* * *
Тимошин ждал на улице в машине. По выражению лица майора он понял, что посещение Клюева оказалось небезрезультатным.
- Ну, как? - спросил он.
- Относительно… - усаживаясь за руль, сказал майор. - Теперь я окончательно уверен, что Мустафин - самоубийца. Ты, однако, не радуйся - ошибку-то мы все равно допустили. В одиночке он вряд ли бы решился.
- Почему?
- Собственно, это Клюев своими разговорчиками довел его до такого состояния. Но с него - взятки гладки… Слушай, Юра, - майор лукаво взглянул на лейтенанта. - Мвжет, используем немного служебного времени в шкурнических целях?
- Что, в сауну махнем?
- Ну, нет, - отмахнулся майор, - В багажнике лежат две великолепные узбекские дыни. Одну завезем к тебе, другую - ко мне, а потом заедем в больницу к раненым.
- С чего бы такие дары? Вроде я не заслужил.
- Я тоже. Идиот, не сообразил позвонить из Ташкента…
Через час они были в больнице.
- Как там наши подследственные, не надумали дать какие-нибудь показания? - облачаясь в белый халат, спросил майор.
- Трудно сказать. Как ни странно, я больше рассчитываю на Жангалиева. Фришман при всяком мало-мальски серьезном вопросе только закатывает глаза, якобы от слабости.
- А ты не расстраивай товарища председателя. Помягче надо с. Борисом Ильичом. А что Жангалиев?
- Врач заверил, что сегодня должен прийти в сознание… Ну, ладно, мне к Фришману налево, а вы попытайтесь добиться у медицины разрешения на допрос. С ними труднее, чем с прокурором… А вот и наш доктор, легок на помине, - Тимошин кивнул головой на седовласого величественного человека в ослепительном халате, спускавшегося по лестнице со второго этажа. - Все, я побежал, вы уж тут сами…
Корнеев пошел навстречу седому.
- Добрый день, Иосиф Аронович. Майор Корнеев. Я по поводу нашего пациента.
- Печально, но факт: что-то в последнее время у нас с вами многовато общих пациентов. Кого вы имеете в виду?
- Жангалиева.
- Его состояние, - Гофман поверх очков изучающее посмотрел на майора, - в целом не внушает опасений. Когда его доставили к нам, я опасался худшего.
- Значит, его уже можно перевести в тюремную больницу?
- Я понимаю, что для вас накладно держать здесь охрану, но я бы посоветовал еще денек подождать с транспортировкой.
- Я рад, как бы это "и звучало, за Жангалиева, однако хотел всего лишь переговорить с ним. А раз прогноз такой оптимистический, то, пожалуй, завтра и займемся его перебазированием.
- Буду весьма признателен. Идемте. Ваш террорист занимает отдельную палату, а у нас хронически не хватает мест и для приличных людей, - заметил Гофман. - Здесь, - он открыл дверь. - Нравится?
Комнатенка была темновата, серые панели поглощали и без того слабый свет.
- Недурственно, - пробурчал майор. - Извините… - он мягко отстранил Гофмана и закрыл дверь перед самым его носом.
Взгляд Жангалиева из-под сплошных бинтов был вполне осмысленным. Похоже, что в отличие от Фряшмана, он не собирался спекулировать положением больного.
Лейтенанта, стоявшего у окна, Корнеев попросил пойти прогуляться по коридору, а сам присел на стул у изголовья подследственного.
- Не стану скрывать, Жангалиев, тяжести вашего положения. И обещать ничего не буду. В компании с опаснейшими преступниками вы натворили такого, что отвечать придется по полной строгости закона. Как бы это ни звучало, но жизнь вашу может спасти только чистосердечное признание… Времени для раздумья у вас было достаточно. Нам уже известно многое… Достаточно сказать, что я только что из Ташкента.
- Не валяй Ваньку, - прохрипело из-под бинтов. - Я ведь видел тебя… вас, при задержании. Ташкент - не ближний свет.
- Тем не менее, у нас накопилось столько фактов, что картину преступления можно составить и без вашего участия.
- Не тони волну, - откашлялся Жангалиев. - Фролов в морге, Джекки будет молчать. Я - последняя ваша надежда, - карие глаза его оживились, в них мелькнул злорадный огонек. - И если вам нужны показания, то мне нужны гарантии.
- Чего? - майор задал вопрос неожиданно, так, что раненый вздрогнул.
- Жизни, - выдохнул он. - Хотите верьте, хотите нет, но лично я никого не убивал.
- Вот и рассказывайте. Чтобы чужая вина к вам не прилипла. И зря вы думаете, что Мустафин будет молчать потому, что ему якобы все равно не уйти от смерти. Здесь, вдали от ташкентских "авторитетов", он отбудет срок, а через какое-то время еще и в гору пойдет за свои заслуги в блатном мире. Так что его стремление все свалить на вас, выставить вас главарем шайки - вполне объяснимо. Суд, конечно, примет к сведению раскаяние. Но раскаяние того, кто признался первым, не дожидаясь, пока следствие припрет его к стенке фактами и показаниями сообщников.
- Сладко поешь, майор, - снова вздохнул Жангалиев. - А вот гарантии твои слабоваты.
- Зачем торговаться? Я мог бы наобещать с три короба, но приговор-то не от меня зависит… А жизнь будет спасена, если убедительно докажете свое неучастие в убийствах.
- Ладно… - после минутного размышления проговорил Жангалиев. - Включайте диктофон, чего там… Что раскалываться придется - я загодя просчитал. Жутко увяз.
- Тогда начнем, - майор нажал клавишу.
- Только я буду медленно… Мне еще трудно говорить.
- Хорошо. Не волнуйтесь.
- В воскресенье мы с Джекки прилетели в Гурьев за флизелином.
- Как встретились с Мустафиным?
- Не ушурупаю? О чем это вы?
- Если решили, так говорите правду. Или мне напомнить, как вы стояли у двери в зале суда с автоматом при похищении Мустафина? Вас опознали по фотографии, отретушированной париком и накладными уса ми, - пошел напролом майор, хотя в Ташкенте Рахим говорил лишь об отдаленном сходстве.
- Учча! Ачча!.. Ну, стоял… И скрывать не собираюсь. По сравнению с тем, что вы мне шьете - это детская шалость… Я тогда же и паспорт на имя Мансурова Джекки сунул.
- Где паспорт взяли?
- У знакомых карманников купил… Черт-те когда. Сам понимаю, что дуру слепил, когда согласился его освободить. И братьев под удар поставил… Надо же, против "закона" пошел!.. А что я мог поделать?.. Он мне в лагере жизнь спас. Не побоялся ни ножа, ни "авторитетов". Джекки тогда и сам никто был. Это потом его слово силу набрало. Трудно он поднимался… Из-за меня на рога полез. Я тогда поклялся - что бы ни случилось с этим человеком - жизнь за него отдам…
- Но вы же не один рисковали!
- Про братьев ничего показывать не буду. Они в других делах не замазаны, а налет на суд все равно не докажете… Да и зачем вам чужая территория… Не на вас ведь висит?
- Этот вопрос пока оставим открытым. Дальше. О Фролове.
- В апреле в Гурьев я прилетал один. Жил у Фролова. Как и договорились, Ачкасов приезжал к нему домой - так распорядился наш председатель. Когда Ачкасов попросил авансом половину денег, Фролов поручился: "Дай. Он нормальный торгаш. Дом имеет, и вообще - бегать от нас не станет. Понимает, что мы его и на дне морском достанем… Я отвечаю". Я тогда подумал - а кто за тебя ответит, но ничего не сказал и пятнадцать тысяч отвалил… Похоже, что Ачкасов через Фролова блатным долю отстегивал.
- Вроде как Ахмедов в Ташкенте - через вас.
- И все-то вы знаете. Не отрицаю… Дома мне теперь места нет. Узнают, кто Джекки побег сварганил - не помилуют…
- Ближе к теме.
- Утром встретил на стоянке у вокзала "Камаз" с флизелином. Перемерять не стал - в таких делах не размениваются… Зато Ачкасов деньги мусолил долго и нудно. На купюру не сошлось. Думал по второму кругу пойдет… Все-таки дерьмо народ - торгаши… Накладную мне выдали, в машину посадили - и пошел я крутить баранку по трассе. Ехал спокойно. Правда, на одном перегоне какие-то бродяги на дорогу вылезли. Подвези! Просто под колеса ложились. Ну, когда там разбираться, если в машине товару на двести тысяч. Не сойди с трассы эти "тормозильщики", передавил бы, как мух…
- Верю.
- А что делать, вы же с преступностью паршиво боретесь.
- И тут мы виноваты?
- Ну. Остановят, груз отберут, самого в песках зароют. Никто и не узнает, где… Пригнал, значит, я машину в Ташкент - и с ходу переродился… стал честным трудом на хлеб зарабатывать… Знаю, что нехорошо. А что делать?
- И обратно отгоняли?
- Что я - шестерка? Назад попер ее наш кооперативный шофер. Это только к товару "чеетняков" подпускать нельзя.
- Сколько раз на машине из Гурьева сырье привозили?
- Матерью клянусь - один. Второй - это уже сейчас… Я сказал Ахмедову, что возьму напарника, а то опасно на дороге. Работают какие-то щенки без понятия, авторитетов не признают…
- Ахмедов спрашивал, с кем едете?
- Нет. Ему это до фени… Ему флизелин нужен.. И денег на двоих дал. Конечно, если б знал, что беру Джеки - в штаны бы наложил. Трус он, а к блатным делам липнет… Все расспрашивал меня, интересовался воровскими законами, братвой. Смех, да и только - и хочется, и колется…
- Когда вы прилетели?
- В воскресенье.
- Восьмого мая?
- Точно… Восьмого. В семь вечера. Пока тачку поймали, то-се, в восемь подрулили к Фролову. В гостиницу и не пытались. Джекки хоть и с документами, а все же лучше не светиться. Встретил Фролов нормально. По-своему неплохой парень. Мы планчика привезли, курнули… Азия! Разговор пошел, а там и поплыли… Была у меня мысль Джекки в Гурьеве пристроить, во Фролов вдруг заговорил об убийстве Шамиля, грозился, если встретит того, кто пришил - своими руками задушит. Значит, и здесь не выйдет. Сник мой дружок, потом обдолбился и уснул…Мне нельзя было - ждали Ачкасова. Объявился он, и требует не половину вперед, а все. "Не верите, - говорит, - будьте здоровы!.. Всегда найду, куда товар сплавить. По нашим временам: сырье - золото. И вообще, опасаюсь. Вы - блатные, я - торгаш. Вам меня кинуть - только зачтется… А чего, собственно? Вот ключи от машины, номер вы знаете. Документы в кабине. Решайте!" Ох, и не хотелось же мне на ночь глядя деньги отдавать… Вот и не верь после этого приметам… Тридцать тысяч как копейка! Еще и Фролов возник: "Ты чего? Деньги как в банке. Будет стоять ваш трайлер, как обычно, у вокзала. Я отвечаю". Когда мы утром на условленном месте прождали четыре часа, то поняли, что дело плохо. Остался я на месте, а Фролов с Джекки по Гурьеву кинулись. Вычесали все, что только можно. А я стоял, как статуя, пока в восемь они меня не подобрали. Уже и мент коситься стал… То, что Ачкасов с деньгами забежал, узнали ближе к ночи.
- И что вы думаете об этом?
- Может, для вас он и утонул. Хотя вы тоже не фрайера. Ну, кинул, падло, своих дружков, а нас-то за что?.. Фролов аж почернел: "Найдем гниду - на куски порвем. Убивать сразу не будем… Бабок этот "Сатурн" накосил немало. Все возьмем…" Джекки тоже: "Будем вместе искать. Ты за него ручался, ты за него и ответишь. Как только деньги у нас - мочить надо крысу. Я закаялся: живых свидетелей; оставлять. Сам оформлю ему командировочку…" Фролов даже не обиделся. Когда люди свои, е понятием, то и слова стреляют…
- С чего начали поиск?
- Перво-наперво утром подъехали к бабе Ачкаеова.
- К жене, что ли? - притворился непонятливым майор.
- К какой, к лешему, жене. К Светке Коробовой.
- Продолжайте.
- Выбрали время, когда работяги по заводам расползлись - мало ли как дело повернется, - и к ней. Во дворе собака большая, овчарка. Да только Светка сама ее упрятала, когда нас увидела. У Джекки глаза - что там твой Кашпировский - почище пистолета. Вошли мы в дом… Стала темнить, что ничего о сырье не знает, сама осталась без гроша. Хотели кончать, а она в ноги: "Мальчики, милые, что хотите, только не убивайте." И вьется ужом, из халата выскакивает Мне без разницы… А вот Джекки после тюряги потешился… Искусница… Почуяла все же, что мы ее потом. все равно замочим, и опять к нам: "Ребятки, милые, клянусь, ничего про Леню не знаю… Я вам дело дам. У подружки моей компьютер: дома. Она на мой голос откроет, а вы возьмете…" Но когда сказала, что еще и жать там, я запротестовал. Джеки конечно, все едино - двоих или пятерых, но мне-то никакого интерес". В: общем, пощадили мы ее: А тут, как на грех, ее подружка в тот же день компьютер в магазин отволокла. Чтобы та без нее денег не получила, Светка уболтала ее насчет квитанции. А Джекки пообещал, что в случае успеха она получит долю. На следующий день, в среду, проведал я комиссионку, компьютера на полке не было. Навел справки… Оказывается какой-то полоумный уплатил за этот ящик тридцать тысяч. Знал бы в лицо кретина, который по улице шляется с такими деньгами… Вечером втроем решили навестить Светку, сообщить, что и как, но по "Волге" у калитки поняли, что у нее гости. Причем, ненадолго, иначе бы машину загнали во двор… Когда подошли поближе, я чуть не офонарел - "Волга"-то Ачкасова! Неужто так обнаглел, что уже и по городу разъезжает?.. Даже номера сменить поленился! Откуда нам было знать, что в результате каких-то ихних комбинаций на бывшей ачкасовской машине теперь Фришман катается? Это нам Светка потом рассказала… А тогда мы посоветовались и решили подождать Ачкасова на улице. Первым вышел кладовщик, который после Нового года нам со склада отходы отпускал. Мы к нему. Он упирался, не хотел к нам садиться. От него-то мы и узнали, что Леньки там нет, а остальные бухают. Тогда мы его, плешивого, за жабры и на природу… Не сразу сообразили, какого дурака сваляли - надо было у Светки всю компанию накрыть… Ну, Фролов и Джекки отыгрались на кладовщике. Я им говорил, может, ну его на… Да куда там!.. Их разве переспоришь…
- Вот вам и смягчающие обстоятельства… Не устали?
- Мне не положено. Я от смерти себя спасаю.
- Тогда продолжим.
- Фролов все места за городом, где можно "спокойно поговорить", наперечет знает. Видать, пользовался. Век бы мне его не встречать. Я и так жил - не тужил. И сроду никого на куски не резал… А он как с цепи сорвался. И так ведь кладовщик сказал все, зачем же бить?.. Ну, а когда они от него отвалились - тот уже был не жилец… Кончили… А чего добились? Флизелина как не было, так и нет… Кладовщик сказал, что в понедельник в семь утра Ачкасов лично вывел со склада груженый "Камаз". Больше ничего не знал. Потом о деньгах своих вспомнил. Закопал, говорит, на садовом участке, справа от бочки с водой. Хотел за них жизнь свою выкупить. Предложили ему прокатиться туда. Тут он заскулил, что на участок лучше утром, в темноте плохо видно, сторожа ругаются, когда ночью приезжаешь. Фролов в раздражении и ткнул его ножом, а кладовщик от испуга дернулся не в ту сторону, ну и печень ему пропорол. Лежит, хрипит… Не тащить же его в машину - все запачкает.
- Значит, вы утверждаете, что Юлеева убил Фролов.
- Он, кто же еще.
- Ну, а дальше?
- Как только рассвело, поехали мы на дачный участок. Сторож еще спал. Открыл нам и убрался. По номеру участок нашли, бочку с водой, место. Поработали честно, а главное - бесплатно. Ничего не нашли. Потом решили, что не с той стороны. Копнули еще - шиш! Я уже тогда подумал - пора рвать когти. Деньги-деньгами, а свободы жалко. Жизни жалко!
- Что, жить захотелось?
- А то! Стал бы я тут перед вам распинаться!.. Если честно, то подействовало на меня убийство - жуть!.. Денег не нашли, а человека угробили. И домой без сырья возвращаться неохота. Уж какой ни есть мой председатель обсос, а найдет, к кому обратиться, чтобы вернуть свои кровные. И кому жалеваться… Деньги брал, товар привезти обещал, долю имел?.. Держи ответ. Кинули тебя - плати!.. Не будешь уши развешивать. А платить-то и нечем.
- Не прибедняйтесь. Я ведь был у вас дома.
- Так что, прикажете братьев по миру пустить? - Вы, конечно, нашли выход? - С утра опять подались к Светке. Часа два выхаживали - нет ли слежки… Первым пошел я - как незасвеченный. Фролов с Джекки пообещали, что если какая подлянка заготовлена, то проживет она недолго… Будто мне от этого легче… Но нет - все путем. Отсемафорил… Сказали Светке, что компьютер продан. Тут она странно себя повела… После того, что с кладовщиком произошло, была тише воды - подыхать не хотела. Но когда решала как у комиссионки деньги будем брать, забылась и ляпнула - мне, мол, надо думать, ничего не обломится. Голос прорезался. Ее кстати, никто кидать и не собирался. Дала наводку - получи, что положено… Мы не крысятники, чтоб зажиливать долю… Джекки ей это спокойно объяснил, а когда она успокоилась и совсем себя блатной почувствовала, он как рявкнет: "А теперь раздевайся, сука! На колени!.."
- Жангалиев, вы отклоняетесь…
- Это я там уклонился, даже Фролов не выдержал - оскоромился… А мне страшно было после Фролова. Он "колется" чем не попадя, еще СПИД подхватишь.
- Вам что, Жангалиев, нечего больше сказать?.. Тогда я выключаю диктофон, будем прощаться.
- У Светки не задержались - неровен час, застукают. Поехали к Фролову. Подымили планчиком. Потом Фролов с Джекки ширнулись омнопоном и начали отъезжать. А передо мной лицо кладовщика маячит. Как вспомню его, тошнота к горлу подступает, душит…
- Где Фролов брал наркотики?
- Когда я увидел у него в кухне почти полный стакан сухого морфия, то, хотя и не принято, поинтересовался - откуда? Он говорит: "Кинули одних торгашей". "Как кинули? За такой шмат и безрукий будет до последнего отстреливаться!" "Ха, запросто! Выследили хавиру. Зашли. Стволы наставили, для разговору - очередь в потолок… Сами отдали…" Вот так. Двести граммов по пятьсот рублей - как ни перемножай, все равно сто тысяч. Но дело опасное. Наркотиками тоже не ангелы торгуют.
- Кто покупал у Фролова наркотики?
- Они как-то не докладывали. Но думаю, что люди свои. Правда, вертелись и какие-то пацаны, довольно бойкие. В основном Фролов раздавал морфий братве, не жалел. Кому грамм, кому пять, кому десять… По заслугам. Царский подарок. Они за него готовы любому голову открутить.
- А вы кололись?
- В тот вечер и я не выдержал. Шприц был одноразовый. Второй раз в жизни… Захорошел… О чем-то говорили - вспомнили "Сатурн", и захотелось пощупать, что там и как…
- Наметили следующую жертву?
- Да… Адрес Сербаева дал кладовщик, а Светка подтвердила… Улицу нашли быстро, залезли во двор. Видим - хозяин в беседке со стаканчиком милуется. Он даже толком и удивиться не успел - Фролов брызнул "Черемухой", а я только тело подхватил. Здоровый буйвол - втроем в машину затаскивали… Зажали его на заднем сидении с двух сторон, баллончик наготове. Пока ехали, все отдышаться не могли. Хорошенькое дело - после омнопона тяжести таскать… Уже около дома Фролова Даулет зашевелился. Джекки сдуру хотел опять "Черемухой" - в машине-то, кретин! Вот уж повеселились бы… на том свете. Я его еле перехватил. Вот и все мои действия.
- Вы хотите сказать, что при всех убийствах оставались пассивным наблюдателем?