– Конечно. Когда вот сюда дотопал, сразу догадался, где искавшие топор забуксовали. Постоял, поглядел на оставленные ими следы и сделал вывод, что парни либо напились в стельку, либо, скорее всего, в шоферском деле ни бельмеса не кумекают. Я до пенсии сорок лет шоферил и вполне авторитетно утверждаю: развернуться здесь на легковушке – пустяковое дело в любую погоду. Надо только плавно реверсировать. А они, дурни, газовали напропалую. При таком форсаже можно и на сухом асфальте буксануть, – "одуванчик" глянул на молчаливо слушавшего шофера милицейского УАЗа. – Молодой человек, какое ваше мнение на сей счет?
– Такое же, – сказал шофер.
– Лично вы развернетесь здесь на УАЗе без мурцовки?
– Запросто.
– Чувствуется, профессионал! А те парнюги, могу биться об любой заклад, ни черта не смыслят в вопросах управления автомобилем.
– После пасеки они нигде не попадались вам на глаза? – спросил Бирюков.
– Нет, в последние дни я из Таежного никуда не гастролировал. Это жинка окрестила меня "гастролером" за то, что двое суток прогостил у свояка.
– А этого мужчину, ради которого мы сюда приехали, раньше не встречали?
– Вроде бы встречал… – понятой вопросительно посмотрел на Бормотова. – Коля, кажется, ему я помогал советами, когда он менял шаровую опору у "жигулей". Помнишь, с месяц назад это было в твоем дворе? Или ошибаюсь?
– Нет, Михаил Матвеевич, не ошибаешься, – ответил Бормотов.
– Значит, память меня не подводит! Но как мужик сюда попал и почему мертвый, объяснить не могу.
– Когда шли с пасеки домой, его не было под березой? – вновь спросил Бирюков.
– Может, и был. Я не совался под березовые коренья. Честно сказать, шагал от Ефима Иваныча навеселе. Грибов не искал, по сторонам головой не крутил. Вот лишь на месте буксовки из шоферского интереса тормознулся.
– Кроме топора парни еще чем-нибудь интересовались на пасеке?
– Конечно, выпивка наверняка их интересовала, однако завести об этом разговор они не успели.
– Имею в виду другое: не спрашивали, где можно проехать в Новосибирск, в Кузнецк или еще куда-либо?
– В отношении дорог вопросов не было. Лопату, о которой товарищ доктор упоминал, тоже не просили. Только топор интересовал парней.
– Михаил Матвеич, – вклинился в разговор Слава Голубев, – задиристый паренек щербатым был?
Понятой неопределенно пожал плечами:
– В зубы ему я не заглядывал. При свете фонаря не все подробности видны. Но то, что паренек был пьяным, это факт неоспоримый.
– А в кармане у него действительно какое-то оружие имелось?
– Утверждать не могу. Возможно, на испуг хотел взять, однако замашка была такая, будто всерьез намеревался пырнуть Ефима Иваныча.
Глава IX
Оперативное совещание с участниками группы, выезжавшей к месту обнаружения трупа Олега Люлькина, Бирюков назначил на следующий день, дав возможность экспертам без излишней спешки сделать обстоятельные заключения. Чтобы толково подготовиться к обсуждению сложившейся ситуации, Слава Голубев с утра пораньше стал обзванивать участковых инспекторов. Все они своевременно получили ориентировки на розыск Куксина и Алтынова, но никто из них ничего существенного не доложил. Учитывая, что отрицательный результат – тоже результат, Голубев сделал вывод: либо Куксин с Алтыновым улизнули из района, либо до поры до времени "залегли" в неприметном воровском притоне. И то, и другое хорошего не сулило. В первом случае поиск подозреваемых мог превратиться в очень долгую маяту, во втором – оказавшиеся на финансовой мели уголовники вот-вот должны выйти на поиск удачи. Какую беду обнищавшие "брокеры" при этом сотворят, предсказанию не поддавалось.
Переговорив со всеми участковыми, Голубев набрал номер мобильного телефона Всеволода Красноперова. Тот отозвался сразу.
– Как живешь, торговец французским коньяком с запахом российского самогона? – спросил Слава.
– Хорошо живу и неплохо торгую, – весело ответил Красноперов.
– Куксин на тебя еще не "наезжал"?
– Если "наедет", с повернутой челюстью уедет.
– Имей в виду: у него в кармане какие-то железки.
– Зазвенит и с железками.
– Долго он обходит твою лавку стороной.
– Видать, зубы жалеет.
– Может, ты что скрываешь от меня?
– Скрывать, Вячеслав Дмитриевич, нечего… – Красноперов помолчал. – Хотя, знаешь, два телефонных звонка автоответчик зафиксировал. Звонили по квартирному номеру, который указан в телефонном справочнике. Оба раза меня не было дома. Как будто выясняют, когда в квартире никого нет.
– Кто звонил?
– Неизвестно.
– У тебя разве нет определителя номера?
– Есть, да он больше месяца ничего не показывает. Заходил к начальнику районного узла связи. Говорит, ведут реконструкцию АТС.
– У наших связистов, как у непутевых детей: если не понос, то золотуха. Смотри, чтобы опять квартиру не обчистили.
– Она теперь охранной сигнализацией оборудована.
– А магазин?
– Тоже под охраной.
– Значит, у Куксина один выход: взять лично тебя за горло.
– Для этого у него руки коротки.
Слава вздохнул:
– Ох, Всеволод, Всеволод… годков тебе уже немало, а шустришь, словно юноша-романтик.
– Я пока юноша и есть, – Красноперов хохотнул. – Скоро вот женюсь, тогда сразу повзрослею.
– Черт тебя, всесезонного котяру, женит. Или в самом деле потрясную кошечку присмотрел?
– Присмотрел.
– Из местных?
– Местные сплошь неликвидны.
– Значит, топ-модель из большого города привезешь?
– Привезу.
– Говорят, "модели" дорого стоят…
– Не дороже денег.
– Вот, богач ненормальный!.. На свадебную презентацию позовешь?
– Непременно позову!
– Скоро гульнем?
– Недели через две.
– Ладно, подожду. Ну, будь здоров, Всеволод! На свадьбе, как говорил один алкаш другому: "Под столом встретимся".
Положив телефонную трубку, Голубев задумался. Зафиксированные красноперовским автоответчиком неопознанные звонки вполне могли быть попыткой Куксина завязать контакт с преуспевающим виноторговцем, чтобы шантажировать его за прошлую обиду. В то же время, учитывая дрянную работу местной АТС, с квартирным телефоном Красноперова мог соединиться любой случайный абонент. Славе самому по нескольку раз в день приходилось отбиваться от ошибочных звонков. После недолгих раздумий Голубев стал читать сводку ночных происшествий. Сводка была короткой: дебош перепивших юнцов на дискотеке в районном Доме культуры, семейная "разборка" тоже по пьяной лавочке и попытка групповой кражи со взломом из коммерческого киоска. Вневедомственной охране удалось задержать одного из трех взломщиков и водворить его в изолятор временного содержания. Этот эпизод заинтересовал Голубева тем, что задержанным на месте преступления оказался дважды судимый карманник Синяк, который раньше ни в каких групповых делах не участвовал. Он виртуозно чистил мужские карманы и дамские сумочки всегда в одиночку. Изредка в компании себе подобных пытал картежную удачу и, как правило, уходил с выигрышем. Слава тут же позвонил дежурному ИВС и попросил срочно доставить Синяка к нему в кабинет.
Смахивающий на худощавого подростка двадцатилетний Витя Синяков не блистал обаятельной внешностью, но, отправляясь "помышковать", чтобы не отпугивать от себя людей, наряжался опрятно и по последней моде. В отличие от многих карманников в своей "работе" он не применял ни и бритв, ни монетных заточек. Единственным надежным его "инструментом" были натренированные тонкие пальцы, длинекоторых мог позавидовать любой профессиональный пианист. На этот же раз Синяк предстал перед Голубевым в виде опустившегося до крайности бомжа. Мешковатые брюки и явно с чужого плеча черная рубаха были основательно измяты. Продолговатое лицо с узкими щелками бесцветных глаз опухло, а длинные пальцы дрожали, как у паралитика.
– Витюшка, ты на кого похож?! – притворно удивился Голубев. – И вообще: ты это или не ты?..
– Я, Вячеслав Дмитрич, кто ж еще, – уставясь взглядом в пол, сипло проговорил Синяков. – Загулял, понимаешь…
– По случаю какого праздника? Рождество Христово давно прошло, а Октябрьскую революцию в августе встречать вроде бы рановато…
– Без праздников, просто так выпил.
– За так, говорят, и чирей не садится. Какой повод бросил тебя, интеллигентного парня, в объятия Бахуса?
– Корефаны подвернулись.
– Вот злодеи! Не скажешь конкретно кто?
– Не местные, чужие. Вы не знаете их.
– Не знаю, так от тебя узнаю.
– Нет, сам толком не пойму, кто они такие.
– Не хочешь выдать подельников?
– Какой я подельник… Вляпался по пьяни. Больше, клянусь, не пойду на такое дело.
– Не клянись, Витя. Лиха беда – начало. Так и знай, Никитку Куксина с его корешем Алтыновым встретил, – наугад сказал Слава. – Кук специалист по квартирным форточкам да разным взломам.
– Нет, – Синяк, сложив пальцы правой руки в щепоть, крутнул перед опущенным лицом. – Вот, честно, в натуре, крест даю, три года уже не видал Кука.
– Чья же тогда на тебе рубаха?
– Китайская.
– Меня не страна-изготовитель интересует.
– А что?..
– Ты, видать, основательно мозги водкой испортил. Спрашиваю – с чьего плеча перекинул на себя рубаху? – а ты в ответ о китайской промышленности заговорил, – пошел в наступление Голубев. – Что с тобой случилось, Витя?
– Ничего. Моя собственная это рубаха. Чем она вам не понравилась?
– Тем, что ее размер по плечу Никите Куксину. Тебе же она, если не на два, то на полтора размера – точно, велика. В такой безразмерный прикид ты в самые худшие свои времена не наряжался.
Синяков словно в рот воды набрал.
– Ну что молчишь? – поторопил Слава.
– А чего зря говорить… Время такое настало. Скоро в лохмотьях или, как дикари, прикрывшись фиговыми листками, будем ходить.
– Не прибедняйся. Для братвы время крутых перемен самое благодатное. А уж о ваших "крестных отцах" и говорить нечего. По всей планете распространились. В княжеских дворцах жируют.
– Зато "крестники" по зонам да в клоповниках припухают.
– Насчет зон согласен. Условия там стали, прямо сказать, не райские. Относительно клоповников сомневаюсь. Сам-то где теперь живешь?
– У мамки.
– А мамка где?..
– На улице Гражданской.
– Это почти рядом с бензозаправкой, которая на выезде из райцентра?
– Ну.
Смутно брезжившая догадка Голубева сразу окрепла. Стараясь не выказать эмоций, он спокойно сказал:
– Витя, посмотри мне в глаза.
Синяков неохотно оторвал от пола мутный взгляд. Не давая ему возможности собраться с мыслями, Слава тут же спросил:
– Признайся откровенно, кто тебя в картишки облапошил, Кук или его дружок?
– Какой еще дружок… – будто не поняв, натянуто усмехнулся Синяк и снова уставился в пол.
– Дмитрий Алтынов.
– Не знаю такого.
– Раньше, возможно, не знал. Теперь хорошо знаешь. Рэкетир еще тот и, судя по тому, как блистательно тебя раздел, шулер отменный. Кстати, за сутки до того, как спрятаться у тебя, Куксин с Алтыновым засыпались на "мокрухе"… – Голубев умышленно сделал затяжную паузу, после которой сухо спросил: – Не ты ли навел их на это злодейство?
– Я "мокрятником" никогда не был и, слово даю, не буду.
– Что не был, знаю, а в светлом твоем будущем не уверен. Сядешь ведь, Витюшка, на большой срок ни за чих собачий…
Под энергичным напором мающийся похмельем Синяк в конце концов не устоял. Как и предполагал Слава, Никита Куксин с каким-то здоровенным корефаном, назвавшимся при знакомстве Митяем, заявился к Вите Синякову ранним утром в пятницу. Три года назад Синяков перехватил у Куксина полсотни тысяч. В связи с судимостью Никиты вернуть долг не успел. Учитывая трехлетний срок, к пустяковой сумме Кук набросил должнику тысячу процентов. Такой налички у Синякова не оказалось, и он попросил отсрочки до воскресенья. Никита согласился подождать при условии, что Витя обеспечит ему с Митяем надежную "берлогу" от ментов в мамкином доме. В воскресный день Синяк рассчитывал удачно "помышковать" на крестьянском рынке в райцентре, однако пошел на дело не в настроении, и удача ему не улыбнулась. Воскресной добычи хватило всего на четыре бутылки водки да на закусон. Всего лишь с "водочным успехом" прошли и последующие дни. Куксину, а особенно – Митяю, ждать у моря погоды надоело. Вчерашним вечером за распитием очередной бутылки Никита предложил Вите перекинуться в картишки. Начали кидать в "очко". Синяков быстро отыграл у Куксина почти весь долг. Еще бы один "замет" – и Куксин остался бы с носом, однако равнодушно наблюдавший за игрой Митяй предложил Синякову на остаток срезаться с ним в "буру". Войдя в азарт, Витя "забурился" так, что "за какой-то час спустил не только выигрыш, но и без штанов остался".
– Как же ты так круто опрофанился? – сочувственно спросил Голубев.
Синяков вздохнул:
– Митяю, чтобы закосеть, ведро водки надо. Мне же и поллитровки хватило.
– И ты, проигравшись, надумал переквалифицироваться во взломщики?
– Ничего я, дурак, набитый ватой, не думал, – в сердцах сказал Синяков. – Мамкой клянусь, по пьяни врюхался. Никита напялил мой выходной клифт, хотя он и жмет ему под мышками, а Митяю тоже надо было сменить фасон, но в моем скудном гардеробе не оказалось подходящего размера. Выбрали шмотковый киоск, где ночью не торгуют. Меня уговорили постоять на стреме. Считали, балбесы, что "комок" вообще не охраняется, а там сигнализация сработала. Кук с Митяем дружно слиняли. Я же, вдрызг пьяный, без шухера сдался ментам.
– Тебя не заинтересовало, почему "корефаны", освободившись из колонии вполне законно, залегли в "берлоге" и учинили маскарад с переодеванием?
– В этом ничего интересного нет. Сам, бывало, выйдя на волю, не сразу к свободе привыкал. По месяцу и дольше обходил ментов стороной.
– О том, как они в среду на прошлой неделе "прихватизировали" чужие "жигули", не рассказывали?
– Ни слова о прошлом не базарили.
– А о будущем?..
– Будущее у всей братвы одинаковое: либо пан, либо пропал.
– Надолго они залетели в райцентр?!
– Кто их знает. По моим прикидкам, затянули Кука с Митяем сюда пустые карманы. Если бы у них имелись "бабки", орлы после колонии сразу расправили бы крылья в богатом городе, где можно найти работу заячью, а харч слоновый.
– Оружие какое-то у них есть?
– Стволов нету, а самопальный финач Кук в кармане таскает.
– После ночного "прокола" с киоском у кого из местной братвы Куксин может залечь?
– Кроме моей, у Кука нет здесь надежной хаты. Да он наверняка уже смотался отсюда в далекие края… – Синяков жалобно взглянул на Голубева. – Башка трещит – спасу нет. Вячеслав Дмитрич, за искренние показания отпусти под подписку. Гадом стать, никуда из райцентра не слиняю.
Голубев отрицательно крутнул головой:
– Пока не имею таких полномочий. Надо подождать. Если твоя искренность подтвердится, тогда потолкуем со следователем и о подписке.
Глава X
На оперативное совещание Голубев пришел раньше намеченного Бирюковым часа, однако в прокурорском кабинете уже находился Лимакин. Слава уселся у приставного столика напротив него и, не дожидаясь вопросов, быстро пересказал показания Синякова. Когда он умолк, Лимакин с досадой проговорил:
– Эх, упустили Куксина с Алтыновым.
Голубев развел руками:
– Кто бы мог подумать, что домушник Кук найдет убежище у карманника Синяка? К тому же Синяков последние полгода вел себя тише мышки-норушки. Ни разу не засветился на криминале.
– Об упущенном вздыхать поздно, – сказал Бирюков. – Надо думать о том, куда подозреваемые могут скрыться теперь.
– По-моему, после задержания Синякова оставаться в райцентре они не рискнут и попытаются как можно скорееулизнуть в родной для Алтынова Кузнецк, – тут же высказал предположение Слава.
– Скорее всего, так, – согласился Лимакин. – Если учесть их попыткуобъехать в "жигулях" Люлькина пост ГАИ Таежного по проселочной дороге к Раздольному, рядом с которым проходитКузбасскаятрасса, то им открывался единственный путь, где нет милицейского контроля, – на Кузнецк. Туда, по всей вероятности, Куксин с Алтыновым и стремились. Если бы не кончился бензин, они по окраине райцентра беспрепятственно выехали бы на щебеночное шоссе и без всяких-яких проскочили у Раздольного на трассу. Оттуда до Кузнецка езды – пара пустяков.
– Чтобы не засыпаться у кузнецкого поста ГАИ, друзья наверняка бросили бы угнанную машину и вошли в город своим ходом, – добавил Слава.
– Рассуждения логичные, – сказал Бирюков. – Возникает более сложный вопрос: какой путь выберут подозреваемые на этот раз?
– Вопросик, Антон Игнатьич, заковыристый, – скороговоркой выпалил Голубев. – По моим предположениям, на железнодорожный вокзал они не сунутся. Там милиция линейного отдела по нашей ориентировке бдит. Маршрутные автобусы из райцентра в Кузнецк не ходят. Остается один вариант – попутные машины. К великому огорчению, проконтролировать их, сам знаешь, невозможно.
– Но все возможное в этом отношении сделать надо.
– Патрульная служба не дремлет, да силенки ее, откровенно признаться, жидковаты. Одна машина – на весь район.
Разговор прервала вошедшая в прокурорский кабинет эксперт-криминалист Тимохина. Следом за ней появился запыхавшийся судмедэксперт Медников.
Исследования, проведенные Тимохиной, подтвердили, что у поваленной поперек проселочной дороги березы разворачивались именно "жигули" Олега Люлькина, но ни единого следа его обуви на месте разворота машины не обнаружено. Отпечатавшиеся там следы кроссовок китайского производства принадлежат двум мужчинам "разных весовых категорий". Один из них носит обувь сорокового размера, другой – сорок пятого.
– Это ж наверняка наследили Куксин с Алтыновым! – темпераментно сказал Голубев.
– Возможно, – уклончиво ответила ему Тимохина и продолжила дальше: – При этом мужчина в меньшей обуви управлял машиной, а другой толкал "жигули" прибуксовке.
– В таком же расположении сил они подкатывали машину к бензоколонке, – опять вставил Слава. – Значит, Лен, можно смело предполагать, что угонщики сунули мертвого Олега под березу до того, как стали разворачиваться?
– Это предположение напрашивается само собой.
– Еще, Лена, что тебе удалось установить? – спросил Бирюков.
– Еще, Антон Игнатьевич, прилипшие к обнаруженному в "жигулях" вафельному полотенцу волосинки оказались идентичными с волосами Олега Люлькина.
– Вот этим полотенчиком его и удушили, – хмуро изрек судмедэксперт и протянул Бирюкову свернутые в трубочку листки официального заключения. – Здесь все написано подробно. Для тех, кто не умеет читать, могу вкратце пересказать написанное популярными словами.
– Перескажи, Боря, мы внимательно тебя послушаем.
Медников вздохнул: