- Так и быть, постараюсь исправиться. Крепче держись за мои бёдра!
Любаша так запрыгала в "седле", с такой скоростью опускалась и поднималась, что не прошло и трёх минут, как мы вместе разорвали финишную ленточку.
- Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросила она. - Удалось мне снять стресс, или прикажешь повторить "лечение"?
- Обязательно повторим, только - вечером. Сейчас давай отдохнём, поспим…
2
Столярный цех - огромный сарай с замерзшими окнами и рельсовыми путями, по которым вывозят к машинам готовую продукцию. Станки - старые, изношенные - хрипят, сипят, но, не ломаются. Исправно прожевывают предлагаемые им брусья и доски. О вентиляции и удалении опилок можно только мечтать.
Зато столяры, как на подбор, солидные, бородатые, опытные, им ни руководителей, ни чертежей не нужно - сами собой руководят, знай только подсчитывай выработку.
Я забираюсь в свой угол, сажусь за письменный стол, качающийся, будто дерево под порывами ветра, и от нечего делать перебираю наряды и чертежи. Одновременно думаю над своими житейскими проблемами.
Дома, в Москве, конечно, паника. Ольга носится от родителей в милицию, от стройуправления к уголовному розыску… Пропал муж! Потерялся кормилец! Исчез! Что делать, как жить без него, где искать?
Родители, по совету Никиты, подали, небось, на всероссийский розыск. Фимка обзванивает больницы и морги. У матери сердечный приступ. Отец ругательски ругает всех подряд, начиная с демократов и кончая коммунистами… Что за несчастна страна, в которой бесследно пропадают люди! Да не простые - инженеры-техники, ладно бы - каменщики и штукатуры! Где сыскать управу на МВД-КГБ. Вошкин ломает голову - куда подевался дармовой автомеханик.
Короче - неразбериха!
В привидевшемся мне калейдоскопе событий одна деталь больно уколола. Розыск? Слышал, что это означает. Никита просветил. Милиция по всей территории страны получает мои приметы, фото. Рост такой-то, возраст… цвет волос… очертания лица… вес… фигура… особые приметы… любой участковый шныряет взглядами по прохожим, примеряет полученные данные к подшефным алкашам и тунеядцам…
Кстати, почему нами не интересуется местный участковый? Даже кадровик забыл о моем существовании… Странно!
Будто наворожил!
В один из снежных зимних дней я получил письменное приглашение посетить отдел кадров леспромхоза. Передал мне его слесарь-наладчик, побывавший на проработке по причине прогула.
- Нужно заполнить анкету, - кадровик положил передо мной чистый бланк. - Писать разборчиво, без помарок, отвечать на вопросы четко и ясно.
Очередная напасть! Попробуй "четко и ясно" ответить на вопрос: где и когда родился… Когда - записано в паспорте, а вот где точно… Дотошный кадровик требует указать улицу и дом…
- Какая анкета, ведь я работаю у вас по договору…
- Порядок есть порядок. Любой гражданин должен иметь прописку, если не постоянную, то хотя бы временную… Участковый сделал нам замечание…
Все же - участковый! Как бы он не копнул глубже…
Черт бы побрал все эти отделы кадров вкупе с их начальниками - бывшими политработниками! За каждым вопросом бланка притаилась опасность разоблачения, как ядовитый змеиный зуб.
Место и время рождения - не очень страшно, перепишу с паспорта, а номер родильного дома я вправе не помнить - мал тогда был… Фамилия, имя, отчество - чепуха… Перечислить места работы, указать, с какого по какое время… Это уже не гадюка - целая гюрза! Как может знать Чернов трудовой путь Никанорова?… Пропади оно пропадом, все окружающее мен вранье, придется двигаться по этому болотистому пути и дальше… А это что? Указать родственников, степень родства, возраст, место проживания… А почему упущен вопрос о партийности и пребывании за рубежом? Явная недоработка…
Кое- как осилил зловредную анкету. Будто сам под себя подложил мину. Остается мучительно ожидать -взорвется она или не взорвется?
Остановка накалялась с каждым днем.
Через месяц после нашего появления в леспромхозе Дарья Павловна принесла известия похуже, чем заполнение насквозь лживой анкеты.
- Бабы говорят: в нашем округе появились фальшивые деньги, - сообщила она за ужином. - Умельцы делали - комар носу не подточит. Что тебе водяные знаки, что тебе серии-номера - всё ладно, все на месте. А просветили их в банке - липа липовая.
Ищут повсюду, шарят по магазинам да ларькам - разве поймаешь, коли неизвестно, откуда появились бумажки, из какой магазеи доставили… Чай, на них не написано, подписи тех умельцев нетути…
Я увидел, как побледнела Любаша, как испуганно расширились ее глаза. Пытаясь скрыть замешательство, девушка принялась оглаживать перед зеркалом свою пышную прическу, подмазывать и без того яркие губы.
- Пора удирать, Коленька, - шептала она мне на ухо ночью. - если зацепились - не отстанут, пока не размотают весь клубок… Помнишь, говорила тебе в Иркутске? Не будет у нас, милый, счастья, не будет, не будет. Срочно нужно уезжать… Прямо сейчас, ночью…
- Куда удирать-то? Уж, не в Москву ли? Там Тихон ожидает со своими дружками, он для нас страшнее милиции и прокуратуры… В другой город уехать? А по какой такой причине Никаноровы покинули леспромхозовский поселок раньше срока, оговоренного в договоре? Подозрительно. Уж не они ли запустили в обращение чертовы купюры? Даже не знаю, что делать…
До утра мы думал и гадали, прикидывали разные варианты и тут же отвергали их. Одно ясно - нужно бежать! Про любовь забыли, а до этого каждую ночь устраивали себе праздник с фейерверком, чередуя пощы. И не боялись скрипа ветхой кровати - не любовники, законные супруги…
А теперь приходится покидать полюбившуюся комнату, приветливых хозяек, понравившуюся работу. Иного выхода не существует.
К этому времени нас настигла новая беда. Истрачены "чистые" деньги, полученные от Тихона, и сдача, полученная в магазинах. Снова пустить в оборот фальшивки опасно - предупрежденные кассирши настороже, милиция наверняка только и ожидает новой "диверсии".
Чем расплачиваться за постой?
Дарья Павловна не торопила, даже не намекала, но нам было отлично известно, что обе Дарьи жили скудно. Хлеб и тот покупают не каждый день, ограничиваются картошкой из погреба, запасённой с прошлогоднего урожая, да остатками сала. Если бы не летние заготовки и не выкормленный кабанчик - хоть зубы на полку.
Выставляя на стол соленые огурцы и помидоры, грибы, разных сортов, варенье, Дарья Павловна шутила: есть, дескать, ещё порох в пороховницах, проживем, не сгибнем! Козы помогают, их аж две, молочко вкусное…
Но совесть-то иметь надо!
- Расплатимся с вами, Дарья Павловна, обязательно расплатимся, - пряча глаза, твердила Любаша. - Вскоре муж получит зарплату - рассчитаемся и за комнату, и за огурцы с грибами.,
- Да как же тебе не стыдно, молодуха, говорить такое! - гневалась хозяйка, всплескивая пухлыми ручками. - Ишь ты, за грибы вздумала расплачиваться! Они что, на рынке куплены? Замолкни, Любка, ежели не хочешь вконец со мной рассориться! Варенья нам жаль, да? Осенью в тайге этих ягод разных - хоть косой коси…
Дочь, Дашенька, - уменьшенная копия матери, точно так же ругалась и недоуменно разводила руками… Где же это видано, чтоб человек человеку не помогал в беде? В Москве - может быть, а в тайге - свои законы.
- Чай, у нас - не город, чтоб считаться да расплачиваться, люди помогают друг дружке… А ты обижаешь нас ни за что, ни про что!
Неожиданно вспыхнувшая ссора закончилась Любашкиными извинениями, обещаниями впредь не дразнить хозяек, не упоминать о каком-то долге, жить по таежным - а не московским - законам.
Любаша действительно о деньгах больше не говорила, но я заметил, как на общий стол к ужину она обязательно выставляла последние наши банки с консервами, нарезала оставшуюся от прежнего изобилия палку копченой колбасы.
Дарьи снова возмущались, но все же принимали угощение.
Зарплата мастера - на две недели пропитания, да и та выплачивается нерегулярно, в леспромхозе нет денег… Как объяснить хозяйкам источник, из которого взяты деньги на покупку теплых вещей?
Положение казалось безвыходным.
Помогла случайность.
Леспромхоз получил известие о прибытии на станцию Новореченска давным-давно заказанных и оплаченных станков. Деревообрабатывающих и металлорежущих. Для их оформления необходим выезд представителя с соответствующими полномочиями и транспортом.
Предложили прогуляться мне, и я охотно согласился.
Если пользоваться фальшивыми деньгами в нашем посёлке стало опасным, то это можно легко делать по дороге и в городе. Если и поймают подложные купюры - вряд ли свяжут их появление с таежным поселком.
Дорога предстояла неблизкая - триста километров в один конец. В мое распоряжение выделили два "ЗИЛа" с опытными водителями, выдали командировочные, проинструктировали. И в конторе леспромхоза, и дома.
Любаша весь вечер втолковывала - что купить, как расплачиваться, в каких магазинах - чистыми" деньгами, в каких - фальшивыми. В житейских делах такого сорта я - дурак дураком, а Любаша - профессор.
- Старайся покупать так, чтобы получить побольше сдачи, - шептала она, приникнув ко мне горячей грудью. - По дороге встретишь предостаточно рынков, на каждом много не покупай, чтобы не запомнили и не вычислили… Понял?… Что покупать? В первую очередь одежду, обувь. Из продуктов - консервы, они сейчас стоят немало, а места занимают немного… По возможности расплачивайся вперемежку: часть фальшивками, часть - "чистыми". Конечно, так, чтобы получить навар… Магазины тоже не обходи, но - осторожно, не увлекайся…
От прижавшейся к плечу груди сделалось жарко, мысли в голове мешались, губы пересохли. Любаша ночных рубашек не признавала - спала голой, роль подушки выполняло моё плечо либо спина.
- Ты слышишь меня или не слышишь? - взволнованно спросила она, тяжело дыша.
- Нет, не слышу…
Её рука скользнула по моему телу, привычно оттянула резинку трусов. Неожиданно мне захотелось почувствовать прикосновение нежных пальчиков на вздувшейся плоти.
Любаша будто подслушала мои греховные мысли - охотно сомкнула пальчики на горячем члене. Говорила горячо, прерывисто, но каждое сказанное слово ласкало меня, как женские пальчики ласкают моё мужское достоинство. Постепенно увеличивалась твёрдость, член закаменел, увеличился в размерах. Дальнейшее промедление могло привести к непредсказуемым последствиям. Но наваливаться на подругу мне всё еще не хотелось.
- Мне кажется, твой "хулиган" окончательно взбесился, - прошептала женщина, продолжая мять и крутить твёрдый член. Будто намеревалась выдоить его. - Слишком давно не сидел в углу, вот и бесится! Давай забудем о проблемах, и займёмся воспитанием "ребёнка".
- Мне кажется, что он ещё не совсем созрел для… наказания.
Пальчики обследовали "больного", проверяя правильность поставленного диагноза.
Привычная разминка перед "ответственными соревнованиями", своеобразная психологическая подготовка. Придумала её Любаша. В сочетании с лёгкими прикосновениями, эта подготовка вызывает потрясающий эффект.
- Ты ошибаешься, милый, твой проказник даже перезрел. Не уверена, что он сможет добраться до "угла".
Говорит, прижимается упругой грудью, а пальчики по-прежнему балуются в моих трусах - ласкаются, сжимают, теребят. В дополнение Любаша принялась целовать и прикусывать мои соски.
- А ты уже приготовила свой "угол"? - сжал я женскую промежность, потеребил пальцем влажные губы. - Удобно ли будет "хулигану" сидеть там?
- Мой угол всегда готов принять его, - заверила Любаша, нетерпеливо стаскивая с меня трусы. - Мне кажется, нам нужно поторопиться, По-моему, он вот-вот испортит наши простыни.
Я ожидал, что неутомимая женщина оседлает меня, но этого не произошло - она просто перестала сжимать и теребить мой несчастный член, ограничилась лёгким поглаживанием его головки.
Не выдержал этой пытки, я повернулся, обнял девушку, прижал ее к себе, впился в податливые губы. Моя рука машинально пробралась к низу её живота, освоила таинственный треугольник. Будто проверила готовность входа спелеолога в пещеру.
Как пожелает госпожа - сверху или снизу?
Вместо ответа на мой глупый вопрос, она потянулась губами к низу моего живота. Неужели решила отведать, чем пахнет мужское достоинство? Только этого нам не хватает, заняться половыми извращениями! Пусть ими занимаются импотенты или инвалиды.
Я отодвинулся.
- Не надо этого, не хочу… Откуда ты узнала?
- Прости, не буду… Подруга сказала: такая ласка приносит мужчине невероятное блаженство. Вот я и решила побаловать тебя… Успокойся, до тебя никому такого не предлагала… Неужели, ты на самом деле отказываешься? Всё-таки, давай попробуем? Вдруг понравится?
- Ни за что! Предпочитаю заняться естественной любовью… Ты не ответила. Кем хочешь быть: наездницей или скакуном?
- Как захочет повелитель. Рабыня выполнит свой долг - утихомирит твою плоть так, что она больше не будет тебя беспокоить… Если говорить честно, мне намного лучше быть под тобой…
Теперь, когда мы с Любашей познали друг друга, не было причин осторожничать, бояться причинить боль. Соскучившись по её лону, я ворвался в него наподобие тарана. Женщина вздрогнула и поддалась мне навстречу. Член вошёл в неё до отказа, казалось, вот-вот выйдет со стороны спины.
Волшебное ощущение!
Я почувствовал наслаждение такой силы, что почти задохнулся. Принялся обрабатывать женщину, то, погружаясь в неё, то, поднимаясь на поверхность, будто шахтёр, пробивающий новый штрек в скальной породе.
Казалось, прошло не больше двух минут. Темп ритмичных движений нарастал. Встречные подскоки помогали мне, усиливали соединения. Я с трудом удерживался от преждевременного излияния. Партнёрша уже не стонала - кричала.
И вот - апогей.
Любаша всхлипнула, несколько раз дёрнулась, и ослабела. Я тоже не удержался от ответного стона. Как и раньше, мы достигли финиша одновременно…
- Тебе хорошо было? - с едва слышной иронией спросила Любаша. - Как чувствует себя твой "хулиган"?
- Нормально. А ты, что, не почувствовала?
- Скверная привычка отвечать вопросом на вопрос. Плохо тебя воспитали родители… Почувствовала или не почувствовала я - не так уж важно. Главное: удовлетворила тебя или ты остался недоволен?
- Успокойся, всё было прекрасно.
- Зря ты отказался от моего предложения. Подруга так расхвалила этот… метод, что мне было бы интересно узнать, как его оценишь ты. Может быть, всё-таки попробуем? Если не сейчас, то завтра или послезавтра?
- Тебе не стыдно, не противно? Насколько мне известно, такими делами занимаются одни проститутки.
- Господи, о чём ты говоришь? Мы любим друг друга, поэтому нам всё разрешено. Почему я должна стыдиться родного человека? Для того, чтобы тебе было приятно, чтобы ты получил наслаждение, я готова на всё, на любую позу, на любой сексуальный способ! Главное, твоё желание. Мне кажется, что когда я стану целовать твоего "хулигана", то тоже получу наслаждение. Милый, дорогой, прошу: давай попробуем, а? Мне очень хочется…
Восторженные признания Любаши, её самоотверженность поколебали мое отрицательное отношение к предлагаемому "извращению". Она права, мы с ней - единое целое, по недоразумению долгое время, живущее вдали друг от друга. Мне не стыдиться нужно - соглашаться и радоваться.
Да и чего ей стыдиться? Ну, поцелует, ну, приласкает - что в этом преступного? Почему я должен запрещать ей это? Почему-то я уверен в том, что Любе не будет противно ласкать губами и языком место, которое не терпит наглядности.
Вдруг подруга Любаши права, и "нестандартная" ласка нам понравится?
- Если выберемся из тайги целыми и невредимыми, возможно, я соглашусь…
- Спасибо, милый!
- А теперь давай поспим…
Утомлённые любовной схваткой, мы сразу же уснули. Я не снимал руки с "бермудского" треугольника, Любаша по-прежнему сжимала "наказанного хулигана". Она даже во сне не могла расстаться с ним, время от времени сжимала, теребила, будто надеялась возвратить "инструменту" желание и силу…
Инструктаж успешно закончен…
Что же касается беседы с главным инженером леспромхоза, та особого внимания она не заслуживает. Вечно хмельной мужик долго и нудно лопотал о подстерегающих меня жуликах, об осторожности при подписывании бумаг, о надежной погрузке станков.
Исходящий из его рта алкогольный перегар глушил все наставления. Я послушно кивал, мечтая о той минуте, когда покину кабинет…
И вот - дорога.
Несмотря на любовное томление, охватившее меня предыдущей ночью, несмотря на откровенные ласки, которыми одарила меня любимая, инструкции Любаши не прошли мимо сознания. Особенно одна, по моему мнению - самая главная - стараться покупать не в магазинах, а на рынках, у частников. Когда еще фальшивые деньги, уплаченные им, доползут до банков, через сколько рук они пройдут! В магазинах же - все происходит быстрей, и, следовательно, опасней. Но много ли реализуешь денег на рынках?
В сельских магазинчиках не то, что было прежде - изобилие, Мы останавливались возле каждого, даже сворачивали в сторону от трассы. Водители не возражали - каждый из них получил соответствующие поручения от жены - что и сколько купить, на что истратить командировочные.
А уж рынков - больших и малых - я старался не объезжал.
- И что ты нашел хорошего на этой барахолке? - недоумевал один из водителей, пожилой мужик с хитрыми раскосым глазами и окладистой бородкой. - Наш рынок не в пример богаче, а цены на нем - пониже. Купил вон бабе полушалок, отвалил почти кусок, на поселковом рынке полушалки получше стольник на выбор… Ежели денег девать некуда - мне отдай, потрачу за милую душу…
- Вкус моей жены мне известен - она именно о таком платке мечтает, - отбивался я от насмешек шофера. - Она у мен привереда, не дай Бог…
- Баб учить нужно, - назидательно промолвил другой водитель, помоложе. - Если слов не понимают - вожжами попробуй…
Наиболее значительные покупки я сделал в двух попутных городишках: Таежнинске и Верхотурье. У местных охотников купил меха, у какой-то замшелой старухи - аж три пуховых платка, у полупьяного мужика - хрустальный сервиз. В результате, когда мы, наконец, добрались до Новореченска, у меня на руках оказалось не так уж много фальшивок - порядка пятнадцати тысяч, зато - около целый полтинник в "чистых" купюрах.
Процедура оформления груза много времени не заняла. Подписал какие-то бумаги, предъявил доверенность, сунул "на лапу" грузчикам, подрядившимся грузить ящики со станками - вот и все дела. Оставил водителей контролировать погрузку, а сам двинулся на местный рынок.
Новореченск - небольшой таежный городишко с населением около пятидесяти тысяч человек. Чем занимаются жители, где работают - неизвестно. Да я и не пытался заняться демографическим анализом, тем более - изучением положения в местной промышленности. Этот город интересовал меня в первую очередь с точки зрения реализации оставшихся подделок.
Заодно не мешает разведать пути бегства. Если мы с Любашей воспользуемся попутками и доберемся в этот город, куда можно податься? Все же железная дорога, аэропорт, автобусная станция. Это тебе не леспромхозовское захолустье!