- Флинт, о котором вы писали, месье Корочкин, называя его преступником № 1, испугал правящую касту своим чрезмерным усилением именно как политической фигуры и объединяющего лидера. Излишняя самостоятельность, возрастание авторитета на международном уровне, частичный выход из-под контроля тех, кто должен "контролировать преступность", да плюс пересечение интересов с идущими к власти банкирами и олигархами еврейской национальности решило его участь. С определенного момента он стал обречен, особенно учитывая его нежелание жить за пределами России и вывозить капитал на Запад. "Русская империя" (но не "русская мафия") которую он пытался создать, рухнула с гибелью этого незаурядного, выдающегося в своем роде человека. Естественно, не в одночасье. Расколы, раздраи, нежелание никого из оставшихся лидеров заменить ушедшего, взять на себя тяжелую ношу и ответственность за его дело, и, наоборот, излишняя самостоятельность некоторых "серых волков" - обозначали начало конца "русского синдиката"… Ведь что может лежать в основе объединения, если вдуматься? Пять пальцев. Первый - это дружба: в узкой среде и, как правило, на время. Второй - общий интерес (обычно, денежный; тоже до поры до времени - когда доходы уменьшаются, начинаются разбирательства между бывшими "друзьями"). Третий палец - личность. Лидер, способный организовать, подчинять и вести за собой. Но - пока он жив. А после смерти начинаются выяснения, кто могуче, и все распадается. Четвертое - это Идея. Самое прочное, что может существовать сколь угодно долго, но опять же, если она подкреплена финансово. И пятый палец в этом кулаке - общий враг. Пока "он" существует, объединение функционирует стабильно, потому что мобилизовано на борьбу. Но в мирных условиях приходится выискивать новых и новых "врагов", как в милитаризованном государстве. А постоянно "воевать" тоже невозможно, иначе все это уже перерастает в паранойю…
Игорь разжал кулак, глядя на свои пять пальцев и чувствуя прилив крови к голове. Он сидел один в комнате, из открытого окна доносился уличный шум, похожий на рокот волн враждебного моря. По которому предстояло плыть и плыть, днем и ночью, то удаляясь, то приближаясь к берегу, в полном одиночестве.
7
Если спуститься в жерло огнедышащего вулкана, то, наверное, почти такие же ощущения можно было испытать и в ночном клубе "Кратер" - клубы дыма, жара, грохот и гул, означающие музыку. Но молодежи нравилось. И громадные цепи, висящие по стенам, и множество переходов, лестниц, где можно было выбрать укромный уголок, и полумрак со световыми всполохами, и несколько доступных баров со стойками. В огромном нижнем зале находилась собственно дискотека, в верхних помещениях было относительно спокойнее. Там можно было даже поужинать или сыграть в бильярд. Имелись и отдельные кабинеты, куда вообще не проникал шум и где проводились деловые встречи. Единственное, что в "Кратере" категорически запрещалось - это наркотики, а нарушившие правило изгонялись из клуба немедленно.
Здесь, в одном из тихих кабинетов состоялась встреча Кононова с Тарлановым. Большаков привел его поздно вечером и встал у двери, не собираясь уходить. Выслушав сбивчивую жалобную речь низенького бизнесмена в роговых очках - о том, как на него наехали Шиманов с Глотовым, прямо в Мосдуме, Игорь пожал плечами.
- И заплатил?
- Пришлось, - ответил Тарланов. - А что я мог поделать?
- А что я могу поделать? - в тон ему произнес Хмурый. - За ними МВД, Дума и наверняка спецура. Ты разве не знаешь, что руоповцы чистят все, что шевелится, только мертвых не трогают.
- Потому и называется - РУОП, - добавил Геннадий. - Видишь ли, Тарланов, по правилам оно должно означать - региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Но буковки "П" и "Б" почему-то выпали из аббревиатуры. Что осталось? То-то.
Тарланов шевелил губами, поправляя очки. Ему действительно сейчас приходилось несладко.
- Нет, не втягивай меня в это дело, - жестко сказал Игорь. - У каждого свои проблемы. А это - твои.
- Банкроться, - посоветовал Большаков. - И открывайся заново, где-нибудь в другом месте.
- Ладно, подумаю, - сказал Тарланов и встал. Потом снова опустился на стул. У него было припасено с собой еще что-то.
- Ну говори, - предложил Игорь, взглянув на часы: Корочкин, наверное, сегодня уже не придет - или передумал, или чего-то забоялся.
- Вот какой коленкор… - начал Тарланов, зачем-то понизив голос, хотя подслушивать их никто не мог. - Я вас давно знаю, у нас проблем не было. Один мой знакомый, которому я вполне доверяю, предлагает заработать. Но нужны надежные ребята.
- В чем суть? - Большаков облокотился на спинку его стула.
- Некий человек перевозит крупные деньги для одной конторы. Есть предложение освободить его от них. Всю информацию выдадут.
- Понятно, - сказал Игорь. - А какова сумма?
- Миллион баксов. Чуть больше.
Большаков присвистнул.
- Нормально. А охрана, вооружение?
- Их всего двое. И газовый пистолет.
- Чего так хило?
- Так они надеются на секретность. Есть только одно условие - его нужно ранить, но не убивать.
"Выходит, информатор - он, тот, второй", - подумал Кононов.
- И это все? - спросил Большаков. - А сколько "они" себе оставляют?
- Восемьдесят процентов, - Тарланов поморщился.
- Круто! Кто-то выполнит за них всю работу, а получит только пятую часть? Обычно наоборот, - сказал Игорь. - Это же простой "набой" или наводка. Можно в равных долях, если быть соучастником. А так… Понимаешь, здесь много нюансов, которые надо учитывать: а вдруг придется его кончать? А если при этом мусора накроют? И даже, если все удалось как надо - ты подумай - у людей на руках такие деньги - кто же их отдаст? Да проще посредника, то есть тебя, шлепнуть - и концы в воду. Согласен?
Тарланов молчал, почесывая затылок. Наверное, он просто находился в безвыходном положении, потому и вышел с таким предложением.
- Я понимаю, - мягко продолжил Игорь. - Деньги тебе померещились близкие, глазки загорелись, фантазия разыгралась. Это все - эмоции, а нужен холодный расчет, точный анализ всех возможных последствий. А мне они пока видятся в очень мрачном свете. Так что ты об этом лучше забудь, а товарищу своему передай спасибо за такое "сладкое" предложение и вежливо попроси поискать дураков в другом месте.
- Хорошо, - Тарланов вновь поднялся, явно огорченный услышанным.
- В лучшем случае, - повторил Игорь, - этот наводчик получит пятую часть, а тебя кинут. Твоя роль в этом деле - шестнадцатая, а отдавать деньги, уже рассованные по карманам, как-то не принято. Не тот коленкор, как ты выражаешься. И советую тебе по этому делу больше ни к кому не обращаться, а то еще не так поймут, - добавил он.
- Ладно, - кивнул головой Тарланов и пошел к двери. Там он повернулся: - Тогда хоть напьюсь в вашем заведении.
- Вот это дело! - поддержал его Большаков и закрыл дверь. Потом посмотрел на Игоря: - А предложение-то заманчивое.
- Выбрось из головы, - холодно отозвался тот. - Я уже все объяснил, что из этого может выйти. Давай-ка лучше опускаться на землю.
- Как скажешь, - согласился Геннадий. - Не спорю.
Он вышел из кабинета, а спустя полчаса, посмотрев кое-какие бумаги на верхнюю галерею, опоясывающую дискотечный зал, выбрался и Кононов. Игорь стоял, облокотившись на перила, и смотрел вниз, где во всполохах света прыгали люди, похожие на чертиков. Диск-жокей периодически что-то кричал в микрофон, отчего его "паства" заходилась криками и свистом. Этот парень, напоминающий в своем блестящем костюме матадора, был найден Большаковым в цирковом училище и чрезвычайно нравился публике. Карьеру он себе, по крайней мере, уже обеспечил. Среди прыгающей молодежи Кононов разглядел и Леру, которую он на сей раз прихватил с собой, чтобы девушка не скучала одна в квартире. Пусть веселится. Возле нее очень забавно подскакивал Геннадий, но она, похоже, мало обращала внимания на все его ухаживания. Заметив на верхней галерее Игоря, Лера помахала ему рукой, и ему пришлось сделать ответный жест.
К Кононову подошел администратор клуба, Бершунский, лоснящийся от жары.
- Душно! - пожаловался он. - Вентиляцию ремонтируют. А там к вам какой-то журналист пробивается, Корочкин.
- Проводите его в кабинет, - сказал Игорь.
- Он не один. Их двое.
- Тогда давайте обоих Корочкиных.
Игорь ушел к себе, а вскоре в комнату протиснулся Бершунский, за ним Роман и - вот уж кого он никак не ожидал здесь увидеть, хотя несколько раз за сегодняшний день возвращался к ней мыслями - Людмила Гринева. Она, судя по всему, была удивлена не меньше его.
- Знакомьтесь… - произнес Роман, но продолжать не стал, поскольку по их лицам можно было догадаться, что они не нуждаются в представлении. Слишком странно смотрели друг на друга. Словно на несколько мгновений остались одни, отгородившись от прочих стеклянной стеной.
- Когда Роман мне сказал, что едет на встречу с интересным человеком, я напросилась с ним. А это оказывается вы! - улыбаясь, промолвила молодая женщина.
- И вам сразу же стало неинтересно, - заключил Игорь.
- Она коллекционирует знаменитостей, как некоторые жучков и бабочек. Хобби такое, - высказался журналист, воздев театрально руки. - О, женщины! Настоящие энтомологи.
- Прекрати, Роман, просто я изучаю жизнь. На профессиональном уровне, как бывший психолог.
- И далеко продвинулись в познании тайн судеб? - спросил Кононов, которого начинал забавлять этот разговор.
- Увы, нет. Природа человека не изменилась со времен Адама и Евы. А как хорошо все начиналось! Они были одни, в раю, никаких репортеров с фотоаппаратами…
- Еще неизвестно, как все закончится? - усмехнулся Корочкин. - Порою мне кажется, что конец света будет выглядеть очень скучно. Потому что пресытились всем. Мы даже и не заметим этого.
- Не суди, Ромочка, по себе. В моем гербарии - ты самая занудная бабочка, не смотря на свою яркую окраску.
- А может быть, для начала поужинаем? - вмешался Игорь.
- Вы угадали мое желание, - мягким, мелодичным голосом откликнулась Людмила. - Словами Кота-Бегемота: королева в восторге!
- Я распоряжусь насчет столика, - произнес Бершунский и удалился.
- "Королева!".. - передразнил Корочкин. - Напрасно я тебя взял с собой.
- Пойдемте, - сказал Игорь, раскрывая дверь.
В одном из зальчиков, где подавали превосходное вино и закуску, они продолжили разговор. Роман и Мила легко и остроумно пикировались друг с другом, Кононов больше слушал, вставляя отдельные фразы. Время летело незаметно. За два столика от них наливался крепкими аперитивами Тарланов, оглаживая какую-то восточную красавицу.
- Здесь забавно! - сказала Гринева; взгляды ее и Кононова часто пересекались - будто случайно, но это было не так.
Потом к ним присоединились Большаков и Лера, напрыгавшись в зале. Девушка оценивающе оглядела журналистку, и та ней, видимо, чем-то не понравилась. Женщины всегда находят между собой какие-то недостатки или ищут соперничества. Может быть, намеренно, но Лера впервые обратилась к нему на "ты".
- А ты совсем не танцуешь? - сказала она Игорю, отпив из его бокала красное массандровское. Он усмехнулся.
- Ваша дочка? - насмешливо спросила Мила.
- Племянница, - отозвался он. В зальчике появилась еще одна группа оживленных людей - среди них притягивала внимание фигура известного режиссера и не менее знаменитой эстрадной певицы. Заметив Гриневу, помахали ей руками, зовя к себе.
- Мои друзья и клиенты, - сказала Людмила. - Не представляю, о чем бы я стала писать, если бы они вдруг исчезли? Пойду присоединяться.
- Только не уезжай без меня, - отозвался Корочкин.
- И без меня тоже, - бросил вдогонку Игорь. Просто так, в шутку. Но она обернулась, посмотрела на него и серьезно ответила:
- Хорошо.
Лера, с обезоруживающей непосредственностью, проговорила:
- По-моему, вы оба втюрились.
- А я так не думаю, - сказал Большаков. - Слишком быстро.
- Вы о чем? - не понял Корочкин.
- Самое время пройти в мой кабинет, - обратился к нему Игорь. - А то нам здесь никогда не удастся поговорить серьезно…
Беседа с журналистом длилась около часа, затем они договорились встретиться еще раз - на ближайшей неделе. Вернувшись назад, застали тут только Тарланова, с маковым цветом лица и брошенного его восточной красавицей, и Людмилу, оживленно беседующую с покрытым блестящей чешуей диск-жокеем.
- Берет интервью у очередной молодой звезды, - шепнул Игорю Роман. Удивляюсь ее способностям совмещать отдых с работой.
- Так вот почему на дискотеке стало так тихо, - произнес Кононов. - Вы похитили золотое яблоко.
- Я вообще люблю похищать то, что мне нравится, - ответила Мила. - Но мы уже заканчиваем. Возвращаю вам вашего героя.
- Но мы еще встретимся? - вкрадчиво спросил диск-жокей, поднявшись и поцеловав у Гриневой ручку.
- А как же? - иронично ответила она. - Москва - город маленький.
Корочкин, фыркнув, подсел к Тарланову - оказывается, они тоже были знакомы, - завел с ним долгую и нудную беседу. Роговые очки висели у бизнесмена на кончике носа.
- Что будем делать? - спросила Гринева, искоса поглядев на него.
- Можно сменить обстановку, - подумав, произнес Игорь. - Отправиться в более интересное место. Например, в казино. Там вы еще у кого-нибудь интервью возьмете.
- Поехали, - согласилась она. - Оставим Корочкина с носом.
Они незаметно выскользнули на галерею, спустились по нескольким переходам и лестницам к выходу. Дежуривших охранников Кононов предупредил, чтобы кто-то из них проводил Леру домой - если этого не сделает Большаков. Затем вышли на улицу, поеживаясь от неожиданной прохлады. Добежали до стоянки, где уселись в авто Игоря.
- Так куда мы направляемся? - спросил он, включая зажигание.
- К тебе… - ответила она, повернувшись к нему лицом.
8
Ночью они лежали, устав от любви, на неширокой кровати с резным изголовьем, неприкрытые ничем, словно первые созданные Богом люди, вкусившие от протянутого им яблока, и сквозь кружевной занавес на окне струился серебристый свет. Это была одна из тех небольших квартир, где Кононов бывал крайне редко. Потому-то она производила нежилое впечатление, встретив явившихся мужчину и женщину оставленным когда-то беспорядком, толстым слоем пыли на мебели и негостеприимно-пустым холодильником. Но достопримечательности квартиры никого, собственно, не интересовали, а продукты и хлеб они привезли с собой, остановившись по дороге у ночного маркета. Теперь это оказалось благоразумной дальновидностью.
- Я ужасно проголодалась! - сказала Мила, приподняв голову с его плеча.
- Сколько я тебя знаю - тебе все время хочется есть, - ответил Игорь. - Как при таком зверском аппетите некоторые еще и умудряются сохранять стройную фигуру?
- Просто я все время в движении. И ты знаешь меня не так долго, всего пятнадцать часов.
- Пятнадцать лет, - негромко проговорил он, и она не расслышала. Ему все еще казалось, что он лежит сейчас рядом со своей бывшей женой, Леной, столь удивительно они были похожи друг на друга. Во всем, даже в любви, в страсти. Но это была другая женщина - неведомая и таинственная, живущая своей жизнью.
- Ты что-то прошептал? - спросила она, наклоняясь к его губам и целуя их. В темноте она светилась белизной тела, а два синих огонька в глазах разгорались все ярче и ярче. Ему давно не было так хорошо и покойно. Как в те, прежние времена, когда они только начинали жить с Леной. И были счастливы.
- Тебе послышалось, - отозвался он. - Нам все время мерещится и слышится то, что принадлежит другому миру.
- Наверное. Пойду, приготовлю что-нибудь.
Людмила соскользнула с кровати, накинула его рубашку и ушла на кухню. Затем она вернулась, разыскав где-то жостовский поднос, на котором лежали бутерброды, пучки зелени и стояла бутылка белого сухого вина.
- Угощайтесь, сударь! - сказала она. - За все заплачено. Даже за счет в автомастерской. Надеюсь, ты теперь не будешь требовать с меня деньги за свой поцарапанный "мерс"?
Оказывается, она умела быть и такой - жесткой и опасной, будто в ней просыпалась лесная рысь и она наносила удары.
- Зачем же так? - мягко возразил Игорь. - Тебе не идет это.
- Ладно! - она водрузила поднос на его грудь и легла рядом. - Просто мне показалось - на какие-то минуты - что ты смотришь на меня как… на девушку по вызову. А это не так.
- Я знаю.
- Нет? - переспросила она, заглядывая ему в глаза.
- Конечно, нет, глупая.
Ему пришлось обнять ее, чтобы она поверила. Но это действительно было правдой. Просто у него не было слов, чтобы объяснить это, да он и не умел и не хотел говорить. Людмила чему-то засмеялась, касаясь пальцами его щеки.
- Смешно, но твоя "племянница", кажется, ревнует меня к своему дяде. Забавная девочка. Тинэйджер.
- Брось, между вами разница всего чуть больше десяти лет. Она сирота.
- Вижу, ты внимательно изучил мой паспорт. Но десять лет между двумя женщинами - это большой срок.
- В тюрьме.
- А ты был там? - настороженно спросила она.
- Проездом, - уклончиво ответил он.
- Ладно, выпытывать не буду. Рома говорил мне, что ты как-то там связан с криминальным миром. Что-то вроде генерала у них, по званию.
- Адмирала, - поправил он. - Мне больше по душе морская терминология. Твой Рома слишком много болтает. Ты спишь с ним?
Она ответила не сразу, чуть помедлив.
- Да. Ты ведь все равно узнаешь.
- Влюбленность или ради удовольствия? - ему было важно знать.
- Ни то, ни другое, - откровенно ответила Мила. - Просто должен же кто-то быть?
- А теперь?
- Теперь… Теперь это место досталось сильному. Тому, кто и должен был его занять. А хочешь, я расскажу о себе?
- Не надо. Я могу, например, догадаться, почему ты развелась с мужем.
- Ну, почему? - она оперлась на локоть, отпив немного вина.
- Он не понимал твоей работы, а ты - его. Вы хотели быть вместе, но не могли бросить ради этого каждый свое дело. Обычная история для людей, которые имеют цель в жизни, кроме любви. У меня было то же самое.
- Верно, - согласилась она. - Ты неплохой психолог. Я обучалась этому ремеслу пять лет, а потом ушла в журналистику. А кем был он, попробуй, угадай?
- Почтальоном. Начальником Главпочтамта, - усмехнулся Игорь.
- Нет, двойка. Ми-ли-ци-о-не-ром. Сыщиком.
- Нормально. Не каждая жена выдержит.
"Интересный получается расклад, - подумал про себя Игорь. - А жены лидеров группировок, часто ли выдерживают?" Это уже относилось к нему, к его прошлому. Словом, встретились "два одиночества".
- Ты чему улыбаешься? - спросила Мила.
- Так, ерунде всякой, - ответил он, сталкивая поднос на пол и нежно обнимая прильнувшую к нему женщину с разгорающимися синими огоньками в глазах.