Ожидать помощи действительно не приходилось. Бородач и женщины, пугливо оглядываясь на встречающих меня парней, быстрым шагом шли по направлению к избушке.
- Тебе особое приглашение требуется? - с неприкрытой злостью бросил здоровяк в куртке с капюшоном. - Можешь дождаться - пинка в задницу.
Мы с Любашей двинулись к машине, но второй парень грубо оттолкнул девушку.
- Баба поедет в другой машине…
Пришлось подчиниться. Тем более что парни перешли от слов к делу - один из них с такой силой толкнул меня, что я не влез - влетел в салон. Парень в куртке подсадил Любашу.
"Жигуленки" двинулись рядом, будто на параде.
Я не сводил глаз с девушки, сидящей на заднем сиденье другой машины, видел ее лицо, затуманенное слезами, руки, обхватившие голову.
- Не боись, сявка, ничего с твоей бабой мы не сделаем… Полапаем, не без того, но цела останется… Ежели, конечно, ты будешь паинькой-мальчиком…
Рядом с аэроизбушкой дорогу перекрывали ворота. Они был открыты и, по-моему, не закрывались со времени своего возведения.
Когда машины приблизились к воротам, из-за поворота вынырнул милицейский "газик", развернулся и перекрыл проезд.
- Засада, Васек! Круги в другую сторону! - диким голосом заорал сидящий рядом со мной похититель, выхватывая из кармана пистолет.
Но и позади дорога была уже перекрыта - откуда-то появились еще два "газика". Из них выскочили милиционеры и солдаты внутренних войск.
Неожиданно второй "жигуленок" вильнул в сторону и, подпрыгивая на кочках, рванул прямо по полю. За ним погнался один из "газиков".
Последнее, что я услышал - отчаянный крик Любаши:
- Прощай, Коленька! Прощай, родной!
Эти прощальные слова донеслись до меня, заглушая рев моторов, треск выстрелов, ругань бандитов…
5
- Вы уверяете, что ваша фамилия Никаноров? - вежливо спросил мужчина в штатском, перелистывая мой паспорт.
- Странный вопрос… Вы держите в руках мой паспорт, там всё указано… К чему этот допрос?
В дежурке дубровского отделения милиции мы с капитаном - так он представился - одни. Парней в наручниках допрашивает другой следователь в соседней комнате. Когда меня вели дежурку, я увидел в приоткрытую дверь водителя "нашей" машины. Теперь он, наверное, изображал невинного человека, случайно попавшего в бандитскую компанию… Кажется, его именовали Васек…
На меня наручников не надели. Это обнадеживает.
- Давайте договоримся: я задаю вопросы, вы отвечаете…
- Согласен… Я ведь только не хочу тянуть время… Разрешите, товарищ капитан, задать единственный вопрос. После вашего ответа готов дать исчерпывающие показания… Все выложу!
- Ну что ж, договорились. Слушаю.
- Девушку освободили?
Капитан ответил не сразу - сделал вид, что его заинтересовала какая-то запись в моем паспорте… Кажется, прописка. Пусть копает! Сейчас самое главное - судьба Любаши. Остальное меня не
интересует.
- К сожалению, второй машине удалось скрыться. Чистая случайность - наш "газик" проколол шину… Остальное понятно… В конце концов, машину мы отыскали, но… без водителя и пассажиров.
Капитан отложил в сторону мой паспорт. Разминаясь, заходил по комнате.
- Давайте прекратим темнить. Ваша фамилия не Никаноров, Чернов. Имя - Николай Иванович. Инженер-строитель, бывший прораб на одной из московских строек. Объявлен во всероссийский розыск.
Я склонил голову. Любаша была права - светлого будущего нам с ней не видать. Она - в руках бандитов, я - за решеткой.
- Особо разбираться с вами здесь - нет необходимости. Вами займутся московские коллеги… Но кое в чёмвы обязаны нам помочь.
Следователь наклонился к нижнему ящику письменного стола, достал серую пачку, развернул ее и принялся аккуратно раскладывать передо мной фальшивые купюры. Аккуратно выровнял края стопки.
- Нас интересует, где вы их получили! К изготовлению вы, понятно, отношения не имеете. Обычный агент по распространению. И еще - немаловажный вопрос: кому в нашем районе передавали, с кем связаны? Вы обещали полную откровенность - выполняйте обещание. Вам это зачтется…
Обычная присказка! Настучи - на год меньше просидишь. Но я не собираюсь ни стучать, ни сидеть! Мне необходимо разыскать Любашу… жену.
Запираться, врать не собирался. Но и открываться полностью нельзя. Во всяком случае, до тех пор, пока не освободят Любашу.
- Пакет с фальшивыми деньгами я случайно нашел в поезде, в туалете… Наверно, кто-то выронил… Решил истратить их на свои нужды. О подделке не знал, даже не подумал, что такое возможно…
Этакий примерный мальчик, наивный и честный. Неужели капитан поверит в мою правдивость? Однако мне не важно, поверит он или не поверит.
- Сколько денег было в пакете?
Если с Тихоном, получателях в Екатеринбургом и Красноярском я осторожничал, то покрывать преследующего нас Пельменя не было желания. Пусть он сам расскажет о Тихоне, я буду в стороне, меня не сочтут стукачом и, соответственно, не замочат.
- Восемь пачек… Подсчитал - всего чуть меньше десяти миллионов…
- Почему не взяли себе все пачки? Кому отдали оставшиеся… деньги, и почему?
Вопросы каверзные - не сразу сообразишь, что ответить. Впрочем, ложь станет правдоподобной, если в нее плеснуть немного правды. Смешать, взбить и полученный коктейль предложить капитану…
- Честно признаться, причина - обычная: боязнь. Все же целое состояние… Взял одну пачку. Куда девать остальные? Не выбрасывать же в урну… Когда вместе с женой…
- Я просил вас не лгать! Любовь Серегина - - вовсе не ваша жена!
И это известно!
- Вы ошибаетесь - жена! Не записанная, не венчанная, но - жена!
- Успокойтесь, я не хотел вас обидеть… Пусть будет жена…
В первый раз вижу смущающихся ментов!
- Когда мы с женой обедали в ресторане, - я подчеркнул слово "жена", - нас обслуживал официант по имени Костя… Хороший парень, услужливый… Уходя, я "забыл" пакет с семью пачками на стуле… Наверное, Костя подобрал.
Капитан долго изучал мою невинную физиономию. Я затаил дыхание. Неужели поверил? Тогда Пельмень останется на свободе… Что они вместе с Владькой сделают с Любашей?
Наконец, следователь огорченно вздохнул, вытащил из ящика стола несколько фотокарточек, разложил их передо мной веером.
- Знакомые есть?
Я пригляделся… Собственно, приглядываться, изучать необходимости не было. На второй фотокарточке слева - масленая, круглая физиономия официанта.
- Вот официант, за столиком которого я оставил деньги… А этот парень в куртке встретил нас на аэродроме… Остальные незнакомы.
Я закончил свою исповедь. Отдышался и снова - в лоб - высказал свою просьбу. В который уже раз. Освободить Любашу. Принять все меры к ее освобождению. Пообещал, после свидания с ней, дать дополнительные показания. По наивности думал, что капитан немедленно ухватится за данное обещание и пошлет всех своих сыщиков в разные концы области…
- Учтем, - равнодушно пообещал следователь. - Постараемся принять меры, - добавил он дежурной фразой, после которой мне стало ясно: Любаша для уголовки ценности не представляет. - Думаю, что ваша помощь следствию будет должным образом оценена в Москве… Спасибо.
- Я могу быть свободным?
- К сожалению, нет. Вы задержаны вместе с преступниками, уличены в распространении фальшивых денег. В Москву отправитесь по этапу.
Глава 7
1
В московском следственном изоляторе меня поместили в "блатную" камеру. В других - до тридцати человек, спят по очереди, в этой - всего пять. Мельком слышал, так содержатся либо стукачи, либо подследственные, родители или друзья которых дали администрации "на лапу".
В стукачи я вроде бы не записывался, родители, уверен, никому взятки не дадут, да и откуда у отца с матерью такие деньги? Кроме того, в памяти застряла занозой одна встреча на пересылке.
Ко мне подошел хмурый дядька с желваками на скулах и со шрамом на лбу. Проскрипел простуженным голосом:
- Отойдем в сторону, базар есть. Пока вертухаи баланду травят, никто не заметит…
Надсмотрщики весело беседовали в стороне, изредка поглядывая на подследственных. Видимо, обсуждали вчерашнее застолье…
Мы отошли в сторону, встали у стены прогулочного дворика. Закурили.
- С воли передали: вякнешь - замочат. Потому - помалкивай. Ежели станет невмоготу, прижмут менты, признайся: нашел деньги. Вина моя - решил не сдавать, пустить в оборот!…
Открыл Америку! Я давно признался о находке в поездном туалете. Будто предвидел сегодняшнюю беседу.
- На понт не беру, не думай. Стукнешь - твоя Любка в наших руках, вволю побалуемся с девкой, пустим на коллективку… После - и тебя, и ее…
Мужик ребром ладони полоснул себя по шее, улыбнулся и отошел в сторону…
Так почему же меня поместили в "блатную" камеру? Уж не свояк ли помог через милицейское начальство?… Позже узнал - точно, он. Услышал о моем прибытии и под давлением Фимкп быстро отыскал пути-лазейки в следственный изолятор…
Камера небольшая, стены оклеены старыми газетами, стекло, перечеркнутое решеткой, запылено - лучи солнца едва пробиваются сквозь толстый слой грязи. Нары - двухэтажные, рассчитанные минимум на десяток "жильцов". Еды полно. Передают то одному, то другому. По-видимому, родственники кооперируются, снабжают с таким расчетом, чтобы мы протянули весь месяц. Законная жратва скудная - если ноги не протянешь, то превратишься в дистрофика.
Единственная радость - книги. Библиотекарша разносит их целыми пачками. Выбирай и наслаждайся вволю, стараясь забыться, выбросить из головы все свои неприятности. И настоящие, и будущие.
Первую неделю мне пришлось превратиться в иждивенца сокамерников. Родителям сообщить не успели, Ольга, если бы даже узнала - не поторопилась бы подкормить попавшего в неволю муженька. И продовольственные, и вещевые передачи - впереди.
- Не дрейфь, браток, - смеялся сосед по нарам, цыган, попавший под следствие за угон частной машины. - Прокормим. Хата у нас дружная, живем табором, друг друга не обижаем… Заявится моя жинка - прикажу притащить коньячку, отметим твое новоселье…
- Как это коньячку? - удивился я. - По правилам передачи| спиртного, наркотиков и других "деликатесов" строго запрещены.
- Правильно, запрещены. Ну и что? Жинка моя баба хитрая, знает тюремные обычаи. Бутылку мне, три - вертухаям… Да что коньяк - она иногда нюхалку приносит. Когда выпросит за башли личное свидание. Я ей - под подол, она нюхалку - в карман… Бедовая у меня жинка, горячая - настоящая цыганка!
Действительно, в один из пасмурных предвесенних дней дежурный надсмотрщик приволок цыгану передачу и хитро ухмыльнулся:
- Зинка тут тебе подарочек передала… Гляди, поосторожней, Тару после мне отдашь… Дошло?
В передаче - две бутылки армянского коньяка, палка копченой колбасы, бананы, апельсины. Целое богатство!
Мы отметили мое новоселье. Дружно, весело. Коньяк заедали бананами и апельсинами. На ужин цыган выложил на стол ветчину, сервелат, тушенку. Продолжили праздник.
Не жизнь - малина. Этак я настолько привыкну к тюремному изобилию, что не захочу выйти на волю! На третий или четвертый день меня отвели к следователю. Опытные соседи камере научили нехитрой науке поведения. Прежде всего, старайся больше молчать. Прикажут: к стенке - выполни, не медли, иначе можешь заработать удар палкой. Откроет конвоир очередную дверь, прикажет: вперед. Руки за спину, не оглядывайся, не торопись. Шагай спокойно. Я в точности следовал этим добрым советам.
В комнате, куда меня привели, за столом - следователь. В штатском костюме, при галстуке. Лицо… Господи, что же это делается!
- Здравствуйте, Николай Иванович… Узнали?
Еще бы не узнать! Вошкин! Вот это встреча! После освобождения Фимки, и ликвидации ее подписки я был уверен, что больше не увижу его.
- Кажется, я превратился в семейного следователя, Сначала - Серафима Ивановна, теперь - вы… Ну что ж, как говорится, от судьбы не уйдешь… Как же такой человек, как вы, ухитрился попасть в неприятную историю? Никогда бы не подумал. Этакий коктейль: фальшивые деньги, поддельный паспорт, дружба с
преступниками… Тут одной статьей УК не ограничиться…
- Никуда я не попадал, Сергей Сергеевич! Обычное стечение обстоятельств. О фальшивках ничего не знал, был уверен - деньги настоящие, Бог мне их дал за все мои муки… Поддельный паспорт? Зацепка, конечно, имеется, но… Силы воли не хватило отказаться, обратиться в милицию… А уж о дружбе с преступниками я и говорить не хочу - элементарная выдумка…
- Разберемся…
- Я уверен, что с вашей помощью удастся доказать мою невиновность. Ведь мы с вами не один день знакомы… Кстати, как поживает ваша легковушка? Достроили ли дачу?
Вошкин покривился. Сочетание завуалированной просьбы о помощи с напоминанием о машине и даче, по-видимому, пришлось ему не по вкусу. Вдруг подследственный разоткровенничается с кем-нибудь другим, дойдет это до начальства - неприятности обеспечены!
По своему обыкновению, Сергей Сергеевич сделал вид, что ничего не слышал. Шалишь, дорогой, теперь я не отстану, ибо моя свобода и дальнейшая жизнь - в твоих руках. Тебе поверят, мне - никогда.
- Как же дела с машиной? Бегает?
- Бегает, - нехотя вымолвил Вошкин и тут же принял сугубо деловой вид. - Приступим к официальностям!
Он придвинул к себе бланк допроса, принялся заполнять шапку… Фамилия, имя, отчество… год рождения… национальность…
Неожиданно отодвинул бланк в сторону.
- Заполню позже… Рассказывайте.
- Что вы хотите узнать?
- Николай Иванович, прекратите этот цирк. Я знаю вас как благоразумного человека. Не заставляйте меня менять это мнение Вы задержаны с фальшивыми деньгами, признались в том, что распространяли их - покупали вещи и продукты. Около миллиона "подарили" официанту…
- Да, в этом виновен… Но относительно… Понимаете, Сер гей Сергеевич, случайно нашел на полу в поездном туалете пакет с деньгами: упакованные в пачки новенькие купюры. Сначала думал сдать в милицию, но потом решил: зачем лишать себя богатства? Ведь я не знал, что деньги фальшивые…
Короче, повторил - слово в слово - все, что поведал дубросвскому капитану. Пусть сверяют, пытаются поймать меня на деталях. Не получится. Я так затвердил свою версию, что меня не собьет и более опытный следователь, чем Вошкин.
- Находка - из серии детских сказок про Иванушку-дурачка. То, что вы не знали о происхождении банкнот, вообще недоказуемо…
- Но недоказуемо и обратное - что знал! Поставьте себя и мое место. Совершенно случайно в руки попадают миллионы, а у вас не хватает денег для достройки дачи. - Снова дача! Я колю ею в наболевшее место Вошкина, стараясь добраться до самого нутра, внушить - следователь обязан встать на мою защиту. - Может быть, какой-нибудь бизнесмен выронил пакет в необычном месте, все может быть, Господь Бог вознаградил своего верного слугу за честность - кто знает? Так почему я должен отдать полученное богатство? Чтобы в милиции прикарманили его и использовали для собственных нужд? Скажем, поменять старенький "жигуль" на новый "мерседес"… Ведь не секрет, что в органах служат разные люди: совестливые и подлые, честные и взяточники. И вам, поверьте мне, избавиться от них - бесчестных сволочей - никогда не удастся…
Я думал, что Вошкина хватит удар. Умело вплетенные в ткань признания намеки на его мздоимство, похоже, сыграли свою положительную роль… Положительную, конечно, для меня…
Подкинул еще одну мыслишку.
- К тому же поступил я невероятно честно. Ведь взял себе всего одну пачку, хотя никто меня бы не осудил, если бы все…
Вошкин долго молчал, переваривая мои слова. Даже глаза прикрыл, чтобы получше вникнуть в потаенный смысл.
- На первый взгляд все, что вы говорите, имеет смысл. Но вот официант иркутского привокзального ресторана показал нечто интересное… Оказывается, вы вовсе не оставили на стуле, а передали ему пакет с фальшивыми купюрами… Это говорит о многом. Как вы можете объяснить этот факт? Если обвините официанта в лжесвидетельстве - зря. Придется показать вам запись допроса продавца коммерческого киоска со станции Красноярск. Или некой особы из Екатеринбурга. Все врать не могут…
Похоже, Сергей Сергеевич припер меня к стенке. Ну и поработали сыщики, все раскопали!
Я молчал.
- Поверьте мне, Николай Иванович, я отношусь к вам с искренней симпатией. Не сомневаюсь, что вы совершенно случайно попали в лапы преступников, которые воспользовались вашей наивностью и честностью. Зачем же покрывать их? Не лучше ли признаться?
Конечно, лучше, но перед мысленным взглядом стоит бандит со шрамом на лбу. Будто наяву я слышу его предостережение: "Замочим. Не в изоляторе, так на зоне. А девку пустим на коллективку, вволю побалуемся…" Нет, признаваться нельзя ни в коем случае!… Деньги я нашел! Взял себе всего одну пачку. Про фальшивки не знал. Вина в том, что не сдал в милицию… Все, большее ничего не знаю.
- Согласитесь, мы не звери. Даже в условиях нашего перенаселенного изолятора вам создали приличные условия. Нет, я не требую взамен сведений о сокамерниках, подслушивания, подглядывания… Но людей, которые послали вас в Сибирь, заставили развозить фальшивые деньги, вы обязаны нам отдать… | Никто знать об этом не будет, поверьте - никто! И возьмем мы шайку не сразу - выждем некоторое время, пока вы с нашей помощью не укроетесь в безопасное место… Вот мои предложения,
Заманчиво, ох до чего же заманчиво вещал Вошкин. И безопасность сулит, и помощь в устройстве на новом месте… Только я не услышал: что с Любашей? Ежели бы он пообещал не мою безопасность, а безопасность девушки - может быть, я и подумал бы…
- Скажите, Сергей Сергеевич, освободили ли из рук похитителей девушку, которую они увезли в Дубровке?
- Не станем уклоняться от основной темы нашей беседы, Тем более что в Дубровке от вас получены далеко не все показания.
Удар нанесен профессионально метко. Его не парировать, от него не уклониться… Действительно, я не упомянул капитану о Тихоне, но он не особенно настаивал на этом, считая, что со мной займутся в Москве. Но, скрыв связь с Тихоном, я с головой выдал Пельменя… О каких данных говорит Вошкин? Нужно быть предельно осторожным…
- Вы правы, в Дубровке я, возможно, наговорил много лишнего, но попробуйте контролировать себя после перестрелки бандитов с омоновцами, когда меня едва не убили… К тому же, все, что было известно, я все же рассказал… Не знаю, на что вы намекаете… Короче, деньги найдены мною в поездном туалете, о том, что они поддельные, даже не подозревал, никому я их не раздавал, ни от кого не получал… Все, точка.
Вошкин посмотрел на меня с удивлением. Похоже, он не поверил ни одному моему слову, понимал, что я заметаю следы, подставляю себя и отказываюсь выдавать преступников. А разве я поверил бы явному бреду? С учетом показаний Пельменя красноярского продавца, екатеринбургской женщины в зеленом плаще…
В заключение своего монолога я высказал непременное условие.
- Если вы, Сергей Сергеевич, хотите продолжить наш разговор и получить от него желаемые результаты, примите немедленные меры к освобождению похищенной девушки. Я об этом уже говорил дубровскому капитану, повторяю вам: только после того, как я узнаю, что она находится в безопасности, вы получите нужные показания. И не раньше!