- У меня есть один знакомый, он одолжит, - заверил Турецкий. - А пока что скажи: сколько у нас бензина, чтобы на все хватило? Щербак с Филиппом пусть останутся здесь. Надо же кому-то пожар организовать и проследить, чтобы все было как положено.
- Вообще-то они мои подчиненные. - Денис нахмурился, но на самом деле оттого, что не понимал логику Турецкого.
- Отлично, вот и скомандуй им.
Тут отзвонил Макс. У господина Земляникина действительно есть домик - в деревне Смальцево, в двадцати пяти километрах севернее детского лагеря.
- Поехали, - сказал Турецкий.
- Сан Борисыч, - возмутился Денис, - за кого вы меня держите? Земляникин в Москве! И сын его - тоже там.
- Денис, на этой даче сидит не Земляникин, а друг его семьи.
Рассветало. Всю дорогу даже на джипе преодолеть не удалось. Машину снова пришлось оставить.
Смальцево оказалось больше похоже на железнодорожную станцию, и то заброшенную. Единственно, что как-то оживляло картину, - по железной дороге взад-вперед носилась кучка чумазых пацаненков. А так - разруха была полная. Турецкий с Денисом пересекли ржавый железнодорожный переезд - сомнительно, чтобы здесь ходили поезда. Дети перестали бегать по путям, собрались на соседнем дворе и наблюдали за ними. Денис посмотрел на них, нахмурился.
- Не знаю, - сказал он. - Что-то это ни на что не похоже… Разве может она тут жить? Такая столичная тетка, рафинированная…
Дети услышали его слова и тоже насупились.
- Ничего, скоро узнаем, - пообещал Турецкий, - тут не нужно много времени. Она же переводчик, творческий человек, может, ей тут работается хорошо…
По пустырю, заваленному керосиновыми баками и консервными банками, они пробирались к ветхой веранде. Перед спущенными жалюзи на ближнем окне колыхалась прозрачная клеенка.
- Кажется, нам сюда, - сказал Денис, кивая на жалюзи.
Они осторожно поднялись по ступенькам. Турецкий отвернул назад закатанные рукава пиджака и постучался. Ответа не было.
- Ну вот, - уныло прокомментировал Денис. - Вы все надеетесь, что она тут живет?
- Это твоя информация, - напомнил Турецкий. - И потом, кто-то там есть. - Он приник ухом к двери. - Я уверен.
Он снова постучал, и они уловили шуршание платья и легкие шаги за дверью.
- Отойди за угол, - сказал Турецкий, - дашь мне знать, если это она.
Дверь отворилась, и из нее выглянула высокая стройная женщина, на вид лет тридцати пяти. Турецкому показалось, что за долю минуты, пока открывалась дверь, женщина преобразилась, спрятав лицо под маской тупости и скудоумия, - ее глаза как будто помутнели, подбородок отвис, черты расплылись. Когда дверь только отошла от косяка и женщина кинула на них первый взгляд, он заметил, что ее светлые глаза сверкнули злостью и умом. Теперь же она стояла на пороге, бессмысленно мигая.
- Здесь Земляникины живут, - бодро и утвердительно сказал Турецкий. - Мы насчет досрочных выборов губернатора Московской области… так вы Земляникина? Будете голосовать?
- Нет, - сказала она.
- Что - нет?
- Не Земляникина.
- А они дома?
- Нету никого. - Еще немного подумала и повторила боле уверенно: - Никого нету.
- Как вы думаете, когда мы сможем кого-нибудь застать?
.- Не скажу вам, - ответила женщина. - Не знаю.
- Но она же здесь проживает?
- Скорее нет, чем да.
Турецкий пытался уловить, что показывает Денис, но, как назло, встававшее с той стороны солнце слепило глаза.
- Чертовщина какая-то, - бормотал Турецкий. - У меня все указано совершенно точно… - Он положил на согнутое колено папку и стал в ней нервно рыться. - У меня есть карта. У меня должна быть карта. Ее выдают вместе с маршрутом… Где же она?
Женщина вздохнула:
- Ладно, давайте, где там у вас расписаться? Я их домработница, за порядком тут смотрю.
- Чем докажете? - грубовато спросил Турецкий. - Только что же говорили, будто ничего такого не знаете?
- Сейчас. - Женщина пошла внутрь дома, очевидно за документами. А может, за пистолетом, подумал Турецкий, когда подбежавший Денис кивнул: "Она!"
Бондарева отсутствовала пару минут. За это время Турецкий успел проникнуть в дом, оставив Дениса разбираться с "домработницей". Взлетел на чердак, потом обследовал комнаты. Никого тут больше не было. А впрочем… В деревенских домах часто бывают знатные погреба. Когда он отодвигал стол на кухне, а потом половичок, с порога раздались крики:
- А где этот второй… Ах вы, мерзавцы!
Турецкий крикнул:
- Денис, придержи ее пока!
- Стараюсь… - пропыхтел Денис. - Царапается, стерва…
И тут же снизу, из подвала, застучали.
- Кто там? - спросил Турецкий.
- Откройте, пожалуйста, тут крыса! - раздался девичий голос.
- Женя?
- Да… А вы кто?
Турецкий открыл погреб, посветил фонариком - вниз вела двухметровая лесенка, возле которой стояла девушка-подросток. Он помог ей выбраться. Это была действительно она - похудела, побледнела, глаза стали еще больше, но в остальном как будто цела.
- Турецкий?! - сказала Женя безо всякого восхищения. - Долго же я вас ждала.
Александр Борисович немного растерялся.
- Не укусила тебя крыса? - сказал он.
- С чего это вдруг?
- Ну ты же только что кричала про нее.
- Я кричала, потому что ей надо дать что-то поесть. Там, в погребе, совершенно пусто.
- Ах вот оно что…
На кухню пришел Денис, вытирая кровь с расцарапанного лба.
- Ну и дамочка, - сказал он. - Годзилла какая-то… Еле связал. Лежит, слюной брызжет. Она у нее не ядовитая? Привет, Женя.
- Привет. А вы кто такой?
- Личный водитель твоего спасителя.
- Значит, мой спаситель тоже! - Женя звонко расцеловала его в обе щеки.
И Денис, этот матерый ловелас, неожиданно смутился. Сменил тему:
- Сан Борисыч, а что это за досрочные выборы губернатора?
- А я почем знаю? - удивился Турецкий.
Спустя два с лишним часа Турецкий, Денис и Женя, завернутая в одеяло, ехали в джипе в Москву. Филя со Щербаком остались посмотреть на осаду "Гаммы", не могли упустить такой случай. Под их же попечение Турецкий сдал Бондареву - ее должны были забрать люди из ФСБ, об этом уже было договорено.
Турецкий узнал от Жени, что Бондарева, чтобы забрать ее из лагеря, усыпила ее какой-то марлевой повязкой, наверно хлороформом, и дал себе слово не утомлять девочку вопросами - выглядела она и в самом деле неважно, кажется, у нее была температура. А может, просто здорово устала от той нешуточной игры, которую вольно или невольно затеяла. В общем,
Александр Борисович решил всю дорогу шутить и говорить о всякой ерунде. Но, конечно, не удержался.
- Эти отрывки научных текстов, которые ты мне передавала. Откуда они брались?
- Я не могу сказать.
- То есть как это не можешь? - Турецкий засмеялся. - Ты что, глубоко законспирированный агент?
- Дело не во мне. Есть один человек…
- Я знаю, о ком ты говоришь, - перебил Турецкий. - Высокий мужчина сорока лет с пронизывающим взглядом, так? В своем дневнике ты его называешь "Дядя Валя Стасов".
Она кивнула.
- Он передавал их тебе? Частями?
- Ну да. - Она вздохнула с облегчением, из-за того что не пришлось ничего выдумывать. - А я просто должна была переписать бумажки своим почерком, а оригиналы сжечь. Но я их просто рвала на мелкие клочки, это же ничего?
- Женя, но скажи наконец, отчего ты так странно передавала эти конверты? Придумала драку какую-то…
- Я просто хотела, чтобы вы не сразу догадались. Я же не знала, что меня саму украдут. А Димка еще и не такие фокусы может устроить! Я, правда, сперва хотела Юрку Ковальчука попросить, но мы с ним поссорились. Из-за… - Она посмотрела искоса на Турецкого. - Неважно, в общем.
Турецкий вспомнил: они поссорились из-за бинокля, который ему не понравился. И в результате он снова обратил свое внимание на Нинку.
И еще он вспомнил, как гадал, почему девчонка передает ему конверт таким хитроумным способом, и придумывал объяснение одно сложнее другого. А все было проще простого! Ребята выпендривались и развлекались. Он не догадался сделать скидку на их возраст.
- Женя, - сказал Турецкий, - будет лучше, если я скажу сейчас. Насчет твоей мамы…
- Я все знаю насчет своей мамы, - быстро сказала Женя. - А про уфологов я насочиняла - ни к кому я не обращалась, я вообще в зелененьких человечков не верю. Инопланетяне - они же наверняка такие, как мы с вами. И так понятно.
Денис фыркнул, а Турецкий растерянно захлопал глазами.
- Но если бы я стала вам рассказывать про шпионов-сектантов, вы бы мне поверили? Я и сама не сразу поверила… Мне надо было как-то вас втравить в это. Вот я и придумала себе историю… Вы не сердитесь?
- Ну и лиса, - поразился Турецкий. - Ладно, ну а что от тебя хотела Бондарева? Зачем в погреб засадила?
- Тетя Майя-то? - очень по-домашнему отреагировала Женя. - Чтобы я сказала ей, где взяла эти самые листочки, которые вам передавала. Так получилось, что она увидела у меня оригинал до того, как я успела его порвать.
- А ты?
- А что я? Я ей сразу сказала, что хотела их передать в Генпрокуратуру, а она, дура, не верила и все допытывалась, говорила, что есть не даст, пока не скажу. А мне не очень-то и хотелось. Только крысу жалко было… Зато я там рассказ сочинила! Хотите расскажу? Нет, лучше вы мне скажите: как догадались, где меня искать?
Турецкий тоже решил не ударить в грязь лицом:
- То, что называют предвидением, не может быть получено ни от духов, ни от богов, ни путем проведения аналогий с событиями прошлого, ни посредством расчетов. Оно должно быть добыто от людей, знакомых с положением противника. - Он процитировал президента, но, разумеется, говорить об этом не стал. - Сунь Цзы, "Искусство войны".
Женя выпучила глаза:
- А кто был знаком с положением противника?
- Вообще-то никто…
Женя посмотрела на Турецкого с уважением:
- Нинка болтала, что у нее очень умный папа, но я даже не подозревала, что настолько.
Денис расхохотался.
В полдень Турецкому доставили заказное письмо. Лицо почтальона показалось ему знакомым или просто на кого-то похожим. Турецкий расписался в получении и дал на чай.
На конверте было написано: "Г-ну Турецкому". А когда Турецкий его вскрыл, увидел еще одну надпись: "…в недавнем прошлом помощнику генерального прокурора РФ". Внутри было короткое письмо.
"Александр Борисович, я не стану извиняться за то, что периодически морочил вам голову. Мы оба извлекали из этого свои дивиденды. Вы занимались своей работой, а я выполнял свой долг.
Свой долг пытался исполнить и Иван Михайлович Баринов. Но если я пытался предупредить руководство страны об этой мине замедленного действия, то Баринов действовал иначе: он снова вошел в состав известной вам организации - в должности внештатного консультанта - и все важнейшие стратегические сведения передавал своему племяннику, через которого они становились известны мне. Вероятно, он переоценил свои силы…
Хочу еще проинформировать вас о том, что Наталья Венглинская не имеет к "Гамме" никакого отношения, она даже не знает 0 ее существовании. Она не могла не знать, что ее дядя работал в КГБ, но что он придумал, организовал и возглавил подразделение "Гамма", понятия не имела. Я обещал ее брату позаботиться о ней, если с ним вдруг произойдет что-то непредвиденное. Что и случилось. В день своей гибели Венглинский звонил вам по моей просьбе - он должен был передать, чтобы вы не спускались в метро. К сожалению, он вас не нашел. Зато нашли его. Мы оба много лет ходили по лезвию бритвы, с того самого момента, когда попытались порвать с нашим прошлым. И почти столько же лет у меня ушло на то, чтобы понять, что порвать с этим прошлым невозможно. Тогда я решил его уничтожить - вашими руками. Когда-то я был сотрудником "Гаммы", много позже я увидел свою обязанность в ее уничтожении. Надеюсь, у нас с вами это получилось. Стасов".
Турецкий вспомнил, где он видел почтальона - на железнодорожной платформе Тушино. Это был тот самый высокий парень лет двадцати пяти с приятным веснушчатым лицом, который помогал ему вытаскивать Стасова со шпал. "Помогал"! Все это, конечно, была очередная мастерская инсценировка, а веснушчатый - помощник Стасова.
- Хотите выпить что-нибудь? - предложил президент, после того как Турецкий подробно рассказал о последних событиях: как он искал "телефонного террориста", Женю Земляникину, а нашел глубоко законспирированное подразделение "Гамма".
- Даже не знаю. Если только у вас найдется хороший коньяк.
- Ну, думаю, это мы сможем устроить. - Он не нажимал никаких потайных кнопок, никуда не звонил, но через две минуты в комнату вошел человек, который катил перед собой столик со всем необходимым.
Выпили, по обоюдному молчаливому согласию, не чокаясь.
- Кто сейчас разыскивает Стасова? - спросил президент. - Собственно, что я спрашиваю, понятное дело, что никто. Как бы вы мне посоветовали, Александр Борисович, поручить это фээсбэшникам или снова Грязнову?
- Вот уж не знаю, - сказал Турецкий. - Я работник Генеральной прокуратуры только с завтрашнего дня. Правда, если хотите знать мое мнение, то это бесполезно даже с формально-юридической точки зрения. Стасову ведь совершенно нечего предъявить. Убийство Мелешко повесить на него нереально - нет никаких доказательств, а повторное признание он делать не станет. Лучше бы привлечь его к конструктивной работе.
- Мы еще подумаем над этим, - туманно сказал президент. - Кстати о работе. О вашей работе. Может быть, не стоит торопиться назад, в Генпрокуратуру?
- То есть как это? - удивился Турецкий. - А что же мне делать?
- У меня есть для вас предложение получше, - пояснил президент. - Александр Борисович, я очень ценю ваши аналитические и оперативные качества и… хочу, чтобы вы стали моим советником по национальной безопасности. Причем не теневым, а вполне официальным. У вас выдающийся послужной список, вы, можно сказать, уже легенда российского сыска…
- Я следователь, а не сыщик, - машинально поправил Турецкий, слушавший со все нарастающим удивлением.
- Это не принципиально. Важно другое. Ваш интеллект и ваши моральные качества позволят вам делать эту работу на высочайшем уровне. Вы сможете принести на этом посту много пользы - у вас будут самые широкие полномочия…
Турецкий вспомнил, как Меркулов говорил ему: "Представляешь, Саша, вызывает тебя президент и назначает главнокомандующим…" Вот, накаркал.
- Подумайте, я не тороплю вас с ответом, - сказал президент.
- Зато я тороплюсь с ответом, - возразил Турецкий. - Мне не хочется никого вводить в заблуждение. А главное - заниматься тем, что мне не по душе. Да и карьерные соображения давно уже не являются для меня принципиальным стимулом…
- Речь идет не о карьере! - рассердился президент. - На новом посту вы сможете принести колоссальную пользу государству!
- Я понимаю, что это важная работа, и наверняка вы найдете компетентного человека… но я все же хотел бы приносить пользу не государству, а конкретным людям. Может быть, это примитивный взгляд на вещи, но так я себя лучше чувствую.
- Это действительно примитивный взгляд на вещи, - холодно сообщил президент. - Что такого замечательного в вашей конторе, не понимаю? Можете это объяснить? Только честно.
- В Генпрокуратуре я чувствую себя наконечником копья, а став тем, кем вы мне предлагаете, превращусь в системный блок компьютера. Знаете, Эйнштейн как-то сказал, что наше время характеризуется совершенством средств и неопределенностью целей. Так он лет шестьдесят назад сказал. Едва ли он тогда догадывался, что эти средства могут быть не только порождением научно-технического прогресса, но и социальных манипуляций и политических технологий.
- Что вы имеете в виду? - удивился Президент.
- Скорее, не что, а, кого. Различных деятелей, вроде вашего Мелешко. Я таким быть не желаю.
- А ваш Стасов, конечно, санитар леса? Давайте ему медаль теперь дадим, - съязвил президент.
- Санитар не санитар, но своим странным поведением, забив нам баки всякой ерундой про формулы счастья, фазы луны и живительную силу мата, Стасов хотел донести информацию о нелегальном подразделении "Гамма", направившем свои щупальца к управлению государством. С помощью господина Мелешко.
- А как сам Мелешко узнал о существовании "Гаммы"?
- Через своего армейского друга - Виктора Егорова. Он работал в "Гамме" со дня ее основания.
- Почему же с самого начала он не говорил всего открытым текстом? - вдруг рассердился президент.
- Потому что у него не было никаких оснований считать, что его не примут за психа. Как, кстати, и произошло. Знаете, я вот иногда думаю: а что, если в человеке это заложено с рождения? Что, если он уже родился мерзавцем? Вы разве не допускаете, что не все люди рождаются с задатками добра или благородства?
- Я как-то не думал об этом. Точнее, мне всегда казалось, что, когда человек появляется на свет, он обеспечен от природы, от родителей, от Господа Бога полным комплектом разных устремлений и к добру, и к злу.
- А почему вы так считаете, позвольте спросить?
- Считаю, и все, - уперся президент.
- Просто так принято считать, - уперся и Турецкий. - Что воспитание и среда формируют человека. Ну а если все-таки нет? Если он рождается уже склонным к тому, чтобы врать, воровать, убивать, разрушать? Что тогда? А может быть, на то обществу и нужна передовая наука, чтобы она могла это своевременно распознавать, а порядочное государство - вот вы и ваши помощники, всякие министерства внутренних дел и Генпрокуратуры, федеральные службы безопасности и суперсекретные альфы, бетты и гаммы - и должно стараться пресекать все деструктивное, заложенное в человеке с рождения. Не унижать его, не топтать, не ждать, пока он вырастет, обворует своих соотечественников, станет олигархом, и вот тогда его можно будет посадить!
- Что-то вы не то говорите, - нахмурился президент.
- Я говорю, простите, то, что считаю верным, - вздохнул Турецкий.
Эпилог
Впервые за последние несколько недель Турецкому ничего не снилось, и это был хороший признак - голова наконец-то отдыхала, мозги отдыхали. А мозги, как любил говаривать Александр Борисович, его второй любимый орган тела.
Но в шесть утра эта идиллия была нарушена - Турецкого разбудил телефонный звонок, это был Гряз-нов-старший.
- Саня, срочно включи телевизор и послушай новости.
Если бы Турецкий был бодр, он бы, наверно, послал своего приятеля подальше, ну а так он просто на автопилоте выполнил требуемые действия. И увидел, как на голубом экране хорошенькая дикторша хмурила брови, потому что информация, которую она зачитывала, требовала соответственной мимики:
- Президент подписал указ о реформировании ФСБ, сообщил сегодня рано утром на специально созванной для этого пресс-конференции заместитель директора ФСБ - руководитель Департамента организационно-кадровой работы Федеральной службы безопасности. Теперь в ФСБ России упраздняются департаменты - вместо них будут учреждены самостоятельные службы, в состав которых будут входить департаменты и управления. Полностью указ обнародован не будет, потому что содержит секретные сведения. В ведомство войдет ФСО (Федеральная служба охраны) - бывшее 9-е управление КГБ. ФПС - Федеральную пограничную службу - и ФАПСИ - Федеральное агентство правительственной связи и информации - вернули чекистам еще в прошлом году.
- Видал? - спросил Вячеслав Иванович, и полудремлющий Турецкий понял, что все еще прижимает трубку к уху. - А потом, глядишь, и внешнюю разведку назад отдадут, - предположил Грязнов-старший. - Таким макаром, под крышу ФСБ вернут все функции КГБ. Что ты об этом думаешь?
- Поживем - увидим, - философски отозвался Турецкий. - А пока что я посплю.
- Интересно только, что они со Стасовым делать будут?
- Искать ветра в поле…
В семь утра Турецкого снова разбудил телефонный звонок.
- Александр Борисович, - сказал другой знакомый голос. - Я провел соответствующие исследования. До конца этого года вам нужно обязательно поменять квартиру. В вашем районе плохая сейсмологическая обстановка. Прямо под вашим домом проходит заброшенный туннель метро. Это небезопасно. - И в трубке раздались короткие гудки.