Все те же дюжие ребята, блондин и брюнет, усадили Турецкого в свои "мерсы" с козырными номерами и отвезли в Кремль. Дорога заняла едва ли десять минут, причем, каким-то непостижимым образом, обошлось без пробок. Турецкий даже подумал, что если московский мэр практикует в дни важных общественных мероприятий на свежем воздухе разгонять тучи, то почему бы кремлевским властелинам не делать то же самое с автолюбителями - какими-нибудь безвредными психотропными средствами внушать им запрет на определенную траекторию движения. Только на этот счет сперва надо посоветоваться с видным исследователем паранормальных явлений или хотя бы с Максом…
У президента не был скорбный вид. Впрочем, о гибели Мелешко он узнал не минуту назад. Турецкий не стал повторять то, что написал в своем докладе. Он просто ждал, что ему скажут, но начало разговора получилось странным.
Доверительно наклонившись к Турецкому (словно их тут могли подслушивать), президент поделился:
- Знаете, Александр Борисович, американцы активно реформируют свои спецслужбы.
Турецкий понял, что не заинтересоваться и не ответить будет крайне невежливо, поэтому отреагировал нейтрально:
- Вот как?
- Во-первых, они хотят ввести единую должность директора национальной разведки, который одновременно станет и главным советником президента США в этой области. Во-вторых, реформа предусматривает создание Национального контртеррористического центра. А также будут созданы контрольные органы - некое управление по оценке качества аналитики, в задачу которого будет входить проверка и оценка готовящихся спецслужбами аналитических продуктов… Опыт спецслужб других стран никогда нельзя считать бесполезным, - добавил президент. - Этим вопросом - наблюдением за американской реформой спецслужб - у нас занимался специальный человек, с утратой которого, боюсь, мы потеряем темп в собственном реформировании.
Турецкий ни о каком реформировании отечественных спецслужб слыхом не слыхивал - это была информация стратегической важности, и, безусловно, президент делился ею не случайно. Если только, конечно, не откровенно морочил голову. Но - зачем?
Турецкого в его словах заинтересовал некий не высказанный прямо момент.
- Значит, вот что на самом деле делал Мелешко? - медленно проговорил он.
- Зрите в корень. Карты на стол, Александр Борисович, - предложил президент. - Вы успели застать Мелешко в живых? Он что-то успел вам сказать?
Турецкий покачал головой:
- К сожалению, нельзя сказать, что я справился с вашим поручением. Я не застал Мелешко в живых. В моем рапорте есть заключение экспертизы о том, что Мелешко к моменту его обнаружения был мертв не меньше двенадцати часов. Но вы уже пару раздали мне понять, что Мелешко был у вас советником по некоторым деликатным вопросам. И я не понимаю почему? Разумеется, - спохватился Турецкий, - вопрос риторический, я вовсе не рассчитываю на ответ.
- Потому что он был исключительно способным человеком.
- Не сомневаюсь. Но мне всегда казалось, что репутация людей, окружающих первое лицо государства, должна быть безупречной.
Президент кивнул:
- Потому Мелешко и занимал номинально довольно удаленную от меня должность. Логично?
- Логично, - подтвердил Турецкий. - А с другой стороны, не слишком, потому что, если бы вы его конспирировали действительно качественно, возможно, он сейчас был бы жив…
Президент молчал.
- Или я ошибаюсь, и тогда мотивы его похищения и убийства - чисто уголовные? - добавил Турецкий, и тут же в голове мелькнуло, что сейчас он доиграется и президент предложит-таки ему вести расследование по этому поводу.
Президент, однако, задумался. Потом сказал:
- Один китайский мудрец, Сунь Цзы, написал книгу "Искусство войны". В главе "Использование тайных агентов" он говорит примерно следующее. То, что называют предвидением, не может быть получено ни от богов, ни проведением аналогий с событиями прошлого, ни посредством расчетов. Оно должно быть добыто от людей, знакомых с положением противника. Понимаете меня, Александр Борисович? Александр Филиппович Мелешко прекрасно умел работать с противником. Его должности не имели значения. Он работал только и исключительно на меня. А я работаю на государство. Мотивы его убийства не могут быть уголовными. Это - исключено!
В кармане пиджака Турецкого, как на грех, задвигался телефон - единственный из трех, который он не выключил, непонятно по какой причине.
- Извините, - пробормотал Турецкий, вынимая трубку.
Президент деликатно кивнул, хотя, конечно, это было из ряда вон - в присутствии первого лица государства телефоны звонить не должны.
- Алло?
- Александр Борисович? - сказал знакомый голос. У Турецкого мгновенно пересохло в горле - это был Стасов! - Не отвлекаю ли я вас от важных дел?
- Нет, не отвлекаете, Валентин Семенович.
При этих словах президент удивленно покосился на Турецкого, но ничего не сказал.
- Принимайте "компливит" - будете здоровы.
- Что вы имеете в виду? - похолодел Турецкий.
- Как продвигается ваше расследование? Например, удалось ли вам определить, что смерть господина Мелешко носила насильственный характер?
Информация о гибели Мелешко в СМИ пока что не просочилась.
- А откуда вы вообще знаете… - Турецкий осекся.
- На теле человека есть множество точек, напрямую связанных с теми или иными жизненно важными органами. Иногда их невозможно обнаружить и под микроскопом. А иногда достаточно простого тычка пальцем. Тут весь вопрос в умении. И в практике…
- Это сделали вы? - упавшим голосом выдавил Турецкий.
В трубке было молчание.
- Почему?!
- Этот господин не по праву много на себя взял. Его необходимо было остановить.
- Если вы так считаете, если у вас есть какие-то доказательства… Неужели нельзя было предоставить мне факты, улики?!
Стасов коротко хохотнул:
- Надеюсь, вам понравился мой маленький подарок - из интернет-магазина.
И в трубке раздались короткие гудки.
Турецкий положил телефон в карман. Поднял глаза на президента. Ему было стыдно это говорить, но ничего другого не оставалось:
- Мелешко умер не своей смертью.
Президент сузил глаза, но ничего не говорил, слушал.
- У меня и раньше были подозрения на это счет, но теперь… По всей вероятности, его убил человек, за которым мы безуспешно гонялись последнее время.
Глава двенадцатая
Когда Турецкий вышел утром из дома, служебной машины возле подъезда не было. Он недовольно посмотрел на часы. Как раз сегодня она была ему нужна непременно: Турецкий собирался сделать несколько важных деловых поездок, и самому сидеть за баранкой совершенно не улыбалось - в московских-то пробках!
Когда позвонил телефон, Турецкий подумал, что это, наверно, водитель, звонит сообщить, что уже где-то застрял. Но это был Меркулов.
- Саша, как дела? - преувеличенно бодро сказал Константин Дмитриевич.
- Да вот машину жду, - пожаловался Турецкий.
- А ты ее не жди, - вздохнул Меркулов. - Ты… прогуляйся, сходи на пруды, они у тебя там красивые. А потом иди домой и отсыпайся.
- То есть? - удивился Турецкий. - У меня отгулы?
- Один у тебя отгул, - поправил педантичный Меркулов. - Окончательный и бесповоротный. Уволили тебя, Александр. И если помнишь, я предупреждал, что это может произойти.
- А наш генеральный? - после паузы спросил Турецкий, который помнил также, что речь шла и о возможной отставке главы ведомства.
- А наш генеральный работает.
Ну что же, подумал Турецкий, вот оно и случилось. Сколько генеральных прокуроров грозились его уволить по самым разным поводам, а сделал это тот, с кем как раз сложились наиболее приличные отношения. Вернее, сделали это его руками. Была дана команда из Кремля - Турецкий прекрасно понял, что хотел сказать Меркулов. Это расплата за то, что не успел найти Мелешко живым. За то, что не успел (не догадался? не смог?) обезвредить Стасова.
Итак, он проиграл?
Мелешко мертв.
Венглинский мертв.
Даже начальник Федеральной службы Минюста зачем-то умер.
Майя Бондарева объявлена в федеральный розыск.
Следов Жени Земляникиной найти не удалось.
Полное фиаско.
Турецкий решил вернуться домой. На лестничной клетке у него завибрировал мобильный - это звонила Нина Коростелева, которая интересовалась, куда он пропал, и сообщала, что уже начала сомневаться в том, было ли вообще ее знакомство с Турецким наяву.
- Ниночка, очень занят, работаю совершенно ненормированным образом, - поклялся Турецкий, вынимая из кармана ключи от квартиры. Но встретил полное женское недоверие.
Между прочим, Турецкий и сам недавно поймал себя на том, что подсознательно не торопится видеть Нину как раз по очень нетипичной причине: уж очень безоблачно-легкими были их отношения. Видимо, он к такому совершенно не привык и невольно опасался, что уж при следующей-то встрече непременно что-то пойдет не так.
Пока Турецкий, подбрасывая ключи на ладони, раздумывал, стоит ли ему действительно идти домой, телефон зазвонил снова. На этот раз звонит президент и предлагает отправиться на нелегальную работу на Канарские острова, предположил Турецкий. Или в Антарктиду - за пингвинами приглядывать. Только туда теперь бывшему помощнику генпрокурора и дорога.
- Алло?
- Александр Борисович, это следователь Силантьев, помните, по делу Венглинского? Вы были правы, в жвачке нашли яд.
- Сколько же дней прошло, Силантьев?! - желчно сказал Турецкий.
- Понимаете, такая история… - смущенно объяснил Силантьев. - Вещцок едва не потеряли. И камеры слежения в метро мы проверили. До эскалатора - того самого, на котором он упал, - Венглинской шел вместе с рыжей девицей. К сожалению, дальше съемки нет.
- Значит, это она дала ему жвачку.
- Однозначно - да, если только он все-таки не покончил с собой. Вы здорово это вычислили, хотя я все-таки не понимаю как. Но уже на самом эскалаторе никакой девушки рядом с ним не было - по свидетельству очевидцев. Видимо, она успела от него отойти. Что до ее фото, то, к сожалению, все снимки крайне неудачные. Она будто знала, откуда идет съемка, все время поворачивалась спиной или в лучшем случае в профиль. Фоторобот мы, конечно, сделали, но - сами понимаете.
- Если она собиралась совершить убийство, - сказал Турецкий, - то это немудрено. Ее кто-то подготовил к тому, как себя вести… Венглинский был падок на женщин. Вот если бы вы смогли узнать, где он в тот день был и чем занимался…
- Занимаемся, Александр Борисович. - Силантьев помолчал и спросил с явным беспокойством в голосе: - А вы не собираетесь забирать это дело к себе в Генпрокуратуру?
- К себе в Генпрокуратуру? Насчет этого можете быть спокойны, - буркнул Турецкий. - Но дайте знать, если что найдете, ладно?
- Обязательно! - обрадовался молодой следователь.
Звякнул дверной колокольчик - Турецкий вошел в антикварную лавку.
В магазине был только один продавец, и, если интуиция Турецкого не подводила, он же являлся и владельцем антикварной лавки. Это был невысокий костлявый мужчина с бородкой, лет сорока. На кончике носа у него были узкие очки, через которые он изучал-отнюдь не древний манускрипт - читал модный детектив Артуро Переса-Реверте.
Турецкий для вида походил вдоль прилавков, на которых лежала всякая золоченая рухлядь, потом встал напротив мужчины и показал ему свою "корочку".
- А вы Георгий Максимович Земляникин, не так ли?
Тот снял очки и сказал:
- Есть новости про Женю?
Турецкий покачал головой:
- Дело в том, что я видел вашу дочь… возможно, незадолго до исчезновения. Почему-то она сама обратилась ко мне. То есть объяснение этому есть - наши дочери учатся в одном классе.
- Понятно…
- И наверно, Женя решила, что я могу ей чем-то быть полезен. Так вот, разговор у нас был короткий, но она успела сказать, что вы не хотите ей помогать в поисках ее матери. Вы можете это как-то прокомментировать?
Лицо Земляникина ощутимо побледнело. Он разволновался.
- Девчонка, - сказал он тихо. - Что она понимает? Я так любил ее мать, что много лет потом не мог смотреть на других женщин.
- Это не ответ.
- Не понимаю, зачем вы пришли? Вы ищете Евгению или мою покойную жену? Вы знаете, что она попала под машину тринадцать лет назад?!
Турецкий кивнул.
- Так какого черта вам надо?
- Что вы знаете о Майе Бондаревой?
- Я знаю ее лет пятнадцать и ничего о ней не знаю. Она была приятельницей моей жены… Кажется.
- Георгий Максимович, кто вы по образованию?
Земляникин поперхнулся.
- Я историк. При чем здесь это?!
- И вы всегда занимались антиквариатом? Как вам удалось завести этот славный магазинчик?
- А вы всегда ловили жуликов? Лучше верните мне дочь!
- Этим занимаются… - Турецкий сделал шаг к двери. - Да, чуть не забыл, как ваш бизнес протекает?
- На булку с маслом хватает. И дети не жалуются.
- Ну и слава богу. По-моему, ваша Женя сомневается, что ее мама была переводчиком.
- Да? Ну и что с того? Она не помнит свою мать.
- Почему? Ведь она действительно работала переводчиком, не так ли?
- Действительно.
- Что же она переводила? Где можно увидеть эти книжки?
- Это не книжки. Она переводила разговоры. Она работала в НИИ.
- Каком именно?
- Не помню. Ее привлекали для различных семинаров, связанных с психиатрией.
- Вот как? Она разбиралась в медицине?
- Не делайте из меня дурака! Я так не говорил! Лучше найдите мне Евгению!
- Откуда у вас это все, Георгий Максимович? - Турецкий обвел взглядом антикварную лавку. - Тринадцать лет назад вы были совершенно нищим младшим научным сотрудником и торговали собраниями сочинений Солженицына и Ремарка. Я все про вас выяснил. Кроме вот этого момента внезапного обогащения. Странным образом он почти совпал с гибелью вашей супруги.
- Я заработал!
- Вот как? И где же? Знаете, что я думаю на самом деле? Вы не замешаны в смерти вашей жены, но вы что-то знаете о том, чем она занималась, возможно, просто догадываетесь. И вам хорошо заплатили за молчание. Не многовато ли для одной семьи - тринадцать лет молчания?! Подумайте об этом.
Земляникин молчал, вперив взгляд в свой детектив.
Снова звякнул колокольчик - Турецкий вышел из магазинчика.
Поеду-ка я к Денису в гости, решил он, Денис по крайней мере не пьет. Может, и мне удастся.
Около полудня дверь кабинета Грязнова-младшего открылась, и вошел Грязнов-старший. Гонявшие чаи Денис с Турецким удивились, но не слишком: в конце концов, все они работали в самом центре города и частенько заезжали друг к другу без предупреждения.
- Сидите, - сварливо сказал Вячеслав Иванович. - Дурака валяете? А хорошие люди как мухи мрут. А вам, наверно, по барабану, да? Тебе, племяш, лишь бы гонорар хороший отхватить, а тебе, Санек, благодарность от босса, а?!
- Ты не о Венглинском говоришь? - спросил Турецкий, не обращая внимания на тираду.
- А, значит, вы тоже в курсе? - Грязнов-старший устало опустился на диван для посетителей.
- Мы-то в курсе. Мы только не в курсе, что ты в курсе.
- Да я с ним в тот самый день водку пил!
- Как - в тот день? - удивился Турецкий. - Мы же с тобой тогда вечером виделись. И ты меня звал водку пить! И ни слова про Венглинского не говорил!
- Ну не пил, - признал Вячеслав Иванович. - Но собирался. А ты что, ревнуешь, что ли?
- Расскажи лучше по порядку.
Выяснилось следующее. Грязное был знаком с Венглинским еще раньше, чем Турецкий. В середине девяностых Венглинский полтора года проработал в МУРе - оперуполномоченным, как раз в то самое время, когда Вячеслав Иванович исполнял обязанности начальника Московского уголовного розыска. А за несколько часов до своей гибели Венглинский звонил Грязнову, сказал, что хочет поделиться кое-какой информацией. И они договорились встретиться поздно вечером. Как оказалось - не судьба.
- Мне он, кстати, тоже звонил, - сказал Турецкий. - Домой. Не застал. Значит, Славка, он нам обоим хотел нечто рассказать. Ты догадываешься о чем?
Вячеслав Иванович покачал головой.
- Но зато я вам сейчас расскажу другую историю, которая имеет к Венглинскому самое непосредственное отношение. - Он подумал и поправился: - Точнее, я вам расскажу про его родственников. История, впрочем, вполне заурядная. Но поучительная. В общем, жили-были брат с сестрой…
- Ты не про Мелешко? - спросил Турецкий.
- Нет. Итак, жили-были брат с сестрой. Другие.
- Просто какой-то бразильский сериал…
- … И был у них дядя, - добавил Грязнов-старший. - Как у тебя, Денис.
- Зачем это нам вообще? - непонимающе уставился Денис на него.
- Возможно, очень даже полезно.
- Что-то сомневаюсь.
- Я тоже, - мрачно подтвердил Турецкий.
- Вы слушать будете или нет?! - Тут Грязнов-старший слегка ухмыльнулся. - Я сегодня, кстати, со Стасовым общался.
У Турецкого мгновенно вытянулась физиономия.
- И молчишь?!
- Это называется - я молчу? Ладно, скажите лучше, какое сходство между Венглинским и Стасовым?
- Ну может быть, некоторые пересечения в биографиях, - предположил Турецкий. - По крайней мере, то немногое, что нам известно.
- Допустим, а еще? - После некоторой паузы Грязнов сказал: - Эх вы, аналитики! Они оба холостяки.
- Ну это не бог весть какой вывод, - возмутился Денис. - Мы с тобой тоже оба холостяки. И какой отсюда вывод?
- Кому надо, тот сделает, - успокоил дядя. - Так вот, я поднял все, что у меня было на Венглинского еще в МУРе. И оказалось, что единственное, что о нем известно наверняка - это то, что у него есть сестра.
- Гениально, - вставил Денис.
- Помалкивай пока, частный сыск, - огрызнулся Грязнов-старший. - Итак, Наталья Степановна Вен-глинская. Тридцать три года, переводчик с английского, испанского и португальского. Переводит художественную литературу и весьма востребована.
- Это любопытно, - сказал Турецкий. - Значит, снова переводчик?
- А кто у нас еще переводчик? - спросил Гряз-нов-старший.
- Покойная мама Жени Земляникиной, - сказал Турецкий. - Елена Константиновна Земляникина.
- Ладно, я продолжаю. Венглинская живет за городом, в коттеджном поселке, вдвоем с восьмилетним сыном Дмитрием. Не замужем. Позавчера я установил за ней наблюдение. Ничего необычного не происходило. За исключением одного нюанса: сына в школу она отвела сама, а забирать не стала. Почему? Для справки - школа в двух сотнях метров от их дома.
- Там наверняка есть какая-нибудь группа продленного дня, - предположил Турецкий.
Денис, предложил свою версию:
- Есть няня или домработница, которая за этим следит.
- Тепло, горячо, но мимо. Мальчика из школы привел какой-то мужчина. По описанию - сама заурядность. Правда, ростом - с нашего Стасова. Соответствующих родственников у Венглинской нет.
- Что же, у твоего сотрудника не было стасовского фото, что ли?! - не выдержал Турецкий.