Пираты бывают разные. Одни плавают по морским волнам, другие - по музыкальным. Но делают общее дело - грабят. Не успела популярная певица Татьяна записать новый альбом своих песен, как его уже выпустили огромным тиражом музыкальные пираты и прикарманили ее денежки. А ведь еще долги продюсеру возвращать надо. Неужели придется ей, слабой девушке, вступать в неравную схватку с акулами криминала? К счастью, есть у Татьяны любящий папа - отважный морпех и мастер рукопашного боя. Узнав о беде дочери, он приезжает в Москву и пускается в одиночное плавание по волнам попсового пиратского моря. Однако той акуле, которая попытается сцапать его своими зубами, не поздоровится...
Содержание:
-
Пролог 1
-
Глава 1 2
-
Глава 2 4
-
Глава 3 6
-
Глава 4 8
-
Глава 5 10
-
Глава 6 12
-
Глава 7 15
-
Глава 8 17
-
Глава 9 19
-
Глава 10 22
-
Глава 11 25
-
Глава 12 27
-
Глава 13 30
-
Глава 14 32
-
Глава 15 34
-
Глава 16 37
-
Глава 17 39
-
Глава 18 41
-
Глава 19 43
-
Глава 20 45
-
Глава 21 48
-
Глава 22 50
-
Глава 23 52
-
Эпилог 54
Сергей ЕРМАКОВ
АКУЛЫ ШОУ-БИЗНЕСА
Пролог
Лето в Заполярье иногда бывает и жарким. И все равно, как бы ни палило низко висящее северное солнце, малейшее дуновение ветерка напоминает своим ледяным дыханием - ты на Севере. В расположении шестьдесят первой отдельной Киркенесской бригады морской пехоты СФ, на плацу, бойцы отрабатывали приемы рукопашного боя под руководством своего инструктора - крепкого сложения мужчины лет сорока пяти, которого за глаза морпехи называли Крабом.
Матросы поговаривали, что эта кличка Краб прицепилась к капитану третьего ранга в зоне, где он отбывал срок за то, что сломал челюсть сухопутному полковнику в Чечне. Якобы тот сухопутный полковник отправил роту морских пехотинцев под командованием Краба на верную смерть в ловушку, из которой немногие выбрались. Краб, который в этом бою потерял больше половины своей роты, не сдержался, надавал тому полковнику по морде и за это, само собой, был посажен за решетку. Но точно никто ничего об этой истории не знал, а сам Краб о прошлом никогда не распространялся.
Солнце припекало, а пронизывающий ветер моментально охлаждал крепкие торсы молодых морпехов, по парам занимающихся рукопашным боем, которые в быстром темпе чередовали удары ногами и руками с блоками, а падения на плац - с бросками своего соперника. Матросы были по пояс голыми, но все равно обливались потом, едва поспевая за темпом инструктора, который он задавал им, хлопая в ладоши. Если инструктор рукопашного боя даже в лютый зимний холод заставлял их хорошенько пропотеть, занимаясь отработкой ударов и приемов, то что уж говорить о редком жарком заполярном дне? Оттого матросы дуновение ледяного ветерка воспринимали как праздник, особенно "молодые" - из нового призыва. Им было тяжело после необременительных уроков физкультуры в школьном спортзале привыкать к будням морской пехоты.
- Стоп! - крикнул инструктор, хлопнув в ладоши в последний раз, матросы остановились и повернулись к нему.
Краб давал отдохнуть их мышцам, но тренировка не прекращалась.
- И запомните, матросы, самое главное, - говорил он, обходя своих бойцов, - вы можете накачать мышцы так, что будете разбивать кирпичи одним ударом, можете набить руки до состояния камня, можете выучить сотни приемов и все равно проигрывать в схватке, казалось бы, более слабому противнику! А произойдет это оттого, что победа ваша не в сильных руках, не в знании приемов, а вот здесь, - он показал пальцем себе на лоб, - и вот здесь, - Краб ткнул себе в тельняшку, на которой висел православный серебряный крест.
- Как это, товарищ капитан третьего ранга? - не понял подвижный, мускулистый матрос. - Так что, мы зря тренируемся, что ли, выходит?
- Нет, не зря, - покачал головой Краб, - телом тоже нужно заниматься. Но я еще призываю вас к тому, чтобы вы научились ловко управляться не только со своими руками и ногами, но и контролировать свой разум, состояние души и эмоции. Ваша победа состоит в непоколебимой уверенности в том, что вы одержите верх, и в знании того, как именно все это будет происходить. Вы должны запрограммировать себя на успех. И я вам говорю из личного опыта, что даже малейшее сомнение по этому поводу может ваши планы разрушить. Уверенность в собственной победе и вытекающее из нее хладнокровие не позволят вам запаниковать, разозлиться, потерять веру в себя в ходе схватки и тем самым дать противнику шанс победить вас.
- Я, например, с любой, даже самой сильной, уверенностью в победе с вами не справлюсь, - усмехнулся тот же самый матрос.
- Вот в этом и состоит твоя главная ошибка, сержант, - сказал ему Краб. - Старайся поменьше употреблять выражений с отрицательной приставкой "не", а внушай себе: "я смогу, я сумею, я сделаю". Я через неделю в отпуск уезжаю, а ты, пока меня не будет, настраивайся на победу, рисуй в мозгу картины, как ты меня топчешь ногами на плацу. Вот тогда у тебя все получится, рано или поздно. А теперь давайте не отвлекаться, постарайтесь сосредоточиться на победе. Начали!
Матросы по команде снова встали в боевые стойки и стали наносить друг по другу удары с еще большей ожесточенностью. От штаба бригады в это время в сторону тренирующихся спешил сержант - помощник дежурного по части. Он подбежал к инструктору, вытянулся по форме, приложил руку к черному берету и доложил:
- Товарищ капитан третьего ранга, вас срочно к телефону, из Москвы вызывают!
Инструктор кивнул ему, повернулся к строю, подозвал к себе того самого сержанта, который задавал ему вопросы, поручил продолжать боевую подготовку, а сам заспешил в сторону штаба. Сержант побежал за ним, на ходу спрашивая:
- Товарищ капитан третьего ранга, а это правда, что известная певица Татьяна - ваша дочь?
- В этом стопроцентно ни один папаша в мире не может быть уверен, сержант, - ответил ему Краб, - но жена говорила, что она моя дочь.
Сержант, у которого собственных детей пока не было, не сразу понял смысл произнесенной офицером фразы, поэтому застыл на пороге в раздумье, почесывая стриженую макушку под беретом. Инструктор по рукопашному бою заскочил в комнату дежурного по части - тоже капитана третьего ранга по фамилии Сухоруков, - поздоровался, а тот кивнул ему на телефон. Черная тяжелая трубка лежала на столе, Краб взял ее, поднес к уху.
- Папа, это я, Татьяна, - голос дочери дрожал, отдаваясь металлическим звоном мембраны телефона, - ты не можешь приехать ко мне в Москву? У меня крупные неприятности…
- Я и так собирался к тебе приехать через неделю, - ответил Краб, - у меня же отпуск начинается через неделю.
- Нет, ты сейчас приезжай, сегодня, - голос Татьяны задрожал, было слышно, что она чуть не плачет, - иначе я не знаю, что я с собой сделаю!
- Хорошо, - ответил Краб, - напишу рапорт командиру, чтобы отпустил пораньше. А что случилось?
- Это не телефонный разговор, - сказала Татьяна, - приедешь - расскажу…
В телефоне раздались короткие гудки, Краб положил трубку на рычаг и постучал пальцами по столу дежурного по части. Видимо, придется ехать, раз дочери так нужна его помощь.
- Ну, блин, вообще, да? - восторженно матерясь, произнес дежурный по части - пухлый Сухоруков, - жене, блин, скажу, блин, что с самой Татьяной по телефону сегодня разговаривал, она не поверит. У нее же только три, блин, певицы любимых - Валерия, Пугачева и Татьяна. Она помрет, блин, от зависти! Ну, ты, блин, капитан, дочку вырастил - звезда эстрады!
- Я ее не растил, она сама выросла, - ответил Краб, - а ты, капитан, пореже матерись, ты этим самым демонов энергией подпитываешь…
- Чего? - не понял растерянный Сухоруков, но Краб уже вышел на крыльцо штаба, где едва не столкнулся с мичманом хозчасти Петром Петровичем Карабузовым.
Этот мичман полностью соответствовал своей фамилии - был маленьким, жадненьким, круглым и лысым. Поворовывал он со склада все, что плохо лежало, но, с другой стороны, слыл хорошим хозяйственником с большой выслугой лет. То есть пользы от его деятельности было больше, и начальство мичмана за это ценило.
- Слышал, ты в отпуск через неделю, товарищ капитан, - весело поприветствовал Краба Карабузов, - а я сегодня уезжаю на поезде к маме в Вологду. Порыбачу там, за грибами схожу, водки попью на природе…
Он что-то еще намеревался сделать на природе, но Краб его уже не слушал - ему предстояло идти к комбригу, писать рапорт, чтобы тот отпустил его в отпуск на неделю пораньше по семейным обстоятельствам. В шестьдесят первой отдельной Киркенесской бригаде морской пехоты Краб был на хорошем счету, поэтому он рассчитывал, что на его рапорте командир напишет: "Разрешить".
Глава 1
Известный деятель российского шоу-бизнеса продюсер Александр Бальган в погожий летний день впал в состояние шокового транса и оттого в одиночку пил коньяк, запершись от всего мира в своем кабинете на собственной студии звукозаписи. В транс он впал из-за того, что дело, которому Бальган посвятил минувший год своей жизни и в которое вложил огромное количество денег, рухнуло в одночасье. Продажа нового альбома его знаменитой подопечной - певицы Татьяны - обещала принести ему прибыль порядка полутора миллионов долларов, но не принесла, а, наоборот, сильно "опустила" финансовые возможности продюсера.
Каким-то образом тщательно охраняемый музыкальный материал попал в руки так называемым музыкальным "пиратам". И за месяц до официальной презентации рынок не только Москвы, но и всей России вмиг заполонили дешевые подделки, и продавались они по вдвое меньшей цене, чем диски и кассеты, которые Бальган заказал в Германии и которые со дня на день должны были уже пойти в печать.
Теперь уже тиражировать в Германии новый альбом Татьяны было бессмысленно - те, кто хотел купить его, наверняка купят дешевую пиратскую версию и не будут ждать, когда Бальган выйдет на рынок с официальной продукцией. А ведь сколько сил и средств было вложено в то, чтобы песни Татьяны зазвучали на всех рынках и у привокзальных ларьков, чтобы они стали хитами и народ распевал их! Снято было три дорогостоящих клипа на самые "убойные" песни альбома, распихивание клипа по всем телевизионным каналам, умасливание редакторов взятками для беспрерывной трансляции в эфир клипов "съели" чуть ли не в два раза больше средств, чем обошлась съемка. Раскрутка на радио, в СМИ, презентации - все было уже заказано и проплачено в счет будущей прибыли от продажи альбома, а прибыль эта в одночасье ушла в карманы "пиратам", оставив Бальгана и саму Татьяну, которая все эти песни сочинила и спела, с фигой в кармане.
Продюсер налил себе рюмочку и только собирался выпить, как вдруг в его кабинет постучали. Но он никого не хотел видеть, потому даже не шевельнулся, чтобы открыть дверь. Он медленно выпил ароматный греческий коньячок и закусил лимоном. В двери его кабинета постучали настойчивей, и женский голос крикнул:
- Саша, открой, это я, Татьяна. Ко мне отец приехал!
Бальган нехотя поднялся из кресла, поправил съехавший набок галстук, неторопливо подошел к двери и открыл ее. За спиной певицы стоял ее отец, с которым, конечно же, продюсер был знаком, и не просто знаком, а выбирался из переделки, когда Татьяну пытался убить неизвестный киллер. Если бы не Краб, то и Татьяне, и самому Бальгану пришлось бы очень плохо, поэтому продюсер отступил, пропуская гостей, а потом молча пожал морпеху руку и выдавил с тяжелым вздохом:
- Вот видишь, тут чего… - Он махнул рукой и рухнул обратно в свое кожаное кресло. - Беспредел творится, как в Чикаго…
Бальган налил себе в рюмку еще коньяку до краев, потом поднял глаза на Краба и Татьяну и предложил:
- Алексей Никитович, Таня, составьте компанию, выпейте со мной коньяку, а то напиваюсь тут один, как алкаш конченый.
Краб присел к нему за столик. Вообще-то он спиртным не злоупотреблял, но коньяк у Бальгана был хороший, греческий, из пропитанного южным солнцем винограда, такого в Североморске не купишь, поэтому можно сделать исключение и выпить рюмочку. Татьяна подошла к шкафу, вытащила оттуда еще две коньячные рюмки, тоже присела в кресло и поставила их на стол. Бальган открыл коробку шоколадных конфет и сам наполнил рюмки Татьяны и Краба коньяком.
- Выпьем за встречу, - с горькой миной произнес он, - больше пить не за что, потому что мы сейчас в глубоком дерьме.
Краб ничего ему не ответил на этот водопад пессимизма, опрокинул свою рюмку и закусил конфеткой. Татьяна свою рюмку смаковала - отпила половинку и поставила. Бальган тоже смаковал, но больше по привычке, чем от удовольствия, - похоже, вкуса сейчас он почти не чувствовал. Краб поинтересовался подробностями дела, которое ему по дороге из аэропорта рассказала Татьяна.
- Дело труба, - ответил Бальган, - мною был вложен в этот проект почти миллион долларов. Мы с Татьяной хотели на продаже альбома вернуть эту сумму, а потом начинать ездить с "чесом" по столичным клубам и провинции, чтобы уже для себя заработать на жизнь за счет гастрольного тура. А получилось, что в гастрольный тур нам придется ехать, чтобы только долги отдать. Пираты завалили все прилавки подделкой, теперь даже не имеет смысла печатать официальную версию альбома - ее просто невозможно будет продать…
- А что, нельзя из продажи весь контрафактный материал изъять? - поинтересовался Краб.
- Пробовал я уже это делать, - горько усмехнулся Бальган, - на одном торговом складе мы вместе с УБОПом изъяли наш альбом на дисках и кассетах в количестве около десяти тысяч штук, в другой, в третьей столько же, и все под бульдозер, а тиражи-то миллионные, по всей стране расползлись уже - везде не изымешь. Где столько бульдозеров наберешь, чтобы все диски и кассеты подавить? Да и у УБОПа мы не единственные, у них вон сколько всякого жулья, с которым надо бороться! Кто будет нами заниматься-то? Народ покупает контрафактный альбом, на прилавках он не залеживается - ведь раскручен уже. Эх, нашел бы я этих пиратов, придушил бы собственными руками! Нет, душить бы не стал, а через суд отсудил прибыль, которую мы потеряли! Я же круглые сутки пашу как черт, Татьяна ночами не спала последний год, выжата как лимон, а все сливки с нашей работы "пираты" снимают.
- На Западе люди бы сами не стали покупать альбом, узнав, что он "пиратский", а нашим все равно… - с обидой произнесла Татьяна.
- А если попытаться найти того, кто руководит этим пиратством, найти завод, где все это печатается? - предложил Краб. - Можно же как-то выйти на этих людей?
- Как ты на них выйдешь? - скептически покачал головой Бальган. - Там такая цепочка, длинная и запутанная, что черт ногу сломит. Да и знаю я, что "пиратов" сверху прикрывают, кто-то из высшего руководства милиции и прочих "шишек" с этого свою долю имеет, иначе бы давно уже можно было с "пиратами" покончить одним махом. Нет, бесполезно бороться с ними. В следующий раз просто мне самому оперативнее надо работать, опередить "пиратов" с продажей альбома, не дать им его украсть. А теперь надо думать, как из долгов-то вылезти.
- А я все-таки попробую их найти, - сказал Краб, медленно поднимаясь из кресла.
- Попробуй, - безразлично согласился Бальган.
Краб вышел на станции метро "ВДНХ", прошел между колоннами и остановился в растерянности. Слева, справа высились киоски, в которых торговали всем, чем только пожелаешь, - от шаурмы до сотовых телефонов. Люди сплошным потоком спешили по своим делам, толкали остановившего в растерянности Краба в спину и еще цыкали: мол, стал тут, пень деревенский. Краб даже и сам не понимал, откуда прохожие так безошибочно узнают в нем провинциала, ведь он вроде и оделся в новый, купленный в военторге Североморска специально для этого отпуска костюм, а вот на москвича никак не катил.
- Чувачок, телефон не продаешь? - спросил его жуликоватого вида парень с торчащим в одном ухе наушником, жующий жвачку и мелко подпрыгивающий на месте, словно пританцовывающий.
- Какой я тебе "чувачок", парень? - нахмурился Краб, который привык, что такие вот пацаны к нему иначе, как "товарищ капитан третьего ранга", не обращаются.
Он хотел еще что-то добавить в поучение наглецу, но пританцовывающий парень, растворился в толпе так же быстро, как и материализовался из нее. Краб повернул налево к рядам павильончиков, из которых доносилась ритмичная музыка. На первом же киоске, торгующем аудиопродукцией, он увидел наглую надпись, сделанную от руки фломастером на небольшом листочке бумаги: "Пацаны, все сюда! В продаже новый альбом Татьяны!" Он, хотя и был уже далеко не пацаном, вошел внутрь небольшого помещения, где по стенам стояли ровными рядами диски, а за прилавком лениво скучали два молодых человека, уставившись в экран телевизора, на котором что-то вещал огромный зеленый человек. Когда Краб остановился возле порога, обводя глазами изобилие дисков, то один из продавцов - парень с длинной челкой, свисающей до самого кончика носа, - мельком глянув на Краба, спросил:
- Че интересует - шансон, песни советской эстрады?
Краб, которого продавец с ходу записал в поклонники блатной песни и ВИА, повернулся назад и пальцем безмолвно ткнул в приклеенную на двери бумажку с призывной надписью о новом альбоме Татьяны. Парень с челкой снова взглянул на него, быстро залез в ящик и через секунду кинул на стеклянный прилавок компакт-диск. Именно такой компакт-диск, какой Крабу и показывал Бальган после того, как он вызвался найти центр, откуда идет вся пиратская продукция. Диск выглядел крайне непрезентабельно - размазанная печать на обложке, неудачная фотография Татьяны с какого-то выступления, сделанная неумелым "папарацци", и дизайн самой обложки был выполнен наспех и неграмотно. Всего этого Краб сам, конечно же, не заметил бы - именно так ему описала оформление пиратского альбома его дочь. Краб взял в руки диск и открыл коробку.
- Что, дядя, от современной музыки прешься? - спросил второй продавец, сидящий на стуле за прилавком, - круглый, как хомяк, с хрустом пожирающий чипсы, которые прилипли на его толстых губах. - Сидюк клевый, покупай, обторчишься. Появился только три дня назад!
- Ты на каком языке сейчас говорил? - поинтересовался Краб, разглядывая диск.
- На фуфлогонском, - ответил толстяк, радостно захохотал, и крошки чипсов из его рта полетели, как праздничный фейерверк.