Я счастлива! У меня самый лучший в мире муж! Самая лучшая в мире дочка! Да и сама я еще ого-го. Только вот что-то мне скучно, приключений, что ли, хочется… Не надо бросаться зря желаниями, они имеют обыкновение исполняться.
Селезнева Виктория Николаевна
Режим безвизового въезда. Обратно
Не люблю шумные сборища! Меня на них укачивает.
Именно по этой причине мы пришли поздравить профессора на 2 дня позже его Дня рождения. Конечно, салатиков не поедим, но зато его любимый виски с нами. А с ним мой любимый коньяк. В общем, гуляем. Матвей Дмитриевич встретил нас при входе, явно был рад принесенному виски (ну не нас же он, действительно, так любит).
Я вольготно расположилась на ставшем уже моим кресле и уставилась на висевшую передо мной картину.
С другой стороны на нее тоже уставилась пара глаз, правда как–то очень печально. Это Андрей с грустью вспоминал времена, когда профессор еще не обзавелся сей раритетной вещью, а именно не выклянчил ее у следователя.
- И все–таки я зря вам ее отдал…
Ну, началось… Сейчас будет: она "она такая…хорошая".
- Она такая… замечательная…
О, появилось новое слово в стандартной речи.
Профессор лукаво улыбнулся, и диалог поплыл по накатанной.
- Но согласитесь, Андрей Викторович, вы же ни черта в ней не смыслите…
- Кто? Я? Да я в восторге от нее, - Андрей выпучил глаза, видимо, показывая свой восторг. - Да если хотите знать, я еще тот ценитель!
- Во–во…
Я отключалась уже с первой фразой и довольно щурилась как мартовская кошка.
- Настенька, как у вас дела?
Неужели и про меня вспомнили? Что–то они сегодня быстро!
- Замечательно, Матвей Дмитриевич!
- А как Алена?
На этой фразе Андрей надулся как гордый индюк и уже открыл рот, чтоб петь дифирамбы нашей дочке, но я его опередила. Сегодня, все–таки, мы пришли отмечать День профессора. А день Алены у нас и так каждый день.
- Отлично, растет, радует маму с папой, портит имущество, и познает мир с помощью "крушу и ломаю".
Матвей Дмитриевич рассмеялся.
- Дети… Такие необычные!
- Да вы знаете, некоторые из детского возраста не спешат выпрыгивать, - на этих словах я покосилась на супруга.
Профессор поймал мой взгляд и улыбнулся снова.
- Ну а вы собираетесь отмечать свадьбу, молодые люди?
Опять двадцать пять… Ничего не меняется…
- А зачем? - я сладко потянулась, - мы расписаны, а кому эта обжираловка нужна?
- Например, мне… - раздалось из противоположного угла.
- Андрей, я тебя в кафе свожу и даже ради этого события куплю белый сарафан, устроит?
- Нет.
- Ну, ничем не могу помочь, - я повернулась к профессору, и, прежде, чем он решил проявить мужскую солидарность, спросила:
- Но а у вас как дела?
Матвей Дмитриевич проглотил комментарий предыдущего обсуждения.
- Да все нормально, сессия сейчас, так что час от часу не легче!
- А гостей много? - я не стала уточнять откуда, это и так все поняли.
- Не очень, не сезон как–то.
Тут еще и сезонность есть?
- Ой, башка дырявая, чуть не забыл, - профессор вскочил и направился к секретеру, так подозреваю, веку 18… Может меня Матвей Дмитриевич обманул с отсутствием миров прошлого?
- Вам же письмо от подруги!
Я взвизгнула!
- Маринка! Наконец–то!
Две пары глаз уставились на меня. Фигушки!
- Я его дома, пожалуй, прочту! - на этих словах я спрятала белый конвертик в сумку. Ну как дети, заметно даже как губы надули!
Вечер покатился по известному сценарию: виски–коньяк, коньяк–виски, коньяк–коньяк (видите ли, виски у них кончился), караоке (в этой народной забаве участвовала только я, но мне было совсем не скучно), такси, дом, милый дом, няня, двоившаяся в глазах и, наконец, постель!
Ночью я проснулась от странных булькающих звуков. Они меня даже не раздражали совсем, что очень удивительно. Повернув свою больную голову влево, я приметила Андрея, жадно глотающего что–то из какой–то тары. Я не знаю, что это было, но мне тоже безумно захотелось этого! Я растопырила руку как ошалевший зомби и протянула:
- Дааай!
Андрей подскочил на кровати, и это что–то методично пролилось мне на голову. Я зарычала!
- Андрей! - взвизгнула я и тут же схватилась за голову.
- Что бу–бо головка? - спросил заботливый супруг, кося глазом на лужу на моем одеяле.
- Дай! - я выхватила у него тару с каким–то напитком и только после глотка десятого поняла, что это апельсиновый сок. Не переношу! Но это я осознала, когда отпилась.
В соседней комнате раздался плач ребенка, и Андрей устремился на звук. Папа с мамой паразиты, разбудили дочку!
Я уже тихо - мирно отключалась, когда Андрей осторожно влез под одеяло. Он аккуратно поцеловал меня за ухо - я не отреагировала. Затем он начал спускать руку все ниже и ниже, пока я не перехватила ее где–то возле бедра.
- Андрей, 4 утра, имей совесть.
Муж обиженно запыхтел и отвернулся. Я лишь пожала плечами.
Утро началось слегка необычно. А именно очень шумно. А если быть еще точнее - с Элины.
Сестра уже бывшего следователя как–то незаметно стала и моей сестрой, поэтому заслышав визг и полные радости крики, я подпрыгнула на кровати и побежала вниз. Так и есть! Эля стояла, точнее висела на ошалевшем Андрее. Затем, она приметила меня и перепрыгнула, кажется, даже не касаясь земли, на мою шею.
- Ааааа, как же я рада вас видеть!!!
Я испытывала такую же радость и поэтому визжала в унисон. Вскоре в наш ультразвук добавилась еще одна нотка, из детской.
- Аленка! - крикнула Элина, и понеслась через две ступеньки к своей племяшке.
Дело в том, что Элина училась в Москве и приезжала крайне редко. Но каждый раз дни ее пребывания запоминались нам надолго.
Андрей чесал затылок, наверное, просчитывал, что в этот раз натворит его любимая сестра. И вспоминал прошлые разы: тусовка с рокерами в нашем доме, турне по городам России, после пьянки, отсидка в милиции всем скопом, рождение Алены и как следствие разрисованные стены нашего дома, да и соседнего… Ух, всего и не перечислишь! Ну как же я ей рада!!!
Если честно, я была рада всему, выходящему за рамки обыденности. Вы не подумайте ничего плохого… Я люблю свою семью, Андрей… Это надо просто прочувствовать, насколько сильно он мне дорог, если я променяла свою жизнь, на жизнь с ним; Алена - это моя радость, надежда и самое ценное, что у меня есть. Пока она со мной, я счастлива.
Но… Мне скучно, я задыхаюсь в четырех стенах, и поэтому появление Элины для меня как глоток свежего воздуха.
Сверху спускалась сестренка с сонной Аленой на руках. Дочка довольно жмурилась и уже была перемазана какой–то шоколадкой. Ну да, приехала любимая сумасшедшая тетя!
Андрей перехватил дочурку на руки, а я с Элиной отправилась на кухню.
- Ну что, рассказывай, надолго к нам? - набросилась я на Элю.
- Не, на пару недель, - пробурчала Элина, вцепившись зубами в яблоко.
- Ой, ты ж голодная! - сообразила я, наконец, - сейчас приготовлю завтрак!
- Неее, - Эля отрицательно замотала головой, - одевайся, мы идем на фотосессию. Я договорилась!
Как всегда, только приехала, а уже сюрпризы.
Оказалось, что на фотосессию идем мы все. Андрей для виду ломался, при этом потроша свой гардероб, в поисках "чего–нибудь приличного", я одной рукой красилась, другой гладила свою юбку, а-ля пояс. Как оказалось, зря. Андрей, увидев меня в этом безобразии, стащил ее и начал потрошить уже мой гардероб, на наличие "чего–нибудь приличного".
Элина тем временем одевала Алену и, думая, что я не замечу, подкрасила ей губы блеском. Я заметила, но ругаться не стала.
В общем, сумасшедшее утро благополучно перетекло в сумасшедший день.
Фотографировались в парке. Стоял теплый август, и было ТАК красиво. Мы давно уже не гуляли просто так. У всех светились глаза, и на лице было написано крупными буквами: "Я счастлив!"
Вернулись только под вечер. Алена уснула в машине. Такая красотка! Так сегодня позировала! Мы с Элей тихонько болтали о том, что произошло за время нашего невидения друг с другом. И все казалось таким правильным, так должно быть всегда!
Уже перед сном я вспомнила про Маринино письмо. Я так и не рассказала ей, куда я исчезла. Просто просила отправлять письма на абонентский ящик, а там уже их забирал один человек за символическую плату, и передавал на пункт отправки. Обратно действовали так же. Я передавала письма Матвею Дмитриевичу, а он уже отправлял их в мой мир.
Каждый раз, когда я писала очередное письмо, моя совесть пыталась сгрызть меня с потрохами - все–таки я многим была обязана подруге, а поступила с ней так по–свински. Но по–другому я не могла сделать. Спасибо, что хоть так смогла с ней общаться.
Я спустилась в гостиную, и уже там вскрыло письмо.
Хм, странно, в основном письма Марины напоминали Войну и Мир, и были написаны листов на дцать… А тут один листок, и тот рваный какой–то. На сердце свалился булыжник. Я раскрыла послание. Всего одно предложение. "Я в больнице, не уверена, что выживу. Если сможешь, приезжай".
Ноги подкосились, слава Богу, подо мной оказался диван.
Господи, это может быть последнее письмо от подруги!
Я резво вскочила обратно на ноги и понеслась в спальню к шкафу. Андрей что–то печатал на ноутбуке, лежа в кровати. Вначале он молча наблюдал за моими перелетами по комнате, затем отложил ноутбук и поинтересовался:
- Тебя кто–то укусил?
Мне было не до шуток, поэтому я проигнорировала идиотский вопрос и начала одеваться.
До Андрея дошло, что что–то случилось.
- Насть, что произошло? И ты вообще куда собираешься?
- В свой мир. Марина в больнице на грани смерти.
С Андрея разом сошла вся краска, и он вскочил на ноги.
- Ты с ума сошла?! Какой свой мир? Не пущу…
Я подняла глаза.
- Я еду в больницу, - почти по слогам проговорила я, - и не смей стоять у меня на пути!
- А как же я? А Алена?
- Я вернусь… Обещаю.
Андрей метался по комнате, потом стал так же бешено одеваться.
- А ты куда? - поинтересовалась я между делом.
- С тобой.
***
- Ты с ума сошел? Никуда ты не пойдешь? - набросилась я на супруга.
- Ну уж нет, я тебя один раз отпустил, второй раз таким дураком не буду! Если ты и едешь, то только со мной!
Я в бессилии зарычала. Вот что мне с ним делать, параноик–то мой! И даже отговорки не найти. Как–то ради любопытства, мы проверили, есть ли Андрей в моем мире. Оказалось, что нет. Я еще тогда пошутила, что теперь он может в гости ко мне съездить. Дошутилась!
Я поднялась в комнату, где остановилась Эля.
- Тук–тук, можно, - всунула я голову в помещение, где поселился хаос.
Элина улыбнулась в свои 32.
- Заходи, что не спиться? А куда это ты собралась? - нахмурила она брови.
Я замялась, а затем вкратце объяснила ситуацию. Эля напряглась как парашютист перед прыжком.
- А как ты вернешься? Как вернется Андрей, я понимаю, а ты?
Я прикусила губу.
- Я что–нибудь придумаю. Честно.
Элина посмотрела на меня, а затем обняла.
- Конечно, я присмотрю за Аленой, только ты возвращайся!
Я сжала губы, чтоб не разреветься. Ведь в действительности, не было никакой уверенности, что я смогу прийти обратно.
Перед уходом я зашла в комнату к дочке. Глядя на своего ангела в розовой пижаме, моя боевая готовность куда–то исчезла. Появился страх, что я могу остаться без Аленки.
Но я должна была это сделать. К тому же, если смогла один раз при дефиците информации, уж точно смогу и сейчас, обладая ей.
Ехали молча. Я притормозила у банкомата. Деньги здесь и в моем мире одинаковые, а вот карточка явно не сработает. Андрей вышел следом за мной.
- Ого, ты квартиру собралась там покупать, - супруг мельком взглянул на запрашиваемую сумму.
- Неизвестно, куда понадобятся деньги, - огрызнулась я.
Андрей помялся, достал свою карточку и снял сумму, чуть меньшую, чем я.
- Собираешь квартиру там покупать? - я не смогла не съязвить.
- Собираюсь, - в тон мне ответил муж.
Мы стоим друг друга.
К профессору добрались уже за полночь. Матвей Дмитриевич открыл нам в халате и слегка потрепанный. Андрей прыснул.
- Добрый вечер, - надо же с чего–то начать.
- Скорее ночь, - поправил дотошный профессор, затем уже более серьезно, - что–то случилось?
- Да, - хором ответили мы. Хотя, подозреваю, под случившимся мы с Андреем понимали разные вещи: я - подругу при смерти, он - мой побег из дома.
- Ну, проходите, скорее!
Профессор усадил нас в кресло и предложил мой любимый коньяк. Я отрицательно помотала головой.
- Нда, видимо дело и правда серьезное, - профессор поставил коньяк обратно в бар.
Я аж возмутилась, я что, алкоголичка какая–то? Потом, вспомнив, что я ни разу не отказывалась от бокала этого божественного напитка, прикусила себе язык.
- Ну, я вас слушаю.
Мы с Андреем переглянулись. И я решила излагать.
- Матвей Дмитриевич, помните, вы передали мне письмо от Марины?
Профессор молча кивнул.
- Ну, так вот, - продолжила я, - пару часов назад я его прочитала. Марина в больнице, и с ее слов, может не выжить. В общем, я отправляюсь в свой мир.
- А я еду с ней, - добавил Андрей.
Профессор переводил взгляд с меня на мужа, с мужа на меня. Остановился на мне, видимо более сумасшедшей.
- Настенька, вы понимаете, что вы оттуда можете не вернуться? И я не в силах буду что–либо сделать!
- Понимаю, - чуть слышно ответила я, - но на точках отправки тоже люди работают, в конце концов, всем кушать хочется.
Профессор помотал головой.
- Как ты думаешь, почему у нас все есть? Хорошая работа, шикарный дом? - профессор всегда переходил ко мне на "ты", когда начинал объяснять элементарные вещи. В его понятии элементарные.
- Чтобы не брать взяток, - с грустью закончила я.
- Правильно, иногда цена ошибки не стоит тех денег, которые за нее заплатили. Но, ты права, мы тоже люди. Может тебе удастся убедить.
Я слегка повеселела.
- К тому же, - добавила я, - всегда есть проводники.
Профессор наморщился.
- Здесь я тебе не помощник, если найдешь их - молодец.
Так и подмывало спросить: "Конкуренции боитесь?" Но я удержалась, ибо не стоит прикалываться над человеком, которому обязана практически жизнью.
- Ну и последний вариант, - я покосилась на Андрея, - ведь Андрей с Аленой всегда смогут пройти в мой мир? Вы пропустите?
Андрей смотрел на меня как удав на бедного зайчонка. Но ничего не говорил. И то хорошо, я не готова к перепалке.
Профессор тоже покосился на Андрея.
- Пропущу.
Я выдохнула. Хотя какой–то вариант.
- Давайте тогда не будем медлить. Профессор, скажите, как нам найти точку отправки?
- Очень легко. Со стационарного телефона набираете номер, - он протянул мне бумажку с набором цифр, - там вам автоответчик говорит адрес. Вот и все. И во всех мирах так.
- А если кто–то случайно наберет, - подал голос Андрей, - и он узнает адрес.
- Ну и что? - пожал плечами профессор, - ну придет он, надо же знать, зачем пришел, озвучить.
- Ну а если кто из клиентов проболтается? - это уже я начала искать дыры в системе.
- Настя, если кто не из нашего мира, мы это сразу видим. А если из нашего хотят побывать в другом, то тогда это другой разговор. Такие люди очень дотошно проверяются.
- Ладно, это неважно. Пошли, - кивнула я Андрею.
Он сглотнул, уставился на камеру пыток, куда приглашал нас профессор и, готова поспорить на мой новенький Пежо, у него промелькнула мысль остаться.
Я изогнула бровь.
- Да иду я, иду, - пробубнил Андрей. - А как это раб..?
Дежа вю.
Фууу, говорила, что больше по мирам не гуляю. Андрею явно было не лучше.
- Это каждый раз так? - глотая воздух, спросил супруг.
- Угу… А если обратно через проводника, то еще хуже.
У Андрея округлились глаза, а я мысленно заржала. Так и надо, нечего со мной таскаться.
Я вдохнула. Как будто ничего и не поменялась, опять ничего не почувствовала. А еще говорят, что стены греют. Ну–ну.
- Куда теперь?
Я пожала плечами.
- Надо позвонить, поехали, купим по телефону и симке.
Мы добрались на маршрутке до первого салона сотовой связи. Вот что странно, из мира Андрея мы уезжали где–то в 2 часа ночи, а здесь было 9 утра. Интересно!
Молодой человек в салоне подскочил к нам чуть ли не с песнями и плясками. Мы вернули его на землю, сказав, что нам надо 2 самых простых телефона с двумя работающими сим картами. Он как–то сразу погрустнел, но выдал нам необходимые средства связи.
Мы вышли на улицу.
- Ну и? - что–то неопределенное спросил Андрей.
Я покосилась на него.
- Выхода нет, придется звонить в "Колорит", там наверняка знают, в какой больнице их директор.
Я набрала до боли знакомый номер.
- Агентство "Колорит", чем могу помочь, - голос моей секретарши. Я аж прослезилась.
- Добрый день, я бы хотела поговорить с Мариной Геннадьевной.
Секретарь как–то замялась, а потом неуверенно произнесла:
- Марина Геннадьевна в больнице, ей что–то передать?
- А в какой она больнице?
Наташа опять замялась, а затем неуверенно спросила:
- Анастасия Дмитриевна, это вы?
А я думала, что за 3 года меня забудут.
Я сглотнула.
- Я, Наташ, только никому не слова!
В трубку прозвучал какой–то неопределенный писк радости.
- А вы к нам придете?
- Не уверена, в какой больнице Марина?
- В 3‑ей… Анастасия Дмитриевна…
- Наташ, давай потом, - мне совсем не хотелось никому ничего объяснять.
Я положила трубку и повернулась к Андрею.
- Ну что, едем в больницу.