– Простите, – вступила в разговор другая девушка. – У Майи Марковны была, как видите, дочка. Вот она. Юль, ну что ты молчишь. А Юлька-то и не знала, что у нее есть какие-то родственники. Может, еще кто-то есть? – Девушка с надеждой смотрела на нас.
– Выходит, есть. – Нинка вышла вперед и стала знакомиться. – Получается, мы родственники, хоть и дальние. Давайте знакомиться.
Мы перезнакомились. Девушку, нашу родственницу звали Юля. Она была симпатичная, но, видимо, очень застенчива, потому что все время молчала, говорила только ее подруга Люба. От Любы мы узнали, что Юля осталась совсем одна. Она учится и работает. Судя по одежде, наследство она не получала и зарабатывает немного.
– Послушайте, девочки, поедем сейчас к нам. Дома спокойно поговорим и выясним, кто, кому, кем приходится.
Юля радостно кивнула и наклонила голову, мне показалось, сейчас заплачет. Но тут вмешалась тетя Соня
– Что я слышу? Ты пригласила ее на наш праздник?
– Какой праздник?
– Как какой? День рождения дяди Исаака. Кухарка должна приготовить праздничный обед.
– Да, да, я помню, поэтому их и приглашаю.
– Девочки, – взмолилась мамуля, – пошли быстрее, я больше не могу,… умираю в туалет.
– То-то ты не улыбнулась ни разу, стояла с каменным лицом, а я уж подумала, что ты в печали. Давай беги в туалет, а мы пока зайдем к нашим, – распорядилась Люся.
– В начале возложим венки, – торжественно провозгласила тетя Соня и повернулась к памятнику своего мужа.
– Какие еще венки? Вы что, венки притащили? – Нинка на всякий случай повертела головой.
– Успокойся, венков нет, положим цветы.
Мы положили цветы под неодобрительные взгляды тети Сони и, договорившись встретиться с нашими новыми знакомыми у выхода, повели упирающуюся тетю Соню к могиле наших дедушки и бабушки.
– Нинка, постой, – вдруг вспомнила я, – мне надо вернуться на минутку, уточнить одну вещь, сейчас догоню.
Я вернулась к могиле дяди Исаака и стала читать, с какого он года. Каково же было мое изумление, когда я эту дату там не обнаружила. Конспираторша тетя Соня написала только дату смерти. Вот так.
Юля и Люба сели в машину к Нинке. В последний момент Юля стала отнекиваться, говорить, что это неудобно, как-нибудь в другой раз, но мы даже слышать ничего не хотели. Как раз очень удобный случай – отметим день рождения дяди Исаака и получше узнаем друг друга. Дома нас встретила бабушка, сообщив, что звонил Саша, он задерживается еще на несколько дней. Я занервничала, но тут же постаралась настроиться позитивно. Это хорошо, что Саши не будет. Он плохо переносит тетю Соню, да и с новой родственницей лучше пообщаться без него. Она, похоже, жутко стесняется. Так что, все складывается отлично. Мы познакомили Любу и Юлю с бабушкой, Валентиной Петровной и Владимиром, который потащил их в зимний сад смотреть собаку.
– Почему еще не накрыт стол? – Грозно спросила тетя Соня
– У кухарки сегодня выходной, – весело ответила мамуля, – садитесь пока вот сюда, а мы сами сейчас быстренько накроем стол.
– А "Оливье" будет?
– Обязательно
– А отбивные?
Не зная, что ответить, мамуля вопросительно посмотрела на меня.
– Боюсь, – ответила я, – в свиных отбивных много холестерина, дяде Исааку это было бы вредно.
– Кстати, тетя Соня, вы не хотите переодеться? – Мамуля очень боялась, что она запутается в своем мокром шлейфе и упадет. Но тетя одарила ее презрением
– Ты хочешь, чтобы я уподобилась прислуге? -
При этом очень выразительно смотрела на меня. Ольга Андреевна поджала губы, пробормотала что-то по-французски и нахмурилась. Мы с Нинкой фыркнули и стали метать на стол. Собственно у меня все было готово. Был и салат, правда, не "Оливье", был печеночный паштет из куриной печени, разная нарезка, открыла баночки с икрой, помыли овощи. Люся привезла фаршированного карпа, а мамуля сказала, что она привезла торт, который поставила в холодильник внизу. Люба с Юлей предложили помощь, им поручили носить закуску на стол. В это время приехали Илья Алексеевич, Люсин Леня и Левочка, который заорал из прихожей
– Абрам! Сациви будет? – Он устремился к нам на кухню, как всегда обо что-то споткнулся и чуть не упал. Застыл перед Юлей и спросил
– А где Абрам?
Она беспомощно развела руками – Я не знаю, видимо, нас еще не познакомили.
– Да? Странно. Я Лева, а ты кто?
– Левочка, подожди, я сейчас тебя познакомлю, – Нинка подошла к ним и стала знакомить, потом познакомила девушек с Ильей Алексеевичем и Леней. Девушки чувствовали себя очень неловко и, видимо, растерялись от такого количества людей.
– Абрам, а где Саша? А Юра будет? Сто лет не видел. – В это время тетя Соня поднялась со своего места, торжественно вплыла на кухню и приказала, обращаясь ко мне
– Можно подавать! – Так же величественно она прошла к столу, сделала приглашающий жест рукой – Прошу к столу! – И с этими словами заняла мое место.
Левочка вытаращил свои черные глаза и замер, тихо пробормотав – Что это значит? – Но, увидев, что мы с Нинкой закатились, сделала серьезное лицо
– Гена, Абрам! Немедленно прекратите! – И так смешно стал вращать глазами, что засмеялись все. Юля, стесняясь, тихо спросила меня – Света, а кто здесь Абрам и Гена? Я совсем запуталась. -
– Это мы, – попыталась объяснить Нинка. – Я – Гена, а Светка – Абрам.
Девушки кивнули, как будто поняли, но остались в недоумении. Еще бы! Я сама до сих пор недоумеваю, почему я Абрам.
– Долго нас будут здесь мариновать?! – Раздался грозный окрик тети Сони, которая одна восседала за столом и проявляла нетерпение.
– Да, да, пожалуйста, садитесь. – Я пребывала в растерянности не зная, куда бы сесть.
– Знаешь, всему есть предел, – кажется, бабушка не на шутку рассердилась, но тут вмешался Илья Алексеевич. Он с очаровательной улыбкой подошел к тете Соне, галантно поцеловал ей руку, она расцвела.
– Тетя Соня, я провожу вас на почетное место. Хорошо? Здесь на проходе вам будет не очень удобно.
Тетя беспрекословно поднялась и позволила себя усадить рядом с Люсей и мамулей. Какой он дипломат, однако. За столом разговор шел, в основном, о родственных связях. Но мы так и не поняли, кем нам приходится Юля, то ли троюродной тетей, то ли троюродной сестрой. Тетя Соня вроде начинала здраво объяснять, но, когда надо было назвать чей-нибудь возраст, сразу все запутывала. К концу обеда она по возрасту приблизилась к мамуле, чем очень ее нервировала, а нас, напротив, веселила. Когда сели пить чай, пришли Лариска с Наташкой. Мамуля сразу же кинулась благодарить Лариску за напечатанный роман.
– Спасибо тебе большое. А тебе самой-то понравилось?
Лариска насупилась
– Я не читаю такую литературу. Просто печатала и все.
– Да? – Удивилась мамуля. – А твои замечания были по делу. Вот смотри. – Мамуля быстренько притащила свой роман. Она, наверное, и спит с ним. И охота таскать с собой эту тяжесть. Она нашла нужную страницу
– Олег приехал с цветами. И твое замечание "Его же убили!!!". Или вот, Ленечка позвонил только вечером. "Это был Славик!!".
– А-а, – уличили мы Лариску, – значит, ты все-таки читала.
– Ну да, читала, – созналась она. – И могу сказать, что мне понравилось, особенно героиня, – при этом бросила на меня выразительный взгляд.
– Алла Владимировна, дайте почитать, – попросила Наташка
– Только на два дня. Мне еще там столько поправлять надо.
– Люба! Куда это ты собралась? – Удивилась я, обнаружив, что Люба надела дубленку
– Да я на крыльцо хотела выйти, покурить.
– Мы курим в зимнем саду. Пошли туда.
К нам присоединись девчонки, и я попыталась кое-что выяснить про Юлю. Из разговора с Любой я узнала, что Юля очень одинока, что кроме Любы у нее никого нет, а после смерти мамы стало совсем плохо, пришлось идти работать курьером и еще диплом надо защищать. Когда я узнала, на какие деньги она живет, чуть в обморок не хлопнулась
– Как же можно жить на эти деньги? – Не удержавшись, воскликнула я.
– Но они привыкли жить очень скромно, ведь у них никого не было из родных, а подруг ни у Майи Марковны, ни у Юльки никогда не было, только я. Майя Марковна была очень щепетильная, не любила, когда ее жалели, и Юлька такая же.
– Знаешь, я поговорю со знакомыми. Может, ее на какую-нибудь приличную работу устроят. Так, а пока что я вам дам гостевые карточки. Приходите в наш клуб. Сделаете бесплатно массаж, сходите в солярий, пообедаем. Я позвоню Юле. Кстати, дай мне ее номер мобильного и твой.
– Господи! Да откуда у нее мобильный?
– У нее, что, нет телефона?!
Это было непостижимо. Как она без телефона живет?
– Знаете, – начала Люба, – я так рада, что у нее родственники нашлись, а она-то как счастлива, даже на вашу полоум… ну, в общем, тетю смотрит с обожанием
– Да, я тоже заметила. А где вы живете?
Люба сказала, где они живут и в какое время их лучше застать дома. А потом вдруг спохватилась
– А как же мы отсюда добираться будем?
– Я попрошу Илью Алексеевича, они с мамулей захватят вас.
Гости стали собираться, я вышла провожать. Илья Алексеевич согласился на мою просьбу отвезти домой Юлю и Любу. Я обернулась к тете Соне, собираясь с ней попрощаться, но она, небрежно кивнув нам головой, стала подниматься в мамулину комнату.
– Что это значит?
Мамуля заюлила.
– Понимаешь, Ланочка, тете в последнее время так одиноко, и потом ее нельзя в таком состоянии оставлять одну. – С этими словами мамусик очень ловко накинула шубку и уже собиралась прощаться.
– Стой! Погоди! Не хочешь же ты сказать, что оставляешь ее у меня? Кто, по-твоему, должен с ней сидеть? Я, между прочим, на работе.
– Ланочка, это ненадолго. Я найду какую-нибудь женщину. У меня уже есть одна на примете. – С этими словами она быстренько сбежала с крыльца, помахала Юле ручкой – Девочки! Мы вас ждем, – и убежала.
Ничего себе! Здорово она все устроила. Господи! Что я буду делать с полоумной тетей Соней? Сомневаюсь, что дальнейшее ее присутствие будет меня радовать.
– Света, а может, я приглашу тетю Соню к себе? -
Я с радостью хотела согласиться, но поймала взгляд бабушки. Не знаю, что уж он выражал, но, когда я отказалась, бабушка улыбнулась. Ну что ж, выходит, все правильно. Ладно, потерпим тетю Соню, в конце концов, я тоже состарюсь. Тепло попрощавшись с Юлей и Любой, договорилась на днях к ним заехать. Наверху хлопнула дверь – с лестницы свесилась голова тети Сони
– На ночь я пью кефир "Домик в деревне", три и два процента. Передайте кухарке. Да и еще предупредите, чтобы был не холодный.
О Господи! Дай мне терпения!
* * *
Неужели у нее появились родственники? Да не просто родственники, а совершенно необыкновенные люди. У Юльки слезы навернулись на глаза, а потом улыбнулась сквозь слезы, вспомнив смешного Левочку и тетю Соню. А какие они красивые. Особенно Светлана или Птичка, как все ее называют. И ее мама, и бабушка, которая говорит по-французски, и подруги, и муж, наверное, тоже необыкновенный. Опять эти слезы – вспомнила маму. Ну почему так несправедливо? Если бы она была жива …. А может она знала про них, но не хотела ни с кем общаться? Ну почему она никогда ничего не рассказывала? Это так здорово – родственники. А еще Светлана обещала заехать к ней в гости. Она вытащила из сумки красивую блестящую карточку. Надо же их пригласили в женский клуб. Интересно, что это такое? Она хотела спросить у Любы, но она дремала, а вскоре они приехали. Илья Алексеевич и Алла Владимировна подвезли прямо к подъезду, у которого стояли тетя Маруся Катафалк и Галина Сергеевна с первого этажа. Они о чем-то оживленно переговаривались, но, увидев своих соседок, выходящих из огромной машины, да еще шофера, открывшего им дверцу, разом онемели, да так и застыли, не в силах вымолвить ни слова, а спросить хотелось о многом. Пришли в себя только, когда за девушками закрылась дверь.
– Это как же? Это кто ж такой их привез? А кто в машине-то еще сидел? Ты видела?
– Ну и ну.
– И ведь похорошела как в последнее время
– А недавно на другой машине подъезжала, и кавалер вроде другой был.
– А может это не кавалер вовсе, а так?
Тетя Маруся Катафалк только головой покачала
– А то я не видала, как он на нее смотрел, да и она тоже улыбалась. Ой, Галь, как же хочется, чтобы у нее все получилось. Девчонка-то очень хорошая, порядочная.
– Ну, и дай ей Бог!
Люба с улыбкой смотрела на Юлькино счастливое лицо
– Ну вот, и родственники у тебя нашлись.
– Да. Представляешь, как здорово! И красивые такие. Да? И Светлана, и Алла Владимировна, и Нина, и Люся и…
– И тетя Соня, – со смехом добавила Люба.
– Да, и тетя Соня. Просто она старенькая и с памятью у нее плохо.
– Не уговаривай меня, мне они тоже все понравились. А этот, который все Абрама с Геной звал? Я все искала, где ж они? А это, оказывается, Светлана и Нина. Вот умора!
– Да, я тоже все никак понять не могла, кто это. Действительно, смешно. Но он очень симпатичный, этот Левочка. Правда?
– Симпатичнее Юры?
Юлька покраснела
– Ты что, Люб? Это же совсем другое.
Люба засмеялась
– Да брось, ты! Не смущайся. Кстати, кажется, телефон звонит.
– Ой, правда! – Юлька бросилась в прихожую, а Люба прошла на кухню, поставила чайник.
– Представляешь, Юра еще задерживается на несколько дней.
– Я забыла, в каком он городе?
– В Норильске
– В Норильске?! Ничего себе! Ой! А ведь муж Светланы тоже в Норильске. Помнишь, она говорила.
– Да, действительно. Удивительное совпадение.
– Ладно, давай лучше чай пить. Не хочешь? А я чашечку выпью.
Люба налила себе чай, достала варенье, а Юлька достала альбом с фотографиями.
– О, давай посмотрим, очень хочется разобраться в вашем родстве.
– Сейчас найду карточку тети Оли. Где же она? А, вот, смотри. Тетя Оля была двоюродной сестрой моей бабушки и тетя Соня двоюродная сестра моей бабушки, значит, она мне двоюродная бабушка? Да, Люба?
– Она тебе троюродная бабушка, – авторитетно поправила ее Люба, слизнула с ложки варенье и зажмурилась от удовольствия.
– Люба! Представляешь? У меня есть бабушка! Нет, в это просто невозможно поверить
– Между прочим, у тебя в Израиле есть родные дедушка и бабушка. Ну, как же ты не понимаешь? Вспомни, что тетя Соня на кладбище говорила? Ведь она сказала, что твой дед выгнал твою маму из дома, а сам уехал в Израиль с женой и сыном. Вот и выходит, что у тебя есть и дедушка, и бабушка и еще дядя.
– Как все странно, – Юлька задумчиво листала альбом.
– Слушай, надо их найти.
– Нет, – покачала головой Юлька. – Раз они выгнали мою маму, значит, не захотят меня видеть.
– Не они, а твой дед, – поправила Люба.
– Все равно.
Люба не стала возражать, хотя в душе была не согласна, а Юлька листала альбом и думала, что в последнее время что-то часто рассматривает фотографии. Собственно она все их знает наизусть. Везде они с мамой. Несколько маминых любимых воспитанников, несколько маминых сотрудниц. А вот карточка, где она пошла в первый класс. Две косички и два больших банта. А здесь уже выпускной. Косичек нет, зато появился хвостик и очки. Какая она была невзрачная. Хотя, что значит, была? Юлька подошла к зеркалу в прихожей и стала критически себя разглядывать. Люба вышла за Юлькой, и стоя в дверях, с интересом наблюдала за ней.
– Ты чего там разглядываешь?
– Люба, мне кажется, я изменилась. Ты не находишь?
– А я про что говорю? Ты жутко похорошела.
– Да ну тебя, – отмахнулась Юлька, впрочем, очень довольная. Она вернулась на кухню и опять стала листать альбом.
– Странно, куда все-таки делась эта фотография. Я не вытаскивала. Не понимаю, куда она подевалась.
– Кстати, Юль, ты обещала антресоли разобрать, – напомнила Люба. – Давай, я тебе помогу. – И, не дожидаясь согласия, подставила табурет.
– Нет, – Юлька решительно поставила табурет на место. – Я как-нибудь сама. А ты иди, отдыхай, вон глаза слипаются.
– Да, пожалуй, мне пора, завтра на работу.
Проводив Любу, Юлька стала убираться на кухне. Ах, да. Антресоли. Убрав последнюю чашку, она подставила табурет и открыла дверцы. Какой-то старенький чемодан и коробки. Юлька решила начать с чемодана. Он был не тяжелый, но взяться было неудобно, она потянула его, задела коробки, и одна из них упала. "В таком случае начну с коробки", – подумала она. Спрыгнула с табуретки, подняла коробку, притащила ее в комнату на стол. В коробке лежали бумаги, старые открытки. Она взяла одну. "Дорогая Майя Марковна, поздравляем Вас с Новым Годом!" … – Она перевела взгляд на подпись. "Благодарные родители". Остальные открытки также были от родителей, некоторые были написаны детским почерком. А это письмо с заграничным штемпелем и маркой. Сердце почему-то забилось сильнее, она чувствовала, что сейчас прочтет что-то важное, что-то из прошлого. Немного помедлила и, задержав дыхание, достала письмо. "Дорогая сестренка! Шалом! С трудом узнал твой адрес. Прошло двадцать два года, как мы уехали. Мне тогда было четырнадцать лет, я не понимал, почему ты не поехала с нами, и почему родители запретили спрашивать о тебе. Друзей у папы не было, а мама полностью ему подчинилась. Не буду подробно описывать нашу жизнь, в первые годы было очень трудно, а теперь мы ни в чем не нуждаемся. Я получил хорошее образование, работаю в дорогой клинике и пишу научную работу. Отец своим фанатизмом совсем подавил маму. Мне легче, я живу отдельно, а она, бедняжка, мучается. А недавно вдруг заговорила о тебе, втайне от отца, конечно. Она подсказала, где тебя искать, и я сразу написал. Пожалуйста, откликнись. Отец не готов тебя принять, но, в конце концов, это случится. Я пишу тебе свой адрес и телефон. Буду ждать. Целую, твой брат, Яша".
Юлька несколько минут сидела, как неживая. Она еще раз перечитала письмо. Что же это получается? Этот Яша мамин брат? И еще у нее есть бабушка и дедушка? Ой! Надо посмотреть штемпель. Какое число? Непонятно. Вот здесь. Что-то стерто. А! Вот! 15января прошлого года. А в марте мама попала в больницу. Но она ничего не сказала про письмо, вообще ничего. Почему? Почему она ничего не рассказала Юльке про своих близких? Когда в последний раз она видела маму в больнице, та сказала, что теперь они заживут по-другому. Да, правильно, так она и сказала. Но три месяца она молчала. Она жадно прочитала письмо еще раз. "Прошло двадцать два года…" Столько, сколько ей лет. Значит, они уехали, не зная, что у них родилась внучка? Вспомнились слова тети Сони там, на кладбище. "Этот полоумный еврей выгнал свою дочку, а сам вместе с женой и сыном Яшей уехал в Израиль, а Олечка приютила ее у себя". Все правильно. Значит, Юлькин дед выгнал маму из дома. За что? Что она такого сделала? Возможно, это из-за ее отца. Как бы это выяснить? Обидно, что нельзя ничего узнать. А что же теперь делать? Надо написать ответ. Или не стоит? Посоветуюсь с Любой. Вот она удивится.