этой идеи даже такой законченный скептик как Бандера.
"Да хер его знает, может и получит Берет пацан - уж очень его жаждет…"
…Весь экзамен Андрея проплыл мимо как в кино: двадцатикилометровый марш-бросок, по оврагам, да через болото, да в полной выкладке; спецполоса препятствий и сразу же на стрельбище, стрельба из пистолета, АКМС, РПГ-7. И всё по временным нормативам, под зорким наблюдением "краповых" офицеров. Дальше, движение по азимуту, на незнакомой местности… А вот за самое окончание экзамена Андрею было стыдно, до слез… Вконец измотанный претендент на Берет, должен был выйти на рубеж и схлестнуться в рукопашке с тремя "краповыми" по очереди. С первыми двумя, Андрей совладал, не без труда, но справился. А вот третий ему достался Бандера… Жестокая рубка продлилась больше 2 минут… Для людей понимающих в рукопашном бое - это почти вечность… Улучив момент, Андрей, хлёстким уракен-бараи рассёк сержанту бровь. Лучше бы он этого не делал! Громадный, пудовый кулачище Бандеры долбанул Андрея по темечку и… И Андрей ляпнулся задницей в лужу, в прямом смысле слова. Он сидел в луже и ничегошеньки не соображал, руки-ноги стали пароллоновые и абсолютно не подчинялись командам мозга.
- Зачёт принят. - произнес рефери-майор. - А ты, Бандера, хоть своих бы не мочил, как "духов". А грохнул бы взводного, своего же, что тогда?
- Да ладно, Гиря, я же не специально. Ну не могу я когда, мне же, юшку пускают, сдержаться. А он ничего, подходит. - Это уже об Андрее. - Боец, хоть и соплив ещё, но боец!
К Филину потянулась лопатообразная ладонь, чтобы помочь подняться. А вот это зря! Отработанным, до рефлекса, айкидошным захватом Андрей опрокинул сержанта на землю и взял на болевой.
- А ведь подходит, а Гиря! - Орал Бандера от боли. - Хитёр, а? Не силой, так хитростью, а! Пусти, Филин, пусти, говорю, всё!
Андрей отпустил и почувствовал, что подняться сил уже не осталось. И тут, какая то сила вознесла его на ноги - это Бандера, одной рукой, за шиворот, поставил лейтенанта на ноги.
- Ай, молодца-а, Филин! Ну, теперь ты наш, командир, наш "краповый", поздравляю Филин!
Вот так лейтенант Проценко стал Филином. Есть что вспомнить…
…А Берет ему вручал Батя, грохнув по традиции кулаком в грудь, до звёздочек в глазах… Это было в начале октября. А через две недели между ними состоялся разговор:
- Давай Филин, садись. - Сказал Батя, вошедшему в кабинет Андрею. - Разговор есть, для начала. Потом приказ. Но, сначала разговор!
Что-то мучило командира. Это было заметно. Никогда не делавший лишних движений, как кобра в засаде, сейчас Батя отмерял шагами метры своего кабинета.
- Ты где на мою жопу взялся, а? - прозвучавший вопрос поставил Андрея в тупик.
- Не понял, Батя?
- Что ты не понял? Не понял он! - Батя нервничал, сильно нервничал. - Сейчас я задам тебе пару-тройку вопросов, а потом мы поговорим. Ты знаком с майором Фатеевой Л.Р. из Одесского УКГБ.
- Это наша соседка, тётя Лариса.
- Тётя Лариса! Ладно! А вот, скажем, с майором Беспалько?
- Это наш особист в училище, а что?
- А то, дурень! Ты уже офицер, а так ни хрена не понимаешь!