Глава 8
Вечером того же дня Валера созвонился со старым другом и пошел к нему в гости. Конечно, не для того, чтобы раздавить бутылочку, побазарить - просьба Сергея Сергеевича раздобыть карабин не давала ему покоя. Человек выручил, беспроцентно дал немалые деньги для усройства в престижную клинику больного сына, как не помочь ему, не оказать пустяшную услугу?
Именно, пустяшную! И для Валеры и для Кузьмина.
Дружба с Севой Кузьминым началась давно, когда оба учились в институте физкультуры. Острые на язык студенты нарекли Севку "собачьим" именем - Кузька. Валеру - Комодом. Слабосильный "Кузька" в минуты опасности прятался за спину приятеля. Связываться со скорым на расправу богатырем обидчики побаивались. В обмен на защиту Кузька охотно помогал другу сдавать экзамены, писать рефераты, контрольные работы.
Подобный симбиоз был полезен для обоих.
После института судьба разбросала друзей в разные стороны. Кузька попал в армию, ему пришлепали две лейтенантских звездочки. Командовал взводом, охраняющим один из подмосковных арсеналов. Какое отношение имеет физкультурник к арсенальной службе осталось загадкой не только для него, но и, кажется, для кадровиков. Скорей всего, случайно затесалось личное дело тренера по плаванью в стопку других, вот и пошли они чохом.
Комоду на первый взгляд повезло - попал по специальности: тренером по самбо. Работал с увлечением, о переходе в частный сектор, где и зарплата погуще, и занятость не та, не помышлял. Готовил спортсменов, при успехах своих учеников на всевозможных соревнованиях радостно улыбался, при неудачах - не грустил, натаскивал подопечных с еще большим азартом.
Однажды, после областных соревнований, в которых его группа победила почти с сухим счетом, Валеру пригласил к себе директор школы.
- С тобой хочет говорить одна дама, - шепнул он в приемной, подталкивая смущенного тренера в спину. - Учти, богатая чертовка, деньги черпает лопатой. Не штыковой - совковой, - взволнованно посмеялся он. - Поэтому не ершись, не качай права.
В кресле курила молодая, привлекательная женщина. Когда тренер почтительно поклонился, протянула ему руку тыльной стороной наверх. Конечно, не для пожатия. Но Валера, огорошенный многозначительным предупреждением директора, поцеловать не догадался - слегка пожал.
- Вот ты какой? - обиженно воскликнула бизнесменша, возвращая руку на колено. - Молодой, блин, невоспитанный. Сразу видно, не побывал в женских ручках… Вот так!… Впрочем, воспитание - дело наживное, сейчас разговор совсем не об этом… Директор отрекомендовал тебя наилучшим образом. Поэтому, не будем зря сотрясать воздух. Предлагаю, блин, перейти ко мне на службу. Стартоваяя зарплата - тысяча баксов… Годится?
Валера растерялся. Отказаться, по его мнению, - верх неприличия, согласиться - верх глупости. После победы на соревнованиях ему и его ученикам открылась дорога в большой спорт. Разве сравнить спортивные перспективы с какими-то баксами?
- Так… Вижу - продешевила, - спокойно, без досады либо обиды, произнесла дамочка. - Две тысячи баксов - приемлемая цена?
Все бы ладно, но вот шершавое словечко "цена" поцарапало душу самолюбивого спортсмена. Он отказался.
- Две тысячи двести.
- Нет.
После того, как стартовая стоимость услуг тренера поднялась до трех тысяч, Валера начал нерешительно мемекать. Отказаться - не поворачивался язык, не открывались губы. Только отрицательно помотал головой.
В конце концов, Костомарова победила. Самбист, сильный мужик, наивный до глупости, превратился в ее телохранителя.
Узнал об этом Кузька - разохался, забегал по своей однокомнатной берложке.
- Везет же тупоумным дегенератам! Подумать только - три тысячи баксов! Да за такие деньги я согласился бы вылизать твоей благодетельнице… Не буду называть это место, не хочу вгонять скромника в краску…
Комод смущенно улыбался, разводил руками, пожимал плечами. В дословном переводе: я здесь не при чем, это все - хозяйка, мне легче по черному вкалывать, чем охранять придурков.
Именно о Кузьмине вспомнил Валера, когда хозяйкин хахаль попросил телохранителя достать надежный ствол.
Услышав необычную просьбу, упакованную молчуном в три слова, лейтенант насторожился на подобии пса, учуявшего запах мяса. Возможности командира взвола охраны не ограничены, потребности, скованные мизерным окладом - беспредельны.
- Какой тебе ствол нужен? - нарочито безразлично спросил он. - Пистолет, автомат, гранатомет?
- Карабин с оптическим прицелом.
Кузька пренебрежительно отмахнулся. Дескать, не хочу даже говорить о такой малости. Ежели падать с коня, то с высокого, пользовать девку - минимум принцессу. Вот попроси Комод балистическую ракету либо гаубицу - тогда он бы призадумался.
Валера с интересом следил за словесными вывертами друга. Он от души завидовал его способности говорить гладкими фразами, не заикаться. По сравнению с говорунами бывший тренер чувствовал свою ущербность.
- Карабин СКС с глушителем и оптическим прицелом пойдет?… Классная штуковина! В разобранном виде - хоть в дипломат, хоть в скрипичный футляр. Прицельность - на уровне фантастики, скорострельность - как у пулемета. Две обоймы в комплекте, но могу презентовать еще парочку, - азартно расхваливал лейтенант свой товар, исподтишка наблюдая за реакцией "покупателя".
- Сколько? - перебил Кузьку Валера.
- Сущая ерунда… Два лимона деревянных.
- Сейчас я пустой…
- О чем речь, Комод! Что я не понимаю? В течении недели доставишь?
- Да. Раньше.
- Тогда загляни завтра вечером. После десяти. Получишь в заводской упаковке и смазке. Дополнительные обоймы - презент от фирмы… Усек?
- Да, - безулыбчив подтвердил Комод полное понимание.
Кузька не обманул. Через день он передал Валере упакованный в оберточную бумагу чемоданчик. Взамен получил стопку стольников. Пересчитывать не стал - постеснялся.
Этим же вечером карабин занял место в платяном шкафу за стопками наглаженного мужского белья. Совершенно безопасно, ибо Костомарова выделила "супругу" для дневного времяпровождения отдельную комнату. С непременным условием - перед сном убаюкивать "жену".
- Сколько стоит? - спросил Собков, доставая бумажник только вчера пополненный заботливой любовницей.
- Ничего. Подарок.
Киллер внимательно поглядел на улыбчивого помощника. Будто пытался влезть в его подсознание и узнать: предаст или не предаст. Попытка оказалась безрезультатной, лицо Валеры - безмятежная маска. Благодарить за шедрый подарок не стал - снова ограничился кивком.
- Завтра вечером можешь быть свободен.
- Нет, - неожиданно твердо отказался телохранитель.
- Как это нет? - удивился Александр. - Навестишь в больнице сына, побудешь вечерок с женой. Разве не хочется?
- С вами, - уперся Валера. - Потом отдохну.
А что - идея! Необязательно допускать помощника к месту покушения, а вот посадить его за руль "фиата" - лишняя гарантия ускользнуть от сыскарей.
- Ладно, принимается. Спасибо. Подготовь тачку. Будешь рулить…
Ровно в половине десятого киллер занял заранее облюбованное место - в торце дома стоящего напротив жилища любовницы Ганса. Наблюдательный пункт
- не ахти какой: рядом с хилым кустарником, окаймляющим детскую площадку, сейчас заставленную легковушками. Два достоинства: отличный обзор под"ездной дороги и недалеко от под"езда, с лестничной площадки второго этажа которого киллер решил стрелять.
А вот недостатков - целый ушат. Главный из них - снайпер открыт со
всех сторон: водителям легковушек, которые, несмотря на позднее время, все ее продолжают возиться со своими колымагами; пацанам и пацанкам, беззастенчиво обжимающим друг друга; старухам, продолжающим добела перемывать косточки соседкам и женам сыновей; алкашам, оседлавшим соседнюю лавочку.
Вдобавок к этим неприятностям, в голове забитыми по шляпку гвоздями сидят два необезвреженных типа: Босяк и Ахмет. Вдруг приедут вместе с хозяином, увидят горбаносого…
Собков выбросил из головы гансовых шестерок. Сейчас нужно настроиться на ликвидацию их босса! Не стоит заранее петь "за упокой". Разойдутся по квартирам бабушки, надоест ковыряться в машинах автолюбителям, пацаны и пацанки отправятся трахаться на чердаки или в подвалы. И Ганс появится без опасных сопровождающих.
К вечеру похолодало. Александр зябко поежился. Проверил карабин, спрятанный под длинополым плащем. Нет слов, безопасней собрать его на лестничной площадке, но сборка займет не меньше пяти минут, а на позиции каждая секунда на счету. Вот и приходится рисковать.
Вся жизнь киллера - сплошной риск, без перерывов и отдыха. Прежде всего, он всегда находится в подвешенном состоянии, живет по ксивам, не имеет ни семьи, ни друзей, ни родственников. Перелетная птаха, невидимой нитью привязанная либо к заказчику, либо к заказанному клиенту.
Понравившаяся фраза "жизнь взаймы" снова появилась на экране сознания.
Терминатор привязан к Монаху. Не просто привязан - приварен, припаян, закован в одни и те же кандалы. Выйдешь из подчинения - смерть. Пойдешь в уголовку с повинной - все та же смерть. Пустит эсквадронный по следам провинившегося парочку его коллег. Вот и все решение пустяшной проблемы.
Поэтому безопасней и надежней плыть по течению. Выбрал себе опасную, но зато доходную профессию, вот и занимайся своим делом, не суй горбатый нос в чужие "кастрюли"…
Киллер открыл глаза, помотал головой. Надо же, задремал перед покушением! Стареет, что ли? Или - заболел? Снова сверился с часами. Ого, половина одинадцатого! Любовник опаздывает, малявка бегает по квартире, с отчаянием и надеждой прислушивается к тишине, еще раз осматривает накрытый стол. Найдет кавказец более умелую любовницу - куда деваться отвергнутой? Возвратиться к мамочке с папочкой? Не получится! Пойти на панель? Противно.
Александр усмехнулся. Зря волнуется малявка, главные волнения - впереди.
Время - половина одинадцатого. Где же носит горячего абрека, какие сверхсрочные дела не позволили ему прилететь в уютное гнездышко? Купленное и шикарно обставленное модерновой мебелью. Даже балкон переделан - обвит зеленью, засажен цветами. Надоест обниматься в душной комнате - займутся любовью под прикрытием зелени.
Погоди, погоди, остановил сам себя киллер, а ведь идея хороша! Стрелять не из окна лестничной площадки - прямо отсюда, из кустов. Хилое, но все же - прикрытие. Посадит Ганс послушную телку на колени, начнет прицеливаться и приноравливаться - самое время послать пульку в горло страстному старичку.
Решено! Остается дождаться появления Ганса…
- Значит, высокий, здоровый?
- Босяк цынканул - шкаф. Базарил о каких-то бабских туфельках…
Думаю - пароль. Бульба сразу насторожился, вскинулся, после - обмяк.
Залопотал о дерьмовых лосьонах, пастах…
- Нет, не Пуля, - успокоился Ганс. - Тот - среднего роста. Что дальше? Наверно, его посланец. Да? Скажи, пожалуйста, кунак, кто он такой, с чем его можно покушать, где найти?
Босс и его главный помощник сидели в офисе, прихлебывали кислое охлажденное вино. Надежда на подсадную утку, похоже, с треском провалилась. Да и о каком успехе можно мечтать, имея дело с опытным конспиратором, изворотливым и ловким, не раз ставящим в тупик самых, казалось бы, умных пехотинцев и талантливых сыскарей уголовки.
Ахмет развел руками.
- Сам не врублюсь. Ты прав, босс. Походит на посланца. Дылда пошел за ним. И - все. Ни "Шкафа", ни Дылды. Будто провалились, падлы.
- Дылду поищи на том свете, - усмехнулся Ганс. - А вот богатыря
нужно найти, да! Удастся - подвесим за ребрышко, погреем утюжком - много
узнаем интересного… Постарайся, Ахмет, очень прошу, дружан! А Бульбу
снова повези на хату. Погрей инвалида, раскочегарь его. Думаю, знает он
"покупателя", обманул нас, дерьмо собачье, не ту фразу пробазарил. Дал
понять амбалу - сматывайся, дружан, пасут тебя.
- Так и сделаю, босс, - поднялся Ахмет. - Чую нехорошие времена нас ожидают… Как бы не пришлось снова линять на Кавказ.
- Не паникуй, кунак, не штормуй. Никуда мы не слиняем - будем здесь банковать… Найдешь горбоносого, отправишь его к Аллаху. Тогда заживем спокойно. Поспрашивай хохла, хорошо поспрашивай.
Ахмет понимающе улыбнулся. Налил себе и боссу по полному фужеру вина.
Увезти Тараса с рынка кавказцам не удалось…
Вдоль ларьков и палаток прохаживается немолодая женщина с вместительной корзиной.
- Кому бутерброды с сосисками? Берите, пока горячие, - распевно рекламирует она свой товар. - Вкусно - не оторвешься… Дешево, почти даром… Торопитесь пока свежие, остынут - подорожают.
Проголодавшиеся торговцы охотно раскупали содержимое корзины, тут же вгрызались в подсушенные булочки, проложенные сосисками. Хвалить не хвалили - нет времени на зряшные разговоры, побыстрей бы расторговаться и сбежать с осточертевшего рынка.
- А ты, мужичок, не хочешь побаловаться? - остановилась женщина возле поникшего Бульбы. - Вижу, пострадал, бедненький, ножки повредило, ручки покалечиво. Больше кушать надо, силушку надкачивать… Возьмешь булочку? Ежели возьмешь - две сосиски вместо одной положу.
Босяк скучающе отвернулся. Костоломы не базарили про бабу, твердили о каком-то горбоносом, подсовывал фотку. Сидящие рядом приказчики-охранники не мешали. Пусть телка туманит мозги Тарасу, авось, хохол отмякнет, будет сговорчивей.
- Давай, - наконец, согласился калека. - Филки получишь у него, - насмешливо кивнул он в сторону Босяка.
- Бог с тобой, какие там филки? Ради Христа подам тебе, бедняга. Кушай на здоровье, поправляйся!
Торговка достала бутерброд, дополнительно обещанную сосиску - из отдельного полиэтиленнового пакетика. Протянула Бульбе. Еще раз пожелав выздоровления, затерялась в толпе. Пакет из-под сосиски выбросила в мусорный контейнер.
Тарас проводил ее подозрительным взглядом. Впервые видел, чтобы продавцы раздаривали свои товары. Крыша поехала у бабы, что ли?… А ему-то что - поехала или не поехала? Булочка, похоже, свежайшая, вчера только выпеченная, сосиски не успели остыть - теплые.
Калека ухватил перевязанной рукой бутерброд и откусил… раз, другой. Добрался до сосиски…
Вдруг перехватило дыхание, рот заполнила вязкая слюна, на глаза наплыл серый туман… Бульба выгнулся, попытался крикнуть, позвать на помощь, но вместо крика - бульканье. Дородный украинец сполз с табурета и замер…
Монах не терпел ни предательства, ни неудач. Они карались смертью. На этот раз в роли палача - рыночная торговка булочками. Собков нисколько не удивился бы, узнав, что этим же вечером она тоже отравилась… консервами. По части заметания следов командир "эскадрона смерти" - профессор.
Подоспевшие милиционеры опросили свидетелей, составили протоколы, осмотрели и зафиксировали место происшествия. Расторопного "приказчика" допросить не удалось - он благоразумно смылся, оставив без надзора свои парфюмерные изделия.
Приехавший по вызову сотрудник уголовного розыска старший лейтенант Дымов отправил на экспертизу недоеденный покойным бутерброд. Заключение - однозначно: в одной из сосисок - сильнодействующий яд.
Как водится, заведено уголовное дело, очередная тощая папка легла на стол измученного непосильной работой следователя…
Известие о гибели похищенного связника Ганс воспринял на удивление спокойно. Досадно, конечно, что не удалось выкачать из хохла имя "покупателя", но вряд ли хохол что-нибудь знал. Обыкновенный робот, заряженный парольными фразами.
И все же, кто виноват в проколе? Кого судить и карать?
Здесь тоже все ясно. Только полный идиот, вроде Ахмета, мог ограничиться двумя пехотинцами. Будь рядом пяток пастухов - не уйти мужику, повязали бы любого богатыря, даже - хваленного Илью Муромца.
Но карать помощника Ганс не решился - слишком самолюбив Ахмет. Настоящий джигит. Обид не прощает, вполне может расплатиться ударом ножа.
- Что делать собираешься, кунак? Какими планами порадуешь?
Ахмет спрятал презрительную улыбку. Придвинулся к боссу и принялся шопотом информировать о уже сделанных шагах и о шагах планируемых. Ганс заинтересованно слушал, щедро рассыпал благодарности. Естественно, словесные.
Спохватился в одинадцать часов…
- Прости, Ахмет, телка ожидает. Горячая телка, понимаешь? Обнимет - райское блаженство, прижмется грудками - в ангела превращаешься. Шестнадцать годков всего, самый смак…
Ахмет завистливо кивал. Про себя презрительно думал: старый мерин, тебе ли слюнявить пухленькое тело малолетки? Заберет Аллах старика к себе, Ахмет обязательно подкатится к Томке, покажет ей разницу между стариком и молодым резвым "скакуном" чистых кровей.
- Поезжай, босс, побалуйся, отдохни, - сладко улыбаясь, посоветовал он. - Завтра продолжим базар… Умно придумали глупые русаки: утро вечера мудреней.
Ганс последовал доброму совету…
Когда любовник вбежал в квартиру, Тамара повисла у него на шее. Прижалась, раскрыла губки.
- Наконец-то, мой джигит! Истосковалась, невесть какие ужасы лезут в голову…
Говорит, а сама работает детскими пальчиками. Ищет под рубашкой "эрогенные" точки, щекочет их, целует. Подруга сказала: ни один мужик не устоит. А уж Верка толк в сексе знает, не под одного одноклассника ныряла.
- Дела, пичужка, дела. Мужские проблемы, не стоит тебе мусорить ими мозги, - возбужденно сюсюкал любовник, задирая короткий халатик и жадно ощупывая упругую попку. - До самого утра не уснем, да? Будь моя воля, вообще бы с тебя не слазил, периночка… Сейчас поужинаем и - в кроватку, да?
- Только и знаешь - в кроватку да в кроватку, - закапризничала девчонка. - Надоело.
- Ты права, да, права, крошка. Жарко, душно. Мозги размягчаются,
мышцы слабеют. Лучше посидим на балконе, подышим воздухом, поласкаемся…
Вах, как хорошо, да? Умница ты моя! Но сначала подзакусим. Заработался я, понимаешь, забыл о шашлыке.
Обычная тема, повторяемая каждый вечер. Тамара разочарованно завздыхала - ничего интересного. К тому же, щекотка эрогенных точек не помогла - Витенька все еще не готов к "употреблению". А Клавка твердит: нераскочегаренный мужик сродни недожаренному мясу - нес"едобный и безвкусный.
Ганс, не убирая дрожащей руки из-под подола телки, прошел в комнату. Увидел накрытый стол, цветы в вазах, вкусную закуску, бутылки коньяка и водки, расчувстввался.
- Ай, какая у меня хозяюшка, ай, какая умная, заботливая… Дай поцелую, красавица… Нет, не в губы, пичужка, они уже испробованы - грудку давай, правую потом левую.
Изобразив смущение, девчонка расстегнула халат.
После апробации аппетитных холмиков Ганс принялся за еду.
- Все, насытился, спасибо тебе, теленочек, - отодвинулся он от едва потревоженного стола. - Посидим на балконе, подышим свежим воздухом и - на боковую, да?
- Как скажешь, бычок, - рассмеялась школьница. - Давай подышим…