Гравий, выброшенный на дорогу с подъездной дорожки, подтвердил догадку Резника: или Гарольд Рой опаздывал на работу, или же ему очень хотелось уехать из дома. Он осторожно затормозил около гаража, плотно, но без шума, захлопнул дверь автомобиля и запер ее.
Мария отказалась от мысли поехать в город и пройтись по магазинам. За девять месяцев, которые они прожили здесь, она чувствовала, что уже исчерпала имеющиеся возможности. Ей надоели эти претендующие на исключительность магазины одежды, а перспектива покупки колготок у "Джона Люиса" или нового абажура в "Хабитате" вызывала у нее дрожь, стоило ей только подумать об этом. Может быть, ей побездельничать сегодня утром у себя дома, позвонить некоторым друзьям, после обеда поехать сделать прическу, купить у "Маркса" мидий и приготовить их в микроволновой печке.
Хотя достаточно уже того, что дома нет Гарольда.
Она снова стала листать страницы газеты, раздумывая, заварить ли ей чай или подняться наверх и принять ванну. Она не сделала ни того ни другого только потому, что раздался звонок в дверь.
Через окно она заметила рукав пальто из плотного материала в серо-белую елочку. В последние секунды, перед тем как открыть, Мария подумала, что, возможно, это вернулся грабитель.
Перед ней стоял высокий мужчина без головного убора, коричневый шарф небрежно завернут под воротник пальто.
От Резника не укрылись ни удивление, ни скрытое разочарование в ее глазах.
- Извините, - Резник изобразил что-то вроде улыбки. Она растерянно взглянула на него, придерживая рукой полы халата.
- Простите?
- Не тот, кого вы ждали?
- Ждала? - "Боже мой, - подумала она, - что же это я заговорила, как попугай".
- У вас такой вид, как будто вы ждали кого-либо…
- О да, моего мужа. Он уехал в спешке…
- Я думаю, что видел его.
- Ехал слишком быстро? Тогда это был он. В четырех случаях из пяти он возвращается, ругая себя последними словами за то, что забыл сценарий.
Резник сочувственно покачал головой.
- Понимаю. - И после паузы, не дождавшись вопроса, сам спросил. - Вы не хотите узнать, кто я?
Женщина глубоко вздохнула и кивнула.
Он достал бумажник и показал удостоверение.
- Резник? - переспросила Мария.
- Детектив-инспектор.
Она посмотрела в его лицо: у него были темные глаза, немного прищуренные, с сетью морщин, свидетельствовавших об усталости. Утром он побрился, но не очень тщательно: под левым ухом дорожка с пятнышками засохшей от небольшого пореза крови.
- В прошлый раз был просто полицейский, - заметила она.
Резник снова улыбнулся: теперь начиналась настоящая работа.
- Я как раз собиралась заварить новый чай, - сказала Мария, пропуская Резника в дверь.
Он предпочел бы кофе, но согласился на чай, без молока, с кусочком лимона. С каким-то странным чувством - фамильярности, что ли, он наблюдал, как женщина в халате движется по кухне, причем халат едва прикрывал колени и иногда оголял бедра. "Это натуральный шелк или имитация?" - пронеслось в его голове.
- Как чай на ваш вкус?
- Прекрасный.
Женщине было за сорок, и, если она хотела выглядеть моложе, ей требовалось другое освещение. Это совсем не трогало Резника, но он чувствовал, что ее это должно беспокоить.
- Говоря, что муж может вернуться, вы упомянули о рукописи. Он писатель?
- Писатель? Вы думаете, мы смогли бы арендовать такой дом, если бы он был писателем?
- А Гарольд Роббинс, Джекки Коллинз?
- Да-да, конечно. Но тогда мы жили бы где-нибудь в Латинской Америке, а не здесь, в Мидленде.
- Чем же он занимается? - Резник взял чашку с блюдечка.
- Гарольд? Он режиссер.
- В театре?
- Сейчас на телевидении. - Она помяла сигарету в пальцах, зажгла ее, затянулась и, отвернувшись, выпустила дым в сторону. - Он здесь по годичному контракту. Снимает телесериал.
- Почему здесь?
- Хороший вопрос. Все думают, что такие вещи делаются в Лондоне, но там больше приглашают друг друга на обеды, чем работают. - Она отогнала рукой в сторону сигаретный дым. - С тех пор как я начала сопровождать Гарольда в его поездках, я действительно увидела мир - Бирмингем, Манчестер, Саутгемптон, Белфаст. - Она поискала пепельницу, не нашла ее поблизости и стряхнула пепел на край блюдечка. - Теперь мы здесь.
Резник сделал еще глоток чая. Это была смесь "Эрл Грей" и еще чего-то, что он не смог определить. Для него чай был слишком жидким.
- Я никогда не знал, в чем заключается работа режиссера.
- Это, я думаю, также проблема и Гарольда. - Она смяла оставшиеся две трети своей сигареты и встала. - Кстати, откуда такой интерес к нему?
- Да так просто. Тема для разговора, - любезно ответил Резник.
- Я удивлена, что вы находите для этого время.
- Просто я думаю, что пытаюсь дать вам почувствовать себя свободно.
- В этом случае вам лучше совсем не касаться моего мужа.
- Извините.
- Да нет, ничего.
- Скользкая тема? - предположил Резник.
- Болото.
- О-о!
Мария продолжала смотреть на него. Галстук с красными и синими диагональными полосами не скрывал верхнюю пуговицу рубашки, которая держалась на одной ниточке другого цвета.
- Вероятно, нам следует сменить тему, - вздохнул Резник.
- Пожалуй.
- Вы сказали, что дом арендован, он не ваш.
- У нас годичная аренда. Кажется, семья, которой он принадлежит, сейчас в Канаде.
- Но страховка ваша.
- Мы поставили свои подписи на страховом документе.
- Насколько я помню по вашей переписи, речь идет о больших деньгах. Некоторые драгоценности оцениваются в крупную сумму. Очень крупную.
- Гарольд связался со страховой компанией после того, как мы въехали сюда. Они прислали специалиста, чтобы убедиться, что дом в порядке. Я полагаю, он был удовлетворен.
- Отключенной системой сигнализации?
- Нас попросили, чтобы ее восстановили. - Взгляд Марии стал более жестким.
- Почему вы не сделали этого?
- Мы начали это делать. Приходил какой-то человек, но, как сказал Гарольд, он запросил слишком дорого. Мой муж связался с другим специалистом. Видимо, тот не приступал еще к работе.
- А человек, который приходил? Вы, случайно, не запомнили его имя?
Мария покачала головой и вновь оглядела Резника: на нем были красные с белым кроссовки и светлая кожаная куртка. Его дыхание напомнило ей старого коккер-спаниеля ее родителей.
- Может быть, ваш муж помнит?
- Возможно. А это важно?
Резник наморщил лоб.
- Кто знает?
Мария щелкнула зажигалкой. "Детективы в кино появляются в более интригующей упаковке. А этот слишком неухожен, чтобы показаться с ним на людях. Впрочем, он совсем неплохо выглядит как мужчина. Он высок, надо отдать ему должное". На какое-то мгновение холод пронзил ее живот; она мысленно вновь была в гостиной и наблюдала за Грабянским через стакан с виски, когда он стоял в спокойной позе в дверях, глядя на нее. Высокий сильный мужчина!
- Эти грабители, - снова заговорил Резник, меняя тему, - вы ничего больше не вспомнили о том, как они выглядели? Например, тот, которого вы увидели первым?
- Он был немного похож на вас, - не задумываясь ответила Мария.
- Но черный, - добавил Резник.
- Простите?..
- Похож на меня, но черный. Вы сказали офицеру…
- О да, конечно.
- Он был черным?
- Да.
- Они оба?
- Правильно.
- Никаких сомнений?
- Абсолютно.
- Но похож на меня? Один из них?
- Я полагаю…
- Вы так сказали.
- Ну…
- Вы сказали: похож…
- Да, я имела в виду… - Она неопределенно взмахнула рукой. - Его рост, вес, телосложение, вы знаете, он был…
- Он был моих габаритов… примерно?
- Совершенно верно.
- Шесть футов, немного больше?
Мария кивнула.
- Около девяноста килограммов?
- Я думаю так, если это…
- Крупный мужчина?
- Да, - подтвердила она, сжимая и разжимая руки. - Крупный.
Резник открыл свой блокнот.
- В описании, которое вы дали ранее полицейскому, вы заявили, что оба человека были среднего или маленького роста. Это ваши слова. Синие джинсы в обтяжку, кожаные куртки. - Он откинулся в кресле. - Не очень много здесь такого, что указывало бы на солидные габариты хотя бы одного из них. Не так ли, миссис Рой?
- Понимаете…
- Как вы объясните это?
"Ублюдок! - подумала она. - Ты подловил меня и доволен этим".
- Должно быть, я ошиблась.
- Сейчас или в прошлый раз?
- В прошлый раз.
- Вы уверены?
- Да.
- Самое время поправиться.
У Марии пересохло во рту, ей хотелось подойти к холодильнику и выпить сока, но она знала, что не сможет, не должна двигаться.
- Просто у меня было время подумать обо всем, что случилось. Теперь я уверена.
- Больше ничего не стало теперь более ясным? По прошествии времени?
- Не думаю. - Она медленно покачала головой.
- Ничего, например, относительно сейфа?
- Что именно?
- Вы не сказали им, что он находится там?
- Конечно, нет. Какой дурак?..
- Просто открыли его для них.
- Нет.
- Нет?
- Я назвала им комбинацию. Один из них открыл его.
- Тот, который был похож на меня, или другой?
- Я не помню.
- Подумайте, миссис Рой. Не торопитесь.
Она вдохнула:
- Это был другой.
- Тот, который не был похож на меня?
- Да.
- Щуплый?
- Да.
- И вы ничего не сказали, не сделали никакого намека, который мог бы дать им возможность понять, что в спальне есть сейф?
- Нет. Я же вам сказала.
- Думаю, так оно и есть.
- Я рассказала все это вашему полицейскому.
- С тех пор вы изменяли свое мнение.
- Не относительно этого.
- Хорошо, подойдем к этому с другой стороны. У вас не создалось впечатления, что грабители знали о сейфе, когда они вломились в дом? Не спешите с ответом.
Мария не торопилась.
- Я не уверена, - вымолвила она наконец.
- Они не направились прямо к нему?
- Нет. Я не знаю. Я не думаю, что это было так. Меня там не было. Я имею в виду, я не была с ними все время, с ними обоими.
- Не были, когда они нашли сейф?
- Нет. Совершенно верно.
Резник удивил ее, когда встал, взял свои чашку и блюдце и понес их к мойке. На какое-то мгновение Мария подумала, что он собирается вымыть их.
- Это все? - спросила она.
Он повернулся к ней. Она увидела в его глазах что-то безжалостное, чего в них не было, ни когда она впустила его в дом, ни когда готовила чай. Это появилось, когда он почувствовал, что уловил… уловил запах чего-то.
- Больше вы ничего не вспомнили?
- Думаю, что нет.
- Если позволите, - произнес Резник, направляясь к двери, - я попрошу кого-нибудь прийти сюда и просмотреть вместе с вами список похищенного. Просто чтобы не было ошибок. - Он помолчал немного, потом добавил: - Позже я переговорю с вашим мужем.
- С Гарольдом? Зачем это нужно? Его же здесь не было, когда…
Резник улыбнулся краями губ.
- Попытайтесь уговорить его сделать что-либо с системой сигнализации. Вы же не хотите подвергать себя риску во второй раз. В конце концов, - он повернул ручку двери, - предположим: а вдруг им придет в голову вернуться?
6
- Ты видел это?
Грабянский посмотрел на Грайса сверху вниз. Даже стоя на дубовом стуле, он был вынужден вытягивать шею, чтобы правильно пристроить бинокль.
Грайс стоял в центре комнаты с газетой в одной руке и бутербродом с беконом и коричневым соусом в другой.
- Ты еще не читал это?
Грабянский покачал головой.
- Вот эту информацию. Знаешь, сколько квартирных краж было совершено в прошлом году?
Грабянский этого не знал, то есть он точно знал о семнадцати, а что касается других, его познания были весьма туманны.
- Семьдесят три тысячи, - сообщил Грайс. - Семьдесят три.
Грабянский не знал, много это или нет, но цифра звучала солидно.
- Это меньше, чем в предыдущем году. Снижение на восемь процентов.
Грайс держал бутерброд во рту, пока расправлял газету. "Приветствуя это снижение, - читал он, - министр внутренних дел подчеркнул, что эффективные действия против преступлений требуют сотрудничества с полицией каждого сознательного гражданина".
Коричневый соус капал на газету.
- Наблюдение соседей друг за другом, - язвительно заметил Грабянский.
- Замки и запоры, - добавил Грайс.
- Системы сигнализации.
- Снижение на восемь процентов, в то время как, обрати на это внимание, нападения и мошенничество возросли до четырехсот двадцати в день. - Грайс покачал головой. - А посчитай, сколько это будет в год?
Грабянский занялся подсчетом в уме.
- Не принимая в расчет Рождества и праздничных дней, около ста пятидесяти тысяч.
- Правильно! - возбужденно воскликнул Грайс. - В два раза с хвостиком больше, чем квартирных краж. И, если это ничего не говорит тебе о положении, в которое поставила себя страна, я не знаю, что еще тебе нужно.
Кивнув головой, Грабянский вновь повернулся к окну.
Резник стоял у стола суперинтенданта, борясь со странным чувством, что, хотя Джека Скелтона и не было в комнате, он должен вытянуться по стойке смирно. Это, наверное, шло уже от внешнего вида Скелтона: всегда прямая спина, каждая седая волосинка тщательно зачесана, ботинки всегда блестят как зеркало. К этому следовало добавить образцовый порядок во всем, что его окружало: к пресс-папье склонялись три ручки - черная, синяя и красная, бумаги располагались в соответствующих отделениях с приложенными резолюциями, написанными его четким почерком, в центре стола - черная книга-календарь с красной лентой-закладкой на сегодняшнем дне. Из одинаковых серебряных рамок смотрели жена и дочь Скелтона с выражением полного удовлетворения от своих похожих причесок и почти одинаковых платьев.
- Чарли.
- Сэр?
Повернувшись, Резник заметил, что манжеты накрахмаленной серой рубашки его начальника завернуты два раза.
Его галстук приколот скромным серебряным зажимом. Пиджак темно-серого костюма висел за дверью. Таким образом весь вид Джека Скелтона говорил, что он все еще, как-никак, действующий полицейский.
- Садитесь, Чарли.
- Спасибо, сэр.
Усевшись, Скелтон вначале открыл свой календарь, потом закрыл его снова.
- Относительно вторжения в дом на участке Харрисона. Возможно ли, что наши друзья могут нанести туда еще один визит?
- Вполне возможно, сэр.
- Вы уверены?
Резник облокотился локтем о край стола и тут же снял его. Здесь такое нельзя было позволить себе.
- Это были профессионалы. В этом не может быть никакого сомнения. Действовали так же осторожно, как и в том случае в Пикфорде. Нет никаких оснований полагать, что грабители знали, что именно они найдут там. Видимо, они надеялись, что не потеряют напрасно время.
- А ведь это маловероятно, а, Чарли? Чтобы каждый раз выпадало двадцать одно очко?
"Или попадался серебряный трехпенсовик в каждом куске пудинга", - подумал Резник.
- И все-таки, сэр: большие старые дома, дорогая собственность. Если только все не уходит по закладным и на содержание детей в частных школах, здесь явно есть чем поживиться.
- Они брали драгоценности, деньги, меха, иногда неименные ценные бумаги и, насколько я помню, не интересовались видео- и стереоаппаратурой.
- Совершенно верно, сэр. И ничего из краденого не находилось. Каждый дом, в который они проникали, или совсем не имел установленной системы сигнализации, или же она не срабатывала. На стене дома семьи Рой тоже есть ящик с сигнализацией, но не видно никаких следов, указывающих, что предпринимались попытки отключить ее. Думаю, это не беспечность грабителей. Что же тогда остается? Удача?
- Вы не очень-то верите в удачу, насколько я припоминаю, Чарли.
Резник покачал головой.
- В прошлый раз мы проверили фирмы, занимающиеся безопасностью домов, - добавил Скелтон.
- Да, и очень внимательно. Была одна ниточка - механик, которого уволили и который, казалось, мог бы попытаться отомстить фирме. Мы проявили к нему некоторый интерес, но доказать его причастность к ограблениям не смогли.
- Что нам о нем известно? Он еще в городе?
- Можем узнать.
- Харрисону не понравится ваше вмешательство, если у вас не будет никакого другого оправдания, кроме вашей интуиции. - Джек Скелтон уперся руками в стол и отодвинул стул назад.
- Это поручение управления уголовного розыска, сэр. Это должно успокоить Харрисона.
- На время, Чарли. На время. - Скелтон взялся за конец ленточки и открыл свой календарь. Записи о приеме посетителей были написаны красными или синими чернилами, и Резник пытался догадаться о значении этого факта. - Если окажется, что это самостоятельный случай, если нет ничего, что бы связывало его с нами, не втягивайтесь в это дело. Семьдесят три тысячи грабежей в прошлом году, Чарли. Какой процент из них раскрыт, по-вашему?
От длительного стояния на цыпочках у Грабянского сильно затекли мышцы ног. Он отвел бинокль от глаз и с облегчением опустился на пятки.
Уже почти двадцать минут он наблюдает за ней и все еще не был ни в чем уверен.
Вначале он определил ее, как крапивника, маленькую серо-коричневую птичку с торчащим хвостом. Обычно крапивники ловко пробираются между ветками и под пучками высохшей травы, которые ветер поднимает с земли. Они не привлекали к себе внимания, как, кстати, большинство воров. За исключением времени, когда пели. При пении они издавали громкие и чистые звуки, удивительно сильные для такой маленькой птички. Именно пение заставило его признать, что это не крапивник.
Песня, когда она наконец раздалась, была короткой и не такой приятной. Грабянский подправил фокусировку, пригляделся более внимательно. Хвост, вместо того чтобы подниматься вверх, продолжал линию спины, расширяясь, а не сходясь. А внизу - разве там не проглядывало что-то белое?
Когда птица без труда поднялась по вертикальному стволу дерева, он уже знал, что это "сертия фамильярис", птица, лазающая по деревьям.
Грабянский вновь встал на носки и стал просматривать ветку за веткой. А! Вот она! Двумя пальцами отладив резкость, он стал разглядывать птицу. Да. Посмотрите, как изгибается вниз ее клюв, таким клювом можно достать букашек, скрывающихся в коре.
- Грабянский!
Этот окрик застал его врасплох, и ему пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы не свалиться.
- Ты должен быть осторожней. Ты знаешь, есть закон, запрещающий разглядывать жизнь окружающих в бинокль.
Вход в участок был забит китайцами. Этого было достаточно, чтобы Резник, пробиравшийся через толпу с завтраком в руке, почувствовал сожаление, что несет не свинину в кисло-сладком соусе или, по крайней мере, пару "весенних шариков". У него же были тонко нарезанные "по-венгерски" кусочки мяса с хреном, пармская ветчина на ржаном хлебе с тмином, а также два толстых маринованных огурца, и все это обернуто в блестящую белую бумагу.