В половине восьмого заехал Эрих. Дженни решила надеть платье с длинными рукавами, которое купила на распродаже. Овальный вырез подчеркивал золотой медальон, и бриллиант в его центре ослепительно сверкал на фоне черного шелка. Волосы она заплела во французскую косу.
- Ты прелестна, Дженни.
Сам Эрих был одет дорого, но неброско - темно-синий костюм в тонкую полоску, темно-синее кашемировое пальто и белый шелковый шарф.
Дженни позвонила Фрэн, чтобы та спускалась, и уловила веселый огонек в глазах Эриха, когда тот заметил явное одобрение соседки.
Тина и Бет пришли в восторг при виде кукол, подаренных Эрихом. Дженни разглядывала красивые кукольные лица, закрывающиеся глаза, руки с ямочками и кудрявые волосы и сравнивала их с жалкими подарками, что выбрал на Рождество Кевин.
Отдавая свой поношенный пуховик Эриху, Дженни заметила, как тот поморщился, и на секунду пожалела, что не согласилась надеть меховой жакет Фрэн. Но Нана всегда говорила: не нужно ничего брать в долг.
На вечер Эрих нанял лимузин. Дженни откинулась на спинку сиденья, а Эрих взял ее за руку.
- Дженни, я скучал по тебе. Это были четыре самых долгих дня в моей жизни.
- Я тоже по тебе скучала. - Это была истинная правда, но Дженни пожалела, что ее слова прозвучали так пылко.
В ресторане она окинула взглядом соседние столики, повсюду узнавая знаменитостей.
- Дженни, почему ты улыбаешься? - спросил Эрих.
- Культурный шок. Головокружительный переход от одного стиля жизни к другому. Ты понимаешь, что никто в этом зале даже не подозревает о детском саде миссис Кертис?
- Будем надеяться, что нет. - В его глазах была веселая нежность.
Официант налил им шампанского.
- На днях ты надевала этот медальон, Дженни. Он очень красивый. Это Кевин подарил?
- Нет, Нана.
Эрих наклонился над столом, его тонкие длинные пальцы обхватили ее руку.
- Я рад. Иначе бы весь вечер беспокоился об этом. А теперь могу любоваться медальоном на тебе.
На безупречном французском он обсудил с метрдотелем меню. Дженни спросила Эриха, где он выучил язык.
- За границей. Я довольно много путешествовал. Затем понял, что я счастлив и совсем не одинок на ферме, когда рисую. Но последние несколько дней были довольно паршивыми.
- Почему?
- Мне было одиноко без тебя.
В субботу они отправились в зоопарк. С бесконечным терпением Эрих по очереди катал малышек на своих плечах и по их просьбам трижды возвращался в обезьянник.
За обедом он нарезал еду для Бет, пока Дженни возилась с тарелкой Тины, уговорил Тину допить молоко, пообещав ей прикончить свою "Кровавую Мэри", и с притворной строгостью покачал головой, глядя, как Дженни сдерживает улыбку.
Несмотря на ее протесты, он настоял, чтобы девочки выбрали себе по знаменитой мягкой зверюшке "Румпельмайер", и будто бы даже не заметил, как долго Бет решала, чего же ей хочется.
- Ты уверен, что на ферме в Миннесоте у тебя нет шестерых малышей? - спросила Дженни, когда они вышли на улицу. - Немногие так терпеливы с детьми.
- Женщина, которая воспитала меня, была очень терпелива, вот и все.
- Жаль, что я не знала твою мать.
- А мне жаль, что я не знал твою бабушку.
- Мамочка, - спросила Бет, - почему ты такая счастливая?
В воскресенье Эрих принес для Тины и Бет коньки с двойными лезвиями и повез их всех на каток в Рокфеллер-центр.
Тем же вечером он пригласил Дженни на ужин в "Парк-Лейн". За кофе они молчали. Наконец Эрих произнес:
- Это были два очень счастливых дня, Дженни.
- Да.
Но он ни слова не сказал о том, что вернется. Дженни посмотрела в окно на Центральный парк, который теперь искрился в свете фонарей, автомобильных фар и окон окрестных домов.
- Парк всегда такой красивый, правда?
- Тебе очень не хватало бы его?
- То есть?
- В Миннесоте красиво по-другому.
О чем это он? Она развернулась к Эриху. Их руки невольно встретились, пальцы переплелись.
- Дженни, все произошло быстро, но правильно. Если ты настаиваешь, я каждые выходные буду приезжать в Нью-Йорк - полгода, год - и ухаживать за тобой. Но разве это необходимо?
- Эрих, ты едва знаешь меня!
- Я всегда знал тебя. Ты была серьезным ребенком, в пять лет умела плавать, в пятом, шестом и седьмом классах завоевывала медаль за успеваемость.
- То, что ты посмотрел альбом, еще не значит, что ты меня знаешь.
- А я думаю, что значит. И я знаю себя. Я всегда знал, что именно ищу, был уверен, что пойму, когда такой момент наступит. Ты тоже это чувствуешь, признай.
- Однажды я уже ошиблась. Мне казалось, что с Кевином у нас все как надо.
- Дженни, ты к себе несправедлива. Ты была очень молода. Ты говорила, он был первым парнем, который тебе вообще понравился. И не забывай, какой бы замечательной ни была твоя бабушка, наверняка тебе в жизни не хватало мужчины, отца, брата. Ты была готовавлюбиться в Кевина.
Дженни задумалась:
- Наверное, так и есть.
- И девочки. Не упусти их детство, Дженни. Когда ты с ними, они так счастливы. Думаю, они могли бы быть счастливы со мной. Выходи за меня, Дженни. Поскорее.
Неделю назад они еще не были знакомы. Дженни чувствовала тепло его руки, смотрела в его вопрошающие глаза и знала, что в ее собственных глазах отражается такое же пламя любви.
И без тени сомнения она знала, каким будет ее ответ.
До рассвета они сидели в квартире и разговаривали.
- Дженни, я хочу удочерить девочек. Мои адвокаты подготовят нужные документы, чтобы Макпартленд их подписал.
- Вряд ли он откажется от детей.
- А я не сомневаюсь, что откажется. Я хочу, чтобы девочки носили мою фамилию. У нас будет своя семья, и я не хочу, чтобы Бет и Тина чувствовали себя чужими. Я буду им хорошим отцом. А Кевин хуже чем плохой отец. Он к ним равнодушен. Кстати, какое обручальное кольцо ты получила от Макпартленда?
- Никакого.
- Хорошо. Я переделаю для тебя кольцо Каролины.
В среду вечером он сказал ей по телефону, что договорился о встрече с Кевином в пятницу днем.
- Думаю, лучше всего, если я увижусь с ним один, дорогая.
Всю неделю Тина и Бет спрашивали, когда вернется "мистер Крюгер". Когда в пятницу вечером он зашел в дом, они бросились к нему. Эрих обнял малышек, те завопили от радости, и глаза Дженни наполнились счастливыми слезами.
За ужином в "Четырех сезонах" Эрих рассказал ей, как прошла встреча с Кевином:
- Он был не слишком дружелюбен. Дорогая, по-моему, он как собака на сене. Ни ты, ни дети ему не нужны, но он не хочет, чтобы вы достались кому-то еще. Но я убедил его, что это ради их же блага. К концу месяца мы покончим с формальностями. А на окончательное удочерение потребуется около полугода. Давай поженимся третьего февраля - будет почти месяц с того дня, как мы познакомились. Кстати, чуть не забыл. - Он раскрыл портфель. Дженни удивилась, что Эрих взял его с собой за стол. - Посмотрим, как оно сидит.
Это было кольцо с бриллиантом изумрудной огранки. Когда Эрих надел его на палец Дженни, взгляд ее утонул в сверкающей красоте великолепного камня.
- Я решил не переделывать кольцо, - сказал он. - Оно подходит идеально.
- Эрих, оно прекрасно.
- И еще, милая, давай заодно решим и это. - Он вытянул из портфеля стопку бумаг. - Когда мои адвокаты готовили документы на удочерение, они настояли на заключении брачного контракта.
- Брачного контракта? - рассеянно переспросила Дженни. Она увлеченно любовалась кольцом. Все это не сон. Это по-настоящему. Происходит на самом деле. Она выйдет замуж за Эриха. Вспомнив слова Фрэн, она чуть не рассмеялась.
"Дженни, он слишком идеальный. Он красив, богат, талантлив; он боготворит тебя. Боже, да он глаз от тебя оторвать не может, с ума сходит по детям. Послушай меня, что-то здесь не так. Наверняка он картежник, или пьяница, или двоеженец".
Дженни чуть не рассказала об этом Эриху, но передумала. Он не слишком-то жаловал беспардонный юмор Фрэн. Что он там говорит?
- Просто дело в том, что я довольно... богатый человек... Мои адвокаты не были в восторге оттого, что все произошло так стремительно. Здесь просто говорится, что, если мы разведемся раньше чем через десять лет, состояние Крюгеров останется нетронутым.
Дженни была поражена:
- Эрих, если мы разведемся, я ничего не потребую от тебя.
- Я скорее умру, чем потеряю тебя, Дженнм. Это просто формальность. - Он положил бумаги рядом с ее тарелкой. - Конечно, ты, может, захочешь, чтобы твои адвокаты внимательно их просмотрели. Вообще-то мне велели передать, что даже если тебя или твоих адвокатов устроят все условия, ты должна отправить документы обратно не раньше чем через два дня.
- Эрих, у меня нет адвоката, - она взглянула на первую страницу, пришла в ужас от юридической тарабарщины и покачала головой. Вдруг не к месту вспомнила привычку Наны аккуратно проверять чеки из магазина, как бабушка подчас торжествующе восклицала: "Он дваждывзял с меня деньги за лимоны". Прежде чем подписывать такой документ, Нана досконально изучила бы его.
- Эрих, я не хочу вникать во все это. Где мне подписать?
- Я поставил для тебя галочки, дорогая.
Дженни быстро черкнула свое имя. Адвокаты Эриха явно боятся, что она выходит за него из-за денег. Наверное, нельзя винить их за это, но все равно ей было не по себе.
- Дорогая, и помимо этого условия, по документам учреждается доверительный фонд на девочек, который каждая унаследует в возрасте двадцати одного года. Фонды вступают в действие сразу же, как будет завершено удочерение. Также документы удостоверяют, что после моей смерти ты унаследуешь все мое имущество.
- Даже не говори об этом, Эрих.
Он убрал бумаги в портфель.
- Какими ужасно неромантическими вещами приходится заниматься. Дженни, что ты хочешь на нашу золотую свадьбу?
- Дарби и Джоан.
- Что это?
- Статуэтки фирмы "Ройял Доултон". Сидят рядышком счастливые старик со старушкой. Я их всегда обожала.
На следующее утро Эрих пришел с коробкой под мышкой. В ней оказались две статуэтки.
Даже больше, чем кольцо, эти фигурки заставили Дженни почувствовать уверенность в своей дальнейшей жизни.
Глава 4
- Я ценю это, Дженни. Три сотни баксов здорово помогут. Ты всегда была отличным другом.
- Ну, мы с тобой вместе собирали эти вещи. Так что половина денег по праву твоя, Кевин.
- Господи, так и вспоминаю, как мы поздно вечером бродили по округе, чтобы подобрать мебель, которую люди выносили вместе с мусором. Помнишь, как мы буквально из-под носа у кого-то увели двухместный диванчик? Ты уселась на него раньше, чем тот парень успел добраться до него.
- Помню, - отозвалась Дженни. - Он так взбесился, что я думала, он на меня с ножом бросится. Послушай, Кевин, жаль, что ты раньше не пришел. Через несколько минут здесь будет Эрих, и вряд ли ему будет приятно столкнуться с тобой.
Они стояли в опустошенной квартире. Мебель увезли - Дженни продала все почти за шестьсот долларов. Стены без красочных репродукций были грязными и облупившимися. Без мебели и ковра жестоко обнажилась изначальная запущенность квартиры. Единственными предметами в комнате были красивые новые чемоданы.
На Кевине был модный пиджак. Неудивительно, что он вечно на мели, подумала Дженни. Она хладнокровно разглядывала его, отметив мешки под глазами. Наверное, очередное похмелье. Дженни виновато поняла, что будет больше скучать по этой крошечной квартирке, чем по Кевину.
- Прекрасно выглядишь, Дженни. Синий цвет тебе идет.
Она была в синем шелковом костюме. Как-то Эрих настоял на том, чтобы одеть Дженни и детей в "Саксе". Она протестовала, но Эрих отмахнулся от ее возражений:
- Взгляни на дело так: к тому времени, как придет счет, ты будешь моей женой.
Теперь ее сумки от "Вюиттон" были набиты модными костюмами, блузками, свитерами, брюками и вечерними юбками, сапогами от "Рафаэля" и туфлями от "Магли". Когда прошла первая неловкость из-за того, что Эрих до свадьбы платит за них, Дженни сказочно провела время. А как радостно делать покупки для девочек!
- Ты так добр к нам, - без устали повторяла она.
- Дженни, я люблю тебя. Мне приятно тратить каждое пенни. Я в жизни не был счастливее.
Эрих помогал ей выбирать одежду. У него было отличное чувство стиля.
- Глаз художника, - шутила она.
- Где девочки? - спросил Кевин. - Я хотел бы попрощаться с ними.
- Фрэн повела их на прогулку. После церемонии мы их заберем. Фрэн и мистер Хартли обедают с нами. Потом мы сразу же едем в аэропорт.
- Дженни, я думаю, ты слишком поторопилась. Ты всего месяц знакома с Крюгером.
- Этого достаточно, когда ты уверен в своих чувствах. А мы оба уверены.
- Ну а я до сих пор не уверен насчет удочерения. Я не хочу отказываться от своих детей.
Дженни постаралась не раздражаться:
- Кевин, это мы уже проходили. Ты подписал документы. Девочками ты не занимаешься, их не содержишь. Вообще-то на каждом собеседовании ты отрицаешь, что у тебя есть семья.
- Что они почувствуют, когда вырастут и поймут, что я от них отказался?
- Будут благодарны за то, что ты дал им шанс быть с отцом, которому они желанны. Ты, кажется, забываешь, что меня удочерили. И я всегда буду благодарна человеку, который отказался от меня. То, что меня воспитала Нана, - это нечто особенное.
- Я согласен, что Нана была особенной. Но мне не нравится Эрих Крюгер. Есть в нем что-то такое...
- Кевин!
- Ладно. Ухожу. Дженни, я буду скучать по тебе. Я все еще люблю тебя. Ты это знаешь. - Он взял ее за руки. - И еще я люблю своих детей.
Акт третий, занавес, подумала Дженни. Публика рыдает.
- Кевин, пожалуйста. Не хочу, чтобы Эрих застал тебя.
- Джен, я, может, приеду в Миннесоту. У меня нехилые шансы попасть в труппу с постоянным репертуаром в театре "Гатри" в Миннеаполисе. Если попаду, то навещу тебя.
- Кевин, не надо меня навещать!
Она решительно открыла входную дверь. Зазвонил домофон.
- Это, должно быть, Эрих, - нервно сказала Дженни. - Черт. Не хотела я, чтобы он тебя здесь видел. Пойдем, я провожу тебя.
За запертыми стеклянными дверьми фойе ждал Эрих, в руках он держал большую коробку в подарочной упаковке. Дженни с тревогой смотрела, как предвкушение на его лице сменилось неудовольствием, когда он увидел ее и Кевина.
Дженни открыла дверь, чтобы впустить Эриха, и быстро сказала:
- Кевин заскочил всего на минутку. Прощай, Кевин.
Двое мужчин уставились друг на друга, ни один не проронил ни слова. Потом Кевин улыбнулся и наклонился к Дженни. Поцеловав ее в губы, он проворковал:
- Замечательно было повидаться с тобой. Спасибо еще раз, Джен. Увидимся в Миннесоте, родная.
Глава 5
- Мы пролетаем над Грин-Бэй, штат Висконсин. Высота - тридцать тысяч футов. Мы приземлимся в аэропорту Твин-Ситиз в семнадцать часов пятьдесят восемь минут. Температура в Миннеаполисе - восемь градусов по Фаренгейту. Чудесный ясный день. Надеемся, вам нравится полет. Еще раз спасибо, что летите рейсом компании "Норд-Вест".
Ладонь Эриха накрыла руку Дженни.
- Нравится полет?
Она улыбнулась:
- Очень.
Оба опустили глаза на золотое обручальное кольцо его матери, которое теперь красовалось на пальце Дженни.
Бет и Тина уснули. Стюардесса убрала подлокотник между сиденьями, и малышки свернулись калачиком, их темно-рыжие кудряшки переплелись, новые зеленые бархатные джемпера и белые пуловеры с высоким воротом немного помялись.
Повернув голову, Дженни разглядывала плотные облака, плывущие за иллюминатором. Несмотря на счастье, она до сих пор злилась на Кевина. Да, он слабый и безответственный, но она всегда считала его в общем-то добродушным. Но Кевин оказался собакой на сене. Ему удалось омрачить их свадебный день.
После ухода Кевина Эрих спросил:
- Почему он благодарил тебя и что имел в виду? Ты пригласила его в наш дом?
Дженни попыталась объяснить, но оправдания ей самой показались фальшивыми.
- Ты дала ему триста долларов? - недоверчиво спросил Эрих. - Сколько он тебе должен, учитывая алименты и то, что он занимал?
- Но мне это не нужно, а мебель была наполовину его.
- Или, может, ты хотела удостовериться в том, что у него хватит денег приехать к тебе в гости?
- Эрих, неужели ты веришь в это? - Она с трудом подавила слезы, но Эрих успел заметить их.
- Дженни, прости меня. Я виноват. Я тебя ревную. Признаю это. Мне ненавистен сам факт, что этот мужчина вообще прикасался к тебе. Я не хочу, чтобы он когда-либо еще хоть пальцем до тебя дотронулся.
- Не дотронется. Обещаю. Во всяком случае, я благодарна ему за то, что он подписал бумаги на удочерение. Я до последнего момента держала кулаки.
- Все можно купить.
- Эрих, ты что, заплатил ему?
- Немного. Две тысячи долларов. По тысяче за девочку. Очень дешево за то, чтобы избавиться от него.
- Он продал тебе своих детей, - Дженни постаралась скрыть презрение.
- Я бы заплатил и в пятьдесят раз больше.
- Надо было рассказать мне.
- Я бы и сейчас не стал рассказывать, просто не хочу, чтобы к нему оставалась жалость... Забудем о нем. Сегодня наш день. Не откроешь свой свадебный подарок?
Подарком оказалась норковая шуба "Блэкглама".
- О, Эрих...
- Давай, примерь.
Шуба была роскошная, мягкая, легкая и теплая.
- Она идеально подходит к твоим волосам и глазам, - довольно отметил Эрих. - Знаешь, о чем я думал сегодня утром?
- Нет.
Он обнял ее:
- Ночью я так плохо спал. Терпеть не могу гостиницы. И думал я только о том, что сегодня вечером Дженни будет со мной в моем собственном доме. Знаешь стихотворение "Как Дженни меня целовала"?
- Нет, кажется.
- Помню всего пару строчек: "Буду ли болен, буду старик..." А потом торжествующая последняя строчка: "Как Дженни меня целовала". Я вспоминал это стихотворение, когда звонил в твою дверь, а через секунду мне пришлось смотреть, как тебя целует Кевин Макпартленд.
- Эрих, пожалуйста.
- Прости меня. Давай-ка уйдем отсюда. Это место угнетает.
Не успела Дженни кинуть на квартиру прощальный взгляд, как Эрих увлек ее к лимузину.
Дженни думала о Кевине даже во время церемонии, особенно ярко вспоминалась их свадьба четыре года назад в церкви Святой Моники. Они выбрали эту церковь потому, что там выходила замуж Нана. Сияющая Нана сидела в первом ряду. Кевин ей не нравился, но, не сумев разубедить Дженни, она отбросила сомнения. Что бы она подумала об этой церемонии перед судьей вместо священника?
- Я, Дженнифер, беру тебя... - Она запнулась. Боже милостивый, она чуть не сказала "Кевин".Почувствовав на себе вопросительный взгляд Эриха, она начала заново. Твердо. - Я, Дженнифер, беру тебя, Эрих...