2
Сегодня утром в девять часов с минутами Михаил уже был в приемной городского прокурора. Ольга еще не успела почистить перышки после поездки на городском транспорте и сидела, уставившись в зеркальце раскрытой пудреницы.
– Здравствуйте Михаил Егорович! Все уже собрались, заходите.
Михаил кивнул и открыл дверь в кабинет. В его сторону уставились с миной нетерпения на лицах начальник следственного отдела Управления Фесенко, следователь городской прокуратуры Карпенко и новый начальник НТО Нефедов. Хозяин кабинета, городской прокурор Николай Петрович Манюня, говорил по телефону, разглядывая что-то на столе. Когда Михаил подошел ближе, он увидел, что это были фотографии. Манюня показал свободной левой рукой на стул за приставным столом. Все безмолвно закивали и потянули руки для рукопожатия. Михаил не любил эту процедуру, но потискал каждому, соблюдая иерархию: Фесенко, Нефедов, Карпенко.
Манюня поспешил закончить телефонный разговор, обвел глазами присутствующих и открыл совещание.
– Тема нашего совещания известна, а план работы такой. Анатолий Иванович доложит состояние расследования. Потом рассмотрим организационные вопросы, в том числе возникшие в связи с привлечением Михаила Егоровича. В конце наметим план следственных действий на сегодня и ближайшие дни. Замечания по плану работы есть?
– Нету! – ответил за всех Фесенко.
– Тогда, Анатолий Иванович, тебе слово.
– Я доложу коротко. Будут вопросы, постараюсь уточнить детали. Миша у нас человек новый, его познакомим с материалами отдельно после совещания. Чтобы не затягивать посиделки. Здесь в кабинете мы преступление не раскроем, нужно хорошо побегать, а для этого нужно время…
– Анатолий Иванович, не трать попусту время на убеждения, мы согласны, – перебил городской прокурор.
– Тогда по пунктам, – продолжил Фесенко. – Первое, составлен список свидетелей. Ведется их опрос. Второе, составлен предварительный список подозреваемых. На первом месте, конечно, муж. Он обнаружил тело в десять тридцать вечера. По данным эксперта примерно через полчаса после убийства. Алиби у него нет. На всякий случай мы его посадили в СИЗО. В одиночку. Думаю, он не обидится, а нам так спокойнее. Директора фирмы еще не допросили, он только вчера вечером прибыл из командировки.
– Откуда? – уточнил Манюня.
– Издалека, Златоуста, что на Урале.
– Что он там делал?
– Так они работают на Россию. Что-то связанное с ракетами и космосом. Третье, никаких версий по возможным мотивам убийства еще нет. Допросим родственников, свидетелей и подозреваемых, тогда и будем что-то строить. Есть проблема. До сих пор не сделали вскрытие. Раз начальство раскручивает маховик, то всем нужно поворачиваться быстрее, а не только моему отделу.
– Этот вопрос решим. Несколько слов об организации работы, – продолжил Манюня. Координация всех следственных действий поручается Пал Палычу. Через него будете информировать меня о ходе следствия.
Карпенко утвердительно закивал головой. Манюня продолжил.
– Михаил будет работать как свободный художник. Если потребуется ему помощь, то все делать без волокиты. Надеюсь также на взаимный обмен информацией. Как говорил поэт: "Сочтемся славою, ведь мы свои же люди"…
– По принципу: одним работа, другим слава, – не удержался от язвительного замечания Фесенко.
Городской прокурор и Михаил, в чей адрес была направлена острота, оставили шутку без внимания. Она была далеко не первой и, скорее всего, не последней в устах Анатолия Ивановича.
Совещание было не долгим. Михаилу в этот день предстояло ознакомиться с материалами следствия и присутствовать при вскрытии. На вскрытие он напросился сам. Хотел набрать побольше информации для вечерних размышлений в гостинице.
Когда покинули кабинет городского прокурора, Фесенко спросил Михаила:
– Рассказать на словах или будешь смотреть бумаги?
– И то, и другое. Мне нужно многое записать, а я не стенографистка.
– Тогда поехали к нам в Управление. После обеда допросим директора фирмы.
– Лучше в его офисе. У него есть отдельный кабинет?
– Теперь есть.
– Как это?
– С этой дамой они сидели в одной комнате.
– Фирма большая?
– Четырнадцать человек. Под офис купили двухкомнатную квартиру на первом этаже обычной пятиэтажки. Во второй комнате размещается бухгалтер и секретарь, она же кадровик, табельщик, кассир. Бухгалтерию ведет жена директора. То есть уже бывшая жена. Месяц назад развелись.
– А где сидят остальные?
– Арендуют несколько комнат на радиозаводе. Цех сборки, склад, раздевалка и конторка, где, кстати, обитает муж убитой. Его должность называется замдиректора по снабжению. Есть еще мастер. Слишком много начальников. Как говорят: "На одного раба три прораба"…
– Беседовали со всеми?
– Абсолютно! Почитаешь протоколы, в том числе показания мужа.
– Почему развелись директор фирмы и его жена?
– Я не вдавался в детали. Намекнула, что брак потерял смысл. Если тебя это интересует, то можешь допросить еще раз.
– Если у директора был роман с блондинкой, то это может быть причиной развода и мотивом убийства для мужа.
– Возможно, муж и ревновал, но не к директору. Было еще к кому ревновать. А с директором блондинка работала более двенадцати лет. Если что-то и было, то давно. Жена директора почти открыто намекала на импотенцию.
– Иногда импотенты женятся на молодых в надежде на новый стимул. А что вы имели в виду, когда сказали, что было еще к кому ревновать?
– Миша, прочитаешь показания и все узнаешь. Пожалей мое время. Потом я отвечу на все твои вопросы.
Они подошли к стоянке автомобилей городской прокуратуры. Михаил сел в свой "жигуль" и поехал вслед за служебной машиной Фесенко в сторону Управления.
3
Фесенко достал из сейфа кипу папок и поместил их на приставной стол в своем кабинете.
– Вот, Миша, материалы по делу. Будешь уходить, скажи секретарше. Она здесь недавно, и я ее предупредил на твой счет. Ключ от сейфа будет у нее. Я пока отлучусь, а после обеда допросим директора. Ребята знают и все организуют. Работай…
– Спасибо! – Михаил протянул руку за верхней папкой.
К обеду он уже получил представление о хронологии событий того дня.
Анна Копыленко появилась на рабочем месте к десяти. Никуда не отлучалась до часу дня. Потом сделала перерыв на обед. Обычно она обедала дома, это в двух кварталах от офиса, семь минут ходьбы. В тот день обеденный перерыв длился около часа. Опять работала до пяти. За это время разговаривала два раза по мобильному телефону. После второго разговора вызвала такси и куда-то уехала. Предупредила, чтобы не включали охранную сигнализацию, так как обещала скоро вернуться. Вечером у нее должна была состояться важная деловая встреча. Это были показания секретаря. Остальное известно по показаниям старушек из подъезда.
Жаркий день начала июля они провели на лавках у подъезда в густой тени кленов. Кто-то записал эту подробность в одном из протоколов. Они видели, как работники: секретарь и директорша, – покинули помещение. Потом на такси возвратилась Анна с незнакомым мужчиной. Такси отпустили. Потом примерно через час мужчина ушел. Но вскоре подъехала светлая (одни утверждали желтая, другие золотистая) иномарка. В иномарке прибыл красивый парень и зашел на фирму. Когда он ушел никто не видел, так как старушки разошлись по домам смотреть сериал. Но одна из них, чьи окна выходят во двор, утверждала, что во время рекламной паузы она выглядывала из окна. Машины уже не было.
Чьей-то рукой на показаниях было помечено красным карандашом время 20 часов 30 минут.
В 22 часа 36 минут дежурным "02" зарегистрирован звонок мужа.
По номеру мобильного телефона Анны было зафиксировано на телефонной станции в тот день всего 7 звонков. О двух из них дала показания секретарь. Как оказалось, один был с мобильного телефона директора фирмы в 14 часов 04 минуты. Другой из телефона-автомата железнодорожного вокзала в 16 часов 22 минуты. Третий звонок в 19 часов 39 минут с неизвестного мобильного. Дважды Анна звонила домой. И дважды звонили ей из дома. Около 21 часа и в 21 час 25 минут. Последний разговор длился почти три минуты, поэтому был сделан вывод, что убийство произошло между 21 час 28 минут и 22 часа 20 минут.
По показаниям мужа звонки были сделаны им. Муж утверждал, что он только спрашивал, когда она вернется домой. Когда он позвонил второй раз, Анна обещала, что выходит через пять минут. Он не дождался и решил пойти ей навстречу. Так дошел до офиса и обнаружил жену убитой. По внешнему виду он определил, что жена мертва и вызывать скорую бесполезно. Сразу позвонил в милицию и стал ждать, ничего не трогая.
В комнате, где была убита Анна, нашли почти пустую бутылку красного вина и полупустую коньяка, несколько рюмок с отпечатками пальцев. Часть отпечатков еще не была идентифицирована.
В несущую стену комнаты был вмонтирован сейф с двумя отделениями, каждое из которых закрывалось своим кодовым замком. Сейф еще не были вскрыт и исследован, так как ждали директора из командировки. Никто из сотрудников фирмы не знал шифров. Замки опечатали.
После обеда в столовой Управления Михаил возвратился в кабинет Фесенко, где его уже ожидал хозяин.
– Обедал? – не дожидаясь ответа, продолжил. – Едем допрашивать директора. Его уже предупредили. Оставь свою машину здесь, все равно возвращаться. По тебе заметно, что накопил много вопросов.
– Еще бы!
– Поговорим по дороге.
Фесенко усадил Михаила на заднем сидении старенькой служебной "Волги" рядом с собой. Кроме водителя впереди сидел знакомый Михаилу следователь Кононов из отдела Фесенко.
– Пока доедем, готов ответить на твои вопросы, – обратился к Михаилу Фесенко, когда машина тронулась.
– У меня много вопросов. Начнем с главного. Уже успели отыскать посетителей фирмы? Их было двое.
– На самом деле их было трое. Третьего нашли, но это пустой номер. Хотя алиби у него нет, а хиленький мотив есть. Можешь им заняться, если хочешь.
– Хочу. А как с поиском тех двоих, о которых я читал в показаниях.
– Пока никак. Думали, что проще найти владельца автомобиля. Однако при неизвестной модели и неопределенном цвете это не так просто.
– Кто этот третий?
– Частный предприниматель, работал на компьютере с бухгалтерской программой. Ему так доверяли, что оставили одного на фирме. Уверяет, что ушел в семь часов или немного позже, когда уже вернулась Анна. Мужчину, который приехал c ней, не видел, так как работал за компьютером бухгалтера. Можно сказать, что она его выпроводила.
– А какие у него могли быть мотивы?
– Поговори с ним, с бухгалтером и все узнаешь. Меня это направление пока не интересует.
– Если он ушел около семи, то почему старушки его не заметили?
– Такое бывает. А вот почему бухгалтер и секретарь не вспомнили об этом посетителе, можешь выяснить сам.
– Мне нужны данные на этого человека.
– Получишь у Кононова, в дело показания пока не попали.
* * *
Терпеливо ожидая своей очереди задавать вопросы, Михаил разглядывал директора. Росту он был для мужчины ниже среднего, вероятно около 170 или чуть больше. Однако благодаря красивому лицу и ладной крепкой фигуре выглядел очень привлекательно. Продолговатое лицо, раздвоенный подбородок, прямой нос, высокий лоб с небольшими залысинами. Темно-русые вьющиеся волосы еще надежно скрывали намечающуюся лысину на темени. Большие серые глаза смотрели грустно из-за неожиданно длинных ресниц. Вероятно умный и бизнесмен успешный. В такого могла влюбиться молодая женщина, которая много времени проводит рядом в силу многолетней совместной работы.
Фесенко предупредил, что беседа будет записана на диктофон, а потом на основании записи будет сделана стенограмма.
– Чем вы приехали? – начал дознание Фесенко.
– Московским поездом.
– А почему вашим работникам пришлось пользоваться такси, а не служебной машиной.
– Я ее оставил на стоянке рядом с вокзалом. Когда уезжаю не на долго, то ключи от машины не оставляю.
– Вы отсутствовали неделю.
– Но не месяц же. Думал обернуться за 3-4 дня, но все вышло не так.
– И что же нарушило ваши планы?
– Длинный разговор.
– У нас много времени.
– Вы, наверное, уже знаете, чем занимается моя фирма. Многое открывать я не могу, давал подписку и все такое. Но могу сказать, что мы производим и поставляем в Россию датчики для ракет нескольких типов. Недавно я получил официальное письмо от директора российской фирмы, с которой мы сотрудничали несколько лет. В этом письме сообщалось о прекращении договорных отношений. Короче, они отказались от нашей продукции. По телефону я ничего не мог выяснить. Кроме того, режим секретности запрещает вести такие переговоры по открытой связи, а у меня нет сейчас выхода на защищенную сеть. Пришлось поехать.
– Ну и каков же результат?
– Никакого. Я думал у них какие-либо замечания по качеству или цена не устраивает. За день или два устраним недоразумение и продолжим сотрудничество. Оказалось, это постановление российского правительства отрезать всех иностранных поставщиков для аэрокосмической отрасли.
– Насколько мне известно, этому постановлению не один год.
– Да, но на освоение собственного производства нужно время. Нас спасало то, что кроме документации, а ее пришлось передать им давно по требованию военных, мы обладали технологическим ноу-хау. Теперь видно они дошли до этого сами. Представляете, с каким настроением я вернулся, а тут такое горе. Не зря в народе говорят, беда одна не ходит…
– Теперь расскажите все, что вы знаете об Анне Копыленко.
– Вам, думаю, известно, что она окончила радиотехнический институт. К нам на радиозавод попала еще студенткой на практику. Проявила себя инициативной и сообразительной. Ей, конечно, не хватало глубины знаний, но воля и настырность позволяли достигать поставленной цели. Я добился ее распределения в мою лабораторию. Потом она год была в отпуске по уходу за ребенком. Однако вскоре наверстала упущенное и стала лучшим инженером-регулировщиком. Тогда как раз мы освоили производство этих датчиков. После развала завода нужно было как-то жить, и я организовал собственную фирму.
– Что означает название фирмы "НКТ"?
– Научно-космические технологии. По известным причинам я не мог использовать полное название. Для многих расшифровка была другая: Николай Константинович Тураев, то есть я собственной персоной.
– Вы сразу назначили Анну Копыленко исполнительным директором?
– Да. Это было ее условие. Хотя для нашей небольшой фирмы и заработной платы Анны должность не имела большого значения. Анна была немного тщеславна. Когда знакомилась с деловыми партнерами, то всегда подчеркивала свою должность.
– А ее муж?
– Он у нас работает всего год. Я его принял по ее просьбе. Он парень толковый, но мне пришлось придумать для него обязанности.
– До такой степени покойная пользовалась здесь влиянием?
– Мы давно его знаем. Человек остался без работы. Кстати он тоже радиоинженер, последние пять лет работал программистом. Больших денег ему здесь не платили, поэтому никакой особой жертвы мы не понесли, взяв его к себе…
– Почему "платили" в прошедшем времени?
– Потому, что я в растерянности. Не знаю, удастся ли сохранить фирму. Массовые увольнения будут точно…
– Расскажите о ее личной жизни.
Директор слегка покраснел.
– Пока я отсутствовал, вы беседовали, вероятно, с сотрудниками и моей бывшей женой. Они вам могли наговорить всякого…
– Попробуйте их опровергнуть.
– Я никогда не скрывал, что симпатизировал Анне. Но у меня другой вкус. Вы видели мою жену. Серьезно меня задевают только брюнетки. К блондинкам у меня чисто эстетический интерес. Потом, разница в возрасте…
– Не такая уж большая разница…
– В моем случае это имеет решающее значение, – директор опять покраснел. – Если вы намекаете на ревность Олега, ее мужа, то у него были более серьезные основания для ревности. Она имела бешенный успех у мужчин. Не хорошо говорить плохо о покойнице, но некоторые из них пользовались взаимностью.
– То есть у нее были поклонники?
– Постоянных, насколько я знаю, не было. Но время от времени она кем-то увлекалась.
– Как реагировал на это муж? Вы все-таки все вместе работали. Им трудно было скрыть от глаз сотрудников свои отношения.
– Он тоже не без греха. Возможно, у них была договоренность прощать друг другу мелкие шалости.
– А если не мелкие? Вы что-либо знаете о владельце желтой или золотистой иномарки? Он приехал вечером. Она с ним встречалась в вашем офисе за полтора часа до смерти.
– Услыхал сегодня от секретаря. А она от жильцов дома, которых вы допрашивали…
– Не допрашивали, а расспрашивали. Впрочем, неважно.
– Вы думаете, он убил?
– Если это так, то он не планировал убийство. Это нужно быть идиотом, чтобы для этого припереться у всех на виду.
– А если машина краденная?
– Все равно, это лишний след. Он привлек к себе внимание. Впрочем, нам нужны не советы, как вести расследование, а информация об убитой, которая поможет найти убийцу. У нее были враги? Вы можете назвать людей, которым она перешла дорогу или наступила на хвост?
– Мне больше нечего сказать. Задавайте вопросы. Могу еще добавить, что она бывала груба, и способна оскорбить мужчину, когда в плохом настроении. С мужем не особенно церемонилась в этом смысле. Да и он не отставал. Хотя повторяю, не думаю, что у нее были враги или нечто серьезно угрожало их браку. Разве что-то изменилось с появлением этой иномарки. Но тут я пас, мало чем могу помочь. Сегодня сам впервые услыхал.
– Вы считаете, маловероятно, что ее убил муж?
– Увольте меня от таких вопросов. Он, конечно, вспыльчивый парень и недавно всем коллективом еле отбили его от тюрьмы. Вы лучше меня знаете обстоятельства, небось уже ознакомились с его делом.
– Да, знакомы, – Фесенко обратился к Михаилу и Кононову. – Задавайте вопросы, если они у вас есть.
– У меня вопрос по поводу вашего звонка Копыленко в день убийства. О чем был разговор?
– О работе. Спросил, как дела на фирме, потом выяснил интересующий меня вопрос.
– Какой?
– Он касался параметров так называемой электро-термо-тренировки датчиков. Датчики выдерживаются определенное время при критической температуре и под реальной нагрузкой. Это обычная технологическая операция по обеспечению надежности при производстве электроники военного и космического назначения. Я не понадеялся на свою память, поэтому позвонил Анне.
– Еще есть вопросы? – в голосе Фесенко обнаружились признаки нетерпения.
– Вы не могли бы уточнить, что вы имели в виду, когда говорили о ноу-хау применительно к вашим датчикам.