– Во?первых, это не твой дом! – Надменно вскинула острый подбородок свекровь. – Это квартира моего сына, и я имею право приходить сюда тогда, когда мне захочется…
– А во вторых? – Слегка насмешливо поинтересовалась я, прекрасно понимая, куда клонит Ирина Матвеевна.
– Твои усмешки здесь совершенно не уместны! – Злобно сверкнула глазами собеседница. – Я пришла сюда для того, чтобы предупредить тебя, что деньги, принадлежащие нашей семье, тебе прикарманить не удастся! Ты обманом сумела затащить в свои сети доверчивого Сему, запудрила ему мозги, может, околдовала даже… Пока он был жив, я еще как то мирилась с этим, но сейчас, когда ты сжила его со свету, я приложу все усилия…
– Стоп! – Я так резко опустила на стеклянный столик фужер, что он жалобно зазвенел и едва удержался на тоненькой золоченой ножке. – Остановитесь?ка на этом пункте поподробнее. Это что намек или прямое обвинением меня в убийстве мужа? – Я так свирепо посмотрела на свекровь, что она заметно струхнула и сбавила обороты.
– Мы не в милиции, Полина, и я не прокурор, чтобы выдвигать обвинения…
– Тогда советую следить за тем, что говорите, Ирина Матвеевна. – Холодно посоветовала я. – Я бы на вашем месте поостереглась раньше времени сплетни распускать и глупости болтать на право и налево. До меня уже слухи доходить начали один нелепее другого. А вы ведь еще не знаете даже, как распорядился вашей судьбой Семен. Не опасаетесь, что в своем завещании он такие распоряжения оставил, что теперь вы от меня так же зависеть будете в материальном плане, как от него всю жизнь зависели?
– Он этого не мог сделать. – Побледнела свекровь. – Сема прекрасно знал о наших с тобой отношениях… Или мог? – Она вскинула на меня переполненные злобой глаза. – Говори, что ты там заставила его написать в завещании?
– Я не видела этот документ. И знаю о нем не больше вашего. – Я посмотрела на собеседницу и добавила. – Но уверена на сто процентов, что вам лично он распоряжаться ничем не позволил. Он сто раз говорил, что доверить вам капитал может только умалишенный или полнейший кретин. Уж извините…
– Он не мог так говорить о матери! Особенно с такой ….
– Со своей женой. – Напомнила я. – Так зачем вы пришли, может, все?таки скажете? Или так и будем оскорблениями до утра обмениваться?
– Скоро всему этому безобразию придет конец! – Свекровь резко выпрямила спину и надменно глянула на меня из-под густо накрашенных ресниц. – Ты много о себе возомнила, Полина, но смею тебя заверить, Сема был не так прост, как могло тебе показаться на первый взгляд…
– Я прожила с Семеном три года. – Уточнила я. – И до этого мы тоже были знакомы не два дня, как вы любите утверждать, а намного дольше…
– Уж не знаю, где и когда мой сын имел несчастье познакомиться с такой… женщиной. – Ирина Матвеевна презрительно поджала губы. – Вероятно все дело в том состоянии, в котором пребывал Сема последнее время… Он так много пил, совершал один безрассудный поступок за другим… Хотя я конечно, не осуждаю его, сын для матери всегда остается сыном…
– То?то вы его даже в психушку запихнуть норовили, когда он вам содержание урезал месячное… – С усмешкой напомнила я.
– Тогда он, действительно, был не в себе! – Свекровь даже покраснела от злости. – Иначе он никогда бы не женился на женщине подобной тебе! Да еще так поспешно! Но он не всегда был таким, ты думала, что полностью прибрала Семена к рукам, спаивала и развращала его всеми доступными способами, лишь бы без помех распоряжаться его… вернее нашими капиталами! Но я еще раз повторяю, ты не знала моего сына так, как знаю я. Я его вырастила и воспитала, а это что?нибудь да значит! Он сильно изменился в последние месяцы перед смертью, я смогла правильно повлиять на сознание моего сына, он, наконец, осознал, что для него действительно важно и дорого в этой жизни… Тебя ждет немало сюрпризов, дорогая Полина! Не пришлось бы локти кусать…
– Вы пришли только для того, чтобы предупредить меня об этом? – Спокойно поинтересовалась я, с некоторой даже жалостью глядя на раскрасневшуюся от возбуждения свекровь. – Не стоило так утруждаться. Это вполне могло бы до завтра подождать… А что до завихрений, которые в последнее время в голове у Семена начали возникать, то тут я с вами вынуждена согласиться… Мой муж здорово изменился…
– Поэтому он и стал тебе больше не нужен! – Никак не могла остановиться собеседница. – Такой Сема тебя не устраивал…
– Вы снова на что-то пытаетесь намекать, Ирина Матвеевна? – Ее злобные выкрики уже порядком меня утомили и начали почти болезненно отдаваться в глубине мозга. – Может, все-таки подождете до завтра? Раз вы так уверены в том, что Семен одумался и поумнел, то стоит ли унижаться до скандалов с таким ничтожеством, как я? Лично у меня нет никаких сомнений, новое завещание Семена все окончательно и бесповоротно расставит по местам. Каждый получит то, что ему причитается, и разойдемся с миром… Что вы сегодня от меня хотите услышать?
– Я хочу знать, как мой сын распорядился своими деньгами. Я нервничаю, разве ты настолько черства, что не можешь меня понять?
– Я еще раз повторяю, Ирина Матвеевна, я не имею понятия, что написано в этом документе. Даже по закону, если вы не в курсе, заинтересованной стороне запрещается присутствовать при составлении завещания, дабы никто не мог оспорить его, как написанное под давлением или внушением.
– Не прикидывайся, Полина. У Семы не было от тебя секретов… – В сердцах воскликнула свекровь и осеклась.
– Он сильно изменился в последнее время, сами же говорите. – Вздохнула я. – Я даже не знала о том, что он изменил свою последнюю волю буквально на днях…
– Я думаю, нам стоит уйти. – И я, и Ирина Матвеевна одновременно вздрогнули от неожиданности, услышав голос Ларисы, внезапно раздавшийся из дальнего угла. Похоже, свекровь тоже совершенно забыла о присутствии в комнате своей молодой спутницы. – Неужели вы не понимаете, что надеяться чего?либо добиться от этой черствой и бездушной женщины, просто смешно? Ей наплевать и на горе матери, и на смерть мужа…
– Да кстати, – я всем корпусом повернулась в ее сторону, – забыла спросить, а тебе что в моем доме понадобилось? У нас с Ириной Матвеевной хоть что-то общее есть, маловато, правда, но все-таки… А твоя комедия, милая, на мой взгляд, совершенно не уместна и даже где-то отчасти смешна и нелепа. Не стыдно было перед людьми рисоваться? Каждая собака знает, что Семен тебя не просто бросил три года назад, а цинично обманул надежды твоих родственников, женившись на … как вы там меня называете обычно? – Я мельком глянула в сторону свекрови. – На драной провинциальной кошке, кажется.
– На облезлой безродной кошке! – Презрительно процедила сквозь зубы та.
– Вам бы такой облезлой быть! – Я усмехнулась. – Не отказались бы а, Ирина Матвеевна? Глядишь, и не пришлось бы спутников за бабки бешеные нанимать…
– Сколько можно слушать издевательства этой женщины! – На глазах Ларисы появились вполне реальные слезы. – Давайте, уйдем отсюда, Ирина Матвеевна! Я сразу предлагала вам в суд идти, а еще лучше в милицию на нее заявить, пусть там разберутся, что она за птица, и откуда ее принесло на наши головы…
– Остынь, Лариса. Уж больно ты суетишься, девочка. Ирина Матвеевна постарше тебя да и поумнее, видимо. Ты что в суде-то требовать собралась? Еще ведь даже не известно, как Семен распорядился деньгами и прочим своим имуществом. А насчет милиции вообще идея несколько бредовая…
– И никакая не бредовая! – Прямо посмотрела мне в глаза Лариса. – Всем понятно, что ты руку к смерти Семена приложила! Так пусть милиция это докажет, а мы ей поможем …
– Пусть докажет. – Коротко перебила я. – И вы ей помогайте, не запрещаю. А сейчас будьте добры, вы обе, покиньте мою квартиру. – Я чувствовала, что, не смотря на все упорные старанья не принимать ничего близко к сердцу, я вот?вот взорвусь от злости и раздражения. Мало у меня что ли проблем, что я еще и эту лабуду должна терпеливо выслушивать? Да с какой стати, в конце концов! Я щелкнула пультом, и массивные дверки лифта снова раздвинулись.
– Я никуда не уйду, пока не выскажу всего, с чем пришла. – Надменно поджала губы свекровь, даже не подумав подняться с софы.
– Так говорите, чего тянуть! – раздражение просто распирало мне грудь. – Говорите, и будем прощаться.
– Я хотела заранее обсудить с тобой наши будущие отношения… – Свекровь заметно волновалась и даже нервничала.
– Надеюсь, вы избавите меня в будущем от любых отношений с вами.
– Для этого ты, если Семен не позаботился о матери, должна мне выделить определенную сумму, на которую я смогу жить так, как посчитаю нужным, не отчитываясь ни перед кем… Особенно перед тобой. – Торопливо сказала Ирина Матвеевна и облегченно вздохнула. Видимо сейчас она произнесла именно те слова, ради которых и притащилась в мой дом в столь позднее для визитов время. – А если он все оставил мне, то ты завтра же уедешь и оставишь нашу семью в покое.
– Я исполню все в точности, как распорядился в своей последней воле Семен. – Твердо ответила я и даже как?то слегка успокоилась. – Если он хотел оставить вам деньги, вы их сразу же получите, не сомневайтесь.
– Ты так спокойна, потому что надеешься на то, что сумеешь оспорить завещание благодаря тому нелепому брачному контракту, который вынудила подписать моего сына! – Истерично воскликнула свекровь, не в силах больше держать себя в руках. – Этот неблагодарный мальчишка никогда в жизни меня не слушал! Постоянно грубил и поучал по поводу и без повода. Я посвятила ему всю жизнь, молодость загубила на его воспитание, а он никогда меня не любил. А уж после смерти отца и вовсе обнаглел до крайности!
– Как воспитали, так и получилось. – Мне стало немного жаль эту, действительно, не слишком счастливую, женщину. – Но я не могу пойти против желания Семена… Да к тому же я ведь правда не имею понятия, что написано в этом завещании. Может, он мне, действительно, ничего не оставил. Или самую малость отписал, чтобы с голоду на панель не пришлось подаваться… Вполне вероятно даже то, что он и вас, и меня просто?напросто кинул, что называется. Такой возможности вы не допускаете?
– Но у него же никого нет, кроме нас с тобой… – Прошептала Ирина Матвеевна. – Больше ведь некому завещать …
– Он у нас с вами еще тот чудак был. – Усмехнулась я. – Может, как Деточкин, в приют все отписал или на построение храма на своей малой родине… Хотя в чем-то вы правы, у меня еще контракт брачный в запасе остается, а вот у вас…
– Да что вы ее слушаете! – Снова вклинилась в разговор Лариса. – Она же издевается над вами, как вы не понимаете! Все она прекрасно знает, и про завещание, и про деньги! Иначе, разве пошла бы она на такое!
– На какое? Что ты все намеками разбрасываешься? Ты уж молчи, а если не можешь рот закрытым держать, так говори прямо, чего юлить.
– Это ты юлишь! А мне изворачиваться нечего! Я прямо тебе заявляю, ты женила на себе Семена из?за денег и только из-за денег! А как только представилась возможность, избавилась от него. И завещание написать заставила….
– Как?то ты обтекаемо выражаешься – избавилась! Это как я сделать умудрилась, скажи на милость. Убила что ли? – Лариса прищурилась и побледнела. – Значит, убила? Так и говори. – Я пожала плечами. – А то избавилась! Как хочешь, так и понимай.
– Хватит умничать! – Истерично выкрикнула мне в лицо Лариса. – Думаешь, все предусмотрела и провернула без сучка и без задоринки?! А вот и нет! У меня доказательства есть, что ты виновата в смерти мужа! И если не собственной рукой его на тот свет отправила, то руку к этому уж точно приложила…
– Но если ты согласишься на мои условия, и тихо уедешь после оглашения завещания, забыв о контракте и претензиях, то мы не станем передавать улики в милицию. – Торопливо встряла в разговор свекровь.
– Ну, слава богу! – Облегченно воскликнула я. – Теперь я хоть поняла, зачем вы сюда приперлись. Ну, высказались? Тогда будьте здоровы.
– Как? – Растерялась Ирина Матвеевна. – Тебе даже не интересно, что нам известно?
– Нет. – Почти весело отозвалась я. – У меня на этот счет бумага есть, там четко описано, как и от чего умер мой муж. На ней все, как положено – и печати, и подписи врачей… А главное, в ней написана абсолютнейшая правда. Нет, ну конечно! Если есть время и желание, вы можете копаться в этом деле хоть до посинения. Фантазируйте, сочиняйте, расследуйте… Но я правду и так знаю, так зачем мне время тратить на эту ерунду, скажите на милость?
– Так, значит, будешь себя вести? – С угрозой в голосе процедила сквозь зубы Лариса.
– Именно так! – Я лучезарно улыбнулась. – И никак иначе быть не может. До свидания, девочки. Приятных снов. – Я приветливо указала рукой на все еще распахнутые двери лифта. На этот раз сбитые с толку гостьи не сопротивлялись и покорно направились к выходу. – Еще совет один на прощанье, Ирина Матвеевна. Вы задумайтесь на досуге, какого черта Ларочка так к вам притерлась по родственному. Столько лет и не вспоминала, а тут, нате вам, чуть ли не во вдовы усопшего записалась самочинно. Неужели эта красотка только за ваши интересы так искренне и пылко болеет, а Ирина Матвеевна? – Последнее, что я увидела перед тем, как лифт захлопнулся, были растерянные глаза свекрови и сверкающий не прикрытой злобой взор отвергнутой любовницы.
Да уж, денек сегодня выдался не из легких! Я обвела комнату усталым взглядом и тяжело вздохнула. Надо признать, Ирина Матвеевна в чем-то права, – квартиру Семен за последние пару недель запустил до полного безобразия. Скорее всего он так и не удосужился нанять новую прислугу, с тех пор, как в приступе то ли бешенства, то ли белой горячки одновременно выгнал и горничную, и кухарку, обвинив их, кажется, в шпионаже в пользу враждебного лагеря. А если проще сказать, он какую-то из них застукал в тот момент, когда девчонка по телефону увлеченно докладывала о его похождениях матери, поскандалил и заснул. Проснувшись же, никак не мог вспомнить, которая из двух служанок так прокололась. Обе естественно клялись, что понятия не имеют, о чем говорит хозяин. Я, честно говоря, допускаю, что ему и правда вся эта история во сне привиделась, но страдающий жестоким похмельем Семен разбираться в проблеме не стал, а попросту уволил и ту, и другую, после чего снова со спокойной душой лег спать.
Дня через три после этого он позвонил мне под вечер и с искренним удивлением в голосе сообщил:
– Представляешь, Поля, до чего я дожил, на старости лет? У меня ни тарелок, ни чашек, ни вилок не осталось… Только фужеров пара?тройка упаковок и все… А самое пакостное то, что холодильник вдруг оказался совершенно пустой… Может, приедешь? – В его голосе появились жалостливые просительные нотки. – Ты же не хочешь, чтобы твой законный супруг и кормилец с голоду помер в собственной кровати?
– Не волнуйся, Сема, тебе это не грозит. – Искренне отозвалась я.
– Но я действительно никуда сейчас не собираюсь, лежу в своей постели, телевизор смотрю…
– Да я не об этом! Уверяю тебя, дорогой, уж если тебе и суждено умереть, то я не знаю, конечно, где произойдет это знаменательное событие, но причиной точно станет не голод. Да ты собственными ресурсами можешь целый месяц с легкостью обходиться…
– Это ты на прослоечку мою жировую намекаешь? – Заметно повеселев, поинтересовался он. – Поняла теперь, какая это полезная штука? Может, хоть не станешь теперь изводить меня каждый день занудными беседами о похудании и тому подобной лабуде…
– Больно надо! – Фыркнула я. – Я ведь искренне тебе добра желала, а если ты мечтаешь о формах и габаритах слонов африканских, то дело конечно твое…
– Мои идеалом всю жизнь бегемоты были, ты же знаешь… – Жизнерадостно напомнил Семен и расхохотался.
– Ну что же, нет предела совершенству… Если приложить капельку усилий, ты, мой дорогой, без труда вольешься в их многотонные ряды…
– Но без твоей помощи, Полечка, я не смогу этого добиться … я просто чувствую, как с каждой минутой худею и чахну прямо на глазах…
– Да хватит тебе придуриваться, Сем! Ты уж продержись еще часика полтора, я приеду и продуктов привезу. Заеду по дороге в супермаркет … Тебе чего хочется?
– Еды. – Подумав пару секунд, коротко сообщил Семен. – И побольше.
– Ясно! – вздохнула я. – Неужели тебе совсем все равно, чем желудок набивать?
– Ну, я бы так уж категорично заявлять не стал… – Усмехнулся муж. – Я, что попало, в рот совать не стану. Просто знаю, ты плохого для меня не станешь покупать, вот и полагаюсь на твой вкус. Ты, главное, еще посуду не забудь… Ну, там вилки, тарелки…
– Ты что с голоду весь фарфор стрескал? – Искренне удивилась я. – И столовыми приборами закусил…
– Почти угадала. – Настроение у Семена явно было прекрасным. – Я все их в мусоропровод спускал, пока они не кончились.
– Зачем? – Вздохнув, поинтересовалась я. – Чем тебе тарелки помешали, горе ты мое?
– Воняли как?то… и мушки над ними кружились противные…
– А мыть не пробовал?
– Вот еще! – фыркнул возмущенно супруг. – Я же не кухарка какая?нибудь.
– Логично. – С улыбкой согласилась я. – Пожалуй, я в таком случае куплю тебе пару ящиков одноразовой посуды, очень удобно – поел и выбросил…
– Ненавижу эти пластиковые тарелочки и стаканчики бомжовские! Гнутся, ломаются, валится с них все постоянно… Я уж не говорю, как они на столе выглядят! Тьфу! Слава богу, я приличное количество денег заработал, чтобы позволить себе никогда в жизни больше не пользоваться этой гадостью.
– Да не горячись ты, Сём! – Успокоила мужа я. – Я просто так сказала. Пошутила не слишком удачно… Слушай, а что это ты который день дома безвылазно сидишь, как привязанный… Дня три, а то и четыре, судя по количеству угробленной посуды… Я права? Ты не заболел случайно? – Забеспокоилась я. – Или случилось что?
– Не паникуй раньше времени. Со мной все нормально, я здоров, как бык… Вернее, как бегемот. А дома я сижу, потому что думаю…
– Да что ты говоришь! – Еще больше встревожилась я. – Значит, точно болен!
– У меня в голове грандиозный план созрел… Чем больше думаю насчет него, тем больше мне нравится идея…
– Поделишься?
– Конечно. – Серьезно отозвался на том конце провода Семен. – Тащи жратву, и все обсудим за ужином. Если одобришь, то придется помочь супругу… Я без тебя вряд ли смогу концы с концами свести… Зато в случае успеха я не только проблемы наши одним махом решу, но и деньжат прилично срубить смогу…
– Ну и умеешь же ты заинтриговать, Семен! Просто сказочник великий, Ганс Христиан Андерсен – да и только! Но учти! Если окажется, что ты все это выдумал только для того, чтобы я побыстрее приехала с продуктами, я тебя убью! – Честно пообещала я и побежала одеваться…