- Вот что, мой юный друг, поезжай-ка прямо сейчас к генеральному директору "Фрегата" и пригласи его завтра ко мне в прокуратуру часикам эдак к пяти вечера. Но сделай это аккуратненько, любезно и без официоза - в ваших, мол, интересах пока не оглашать и так далее…
Молодой человек просиял - предстояло короткое, но вполне самостоятельное задание. Да и расследование сложного дела, благодаря их общим стараниям, худо-бедно сдвинулось с мертвой точки. Симпатичное лицо стажера озарилось мечтательной улыбкой. Снова вспомнилось вчерашнее знакомство с Алиной, и все помыслы с устремлениями дружно поворотились в сторону завтрашнего свидания и предполагаемого развития отношений до сказочных высот журавлиного полета…
На столике, возле только что принесенных чашечек кофе, лежали две фотографии. На одной отсвечивало мертвенной бледностью лицо Говоркова - покойного приятеля Литвинова с пулевым отверстием промеж глаз. С другой же радостно взирал пока еще живой и невредимый глава фирмы "Фрегат" Яков Абрамович Фельцман. Оба мужчины на удивление походили друг на друга…
Глава VIII
"Рубинштейна - улица длинная…"
Вечерний Петербург пробуждал к бурной деятельности завсегдатаев ночных клубов и дискачей, продавщиц своего тела, их "профсоюзных лидеров" - сутенеров и прочих любителей поздних приключений.
Очередная встреча похотливого ловеласа Доброго с Сашенькой состоялась по взаимному соглашению возле редакции газеты, где пиаровская агентша трудилась, не жалея языка и голосовых связок. Долго слоняться возле издательства полковнику не пришлось - молодая женщина появилась в дверях с пятиминутным опозданием и, простучав каблучками по короткой лесенке, кокетливо подставила щечку для поцелуя.
- Куда направимся? - спросила она, беря кавалера под руку.
- Есть одно местечко, - слегка замялся он.
- Излагай, - запросто предложила Александра, подводя знакомца к своей машине. - Только желательно, чтобы там было тихо и безлюдно, а то у меня состоялось три продолжительных встречи с богатенькими клиентами - устала от народа и разговоров со страшной силой…
Тот устроился на переднем сиденье, выдохнув, втянул живот, захлопнул дверцу и лишь после этого озвучил придуманный план на предстоящий вечер:
- Как раз такая спокойная обитель имеется недалеко от твоего дома.
Еще не понимая, куда он клонит, Саша вставила ключ в замок зажигания и ожидала продолжения.
- На Рубинштейна есть отменная сауна-люкс… - несмело закончил Андрей Яковлевич.
- Помилуй Андрюша! - с удивлением и насмешкой отвечала она, - разве наши отношения развиваются по столь неприличному сценарию, что, встретившись в третий раз, ты зовешь меня в этакое мерзкое заведение!?
- Ну почему же сразу мерзкое? - возмутился совратитель, - я всегда любил сауну и совсем необязательно связывать пребывание там с богопротивными явлениями…
- Да-да, конечно… Будто я не знаю, как это происходит. Нет уж, уволь… - нарочито гневно молвила девушка, - лучше поехали в какое-нибудь кафе, там напоят отравой, да, по крайней мере, не заразят грибками или прочими гадостями от немытого пола и вонючих кресел…
Красная "десятка" рванула с места, а разобиженный чин надул и без того сдобные губы. Какое-то время он молча взирал на мелькавшие за окном подсвеченные фасады зданий и сожалел о летевших в тартарары планах: "Как отменно все задумал, приготовился. Даже "резиновых друзей" припас… Лежит вот теперь упаковка в нагрудном кармане - жжет грудину. Придется выкидывать, чтоб не волочь домой… Черт бы побрал эту чистюлю!"
- Что-то мне не хочется в кафе… - проворчал он через пять минут, когда они мчались по Думской улице. - Давай посидим немного в машине, да поеду, пожалуй, домой…
Александра приняла вправо и, остановив автомобиль напротив Гостиного Двора, спросила уже с тревогой:
- Обиделся, Андрей?
- С чего ты взяла?.. Просто тоже устал… Каждодневная беготня, совещания, проверки из столицы…
- Ты бы не маялся, а излил душу, глядишь - и полегчало бы. Я вот тоже собиралась поделиться с тобой напастями… - осторожно намекнула она на обоюдную откровенность.
- Своих с избытком… - буркнул Добрый.
- Должно быть, в Москве будет еще тяжелей?
- Там хоть есть, за что терпеть невзгоды, а тут… - вздохнув, махнул он рукой, глядя исподлобья на опостылевший Петербург с его унылой, серой погодой и добавил: - еще эта Роза Ивановна…
- Какая Роза Ивановна? - не поняла она.
- Женушка разлюбезная… Надоела пуще макарон в столовой, - с ненавистью процедил чиновник и продолжил давить на жалость: - вот и хотел сегодня немного расслабиться - оторваться от земных проблем…
- И дома не в порядке? - участливо осведомилась Шурочка.
- Какой там… Преддверие катастрофы!.. - упорно гнул свою линию полковник, заприметив некие сдвиги в поведении несговорчивой дамы.
Та же, в свою очередь, вновь нахмурила личико, и, позабыв о маскировке, страдальчески обдумывала тактику дальнейшей охоты.
- Розка - дело гиблое и почти решенное, - картинно протянул дородный претендент, - так там еще доченька сюрпризы подкидывает, от которых хоть на стену лезь! Одним словом не семейка, а клиника доктора Фролова…
- Кого?.. - воззрилась на него молодая женщина.
- Да есть один фрукт, расскажу как-нибудь…
- Зачем же сохранять такую семью, коли одни неприятности. В моем понимании, супружество и тем более дети должны приносить радость, счастье. А так… Чем лишь бы как-нибудь - лучше уж никак! Или я не права?
- Кто же спорит!? Но раз уж дошло до холодной войны - куда деваться?..
Выслушав сей железный довод, леди надолго замолчала. Нервно покусывая губы, она что-то про себя решала, затем вдруг крутанула ключ зажигания и, вдавив педаль газа, лихо свернула с Думской по направлению к Фонтанке. Уверенно лавируя и обгоняя попутные автомобили, она пронеслась по мосту и лишь после этого спросила тоном, будто задержка в пути случилась исключительно из-за скромности и пуританской натуры партнера:
- Ты не мог бы поточнее назвать координаты своей сауны? Рубинштейна - улица длинная…
* * *
- Я вообще отказываюсь понимать, что происходит в последние дни! - познакомившись с хозяином казенного кабинета, вскричал молодой человек, осторожно усаживаясь на старенький стульчик, времен хрущевского Возрождения. - Несколько месяцев проработали без эксцессов, подняли приличную компанию, развернулись, а тут - на тебе - посыпались приключения, одно другого краше… А зачем, собственно, я вам понадобился?
- Яков Абрамович… - начал Севидов, глянув сквозь немытое окно на хмурое небо, - нам с вами необходимо посоветоваться…
Он многозначительно переглянулся со стоявшим чуть поодаль Волчковым. Тот, не надеясь принять непосредственного участия в важной беседе, ежеминутно оголял левое запястье и с беспокойством следил за стрелками часов.
- И, в каких же это моих советах нуждается столь уважаемое учреждение?.. - с сарказмом вопрошал разодетый в импортные шмотки посетитель.
- Вас случаем не настораживает череда преступлений, вершащихся вокруг "Фрегата"?
- В известной степени… - сменил иронию на расстроенный тон, Фельцман. - Настораживает… Скорее полностью выбивает из колеи и не дает нормально работать! Один только факт ареста выручки предприятия за сентябрь-месяц - для нас трагедия. Деньги тухнут в ваших сейфах, а налоговая начисляет пени и штрафы…
- Не находите ли вы каких-либо объяснений странному интересу преступников к вашей компании?
Бизнесмен скривил удивленную физиономию и пожал плечами:
- Кто ж их знает?.. Где водятся банкноты - там и появляется обширное поле деятельности уголовных элементов а, как следствие - и ваше…
- Что ж, хорошо бы, если так… - улыбнувшись, молвил следователь.
- Это, в каком же смысле хорошо!?
- Нет, конечно, не в том, что у вас появились неприятности, - успокоил Анатолий Михайлович, - скажите, а нет ли у вас, как бы это помягче выразиться, недругов или недоброжелателей?
Собравшийся было гневно возмутиться непонятной радости собеседника, Фельцман запнулся и уставился на работника прокуратуры. Разные мысли мучили последнюю ночь предприимчивого еврея, но версия злоумышленного "подкопа" под искусно созданную им империю доходного бизнеса с недвижимостью, как-то в голову не приходила. "Какие только глупости не изрыгают воспаленные мозги этих ищеек, - подумалось, глядючи на пожилого сыскаря в стареньком, помятом костюмчике. - Побыстрее бы отделаться от него, да отбыть к другу на презентацию, опаздывать не в моих правилах…"
- Вы что же, считаете - кого-то заинтересовали мои отнюдь не заоблачные доходы? - он надменно улыбнулся.
Достав коробочку дорогих малых сигар, генеральный директор "Фрегата" закурил, но все же решил внятно разъяснить человеку, жившему на скромную зарплату и не ведающему разницы между коммерческими организациями с миллиардными бюджетами и фирмами богатыми, однако, звезд с неба не хватающими. Медленно, четко проговаривая каждое слово, он поведал:
- В Санкт-Петербурге, Анатолий… Простите…
- Михайлович.
- Да… Так вот если создать некий реестр доходности и оборота капитала в нашем городе, Анатолий Михайлович, то мой "Фрегат" займет скромное местечко посередине - думаю, окажется где-нибудь в четвертой, пятой или даже шестой сотне. Так что, для всяких там бандитов и прочих недоносков имеются объекты куда интереснее…
- Возможно. Но это с вашей точки зрения. А вообще-то, если бы кто-то мог предугадывать их замыслы и намерения - с преступностью давно бы покончили.
Он выдвинул ящик стола и протянул посетителю фотографию убитого приятеля модельера Литвинова.
- Вам знаком этот человек?
Молодой человек без интереса глянул на покойника и пожал плечами:
- Нет…
- Я так и думал, - молвил Севидов, подавая еще несколько снимков того же Говоркова, но на этот раз прижизненных.
- Да нет же - впервые вижу, - с еще большей уверенностью заявил Фельцман, рассмотрев каждый из фотопортретов.
- Теперь внимательно взгляните на эту фотографию, - сыщик положил на стол еще одну карточку.
- Господи!.. А моя-то личность, каким образом к вам попала!?
- Неважно… - отмахнулся тот и поместил рядом два снимка: Якова Абрамовича и убиенного мужчины, - что теперь скажете?
Проницательность бизнесмена была где-то на пути к осознанию выстроенной следователем последовательности. Он слегка побледнел, надел очки в модной дорогой оправе, еще раз вгляделся в запечатленные лица и, наконец, задал вопрос, давно ожидаемый Анатолием Михайловичем:
- А кто этот с дыркой во лбу?
Мэтр откинулся на спинку стула, Фельцман же смотрел на пожилого собеседника в мучительном ожидании ответа…
- Тот самый мужчина, убитый накануне у подъезда вашего дома.
С этой секунды бледность лица толстосума стала принимать угрожающую глубину оттенка, а в конечностях, судя по вибрации фотографий, появилась изрядная дрожь. Вмиг вспомнив, что перед Богом все равны, а причин предстать перед киллером у него и вовсе целая бездна, он, запинаясь, вопрошал:
- Н-неужели все происки имеют с-строгую направленность именно п-против меня?
Теперь настал черед Севидова вальяжно закурить и мысленно поглумиться над сидевшим напротив богатеем. Он неспешно достал дешевые сигареты и демонстративно положил их перед собой. Сейчас его манеры, равно как и весь вид, красноречиво говорили: "Зарплаты на отменный табачок не хватает - дрянь, конечно, курим!.. Тем не менее, спим спокойно и вам не завидуем".
Насладившись колоссальной переменой в поведении гостя, сыщик беспечно изрек:
- Рад бы опираться на ваши финансово-статистические выкладки и не брать в расчет других фактов, да не выходит. По всему получается - преступники поджидали вас, да спутали с этим несчастным…
- Н-но, почему!? Что им от меня н-нужно!?
- Знал бы прикуп… Кстати о Сочи! Вы ведь недавно из теплых краев?
Тот, в одночасье потеряв способность предугадывать чужие мысли, кротко кивнул.
- Ну, так вот вам добрый совет: берите-ка в охапку семью и немедля поезжайте на месяц-другой, по далеким странам, пока мы не тут распутываем зловещий клубочек.
Яков Абрамович сейчас был во всем согласен с мудрым представителем Закона, над которым при иных - благоприятных обстоятельствах не преминул бы подшутить или поизмываться. Анатолий Михайлович же, сделавшись как никогда серьезным, искал в карманах авторучку и с каменным лицом напутствовал:
- Тянуть и придумывать меры безопасности с усилением охраны не советую - уже установлено, что действуют высочайшие профессионалы и ваши наемные дилетанты для них не помеха. Цель путешествия, равно как и место временного проживания, следует держать в строжайшей тайне. Надеюсь, сами понимаете, по какой причине. Своим сотовым телефоном больше не пользуйтесь - отследят мгновенно, лучше купите за кордоном новый, а этот выбросьте в Неву. Вот номер, по которому вы должны мне позвонить через месяц. И последний вопрос…
Бизнесмен, казалось, весь был в благодарном внимании…
- Кому, на ваш взгляд, "Фрегат" мог встать поперек горла?
Позабыв о недавнем пренебрежении и полностью утеряв всякую вальяжность, мужчина, походивший сейчас на затравленного кролика, жалобно выдавил:
- В Питере есть только одна контора со схожим характером бизнеса и сравнимая по обороту средств с "Фрегатом"…
Немного помолчав, он относительно твердо изрек:
- "Корвет". Компания по торговле и обмену недвижимости "Корвет". Директором у них, кажется Лавренцов… Да-да - Аркадий Лавренцов…
Севидов кивнул и вдруг узрел страшные гримасы позабытого им подопечного ученика. Из обезьяньих ужимок, он понял следующее: Лешка страсть как хотел бы дождаться концовки интригующей беседы, однако ж, здорово опаздывает на встречу с девушкой, с которой старый сводник сам же и заставил познакомиться…
- Идите Алексей Леонидович, - смилостивился наставник, - завтра, как обычно, к десяти…
Стажер схватил куртку и сей же момент исчез, даже не попрощавшись.
Следователь раскрыл мизерный блокнот и, что-то записывая бисерным почерком, молвил:
- Понятно… Итак, Яков Абрамович, давайте ваш пропуск и до нескорой встречи…
* * *
- Значит, ты коренной москвич? - спросила Алина у молодого человека.
- Истинно. Всю недолгую жизнь провел в столице, - отвечал Волчков, прикидывая, как бы половчее и незаметнее, будто это само собой разумелось, ухватить барышню под руку. - Сколько помним предков - все были москвичами.
- Ваша семья, наверное, сейчас редкое явление. В Москве оседают все больше приезжие…
- Точно… А твои корни, стало быть, питерские?
Девушка кивнула и задумчиво ответила:
- Оба деда воевали, причем один в знаменитом Ижорском батальоне. А бабушки пережили блокаду…
Они неспешно свернули с набережной Невы и прогуливались по аллеям, близ величественного здания Адмиралтейства. Вечер выдался теплым и безветренным. Череда тоскливых, моросящих дождей прервалась, обещая хорошую погоду в последние деньки октября. Оказавшись вскоре у фасада дворца, залитого мягкой желтой подсветкой, парочка остановилась. Алексей, заворожено глядя на дивную архитектуру, прошептал:
- Красота… Я, честно говоря, впервые здесь…
- Мне очень нравится это место. Помнишь, как у Осипа Эмильевича?
Он с виноватым сожалением помотал головой и справился:
- А кто такой Осип Эмильевич?
- Мандельштам… - тихо ответила она и продекламировала:
- Я вернулась в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез,
Я вернулась сюда, так глотай же скорей,
Рыбий жир ленинградских ночных фонарей…
- Здорово… - оценил молодой человек и попытался оправдаться: - понимаешь, у меня тоже не хватает времени на все задумки. Так хочется и с книгой посидеть, и походить по театрам, музеям, посмотреть достопримечательности Северной Пальмиры… А только-то и выходит, что одну работу вижу. День не нормирован, случается преступление - мы с Михалычем мчимся на место и копаем, выясняем, опрашиваем, пока не вырисовывается что-либо похожее на мотив. Затем уж садимся в кабинете и ломаем головы над версиями, кругом подозреваемых…
- И все-таки не ошибусь, если предположу: тебе жутко нравится профессия следователя.
- О!.. Я мечтал о ней с детства! - с жаром подхватил тему Лешка, - у нас же и дед, и отец сыскарями корпели. Целая династия!
- А сюда попал по распределению?
- Не совсем… Батя протежировал поучиться к Севидову.
- А что, твой шеф такая известная личность, что к нему только по протекции?
- Еще бы! - многозначительно воскликнул вчерашний студент. - К его мнению и лучшие следователи, и прокуроры всех уровней прислушиваются, советоваться приезжают. А дела поручают самые запутанные, если не сказать гиблые.
- Вроде недавних убийств? - продолжала исподволь любопытничать Алина.
По всему чувствовалось - треп об особенностях нелегкой работы Волчкову не надоедал никогда и рассуждать об этом он мог безостановочно. Собеседнику необходимо было лишь подкидывать "свежих дровишек" и наслаждаться обилием информации об искусстве сыска…
- Тут мы поначалу немного подсели и забуксовали, - начал он с серьезной миной, полной важной многозначительности, - но, недаром Анатолия Михайловича считают гением. Вчера он выдал такую гипотезу - аж дух захватило! Ведь, что греха таить, стали подумывать о висяке, ну то есть - о нераскрытом уголовном деле, коих в арсенале моего мэтра много лет не случалось. Ан нет! Все у старого раскладывается по нужным полочкам…
Но внезапно он запнулся и немного сник. Произошедшая легкая перемена не ускользнула от внимания девушки.
Обогнув не работавший фонтан, расположенный напротив дворца, парочка пересекла Адмиралтейский и оказалась на Вознесенском проспекте. Осмелившись, наконец, Алексей взял Алину под руку. Уголки ее губ лишь на мгновение дрогнули в улыбке, но возражать она не стала, решив выяснить причину его немного расстроенного молчания.
- Севидов производит впечатление неразговорчивого и замкнутого человека. Тяжело работать с ним?
- Это он с виду такой, а на самом деле отличный мужик. Даже пошутить иной раз не прочь. Кстати, очень неплохой рассказчик, столько занятных историй от него услышал - ни в одной газете такого не прочитаешь.
- Повезло тебе…
- Это точно. Он настоящий фанат своего дела. Представляешь, когда занимаемся раскрутками очередных уркаганов, Михалыч словно железный - и ночи не спит, и не ест толком, об отдыхе забывает… Все в кабинете, да на выездах пыхтит своими сигаретками - и откуда только энергия берется!? А стоит уйти в отпуск или же с неделю посидеть в безделье - моментально хандрить начинает: то сердечко с давлением шалят, то головные боли, а то и с желудком мается…
- Медицина трактует это довольно просто, - тихо объяснила Алина, - некоторым людям стрессы помогают мобилизовать защитные реакции организма. Мне бабушка рассказывала: в осажденном Ленинграде народ почти не ходил по врачам, хотя клиники работали без перебоев. Болели редко и за медицинской помощью обращались в исключительных случаях - при ранениях во время артобстрелов, да когда уж невмоготу было пережить истощение. Зато после снятия блокады все больничные койки заполнились за неделю - пропала опасность, ушел стресс, люди расслабились…