– Берлинское начальство пожаловало, – самому себе сообщил Отто, – скоро начнется разбор полетов, полетят погоны, а то и чьи-то головы. Может, мне пора вернуться в расположение эскадрильи?
И замолчал, грустно усмехнувшись: до сегодняшнего утра он вслух, находясь в одиночестве, не разговаривал. Тем временем автоколонна, петляя между воронками, въехала на территорию аэродрома. Грузовики остановились, и из них стали выпрыгивать автоматчики в полевой форме войск СС.
– А вам, живодеры, что еще здесь надо? – прошептал с нескрываемой ненавистью Отто и сплюнул.
Он, как и большинство армейских офицеров, не любил и презирал эсэсовцев, "прославившихся" своей жестокостью в "сражениях" с безоружными мирными жителями, женщинами и детьми.
Подчиняясь командам офицеров, половина солдат оцепила территорию. Некоторые держали на поводках мощных овчарок, которые своим бешеным лаем сразу нарушили тишину августовского утра. Два взвода плотным кольцом окружили сбитый ночью неизвестный самолет, вернее – головную часть его фюзеляжа. Молодой высокий гауптштурмфюрер СС с усиками "а-ля фюрер" прохаживался возле него взад-вперед, гордо задрав вверх подбородок и бросая по сторонам надменные взгляды.
"Расфуфыренный индюк, – подумал Отто, – аж надулся от чувства собственной значимости. А меня рядышком в ста метрах и не заметил. А вдруг я злой вражеский диверсант или шпион с рацией? Может, встать в полный рост и помахать ему ручкой? А что – вид у меня вполне себе ничего, а сверху на дереве еще и парашют висит… Чем вы в СС думаете? Нагнали кучу солдат, а прочесать территорию до сих пор не удосужились. Вы же в Берлине не могли знать, что на самом деле здесь произошло: штаб разрушен, связи с ночи нет. В общем, идиоты". – Отто закончил свой беззвучный монолог и перевел взгляд левее.
Там, недалеко от разрушенных казарм, беседовали три офицера. Двое представляли Люфтваффе. Они четко и лаконично отвечали на вопросы майора Абвера. Невысокого роста, широкоплечий, он был на голову ниже каждого из своих собеседников. При этом казалось, что он смотрит на летчиков сверху вниз. Даже на расстоянии Отто физически ощущал излучаемые майором силу и уверенность.
Видимо ответив на все вопросы, офицеры Люфтваффе на секунду замерли по стойке "смирно", развернулись кругом и направились восвояси. Майор Абвера достал из кармана платок, постелил на невысокую каменную ограду и аккуратно присел. Левой рукой он извлек из пачки сигарету, слегка покрутил ее между большим и указательным пальцами, поднес к носу. При этом лицо майора выражало нескрываемое удовлетворение, почти блаженство.
Затем он встал, потянулся всем своим мощным телом и, резко повернувшись в сторону холма, приглашающим жестом помахал Отто рукой. Отто готов был поклясться, что за все время наблюдения за ним этот коренастый майор ни разу не посмотрел в его сторону! А разглядеть неподвижно сидящего человека среди высокой травы да еще при слепящем в глаза солнце очень непросто!
– Однако я все равно собирался идти обедать, – опять вслух сказал себе Отто и, мазнув взглядом по еще дымящимся руинам столовой, добавил: – Хотя где уж теперь обедать.
После этих слов он спустился с пригорка вниз по невидимому со стороны аэродрома склону, с независимым видом прошел через оцепление и, никем не остановленный, направился к поджидавшему его майору. По мере приближения все внутри Отто начинало от негодования закипать сильнее и сильнее. Еще бы! Он ночью участвовал пусть и в скоротечном, но жестоком бою, в котором за считаные секунды потерял троих однополчан. Он столкнулся с чудовищной разрушительной силой. А здесь прибывает какой-то хлыщ из Берлина, начинает всех допрашивать, а потом наверняка еще и будет раздавать указания! Вот уж нет!
Не дойдя трех шагов, Отто остановился и, неожиданно для самого себя, засунул руки в карманы летного комбинезона, пристально глядя в глаза незнакомцу. Но тот, по крайней мере внешне, никак не прореагировал на такую вызывающе неуставную выходку.
– Майор Дамфельд, отдел Абвер-три, военная контрразведка! – представился он и улыбнулся. – А вы, как я понимаю, командир эскадрильи обер-лейтенант фон Камп?
– Так точно! – натянуто ответил Отто.
– Давайте немного пройдемся и побеседуем. Тем более что вы, похоже, слегка засиделись под своей березой! – С этими словами Дамфельд опять улыбнулся.
– Вы очень наблюдательны, господин майор, – ответил Отто и неожиданно почувствовал, что напряжение, сковывавшее его последние часы, начало постепенно уходить.
Он вынул руки из карманов и даже принял какое-то подобие строевой стойки. Безусловно, этот Дамфельд располагал к себе.
Вместе они не спеша молча пошли по единственной сохранившейся дорожке, ведущей к развалинам ангара продовольственного склада. Отто искоса наблюдал за своим визави. Тот, казалось, вообще думал о чем-то совершенно постороннем. На губах играла легкая улыбка, взгляд блуждал по сторонам, не фокусируясь на чем-то конкретном, а мысли витали где-то далеко.
– Обер-лейтенант, – неожиданно прервал молчание Дамфельд, – не буду выпытывать у вас подробности ночного происшествия, кое-что я уже знаю, а что помните, расскажете сами потом, если захотите…
И после небольшой паузы, указав рукой в сторону зарывшегося наполовину в песок фюзеляжа бомбардировщика, добавил:
– Мне бы хотелось услышать ваше мнение опытного летчика о данном аппарате – могли ли его сделать англичане или, скажем, русские? Несколько необычная конструкция, согласитесь!
– Я подобного раньше не видел, это точно, – после непродолжительной паузы ответил Отто. – Насчет англичан не скажу, а вот американцы вполне могли бы сконструировать нечто подобное. И самое главное – и те и другие могли бы придержать такой убойный козырь в рукаве и подождать, чем закончится война на Восточном фронте. Но если бы у русских было подобное оружие, то от наших танковых армий давно остались бы одни воспоминания, а казачьи полки стояли бы на берегу Рейна.
– А вы смелый человек, фон Камп, – пристально глядя в глаза, произнес Дамфельд. – Далеко не каждый даже гипотетически позволил бы себе предположить, что враг может войти на территорию рейха. Это полностью противоречит нашей военной доктрине, озвученной фюрером. И более чем смело делиться подобными мыслями с офицером контрразведки, вы не находите?
– Вы спросили мое мнение, майор Дамфельд, – сухо произнес Отто, – я привык отвечать то, что думаю.
– Ну, ну, не заводитесь, – выставив вперед ладонь, примирительным тоном сказал Дамфельд, – я понимаю, какой стресс вы испытали прошедшей ночью. Отложим на некоторое время нашу беседу. Отдохните, отоспитесь, пока есть возможность. По моим данным, все ваши старшие офицеры погибли, а комендант аэродрома, как вы, наверное, успели уже увидеть, слегка не в себе. Возможно, обер-лейтенант, именно вам придется исполнять обязанности командира до особого распоряжения. Посмотрите, какой кругом бардак! Нужно навести порядок. А мы вернемся к нашему разговору позже.
С этими словами Дамфельд круто развернулся через левое плечо и направился к поджидавшей его машине. Сняв с головы фуражку, он положил ее на переднее правое сиденье, а сам сел за руль. Заработал двигатель, и черная легковушка, оставляя за собой облако пыли, двинулась в направлении Берлина.
Отто закурил и устремил задумчивый взгляд вслед удаляющейся машине. Майор показался ему каким-то странным. Вроде и умный, и властный, цепкий взгляд, все подмечает, да и форма сидит как влитая. Словом, типичный майор контрразведки. И все же что-то в нем не так! А вот что? Этого Отто уяснить не мог. Какие-то расплывчатые мысли и образы крутились и смешивались в его голове. А понять их смысл он не мог. Вроде как вот он ответ, рядом! Но нет, не ухватить, ускользает и все тут!
Отто не спеша пошел назад. Все вокруг было по-прежнему. Светило солнце, дул легкий ветерок. Вокруг сбитого ночью бомбардировщика кольцом стояли автоматчики. И гауптштурмфюрер СС, все такой же надменный и высокомерный, прогуливался взад-вперед, периодически пристально всматриваясь в начищенные до блеска носки своих сапог. Несколько солдат тянули по полю кабель связи. По мере удаления их фигуры становились все меньше и меньше. Прибывший утром из Берлина полковник сухопутных войск о чем-то тихо, но настойчиво расспрашивал вышедшего наконец из ступора коменданта аэродрома. Слов слышно не было, но зато явственно ощущался запах шнапса.
"Отдохните, отоспитесь…" – всплыли в памяти слова майора. Силы действительно были на исходе. Отто плавно изменил направление движения и вновь, но уже в обратную сторону, пройдя через оцепление, обошел пригорок с одиноко растущей березой. Поднявшись на вершину, он улегся на бок под деревом на теплой траве и закрыл глаза, подставив спину солнечным лучам.
В голове замелькали события прошедших часов. Хлещущие из бомбардировщика оранжевые плети трассеров, огненный коллапс на земле, колонна машин из Берлина, показавшийся странным майор Абвера. Потом все расплылось и перемешалось. Обер-лейтенант Отто фон Камп заснул…
Глава 5
Погрузившись в размышления, майор Дамфельд и не заметил, как доехал до штаб-квартиры Абвера на улице Тирпицуфер. Пройдя по гулким коридорам, он открыл ключом дверь в свой кабинет и сел за стол.
Комната была тесной и напоминала скорее клетушку или небольшую кладовку. Всю мебель составляли стол с кучей каких-то бумаг и графином с водой, два стула и массивный сейф. Единственное окно выходило на набережную канала. Интерьер дополнял невысокий и крепенький кактус на подоконнике. Земля в горшке была сухой.
"Надо бы его полить", – подумал майор, но вместо графина взял в руку телефонную трубку и набрал номер центрального архива.
– Говорит майор Дамфельд, – представился он невидимому собеседнику, – мне срочно необходима вся информация на обер-лейтенанта Люфтваффе Отто фон Кампа.
Затем повесил трубку, достал из стола пепельницу и закурил. Тяжелый взгляд майора буравил дверь кабинета, лицо закаменело, лоб прорезали глубокие морщины.
Времени на размышления у него было совсем немного. Через несколько часов на разрушенный аэродром приедут старшие офицеры из генштаба, гестапо и службы безопасности. Наверняка с ними прибудут и конструкторы. Неизвестный самолет увезут на закрытый полигон. А там уже, если понадобится, разберут и исследуют все до мельчайшего винтика.
Впрочем, майора интересовали не винтики. И даже не мощность оборонительного вооружения, в считаные секунды "спустившего" на землю три истребителя, о котором ему рассказали офицеры на аэродроме.
Точность бомбометания – вот что представлялось самым важным! Как можно было с такой огромной высоты класть бомбы по небольшим точечным объектам? Неужели англичанам удалось создать такой бомбовый прицел? Или, если судить по отсутствию опознавательных знаков, это сделали американцы, которые, хоть и не вступили пока войну против Германии, решили испытать в боевых, так сказать, условиях какой-то экспериментальный самолет?
Если Германия овладеет такой техникой, то мировая война закончится очень быстро. "Высшая" раса реализует идею мирового господства со всеми вытекающими последствиями.
Стук в дверь прервал ход мыслей майора Дамфельда. Вошедший офицер положил перед ним на стол папку, молча развернулся кругом и удалился.
Дамфельд взял в руки личное дело обер-лейтенанта Люфтваффе Отто фон Кампа и стал бегло читать, задерживая внимание на некоторых казавшихся ему важными моментах. Постепенно морщины на его лбу стали разглаживаться, взгляд слегка смягчился. Какое-то подобие плана действий начало выстраиваться в голове. Пока еще очень многое было неясно. И многое зависело от слепого случая. Но и сама ситуация была не просто неординарной, а абсолютно уникальной. И времени на согласование тоже не было.
Майор открыл ящик своего стола и достал оттуда небольшой листок бумаги. На нем он стал карандашом чертить квадратики, треугольники и параллелепипеды, иногда вставляя между геометрическими фигурами какие-то цифры. Затем он скомкал бумажку и взял чистый лист, который вскоре заполнил аналогичными изображениями. Изрисовав подобным образом и смяв несколько листов, Дамфельд собрал все их в кучку и выбросил в стоящую под столом корзину для мусора. При этом первый бумажный комочек он незаметно засунул под ремень часов, которые носил на левой руке. Пришло время действовать!
Дамфельд с папкой в руках поднялся из-за стола, прошел три шага по кабинету и взялся за ручку двери. Затем, словно вспомнив что-то важное, вернулся к столу, взял графин с водой и подошел к окну. Струйка воды потекла в горшок с кактусом, постепенно пропитывая землю. Предыдущий раз он поливал цветок двадцать второго июня. А следующего раза может и не быть…
Вода закончилась. Поставив пустой графин на стол, Дамфельд вышел в коридор и закрыл дверь на ключ. Спустившись в архив, он сдал папку с личным делом фон Кампа и расписался в журнале, указав рядом время и дату.
Затем вышел на улицу и сел в свою машину. Несколько раз подряд нажал ногой на педаль акселератора, тем самым сильно перенасыщая бензином топливно-воздушную смесь в карбюраторе. Машина, естественно, не завелась. Сделав еще две безрезультатные попытки запустить двигатель, Дамфельд выбрался из салона, с раздражением хлопнул дверцей, открыл капот и, уперев руки в бока, гипнотизирующим взглядом почему-то уставился на вполне исправный аккумулятор.
Впрочем, это было не так важно. Своими действиями он привлек внимание дежуривших на входе часовых. Один из солдат открыл массивную входную дверь и что-то прокричал в темный проем. Вскоре оттуда показался долговязый унтер-офицер, повертел головой влево-вправо и увидел машину с поднятым капотом. Слегка прихрамывающей походкой он приблизился к майору Дамфельду и, щелкнув каблуками, встал по стойке "смирно".
Дамфельд повернулся и с интересом стал разглядывать застывшего перед ним, словно немая статуя, унтер-офицера. Вскоре, однако, это ему наскучило.
– Послушайте, – совсем не по уставу обратился он к унтер-офицеру, – долго вы так собираетесь стоять и бездельничать? Вы ведь, как я понимаю, специалист по ремонту автомобилей?
– Никак нет, господин майор, – неожиданно сочным басом ответил долговязый, – я повар дежурной смены унтер-офицер Гюнтер Дирккнер!
– Повар, – задумчиво произнес Дамфельд, качая головой, и вдруг закричал: – Я приказываю – немедленно бегите в гараж и пришлите ко мне специалиста по автомобилям! Дирккнер! У вас одна минута, время пошло! Не успеете – завтра отправитесь на Восточный фронт!
Ошарашенный унтер-офицер подскочил на месте, развернулся и на полусогнутых ногах помчался обратно в здание. Юркнув в предусмотрительно открытую одним из часовых входную дверь, повар исчез из поля зрения. Дамфельд оперся спиной о запасное колесо и стал ждать.
Минут через пять дверь снова распахнулась. Выскочивший первым на улицу долговязый, постоянно оборачиваясь и оживленно жестикулируя, что-то объяснял шедшему за ним вразвалочку человеку среднего возраста, одетому в замасленную робу. Тот с флегматичным лицом согласно кивал своей абсолютно лысой головой и мял в руках не очень чистое полотенце. "Разговаривая" таким образом, парочка приблизилась к машине. Унтер-офицер застыл на месте, вытянул руки по швам и открыл было рот для доклада, но Дамфельд нетерпеливым движением руки остановил его и повернулся к лысому.
– Вы механик, – скорее утвердительно, чем вопросительно мягким голосом произнес он. – У меня не заводится машина, посмотрите, что там может быть. И поскорее, я очень спешу!
Механик переложил полотенце в левую руку, а правой полез под капот, что-то бормоча себе под нос. Унтер-офицер продолжал стоять по стойке "смирно", задрав подбородок и глядя в небо.
– Вы еще здесь, господин повар? – удивленно произнес Дамфельд, подойдя к долговязому вплотную.
И громко скомандовал:
– Кругом, на… – у него чуть не вырвалось "на Восточный фронт!", но вовремя сдержался, – на пост бегом марш!
Унтер-офицер ломанулся к входу в здание. Часовые, наблюдавшие за происходящим и еле сдерживавшие смех, вновь приоткрыли дверь, пропуская внутрь стремительно мчащуюся фигуру.
– Тут вам не цирк! – прикрикнул на них скорее для порядка Дамфельд.
Часовые вытянулись в струнку и тупо уставились перед собой.
"Пора закругляться", – подумал Дамфельд и подошел к механику, который разогнулся над капотом и вновь принялся мять в руках свое не очень свежее полотенце.
– Все починил, господин майор, – сообщил механик, – попробуйте завести машину.
Машина завелась, что называется, с пол-оборота.
– Какие были неполадки? – встав спиной к зданию рядом с механиком, спросил Дамфельд таким тоном, что сразу становилось понятно: ответа на свой вопрос он не ждет.
При этом он испачкал руку, опершись о капот. Расстроенно качая головой, майор посмотрел на свою ладонь и взял у лысого механика полотенце. С брезгливым выражением на лице Дамфельд принялся тщательно вытирать руки. Затем он вернул полотенце и пошел к водительской двери.
Машинально взглянул на циферблат часов. Стрелки показывали четырнадцать часов. Два часа назад он еще разговаривал с обер-лейтенантом Отто фон Кампом, которого тогда увидел впервые в жизни и который играл теперь значительную роль в его рискованном плане. Если все пойдет нормально, то уже через час состоится их новая встреча. Надо будет "прощупать" летчика, используя полученные из личного дела данные, но очень осторожно и аккуратно.
Тем временем механик закрыл капот и отошел в сторону. Дамфельд сел на сиденье, захлопнул дверцу и на большой скорости поехал прочь. Но примерно через километр он свернул в узкий переулок, остановился и закурил.
Его рука с сигаретой слегка подрагивала, и, в общем-то, было от чего. Несколько минут назад он практически на глазах у десятков сотрудников Абвера передал вместе с грязным полотенцем комочек мятой бумаги. Это было срочное зашифрованное донесение, адресованное руководству одного из отделов советской разведки. А возвращавшийся в данный момент с флегматичным лицом в гараж лысый механик Макс являлся связником и одновременно радистом. Треугольники и параллелепипеды, изображенные на бумажке, сообщали о крайней срочности и чрезвычайной важности шифровки. Да и сама встреча агента со связником, рушившая до основания все мыслимые и немыслимые представления о конспирации, говорила о многом.
Поэтому Дамфельд не сомневался, что информация будет передана Максом при первой же возможности. Но Центру на принятие решения потребуется время. А времени-то как раз было совсем немного. И в своей шифровке майор советской разведки Андрей Глебович Седов, он же Дамфельд, сообщал, что, учитывая исключительный характер сложившейся ситуации, начинает действовать самостоятельно и без промедления.